Борьба на висячем мосту

Глава 1 Коварное злодеяние

Тихо было в гавани Нью-Йорка при лунном свете, только временами раздавался пронзительный свист, и быстро проносилась полицейская или таможенная лодка. Иногда, тяжело пыхтя, проходил буксир, таща за собой груженые барки, которые к утру должны были быть на месте назначения.

Было уже за полночь. От одной из пристаней Гобоккена отчалила баржа, нагруженная тяжелыми высокими ящиками. Ее тащил небольшой буксир. У руля стояли двое матросов, явно усталых и сонных. Они изредка перекидывались короткими фразами.

Баржа проскользнула мимо статуи Свободы и поплыла по направлению к большому Цепному мосту, этому чуду техники, который на головокружительной высоте соединяет гавань Нью-Йорка с Бруклином. Старший из рулевых, задрав голову, стал внимательно вглядываться.

— Ага! — воскликнул он наконец. — Держу пари, что на мосту борются два человека. Черт побери, они рискуют!

Младший напрасно напрягал зрение.

— Ничего не вижу, — сказал он. — Тебе показалось, на мосту никого нет.

Но первый настаивал на своем.

— Ты что? — сказал он. — Где же твои глаза?

— Ничего не вижу!

Старший рулевой заволновался.

— На середине моста, — сказал он, — на том месте, под которым мы сейчас пройдем, у самого края, борются двое! И один другого старается сбросить вниз!

— Пожалуй, — согласился, наконец, его товарищ. — Теперь и я вижу: там двигается что-то темное.

Между тем маленький буксир вместе с прицепленной к нему баржой подошел к мосту. В ту же минуту сверху раздался страшный, нечеловеческий крик, какая-то темная масса мелькнула в воздухе и тяжело упала на стоявшие на палубе ящики.

— Господи, спаси и помилуй! — закричали оба и замерли, в ужасе глядя на свалившийся с моста предмет, в котором они распознали человеческое тело. Послышался тихий жалобный стон.

— Оставайся у руля, — крикнул старший, — а я пойду посмотрю! Тут пахнет преступлением, не иначе!

С этими словами он взобрался на груду ящиков — туда, где лежал потерпевший. Тут баржа выплыла из-под свода моста, и при бледном свете луны рулевой смог разглядеть несчастную жертву.

Человек этот страшно разбился и лежал на ящиках весь в крови. Судя по костюму, он принадлежал к высшему классу общества, и в его перстнях и запонках сверкали крупные бриллианты. Его лицо, мертвенно-бледное, с закатившимися глазами, показалось матросу знакомым, но он не мог припомнить, где видел его раньше. Склонившись к несчастному, он крикнул:

— Вы меня слышите?

Умирающий кивнул и произнес едва слышным голосом:

— Отнесите меня на берег…

— Вас сбросили с моста?!

Несчастный снова кивнул и пробормотал:

— На берег… на берег… полицию… преступление… меня…

— Как вас зовут? — спросил рулевой.

— Джон Барри…

Рулевой вздрогнул: это имя принадлежало известному миллиардеру, владельцу огромных поместий в центральных штатах и крупной фабрики стальных перьев.

Никакого сомнения: здесь было совершено тяжкое преступление и, поскольку имя Джона Барри так широко известно, оно произведет колоссальное впечатление.

Рулевой окликнул матросов буксира, которые уже заметили, что случилось нечто необыкновенное.

— Держите к берегу! — крикнул он. — Надо доставить умирающего!

— Он упал с моста? — отозвались с буксира.

— Да, да! Вы ведь слышали крик! Это Джон Барри, фабрикант стальных перьев!

Послышались возгласы удивления. Буксир быстро направился к берегу и через несколько минут причалил.

Один из матросов спрыгнул на берег и побежал за полицией. Полицейский пост находился поблизости, и вскоре явился инспектор с помощниками.

Инспектор Колмэн засуетился, когда узнал, что несчастная жертва — известный миллиардер Джон Барри, которому, видно, оставалось жить уже очень недолго.

— Надо поместить его где-нибудь тут же, неподалеку, — заявил инспектор. — Переносить потерпевшего в больницу или домой нельзя: мы только ускорим его кончину и не сможем снять с него показания.

Умирающего осторожно перенесли на берег и уложили в пакгаузе на мешковине. Послали за врачом. Колмэн достал блокнот и приготовился записывать.

От сотрясения при переноске Барри очнулся и не переставая стонал, испытывая нестерпимые муки. Инспектор окликнул его:

— Мистер Барри, вы в состоянии отвечать на мои вопросы?

