"Чудовища войны" - читать интересную книгу автора (Макоули Пол)

Глава 4

Монахи оставили Индиру с ее багажом посреди пустого зала. В углу помещался заиндевевший воздушный компрессор, на бетонном полу виднелись полосы - зал прежде был разгорожен на множество комнаток. Индира села на свой контейнер и попыталась вызвать Карра, но видеофон здесь не работал. Стоял такой холод, что при выдохе пар с тончайшим звоном превращался в снег. Ни сидеть, ни стоять было невозможно, и она двинулась на разведку. Зал занимал половину купола, по второй половине полукругом шел коридор с открытыми комнатками по обеим сторонам. По виду - нежилыми. Имелось также два технических туннеля. Один полукругом шел вниз, исчезая из виду; Индира открыла дверь, ведущую во второй туннель с рифлеными, покрытыми льдом стенами и закрытым шлюзом в глубине. Тут и нашел ее старший монах, который сообщил, что с ней хочет говорить брат Рссер, настоятель монастыря.

Пожилого монаха звали Халга. Индира спросила его, зачем нужен второй, запертый туннель. Оказалось, что он ведет к древнему шахтерскому сооружению, которое за время войны ушло в лед.

– Мы прорубили туда туннель, чтобы посмотреть, нельзя ли что-нибудь использовать, - объяснил Халга. - Сейчас там склад.

– Я ничего не высматривала, - сказала Индира. - Просто искала, куда сложить свое снаряжение.

– Полагаю, вам следует поговорить с братом Рссером.

– Какие-то сложности?

– Брат Рссер все объяснит.

Туннель, по которому они двинулись, тянулся далеко вниз. Индира поняла, что монастырь похож на шахту, пронизывающую толщу льда, с куполом наверху, коридорами и комнатами, построенными вокруг колодца. Брат Халга объяснил, что все сооружение возведено из стекла и силикатов, добытых из песчанистого льда, и скреплено псевдоалмазной проволокой. Индира поинтересовалась, как часто им приходится восстанавливать шахту после подвижек ледяной коры, и он ответил, что монастырь построен в теле брекчии, опускающейся почти до самого дна.

– Поверхность покрыта льдом, но сотней метров ниже она совершенно устойчива, - сказал Халга.

Старый монах показался ей человеком робким: разговаривая с Индирой, он смотрел в сторону.

– Извините, что досаждаю вам расспросами, - сказала она.

– Мы не привыкли к женщинам, - ответил монах и покраснел: его коричневое лицо потемнело.

Дальше они шли молча. Наконец свернули в коридор, стены, пол и потолок которого были покрыты длинным красным мехом. Здесь стояла отчаянная жара. Двери в конце коридора были замаскированы тем же красным мехом. Халга распахнул двойные створки и доложил о гостье человеку, стоявшему в дальнем конце слабо освещенного зала. Затем прошептал:

– Брат Рссер, - и вышел, закрыв за собой дверь.

С одной стороны зала уходили во тьму шкафы с печатными книгами; с другой стороны каменная стена была завешена старинным гобеленом, увеличенной репродукцией фрески на потолке Сикстинской капеллы: Бог склоняется из облаков к Адаму. Брат Рссер стоял перед камином, глядя на голограммы, сменяющие друг друга у боковой стены. Камин был огромен, как спасательная камера, и в нем горел огонь, настоящий огонь. Пламя трещало и танцевало над слоем добела раскаленных искусственных поленьев, от него поднимались завитки ароматного дыма, отблески огня играли на персидском ковре, покрывающем пол.

Индире говорили, что монастырь не из бедных, но она и представить себе не могла такого богатства.

– Добро пожаловать, - сказал настоятель. Голос его был мощен, мягок, как хорошее виски, и слова гулко отозвались в углах величественного зала.

Хозяин был высоким старцем с прямой осанкой и серовато-белым ястребиным лицом, усеянным темными пятнышками. Он был одет в такую же рясу, как и монахи, но вместо капюшона его лысую голову покрывала черная шапочка с молекулярным золотым узором. В пергаментных ушах висели тяжелые золотые кольца. Он сказал:

– Я распорядился о еде.

