"Жизнь царицы цариц Тамар" - читать интересную книгу автора (Басили)

, ИСТОРИК ЦАРИЦЫ ТАМАР

Наибольшего расцвета своих творческих сил средневековая Грузия достигла на рубеже XII и XIII вв. Время царствования знаменитой царицы Тамар явилось великой эпохой в истории грузинского народа; в эту эпоху, когда феодальные завоеватели Ближнего Востока («крестоносные» короли Запада, турецкие султаны, эмиры и т.д.) не прекращали своих губительных усилий, направленных к захвату чужих территорий, грузинский народ сумел отстоять и упрочить свою политическую независимость.

Тамар, будучи женщиной огромных природных дарований, выделяется, прежде всего, как даровитый политический деятель. Свою внешнюю политику она строила на началах активного сотрудничества с народами Кавказа – армянами, ширванцами, осетинами и др.

На основе такого сотрудничества Тбилисскому двору, располагавшему хорошо вооруженной силой, легче удавалось вовлечь в широкую сеть вассальной зависимости большие и малые государственные образования Кавказа. Эта сеть была раскинута от Черного моря до Каспийского, а на юге – до р. Аракса.

О размахе политических взаимоотношений тогдашней Грузии с внешним миром красноречиво говорят и такие факты, как появление в начале царствования Тамар в качестве ее первого мужа суздальского князя Георгия сына Андрея Боголюбского, или возникновение Трапезунтской империи Комнинов при содействии Тамар.

Расширение политических пределов грузинского царства, громкие победы грузинского войска внутри и вне пределов Закавказья стояли в закономерной зависимости от успехов, какие одерживала Грузия на путях экономического и культурного развития; оживленные торговые связи с внешним миром, рост городов (Тбилиси, Гандза, Ани, Дманиси и др.), широко развернутые строительные работы – обо всем этом свидетельствуют вещественные памятники, как мощные сооружения в Ани, в Вардзии, в Гегути и т. д.

Современники, активные участники этой творческой работы, проявили свое умение ценить свои успехи, дорожить памятью как о делах и подвигах, выгодно характеризующих эпоху, так и о героях, совершавших эти дела и эти подвиги.

Тамар были посвящены оды прославленных одописцев, ее современников, Шавтели и Чахрухадзе. Образ Тамар запечатлен в богатой фресковой живописи в храмах в Гелати и в Бетании, также и в Вардзии и в Кинцвиси.

Но особое место в ряду почитателей царицы по праву занимают ее летописцы, как анонимный, т. н. первый историк, так и наш автор, условно названный вторым историком Тамар.

История, посвященная специально царствованию Тамар, до недавнего прошлого известная в том ее варианте, который сохранился в «Картлис цховреба» («История Грузии»), в списке царицы Марии, принадлежит перу упомянутого анонима.

Еще в 1913 г. проф. И. А. Джавахишвили высказал суждение, что эпоха Тамар должна была выдвинуть в Грузии многих бытописателей среди ее же современников, но что, за исключением труда анонима, все остальные Истории царицы утрачены. В 1923 г. И. А. Джавахишвили действительно обнаружил во вновь найденной так называемой рукописи Чалашвили «Картлис цховреба» труд неизвестного до того историка Тамар, под заглавием: «Жизнь царицы цариц Тамар». Описание списка Чалашвили и оценка труда нашего историка даны в специальном исследовании И. А. Джавахишвили. Первая половина рукописи этой Истории Тамар датируется XVI-XVII вв., а другая – 1731 г.

Вторая часть Истории Тамар, обнимающая события от Басианского сражения до конца сочинения и заключающаяся в этой, позднейшего происхождения, рукописи, сделана по тексту дополненной «Картлис цховреба», составленной комиссией царя Вахтанга в начале XVIII в. Таким образом, История, точнее, Жизнь Тамар, свой первоначальный вид сохранила в первой своей половине, уцелевшей в более древней части списка Чалашвили.

Текст этой истории в ее первоначальном виде в целом восстановлен и издается И. А. Джавахишвили. Наш перевод сделан с этого восстановленного текста, по рукописи, любезно предоставленной издателем; в переводе сделаны незначительные сокращения.