— Вызовите мистера Пинкертона, — с трудом произнес тот. — Он отомстит… за меня…

Инспектор Колмэн понял, что дело принимает непростой оборот, если к расследованию необходимо привлекать знаменитого сыщика. Он немедленно отправился на пост и позвонил Пинкертону.

— Я слушаю! Кто говорит?

— С девятнадцатого полицейского поста, инспектор Колмэн. Это вы, мистер Пинкертон?

— Да, что случилось?

— Приезжайте, пожалуйста, сию же минуту в таможенный пакгауз номер восемьсот девяносто пять, что недалеко от девятнадцатого полицейского поста. Кто-то совершил тяжкое преступление: сбросил мистера Джона Барри с Цепного моста.

Сыщик был изумлен:

— Джона Барри, миллиардера?! Новая жертва Цепного моста! Уже третий случай за последние три недели! Я веду это дело.

— Тем лучше. Так мы вас ждем, мистер Пинкертон.

— Сейчас буду! А мистер Барри еще жив?

— Да. Он упал на проходившую под мостом баржу. Теперь он лежит в пакгаузе, но повреждения таковы, что смерть может наступить в любую минуту.

— Сейчас, сейчас буду!

Не прошло и получаса, как Пинкертон уже был на месте. Пакгауз, в который матросы принесли умирающего Барри, представлял собой просторное помещение. В широко раскрытые двери светила полная луна. Подоспевший врач стоял, наклонившись над раненым, и на вопрос сыщика о состоянии пациента пожал плечами:

— Минуты мистера Барри сочтены. Допрос невозможен, так как он находится в глубоком обмороке.

Пинкертон схватил врача за руку.

— Ради Бога! — воскликнул он. — Сделайте так, чтобы умирающий пришел в сознание на несколько минут! Мне необходимо услышать от него хоть два слова!

Врач покачал головой.

— Я сделаю все, что могу, но за успех не ручаюсь.

Он достал из кармана пузырек и, слегка раскрыв губы несчастного, влил ему в рот несколько капель какой-то жидкости с резким запахом. Все тело Барри передернулось, грудь поднялась, и умирающий, глубоко вздохнув, открыл потускневшие глаза.

Пинкертон опустился на колени и наклонился к уху несчастного.

— Мистер Барри, это я, Нат Пинкертон! Если вы хотите, чтобы злодей был наказан по заслугам, скажите мне, кто столкнул вас с моста?

По лицу умирающего скользнула едва заметная улыбка, когда он узнал Пинкертона. Он хотел сказать что-то, но не смог, и из полуоткрытого рта вырвался только сдавленный хрип вместе со струйкой густой крови.

— Кто это был? — спросил сыщик.

— Не знаю… — простонал Барри.

— Вы кого-нибудь подозреваете? — снова спросил Пинкертон.

Несчастный корчился в страшных мучениях, пытаясь ответить, но не мог произнести ни слова: кровь, изливавшаяся из разорванных внутренностей, заполняла рот и не давала говорить.

Однако Пинкертон не переставал расспрашивать. Он поднес губы к самому уху умирающего.

— Как попали вы на мост в такой поздний час?

Вдруг с жертвой ночного преступления произошла страшная перемена: руки сжались в кулаки, лицо перекосилось, на губах выступила кровавая пена. Послышался хриплый голос:

— Платок… Лилиан…

Больше сыщик не услышал ничего: после этого сверхчеловеческого усилия тело умирающего судорожно дернулось, вытянулось и осталось недвижимым…

— Плохо дело. Умирающий не смог дать никаких показаний, — сказал Колмэн.

На губах знаменитого сыщика мелькнула легкая усмешка.

— Напротив, умирающий дал одно очень важное показание.

— Какое же? — удивился инспектор, чрезвычайно заинтригованный.

— Когда я спросил, почему он находился на Цепном мосту в такой поздний час, он ответил: «платок Лилиан».

— И это вы называете важным показанием? — в недоумении спросил Колмэн.

— Конечно! Эти два слова помогут мне напасть на след преступника.

Инспектор пожал плечами. Такой ход, мыслей был ему совершенно непонятен.

— Как носовой платок может быть причиной того, что Барри в полночь находился на Цепном мосту? А главное — кто такая эта Лилиан?

— Эта Лилиан — миссис Лилиан Барри, супруга покойного. А вот какое значение имеет ее носовой платок, — это я должен узнать.

На этом Нат Пинкертон снял шляпу и раскланялся. Инспектор отдал необходимые распоряжения относительно транспортировки тела и отправился к себе домой.