Прошел в сторону от камина - его сопровождал луч света, падающий откуда-то сверху, - и отодвинул флорентийский стул от столика орехового дерева. На столе был пластиковый поднос с едой: водянистый суп из каких-то зеленых листьев, желе со стебельками овощей - на вид сырых, - сухое соленое печенье. И вода в пластиковом кувшине.

Индира попробовала суп и отодвинула тарелку. Рссер проговорил:

– Здесь та же пища, что и в нашей трапезной. У нас аскетический орден.

Он поднял руку, и сбоку от камина появилась голограмма: вид сверху на трапезную, в которой вдоль белых пластиковых столов рядами сидели чернорясные монахи, человек сто, по десять за столом.

– Я поела в Кадмусе, потом в роллбусе, - сказала Индира. - Давайте о деле. Я не ожидала…

– Понимаю. И я не ожидал… В том-то и сложность…

Голограмма трапезной уплыла в сторону. На остальных были изображения водорослевой фермы. Индира поняла, что настоятель продемонстрировал ей свои владения: роскошный зал, армию монахов, ферму.

– Я пытался поговорить с Владом Симоновым об этих… сложностях, - говорил старик. - Но в информсети его нет.

Он стоял и растирал себе то одну руку, то другую. Когда ему казалось, что Индира на него не смотрит, украдкой изучал ее. Индира подумала, что надо было надеть накидку поверх обтягивающего комбинезона.

– Влад работает на шахте, на той стороне планеты, - сказала она. - Наверное, он подо льдом. Но в чем сложность? Когда мне приступить к делу? Наверное, мне нужно просмотреть записи сонара и все видео, что у вас имеются. - Рссер поднял на нее глаза, и она пояснила: - Изображения монстра. Того, кого я должна убить.

– А! Вот что… Боюсь, здесь возникло недоразумение.

– Какое же? Вы сообщили, что в вашем районе появилось биологическое макрооружие класса «дракон». Мы с Симоновым заключили контракт, и я прибыла сюда.

– Видите ли, мы не думали, что он пошлет женщину.

– Одна из его шуточек, - сказала Индира.

– Весьма обескураживающая шутка, миссис Дзурайсин…

– Как бы то ни было, мое дело - выполнить задание.

– Боюсь, миссис Дзурайсин, мне придется аннулировать ваш договор.

Индира изумленно уставилась на Рссера - тот по-прежнему избегал ее взгляда. Положение наконец прояснилось: настоятель не хочет, чтобы она охотилась на дракона; женщинам в монастыре не место. Что же, роллбус вернется через три дня, и она уедет.

– Увы, из-за дракона на ферме невозможно работать, - снова заговорил монах. - Мы теряем огромные деньги и весьма недовольны действиями мистера Симонова. - Он вовсе не выглядел разгневанным и за время разговора ни разу не поднял голоса и не изменил тона. - Ну а для вас все устроено. Утром, в шесть часов, вам принесут завтрак.

– Вы действительно хотите, чтобы я убралась отсюда?

– Основа наших обрядов - медитация. Поднимаемся рано. К тому времени, как вы получите завтрак, мы уже отстоим первую службу. Вас обслужат в то же время, когда едим мы.

– Я должна позвонить родным, но мой видеофон не работает.

– Что-то, связанное с системой, как я понимаю.

– Но может быть, я сумею использовать вашу информсеть?

– Полагаю, вам стоит выйти наружу, - ответил Рссер и умолк. Затем заговорил вновь: - У нас вы в полнейшей безопасности. Здесь вас не затронут сатанинские вожделения, ослепляющие мужчин, но не из-за химической или физической их кастрации. И то, и другое бесполезно, создает нежелательные побочные эффекты, и конечно, химическая кастрация связана с использованием вредоносных гормонов. Нет! У нас микрохирургическим путем заблокированы нейроны, управляющие этими реакциями. Нас нельзя соблазнить, ибо мы не способны возбудиться.

– Понятно, - пробормотала Индира, хотя не могла уразуметь, зачем он об этом говорит: - И все же я должна получить свой гонорар. Это вы отказались от моих услуг, а не я от работы.

– Несомненно! Мы не собираемся нарушать контракт. Всего вам доброго, миссис Дзурайсин…

Рссер не подал никакого знака, но в дальнем конце зала брат Халга отворил двойную дверь.