Настоящий труд представляет исключительный интерес. Будучи, как и аноним, приближенным царицы Тамар, наш историк в своем повествовании обнаруживает большую наблюдательность и прекрасную осведомленность современника-бытописателя, и труд его является ценным дополнением к труду анонима.

В то время, как аноним хорошо осведомлен в делах внешней политики царицы, наш автор обнаруживает хорошее знание внутренней жизни царского двора, интимных сторон личной жизни царицы и вносит принципиального значения поправки в те или иные утверждения анонима.

Так, аноним, проявляя определенную тенденцию воспеть царицу (он собственный труд называет «историями и азмами», то есть «историями и песнями»), факт вмешательства грузинского войска в междоусобицу, возникшую между Абу Бекром и его братьями, объясняет желанием царицы выказать человеколюбие и справедливость к обиженной стороне; по Басили, Тбилисский двор в этом случае был заинтересован проблемой защиты собственных границ. В то время как аноним непомерно увлекался риторикой, наш историк дает анализ излагаемых им фактов, в нужных случаях подвергая беспристрастной критике те или иные, на его взгляд, неразумные шаги вельможных лиц. Он, в частности, явно выражает недовольство по поводу передачи, по решению братьев Мхаргрдзели, города Гандзы, согласно феодальных норм, на предмет «хранения» в руки «одного перса», Амирмирана. Злосчастным политическим противникам царицы (Абу Бекру, багдадскому халифу, румскому султану и др.) историк посвящает строки, проникнутые сарказмом.

Басили до конца своего повествования остается верным сыном своего народа, историком-гражданином, который живо откликается на факты жизни своей страны. «Я не дам презренным персам наше царство пожирать», – эти слова, проникнутые чувством беззаветной любви к родине, вкладывает Шота Руставели в уста своей героини, царевны Нестан-Дареджан. А наш автор, излагая обстоятельства, при которых возникла война с персами, воспроизводит слова Тамар, обращенные к войску: «Братья мои, пусть не затрепещут от страха сердца ваши, если их такое множество, а вас мало, потому что с нами бог».

Руставели устами своего героя Автандила в одном месте поэмы говорит: «Мы приобретаем жизненный опыт и знания для того, чтобы иметь силу возвыситься духовно и соединиться с божественным порядком». Такова же в общем, точка зрения второго историка, разве с той только разницей, что он имеет в виду тот конкретный опыт, который современники должны извлечь из конкретных исторических фактов. Так расценивая этот опыт, он и силится передать его посредством своего труда грядущим поколениям.

Правильно оценивая то воспитательное значение, которое должен был приобрести в будущем и его собственный труд как исторический памятник, Басили все свое умение и мастерство хорошо подготовленного историка направляет к одной цели: запечатлеть в ярких красках наряду с прочими фактами и все то лучшее, что наблюдал он сам в жизни страны и ее отдельных героев.

Глубокий смысл приобретает его свидетельство о том, с какой самоотверженностью служили лучшие из его современников делу защиты родины от посягательств врагов. «Порубежники, – повествует автор, – какие только были на службе, ночи сравняли с днями, трудясь без отдыха, а кто были внутри царства, просились на границы».

Правдиво описывая простым и понятным языком подобные добродетели и подвиги, историк смущается только мыслью, что его свидетельства могут показаться будущим поколениям «ложью и сказкой». Правда, по утверждению автора, «лев по когтям узнается, а Тамар – по делам», и, по его же замечанию, «ищущий правды» «узнает ее» уже по тем успехам, о которых свидетельствовали обширные земельные приращения ее царства, но для большей убедительности своих свидетельских показаний историк по поводу блестящей победы, одержанной грузинским войском над Абу Бекром, восклицает в стиле средневекового бытописателя: «Свидетель тому сам никогда не лгущий бог, чье имя поминаю, чтобы кому-нибудь из читателей в будущие времена не показалось сказанное здесь ложью и сказкой».

Понятно, наше поколение в особенности имеет все основания критически относиться к историческим памятникам, завещанным предками. Цель нашей исторической науки – различить «ложь и сказку» от истины. Но от этого только выигрывают все те бытописатели, в том числе и наш историк, которые искренно силились довести до сознания потомства правдивое слово о борьбе народов, в данном конкретном случае грузинского народа, за свое существование против всяких угнетателей.

В. Д. Дондуа