"Вероника" - читать интересную книгу автора (Знаменская Алина)Глава 3Лариса выпрыгнула из-под прохладного дождика душа и с удовольствием завернулась в сиреневое махровое полотенце. Потопталась на полотенце для ног и подмигнула себе в запотевшее зеркало. — Все о'кей! — сказала своему отражению и покинула ванную, тихонько напевая себе под нос. Сухарев курил в постели и слушал радио. Эту его привычку Лариса не одобряла. Вернее, насчет курить, это она не возражает. А вот насчет радио — это не очень. Ей казалось, что после того, что происходит в постели, ее возлюбленный должен еще какое-то время находиться под впечатлением, и пока она плещется в ванной, он должен перебирать в памяти все нюансы их близости и тихо блаженно улыбаться. Ведь их встречи так редки! Но ни разу Лариса не заставала его с блаженной улыбкой на устах. Он курил и слушал «Новости». В тишину его просторной спальни врезались сообщения об угоне самолета, крушении поезда, повсеместных наводнениях и безобразиях в Палестине и Израиле. Лариса поморщилась. Она легла Поверх покрывала и потянулась рукой через мужчину — убавить звук. — Дай послушать, — возразил Сухарев и поймал ее руку на полпути. — Наслушаешься еще. В вечерних «Новостях» будут повторять. У меня к тебе деловое предложение. Вернее — сюрприз… Егор повел бровью, продолжая курить. — Не бойся, я не замуж за тебя прошусь. — Тогда в чем дело? — Сказала же — сюрприз. Лариса водила пальцем по его неровной бугристой груди. — Не люблю сюрпризов. — Обещаю — такой тебе понравится. Лариса представила, как округлятся его глаза, когда она без предупреждения заявится в его владения да еще в сопровождении свиты. — Кстати, вскоре мне предстоит длительная командировка, милый. Не знаю уж, как перенесу разлуку… — Длительная — это насколько? — поинтересовался мужчина, стряхивая пепел. — Недели на три, я думаю. — Ого! Успеем соскучиться. — Не успеем! — подскочила Лариса и захлопала в ладоши. — А вот и не успеем! Моя командировка будет проходить в тех самых местах, где ты работаешь, дорогой. Ты не рад? Она жадно следила за его глазами — мечтала поймать там хоть какой-то проблеск интереса, но, похоже, он уже был не здесь. Может, у него там другая? Вот и проверим. Правильно она все рассчитала, не вывалила ему сразу всей правды, а так, кусочек отломила. Но он и этот кусочек не готов проглотить! — Чего же забыла ваша благословенная фирма в наших краях? — поинтересовался он, как Ларисе показалось, даже с некоторым раздражением. Вернее, с легкой тенью раздражения, которую она без труда уловила. — Ну ты же знаешь, рыбка, наша фирма занимается туризмом. Причем занимается довольно широко. Мы покупаем и продаем все, что связано с туризмом… — Палатки, водные лыжи, снегоходы? — Умница, — похвалила Лариса и добавила: — И водные велосипеды, и парапланы, и всякую дребедень. — Ну и? Лариса с удивлением обнаружила в глазах только что безучастных и флегматичных проблеск живого интереса, как у филателиста, услышавшего о редкой марке. — Мадам считает, что для поднятия престижа фирмы, мы, перед тем как продавать, должны всю эту катавасию где-то испытывать. — Логично. — Ну не в Москве же, ты понимаешь? — Короче, ваша фирма будет арендовать территорию, и… — Да. А для начала мы приедем посмотреть. Ну вот, ты из меня все вытянул. Теперь сюрприза не получится. Сухарев поднялся, облокотился о спинку кровати и цепко, по-деловому, посмотрел на Ларису. Она даже немного испугалась этого взгляда. Он словно в чем-то подозревал ее. — А ты-то что будешь делать в своей командировке? Ведь не парапланы же испытывать? Лариса поняла, что чуть не прокололась. Конечно, она едет не за этим. Она должна прикинуть перепланировку ландшафта и вписать его в проект. Мадам берет ее как дизайнера, ибо глядит далеко и базу хочет не арендовать, а купить в складчину с партнерами. Но ее милому пока это знать не нужно. Бог знает, как он