Старый монах отвел Индиру наверх, в одну из пустых клетушек. Обстановка здесь была спартанская, как в лагере беженцев на Ганимеде, где она жила с приемными родителями. Комната три метра на два, голый бетонный пол, стены из стекловолоконных досок, покрытые синтетической штукатуркой. Из мебели только кровать, убирающаяся в стену, но был и закуток с душем. Халга уверил Индиру, что такие кельи здесь у всех. Кроме, понятно, настоятеля - Индира до сих пор вспоминала роскошь его «приемных покоев».

Телефон все еще не работал. Запереть дверь кельи не удавалось. Индира оставила багажный контейнер снаружи, велела ему стеречь вход, но заснуть не сумела - в комнатке стоял холод, свет нельзя было погасить полностью. К тому же где-то в глубинах купола временами возникал рокот, который заканчивался оглушительным звоном, после чего наступала оглушающая тишина. Индира лежала тихо, и по краю сознания проходили картины того, как она пряталась в туннелях города. Давным-давно. Она отгоняла эти воспоминания.

Забавная история. Орден монахов-женоненавистников; их вождь с манией величия - возможно, бывший ученый. Секретный туннель… И конечно же, монстр, лютующий в глубинах океана у самого монастыря… Похоже на старинный готический роман. У монахов какая-то форма религиозной фобии к женщинам. Их дело. Европа достаточно велика, хватит места для любых чудаков. Хартия вольностей, принятая первопоселенцами, провозгласила свободу веры и слова. Ладно, пусть остаются при своих верованиях, авось смогут отогнать дракона заклинаниями.

Ее все это не касалось… Ну разве что чуть-чуть. Холодный отказ Рссера задел ее сильнее, чем следовало.

Она опять взялась за видеофон. Глухая тишина. Было уже два часа, Индира поняла, что не заснет, и решила выйти на поверхность. Открыв дверь, она сказала багажному контейнеру, что нужен скафандр.

Индира подозревала, что шлюз под наблюдением, но решила этим пренебречь. Прошла через залитую светом стоянку, где в ряд, подобно молящимся, выстроились грузовики. Свернула с дороги и поднялась на гребень хребта. Юпитер висел у горизонта на востоке, в той же позиции, как в начале ее поездки на роллбусе. Под желтым светом по неровному льду тянулись густые тени.

Телефон не работал и здесь. Индира двинулась дальше; длинными легкими прыжками, едва касаясь грунта, пробежала два километра - видеофон внезапно проснулся и начал «прозванивать» разные каналы. Но пришлось пройти еще километр, чтобы добиться устойчивой связи. Время - половина четвертого утра. (На всей Европе было то же время. Никак не удавалось разумным образом разделить местные сутки на день и ночь, и потому все европеанцы жили по единому времени.) Индира передала сообщение аватару[1] мужа. Сказала, что скоро вернется, дня через три, поскольку работы не нашлось. Затем послала срочный вызов Владу, и его аватар извинялся на все лады, пока Индира не изрекла: «Чрезвычайная ситуация. Поднимаю черный флаг». Эта смешная кодовая фраза была для аватара сигналом: не надо работать на публику.

Аватар - он был виден на экранчике над обзорным стеклом ее серебристого шлема - выглядел совершенно как Влад, вплоть до тонких светлых прядок в черной гриве. Услыхав код, он вдруг застыл и заговорил холодным голосом, теперь совсем не похожим на голос Влада:

– Конечно, подружка… Что ты хочешь, чтобы я сделал?

Он не сумел связаться с Владом, как ни пытался, но зато дал Индире кое-какие сведения об адамистах. Как и предупреждали шахтеры, Рссер был генинженером. Настоящее имя - Грегори Джейнс. Родился в Канберре. Попросил убежища как политический беженец на оккупированных планетах Внешней системы. Работал на правительство Тихоокеанского сообщества Земли, причем молва о его занятиях была туманна и противоречива. В основном - почти наверняка домыслы. Говорили, что перед Тихой войной он разрабатывал биологическое оружие, и монастырь способен поставлять так много биомассы потому, что Рссер повысил продуктивность стандартных водорослей.

