"Сказки города Цветных Ленточек" - читать интересную книгу автора (Антониорроблес)

Любезными иногда бывают и поезда

Так вот, друзья мои, слушайте новую историю про мальчика, у которого шляпа украшена вилкой, — про известного вам Ромпетаконеса и его сестренку Асулиту, ту, что носит в волосах огромный бант, похожий на гигантскую бабочку.

Как вы уже знаете, жили они в Городе Цветных Ленточек, но я вам, по-моему, еще не говорил, что через этот город шла железная дорога в поселок Собачий Нос. Дорога была узкоколейная, и по ней ходил только один поезд — маленький и довольно неказистый. Однако Асулите очень нравилось на нем ездить. Ей нравилось стоять у окошка и глядеть на поля, на деревья и особенно на телеграфные провода — девочке казалось, что они бегут вперед, а не остаются позади, как все остальное, и к тому же все время то поднимаются, то опускаются, что ее очень забавляло.

Но надо вам сказать, хотя этот поезд и не был красивым скорым поездом дальнего следования, тем не менее он страшно любил пускать с важным видом из трубы своего маленького паровоза густые черные клубы дыма, как это делают иной раз мальчишки-подростки, когда, чтобы выглядеть настоящими мужчинами, они курят толстую сигару.

По правде говоря, маршрут у поезда был довольно короткий, и он мог бы даже без машиниста обходиться, потому что прекрасно знал дорогу и все остановки. В этом он походил на осликов, на которых сто лет тому назад развозили по домам молоко, — они всегда знали, у какой двери надо остановиться.

Все дети Города Цветных Ленточек души не чаяли в маленьком поезде. Во время карнавала они каждый раз украшали его серпантином, и когда он мчался по рельсам, бумажные полоски развевались по ветру, как разноцветные ленточки.

Да что там дети, с каким нетерпением ждали его появления телята в лугах! Они неслись к поезду со всех ног и притворялись, что хотят его забодать, а потом скакали рядом с ним, не обращая внимания на сердитое мычание коров, которые приказывали им быть поосторожней. А большие деревья нет-нет и погладят его своими ветками — от головы к хвосту, как делаете вы, когда ласкаете вашу кошку.

Однажды Асулита и Ромпетаконес поехали на день рождения своего двоюродного брата, который жил в поселке Собачий Нос. Они пришли с мамой на станцию, купили билеты — три зелененьких кусочка картона, — а когда пришел поезд, не спеша уселись — и в путь!

Утро было ясное, голубое, поезд весело бежал по полям и лугам и, пожалуй, даже выстукивал своими колесами какую-то песенку. По правде говоря, хоть он и любил иной раз поважничать, но на самом деле был таким же простым и беспечным, как бродячий пес.

Брат и сестра высунулись каждый в свое окошко и любовались пробегавшими мимо полянами, коровами, облаками.

— Смотри, какой белый барашек!

— Смотри, какая красная корова!

— Смотри, какая черная коза!

— Смотри, какой серенький кролик!

— Смотри, какое зеленое поле!

— Смотри, какое круглое облако!

— Смотри, какая разноцветная птичка!

И вдруг — ах какое несчастье! — Асулите в глаз попал маленький кусочек угля. Ромпетаконес сел на лавку, поставил сестренку перед собой и стал дуть в пострадавший глаз, надеясь выдуть оттуда бессовестный уголек. Потом за дело взялась мама — она оттянула дочке веко, но и это не помогло. Тогда девочкой занялся сосед по купе, и у него тоже ничего не получилось. Потом другой сосед, солдат, отправился искать доктора. Он обошел все вагоны, но ни одного доктора, как на горе, среди пассажиров не оказалось. Вместо него к Асулите явились: студент медицинского института, парикмахер, сеньора, которая считала, что она все знает и умеет, и некий толстый, усатый господин по имени дон Нубаррон Черная Туча, который хотел было извлечь уголек острым кончиком своего зонта. Разумеется, ему это не разрешили. В конце концов из каждого вагона кто-нибудь да пришел, потому что слух о беде, которая стряслась с девочкой, разнесся по всему поезду. Но ни один человек не сумел помочь Асулите.

Во всех вагонах было так много разговоров и волнений по поводу пострадавшего глаза, что весть о нем дошла даже до… вы представить себе не можете до кого… до паровоза!

Паровоз, который принимал близко к сердцу все, что случалось с пассажирами, перестал выпускать дым и мурлыкать песенку и начал постепенно замедлять и замедлять свой ход, пока не остановился совсемпрямо в чистом поле.