отреагирует. Это будет сюрприз. Как бы случайно они окажутся в одной упряжке, станут сотрудниками, а это сближает! Они будут видеться по работе. Впрочем, он такой колючка, что с ним нужно быть осторожной. — Мадам без меня никуда, — не моргнув глазом ответила Лариса. — Ты забыл, что у меня два высших образования? Как я скажу, так и будет… И она засмеялась, ожидая, что он разделит ее настроение и хотя бы улыбнется. Но Сухарев вдруг нахмурился, потянулся за брюками и стал одеваться. — Делать вам нечего, бабью, вот и придумываете. И денег куры не клюют у вашей Мадам. Переться за сотни километров от Москвы водные велосипеды испытывать! Ей бы детей штуки три, сидела бы дома! Лариса наблюдала за ним ошеломленная. Вот тебе и на! Она искренне хотела обрадовать, увлечь предстоящим приключением. Целый месяц вместе, на природе, вдали от суеты… Ведь они видятся так редко: у нее работа здесь, у него — там. Наконец она придумала, как сократить это чертово расстояние. И вот — пожалуйста! Его взбесило сообщение о том, что она приедет к нему в командировку? Или его раздражает другое? Что ее начальница может позволить себе такую роскошь, как устройство испытательного полигона для фирмы? Так это Лариса придумала, Мадам лишь горячо одобрила и загорелась идеей. Он что, завидует? Другого объяснения его вспышке Лариса не могла подобрать. Обвинил их в том, что не занимаются детьми! Представить Веру Сергеевну в окружении троих детей! Бред! — Ты так говоришь, дорогой, будто это исключительно женщины виноваты в том, что не рожают. А где мужики-то? — Я не об этом. Он уже застегнул брюки и натянул футболку. Это означало, что она тоже должна одеться и безропотно следовать в машину. Она — в свою. Он — в свою. Уикэнд окончен. Но Ларисе хотелось разговаривать. Ей хотелось нормального общения. Она пыталась понять, чего же он добивается, почему держит ее на расстоянии и все время ускользает от нее, едва она сделает попытку приблизиться. — Лично я бы с удовольствием завела троих детей и сидела бы дома за чьей-то широкой спиной, если бы таковая сыскалась! — сказала она обиженно, запахивая халат. — Но все мужики норовят найти более легкие отношения, и никто не хочет обременять себя заботой об этих троих детях. — Что ты к слову прицепилась? Я не тебя имел в виду. — Ты сказал о моей начальнице, а она — это я в будущем. У нее также не сложилась личная жизнь, у нее тоже не было плеча, за которым как за стеной, поэтому она и готова хоть за тысячу километров, хоть к черту на кулички… Лариса срывалась на слезы и ненавидела себя за это. Истерика не входила в ее планы, потому что от нее недалеко до ссоры, а ссора начисто расстроит ее затею. Не так просто было уговорить начальницу искать полигон и базу отдыха именно в краях обитания Сухарева. Ларисе пришлось тщательно разработать сценарий и приложить максимум усилий. И теперь надежда на то, что командировка станет медовым месяцем и укрепит их давшие трещину отношения, может рухнуть от любого неосторожного слова. А слово это вот-вот вылетит. Лариса замолчала. Сухарев вышел из спальни, и она услышала, как он двигает табуретку на кухне и звенит стаканами. Одеваясь, Лариса постаралась взять себя в руки. Всем известно, что путь к браку — это политика. Если она хочет замуж за Сухарева, она должна на время подавить свои амбиции и прикинуться кроткой и терпеливой. В конце концов, он совсем одичал там, в своей добровольной ссылке. У него ужасные манеры. Самым большим недостатком Сухарева она до сих пор считала отсутствие тщеславия. Затем — равнодушие к деньгам. Что суть одно и то же. Но сегодня в этой фразе «денег куры не клюют», брошенной в адрес Мадам, Ларисе почудилось что-то такое… Зависть, что ли? Мол она, баба, может себе позволить, а он — нет. В таком случае для него не все потеряно. Тогда уж Лариса подтолкнет его в нужном направлении, она менеджер тертый, она знает свое дело «от