Рссер не сам основал секту адамистов: он был помощником ее основателя, харизматической личности, и получил власть после смерти старого мистика. Секта экстремистская; она могла создаться только в бурлящем котле Земли. Вера у адамистов довольно простая. Бог создал Адама и Лилит как родоначальников расы, которая будет почитать Бога на Земле - так же, как ангелы почитают его на небе. Однако сатана убил Лилит, украл у спящего Адама ребро и создал из ребра Еву. Со времен Адама мужчины носят мету сатаны; на них лежит порча, однако они исправимы. А женщины - прямые прислужницы сатаны, все до единой. Затем аватар рассказал Индире, что к верованиям адамистов примешаны искаженные положения генетики, например, насчет мужской игрек-хромосомы, и спросил, нужна ли дополнительная информация. Но Индира отказалась от подробностей. Теперь она была рада, что Рссер не допустил ее к работе.

– Передай Владу, я с ним повидаюсь, когда вернусь, - сказала она. - Есть о чем потолковать.

Во время разговора Индира шла по гребню над серебристым куполом, прикрывающим шахту монастыря; подумалось, что его форма так же символична, как рисунок на гобелене в дворцовых палатах Рссера. Реголит здесь был песчаный, изрисованный следами колес и рубчатых башмаков, с выступающими полосами и ребрами чистого льда. Индира поняла, что идет по дороге, большой дороге, по которой некогда катили тяжелые машины.

Европа - одна из самых молодых планет в Солнечной системе. Каждый квадратный метр ее поверхности много раз заливался водой в смеси со льдом - выбросами из океана, покрывающего планету от полюса до полюса. Поэтому в ледяном панцире, закрывающем океан, очень мало кратеров - они постоянно уничтожаются. Для сравнения: марсианским пейзажам миллиарды лет, и планета покрыта реголитом - слоем осколков и пыли, созданным в результате метеоритных ударов. На Марсе этот слой километровой глубины. На Ганимеде реголит куда моложе, и толщина его измеряется метрами, а на Европе - и вовсе сантиметрами. Но и здесь, как на любом небесном теле, лишенном атмосферы, процессы эрозии идут столь медленно, словно их нет совсем. Отпечатки ног могут продержаться миллион лет, прежде чем их сотрут удары микрометеоритов. Не удивительно, что Индира обнаружила старую шахтную дорогу. Все вокруг было изрыто следами многолетней деятельности. Местами дорогу прорубали во льду, отбрасывая глыбы и осколки льда в сторону через проломы в откосах. Осколки, как бриллианты, блестели в свете фонаря на шлеме Индиры - колющий блеск везде, куда ни повернешься.

У нее оставалось два часа. Через два часа ее должны разбудить. Индира не желала проводить время в унылом необитаемом куполе, в голой холодной клетушке и решила обследовать окрестности.

Радар скафандра показал ей, где лежит станция старой шахты - внизу, подо льдом. По-видимому, станция была построена в герметичной капсуле и снабжена сверхпроводниками, отводящими избыточное тепло на радиаторы в глубинах океана. Такая станция в состоянии работать без всякого надзора. Возможно, хозяева собирались вернуться через считанные недели. Но что-то - вероятно, сдвиг после ядерного взрыва в Тайр-Макуле - нарушило герметичность капсулы, и, скорее всего, какие-то формы биологического макрооружия уничтожили систему отвода тепла. Теперь купол станции медленно погружался в лед, растапливая его своим избыточным теплом.

Индира принялась обводить контуры станции радаром, но тут запищал сигнал тревоги - кто-то обнаружил ее. Секунду спустя она увидела человека, прячущегося за ледяной глыбой. Соглядатай. Индира пригнулась, насколько позволил скафандр, взглянула еще раз - никого не видно, ни визуально, ни через радар. Снова пересекла дорогу и подошла к месту, где только что стоял человек.

Во льду было прорублено квадратное отверстие - во тьму уходили ступени. Понятно. Монахи раскопали старый выход там, где лед треснул и частично открыл глубокий, крутой ход вниз. Индира перелезла через барьер из стеклянистого льда, спустилась по лестнице и обнаружила воздушный шлюз.

Он был в рабочем состоянии.