А остановившись, он, к большому удивлению всего народа, осторожно сошел с рельсов и повернул назад, таща за собою вагоны. Скоро поезд стал похож на улитку, но зато нос паровоза оказался теперь прямо напротив вагонного окошка, за которым охала бедная Асулита. Тогда паровоз остановился и поглядел на Асулиту. Да, да, у него были глаза его фонари, и не только глаза, а даже высокий цилиндр — его дымовая труба, конечно, а что же еще могло служить ему цилиндром? Так вот, поглядел этот паровоз на Асулиту и, собравшись с духом, сказал:

— Прости меня, маленькая красавица. Мне следовало выпускать дым поосторожнее. Я, конечно, виноват перед тобой и страшно этим огорчен, потому что ты всегда мне очень нравилась, когда я видел тебя на станции с твоим бантом-бабочкой. Может, тебе станет легче, если ты погуляешь в поле на чистом воздухе? Будь спокойна — мы без тебя не тронемся с места.

— Большое спасибо, сеньор паровоз! — воскликнула девочка. Она была так растрогана, что у нее даже слезы на глазах выступили.

И знаете, что случилось? Вот что: слезы вымыли из-под века уголек. Ромпетаконес подцепил его кончиком носового платка, и все было кончено.

Асулита улыбнулась сквозь еще не просохшие слезы, все пассажиры, которые хлопотали около нее, с облегчением вздохнули, кроме дона Нубаррона Черной Тучи, конечно, а паровоз вернулся на рельсы и весело помчался дальше.

Маленькая Асулита больше уже в окно не высовывалась, а смотрела через стекло на быстро бегущие назад телеграфные столбы, на провода, покрытые птицами, на красных коров в зеленых лугах, на пахаря, шагающего вдоль прямой борозды следом за упряжкой волов, на автомобили, которые останавливались у шлагбаума, чтобы пропустить поезд, на футбольное поле, где бегали футболисты, и на все остальное, что можно увидеть из окна поезда.

Ах, милый, милый поезд с узкоколейной железной дороги, поезд с маленьким паровозом, он всегда останавливался, если у пассажира улетала в окно шляпа, и возвращался назад, чтобы подобрать ее! За это все люди, которые жили в тех местах, где проходил его путь, очень его уважали, называли любезным и сердечным сеньором и даже придумали ему имя — «Маленький Филипп».

Но вернемся к нашим путешественникам. Когда они прибыли в поселок Собачий Нос, где жили их родственники, Асулита выпрыгнула из вагона и купила в киоске на станции пакетик леденцов, а потом попросила машиниста, чтобы он бросил их в раскаленный живот паровоза. Наш забавный и симпатичный паровоз облизал угощение своим огненным языком, и все увидели по его глазам, что конфеты ему очень понравились. Паровоз был ужасным лакомкой, почти таким же, как маленькие дети.

— Дон-дон, дон-дон! — зазвонил вдруг колокол.

— Фю-ю-ю-ю! — засвистел свисток.

— Дин-дин, дин-дин! — зазвонил еще один колокол, поменьше первого.

Это был сигнал, которого ждал Маленький Филипп, чтобы продолжать свое путешествие под голубым небом ясного солнечного утра среди белых барашков, красных коров, черных коз и зеленых лугов.

Но, разумеется, с того дня он очень старался не дымить тем густым, полным кусочков угля черным дымом, который делал его похожим на задавалу-подростка, закурившего сигару. Из трубы паровоза теперь вылетали маленькие, белые, сверкающие облачка, круглые, как шарики из ваты. Ветер подхватывал их и нес по голубому небу.

Асулита никогда не забудет, что для нее сделал Маленький Филипп. Вечером она обычно играет на лугу возле железной дороги, где мальчики гоняют мяч, а девочки прыгают со скакалками. Но стоит только ей услышать далекий свисток своего дружка, возвращающегося в Город Цветных Ленточек, и она уже летит как стрела, даже подругам иной раз ничего не успеет сказать. На бегу Асулита задевает кусты, конечно, не нарочно, а с них поднимается целый рой бабочек, и кажется, будто они тоже собираются встречать вместе с ней Маленького Филиппа.

Девочка взбирается на огромный камень у поворота железной дороги всегда на один и тот же, — достает из кармана свой обшитый кружевами носовой платочек и весело машет поезду.

А Маленький Филипп машет ей в ответ самым белым из всех дымов, словно это тоже кружевной платочек, только больше по размеру, гораздогораздо больше!

И несмотря на то, что их встреча бывает совсем коротенькой — ведь поезд идет быстро, — и девочке и паровозу она доставляет каждый вечер много радости. Ну что ж, пролетел скворец — сказке конец?