и до» и сможет из Сухарева вылепить хоть генерального директора. Если его приодеть, он неплохо будет смотреться в кабинете Мироновой. Когда они объединятся, можно сообразить, как подвинуть Мадам. Было бы желание. А искру такого желания она сегодня разглядела. Подобный ход мыслей несколько взбодрил Ларису. Она достала из сумки косметичку и поправила макияж. Снимая со спинки стула свой пиджак, она нечаянно смахнула рамочку с фотографией. И поморщилась. Что за манера — держать на тумбочке возле кровати фотографию покойной жены? Хорошо, что Лариса не сентиментальна и ей дела нет до того, что там у него на тумбочке. Ну а попадись дама с нервами? Да это и неуважительно — привести женщину в свою постель и не убрать фотографию бывшей жены, Лариса подняла фотографию и поставила на место. Со снимка на нее смотрело обыкновенное, даже несколько простоватое лицо. Лариса вышла из спальни и плюхнулась в кресло. Не раскисать. Жены давно нет, а она — вот она, живая и молодая. И неглупая. Она своими руками сделает свое счастье и будет крепко держать его за горло. Вернее — за хвост. Только бы Мадам не передумала насчет поездки. Уж что-то она последнее время бледно выглядит… — У тебя сердца нет! — верещала Антонина, тряся пеленками у Веры перед носом. — Сбавь обороты, Тонь, — отмахнулась Вера, склоняясь к клавиатуре компьютера. — На кого ты хочешь оставить кроху? На кого? — не унималась Антонина. — Даже если бы ты нашла архиопытную няньку, это все равно чужой человек! — Я нашла ее через агентство, — вяло отбивалась Вера, даже не взглянув в сторону домработницы. — Ну и что? С первого взгляда ясно, что она сопливая девчонка, сама только что из пеленок, а ты хочешь оставить на нее квартиру и малого ребенка. Я всегда считала тебя здравомыслящей… — Мне что, по-твоему, бросить свой бизнес по прихоти Зои? Посмею предположить, что именно этого она и добивается, подсовывая мне свою дочь. Смириться не может, что я не обанкротилась, вытянула фирму, когда ее отец бросил остатки «Арго» на меня и укатил к Инге! — Ну так я и знала! Будешь теперь свои старые обиды вымещать на младенце невинном! — Тонь, не кипятись. Ты прекрасно знаешь, что ничего я вымещать не буду. Но у меня нет другого выхода. Я завязана этим проектом, мне необходимо ехать. Не могу же я заявить партнерам, что мне неожиданно подкинули ребенка? Я бы оставила девочку на тебя, но ты не хочешь… — Я не могу! Я бы осталась, ноты знаешь мою ситуацию — на мне двое внуков. — Тонь, перестань! — Вера сняла очки. — Мы обе знаем, другого выхода нет. Тоня в сердцах швырнула стопку пеленок на диван. Пеленки закрыли желтый квадрат, и теперь весь диван казался синим. — А если бы это был твой ребенок? — прищурилась Антонина. — Родная внучка? Как бы ты поступила? — Не знаю, — призналась Вера. — А как бы я поступила, по-твоему? — Ты бы взяла ребенка с собой! — торжествующе подытожила Антонина и отвернулась к телевизору. Вера задумалась. Она где-то читала, что ни в коем случае нельзя превращать домработницу в подругу. Нельзя распивать с ней чай и вести задушевные беседы. Именно эту ошибку она в свое время и совершила. И чай, и беседы, и пятое-десятое. А почему? Потому что подруг она не имела, А почему не имела? Сказался печальный опыт с Ингой. Из ошибки с Ингой она сделала вывод, но этот вывод поволок за собой другую ошибку — она превратила в подругу свою домработницу. И впервые пожалела об этом. Тоня искренне любила свою хозяйку и искренне переживала за ребенка. Было бы бесчеловечно заявить ей: «Не лезь не в свои дела». Вера вздохнула и выключила компьютер. — Во-первых, я уезжаю ненадолго. Недели на две. Во-вторых… — А если ребенок заболеет? — Нянька вызовет врача! — в тон ответила Вера. — Ну а я, по-твоему, что сделаю, если она заболеет? Ты же сама могла убедиться — от меня толку мало, она у меня на руках орет как резаная! — Знаешь, почему она орет? Потому что ее