Таинственный человек может ждать за этой дверью, - подумала Индира. - Что за чертовщина… Вздохнула и открыла шлюз. Под нажимом льда стенки камеры деформировались и полопались, но кто-то заделал трещины полосками черной пластмассы. Внутри был воздух - принятая на Европе азотно-кислородная смесь с давлением 700 миллибар, однако Индира не разгерметизировала свой скафандр. Было очень холодно, минус 50, но все же не такой мороз, как снаружи. И ни признака нырнувшего сюда человека. Что здесь, склад? Но если монахи хотели что-то хранить, они могли просто оставить эти вещи снаружи. Если только вещи не боялись вакуума. Или если монахи не желали, чтобы их имущество кто-то видел.

Раздумывая, что это могло быть, Индира двинулась в глубь сооружения. Очевидно, станцию покидали в спешке. Возможно, персонал заметил приближение ядерной ракеты, которая взорвала льды к северо-западу отсюда. Вдоль коридора, идущего от шлюза, тянулись металлические шкафы для снаряжения; их замки были вскрыты, дверцы распахнуты. Дальше, предположительно под центром купола, помещалась просторная комната отдыха. У одной стены валялись ящики для провизии, у другой - сломанная мебель. Под башмаками скафандра хрустели россыпи ледяных кристаллов. Потолок над головой тоже потрескивал и стонал: станцию со всех сторон сжимал лед.

Жилой коридор был замусорен бумагами и инфокристаллами. Каюты оказались такие же крохотные, как у монахов. Индира заглянула в одну комнатку, наполовину заполненную льдом. Его рельефная поверхность, смутно напоминающая мускулатуру с ободранной кожей, отсвечивала бледно-голубым, а глубина была темной от силикатов. В следующей каюте постель хранила промороженный отпечаток человеческого тела, мужчины, спавшего здесь двенадцать лет назад. Его одежда валялась на полу - тоже промороженная, сверкающая кристаллами инея. На стене висели постеры с изображениями юных девушек. Один плакат осветился изнутри, и девушка стала двигаться: приподняла ладонями груди, начала что-то говорить, но вдруг умолкла, замерла, вернулась к началу цикла и вновь проделала то же самое.

И тут же Индира услышала какой-то новый звук - не скрипучие призывы фотокрасотки и не потрескивание потолка. В глубине коридора прозвучали шаги, затем показался луч фонаря, и кристаллы инея засверкали, словно драгоценные камни. Вот оно что. Человек, за которым пошла Индира, ухитрился зайти ей в тыл!

Она попятилась к задней стене каюты - двигаясь в раздутом скафандре, как слон в посудной лавке. Постер снова осветился; Индира сдернула его со стены и рвала руками в неуклюжих перчатках, пока не умолк скрипучий голос. Выключила фонарь, съежилась внутри скафандра, напряженно вслушиваясь и всматриваясь. Сердце стучало быстро, но без напряжения.

В двенадцать лет Индира - упрямая девчонка, такая же, как теперь Элис - пряталась от солдат оккупационной армии Трех сил, когда они начали эвакуировать жителей Миноса. Город стал первой целью биологического оружия; теплообменники и турбины были уничтожены, дрожжевые реакторы отравлены. Лишившись пищи и энергии, потеряв контроль над инфраструктурой, Минос капитулировал, хотя для остальной Европы война еще была абстракцией. Индира скрывалась от эвакуации потому, что хотела присоединиться к повстанцам - на деле эти повстанцы существовали только в лживых сводках оккупационной армии. Разумеется, Индиру нашли, но не успели посадить на тяжелый корабль, увозивший остальных членов семьи. В медлительном полете от Европы к Ганимеду на корабле взорвался генератор, работавший на антиматерии; команда и пассажиры либо задохнулись, либо погибли от холода. Индира узнала об этом, только прибыв на Ганимед, и провела два года жизни в изгнании, думая о том, что убила своих родителей.

Да, она прошла основательную школу, и спокойно слушала звук шагов - башмаки громко стучали по пластиковому полу, лишившемуся от холода шершавого покрытия. Прошагали мимо, удалились, умолкли. Она простояла еще две минуты, затем открыла скрипучую дверь. Тьма и тишина. Индира включила инфракрасный экран и рассмотрела отпечатки подошв преследователя. Он пошел вниз по коридору.

Очевидно, на шлюзе есть сигнализация. Она сработала, и монахи послали человека на поиски Индиры.