обжигает равнодушие! Если бы ты не берегла свою любовь, а распускала ее направо и налево, то девочка бы это почувствовала! А ты бережешь свою любовь как какое-то сокровище, не знаю для кого только! Антонина провоцировала ссору. Вера напряглась. Она вспоминала, насколько глубоко запустила Антонину в свои дела. Оказалось — глубоко. Ну что ж, заслужила — получай. — Сдается мне, что ради Коли ты обокрала всех — своего мужа, свою дочку, Зою, теперь вот Ксюшку. Ты экономишь себя, словно завтра он вернется и ему может не хватить… — Тоня, замолчи, — тихо попросила Вера. — А я по-простому. Кроме меня, тебе этого никто не скажет, — разошлась Антонина. — А ты попробуй любить всех и увидишь: тебя не убудет! — Тоня, если ты сейчас не прекратишь, мне придется тебя уволить, — четко произнесла Вера. — Да я сама уволюсь! Надо больно! Тоня вылетела в прихожую и громко хлопнула дверью. Вера положила голову на руки и закрыла глаза. Посидев в такой позе минуты четыре, набрала номер, оставленный нянькой. — Люба? Это Вера Сергеевна. Поторопись, пожалуйста, будь добра. Ты срочно мне нужна. Пока дожидалась няню, сделала необходимые распоряжения по телефону. Ребенок в спальне подал признаки жизни. Не заходя в спальню, Вера начала одеваться. Кряхтенье грозило перейти в плач. Вера покидала бумаги в кейс. Запищал сигнал домофона. — Вера Сергеевна, это я, — доложил нерешительный девчачий голос. — Поднимайся, Люба. Девушка долго вытирала ноги у порога, потом так же долго и тщательно мыла руки в ванной. Вере хотелось сказать: «Я вижу, как ты стараешься, но ребенок сейчас посинеет от крика». Напуганная ответственностью девчонка во все глаза смотрела на Веру и ждала указаний. — Люба, я все написала на листке. Когда кормить, когда спать. Я уезжаю на фирму, надеюсь, ты справишься. Девчонка часто закивала и побледнела так, что веснушки под глазами сразу потемнели и стали ярче. Вера отвернулась, чтобы не видеть ее растерянности, и вышла. Слова Антонины колом стояли в голове. Конечно, она в чем-то права. Вера как увидела эту няньку, так сразу все про нее и поняла. И что в Москву приехала лучшей доли искать, что учиться нужно, а денег не хватает. Сразу себя вспомнила, первокурсницу. Пожалела, короче, горе-няньку и взяла на работу. А теперь, после ссоры с Антониной, жгло пресловутое «назло». «Приняла — значит, доверяю. Пусть работает. Может, еще не хуже других справится». Вера влетела в свой офис как всегда стремительно, промчалась по коридору, проходному кабинету Ларисы, на ходу давая распоряжения и здороваясь. — Лариса, зайдите ко мне, — бросила она, до того как скрыться в приемной. — Йес! — шепотом прокричала Лариса и не посчитала нужным убрать вырвавшуюся на лицо торжествующую улыбку. Припудрила нос и поправила губную помаду. Она знала, о чем пойдет разговор. — Вера Сергеевна? — Я хотела узнать: все ли готово для поездки на объект? — Все, что вы мне поручили, я подготовила. Заказала отдельное купе на завтра, билеты сегодня Слава привезет. Все необходимое упаковано. — Теперь о главном. Нам нужно обсудить план работы «Арго» на этот месяц. Составить ежедневный график туров, карту предполагаемых закупок и даты сделок. — Да, но… Я думала, этим займется Соловьева, ведь я… — У Соловьевой своих дел полно. Вы, Лариса, остаетесь за меня. И в период моего отсутствия будете руководить всеми делами. Я оставлю вам право принятия решений и право подписи. — Да, но… Лариса мучительно покраснела, лоб покрылся испариной. Вера поняла ее замешательство по-своему. — Не смущайтесь. Я вполне вам доверяю. Притом вам нужно расти. Думаю, со временем, Лариса, вы можете рассчитывать на должность старшего менеджера. Лариса кусала губы, а ногти впились в мякоть ладони. Сюрприз так сюрприз… Она так настроилась на эту поездку, так все распланировала и нафантазировала себе, а теперь… — Вера Сергеевна, могу я узнать, кого вы берете вместо меня? — опустив глаза в пол, спросила Лариса. — Со мной поедет Кирилл, — бесстрастно ответила начальница. — Кирилл?! — Лариса не могла сдержать изумления. Ну пусть бы еще Соловьева, можно понять, она трудяга и что-то хоть соображает. Но Кирилл! Халтурщик! Да Лариса половину его работы выполняет, только не козыряет этим. Его работа — продвижение торговой марки на рынке! Разработка концепции рекламной кампании! А он чем занимается? Грубая рабочая сила! Грузчик! — Вера Сергеевна, — не выдержала Лариса. — Скажите, разве это была идея Кирилла — организовать испытательный полигон для нашей продукции? — Нет, это была ваша идея, Лариса. Я помню. Более того, мы с вами вместе разрабатывали ее. Вы ошибаетесь, если думаете, что я не ценю вас как специалиста. — Так почему же, когда дошло до дела, вы едете с Кириллом? Ведь он — ни сном ни духом! Он не проникся, он вообще… Лариса была близка к слезам. Она едва сдерживалась. Не могла же она сказать начальнице, что едет в командировку налаживать личную жизнь? Что пошла на хитрость, обманула близкого человека, который и не подозревает о посягательствах фирмы на его территорию! Она придумала все это, чтобы выйти замуж, ибо одурела от одиночества! А эта… Сухарница! Синий чулок! Где ее убедить, она если что надумает — хоть лбом о стенку. — Кирилл знает свое дело, Лариса, не хуже вашего. И если на данном этапе проект больше требует участия Кирилла, то так оно и будет. И не стоит это боль-,. те обсуждать. Лариса несколько раз схватила ртом воздух, круто развернулась на каблуках и вылетела из кабинета начальницы. Ей хотелось рвать и метать. Дома ее дожидалась собранная в командировку сумка. Мыслями она уже была там, в лесу, рядом со своим милым! Дополнительный отпуск рухнул по прихоти Мадам. Лариса вернулась на свое место и несколько секунд тупо смотрела в монитор компьютера. Потом схватила мобильник и выбежала на крыльцо офиса. Она набрала номер и постаралась выровнять дыхание. — Милый.., да, это я. Как доехал? Я обещала тебе сюрприз… Помнишь? Так вот, сюрприза не получится. Все из-за этой мегеры. Боюсь, что сообщу тебе не очень приятную новость — она решила выкупить именно вашу базу. Да. Я отговаривала. Я из-за этого и не еду, милый! Мы разругались с мегерой, я хотела бросить заявление. Да, будь к этому готов. Я знаю, дорогой, что тебя голыми руками не возьмешь. С ней менеджер. Тупой как валенок. Пока Лариса говорила, к крыльцу подъехала машина, и Слава с Кириллом принялись выгружать надувные матрасы. Лариса свернула разговор и злая как ведьма вернулась на рабочее место. Весь остаток дня она со злорадством наблюдала за Кириллом, заранее зная, что поездка на объект закончится для него и начальницы полным фиаско. Они еще пожалеют, что не взяли ее! Когда вечером Вера Сергеевна возвращалась домой, то еще на первом этаже услышала истошные вопли своей внучатой племянницы. Девочка надрывалась, а нянька, взлохмаченная, красная, носилась по квартире, пытаясь ее утрясти. Вся квартира утопала в пеленках, ползунках и погремушках. — У меня складывается впечатление, что девочка не переставала орать с самого моего отъезда на работу, — бросила Вера, раздеваясь. — Так и есть, — призналась Люба, тряся младенца. После часа тщетных педагогических ужимок Вера набрала номер телефона Антонины. — Тоня, не клади трубку. Я все осознала, — вещала она, закрывшись в кухне. — Я — дрянь. Я была не права. Я действительно должна взять ребенка с собой в командировку. Я так и сделаю! Тоня, в последний раз тебя умоляю: приезжай ко мне сейчас, мне нужна твоя помощь! Срочно. Нет, не только что придумала, я даже беру с собой Кирилла вместо Ларисы! Он один в фирме знает о ребенке. Тонечка, ты чудо! Через час Антонина уже невозмутимо вплывала в квартиру своей хозяйки. А еще пятнадцать минут спустя ребенок тихо спал, наевшись манной каши и не подозревая, отправной точкой каких событий является. |
||
|