Она двинулась дальше, дошла до места, где к оболочке купола был грубо приварен наклонный колодец с металлическими ступеньками. Когда Индира сошла вниз, скафандр доложил, что нагревается - словно от теплого воздуха. Действительно, у основания лестницы по сторонам высокого коридора стояли тепловые генераторы. Они деловито рокотали, однако змеевики были покрыты инеем. Следовательно, тепло откачивали из станции и передавали… куда?

Вот куда - за плотно закрытую дверь с универсальным знаком биологической опасности (черный трилистник на светящемся оранжевом фоне).

Индира колебалась всего секунду. На ней глухой скафандр. Если она подвергнется воздействию любого биологического агента, то сможет стерилизовать скафандр, просто вернувшись на поверхность Европы, где почти полный вакуум и температура минус 150°С.

Тяжелая стальная дверь была закрыта, но не заперта. Чмокнули залипшие прокладки, дверь повернулась на массивных петлях. Индира переступила через порог и очутилась в воздушном шлюзе. Когда он заполнился и открылась вторая дверь, датчик на скафандре отметил внезапный подъем температуры на 50 градусов. Впереди, в обширном помещении, под высоким потолком висели на цепях лампы. Они были видны только в инфракрасном свете. Индира обвела зал лучом нашлемного фонаря. Под лампами тянулись ряды больших квадратных баков, соединенных коричневыми пластмассовыми трубами. В баках стояла темная вода - на разных уровнях; они были покрыты желтоватым соляным налетом. Океанская вода, подумала Индира. Соленая, насыщенная сульфидами вода океана Европы. Температура: чуть выше нуля. Атмосфера: 90 процентов азота и 10 процентов углекислого газа со следами серной кислоты и водорода.

В баках не было ничего, кроме воды. Циркуляционные насосы выключены, в термостатах, стоящих вдоль стены, оказались только обвисшие, покрытые солями пластиковые рукава. На кафельном рабочем столе у другой стены обнаружились пятна от химикатов. И пустой флакон коричневого стекла, выпавший из гнезда. Индира с трудом ухватила его перчаткой и стерла с ярлыка иней. Содержимое: смесь из связанных нуклеотидов и лигазы. Обычно эта смесь использовалась для внедрения генов в бактерии при клонировании - либо с целью идентификации генов, либо для генинженерных работ.

Индира взяла пробу воды из бака и через шлюз на другой стороне зала прошла в длинный наклонный колодец. Поднявшись по нему, пролезла в открытый люк и очутилась в знакомом месте, под куполом монастыря. За поворотом изогнутого коридора настойчиво вспыхивала красная мигалка - тревожный сигнал багажного контейнера.

Контейнер объяснил:

– После вашего отбытия пришли несколько человек. Пытались меня открыть. Я включил защиту второй степени, как и предписано в разделе втором третьего параграфа.

Индира спросила:

– Конкретно: что ты сделал?

– Включил сигнал тревоги и дал два предупреждения. Когда это не подействовало, пропустил ток низкого напряжения по внешней оболочке. Один из людей потерял сознание.

– Им удалось тебя открыть?

– Конечно, нет. После включения защиты они ушли. Двое из них были вынуждены нести человека, выведенного из строя.

– Ты хочешь сказать, мертвого?

– Шок был достаточен для лишения сознания, но не для смерти здорового взрослого человека, как и предписано в разделе…

– Похоже, из-за тебя я по уши в дерьме.

Контейнер ответил, что не понимает этого выражения. Индира объяснила:

– Будут неприятности.

– Приношу свои извинения, - отрапортовал контейнер. - Я поступил по инструкции.

– Откройся. Мне надо уложить скафандр.

К тому времени, как появился брат Халга с известием, что Рссер хочет поговорить с Индирой, она успела снять скафандр и пропустить пробу воды через своего «химнюхача». Халга не обмолвился ни словом о попытке открыть контейнер - Индира тоже.

Как и в прошлый раз, Рссер стоял перед гудящим камином: если зал был символом его власти, то пламя - ее знамением. Индиру ждал завтрак: жидкая каша, водянистый кофе и какой-то бледно-желтый напиток. Манговый сок, как объяснил Рссер. В скафандре у нее была хорошая еда, но из вежливости пришлось выпить кофе. Он был еще слабее, чем объяснения, которые она по пути сюда дала Халге - насчет своего визита на старую шахтную станцию.

– Итак, мы допускаем вас к работе, - сказал Рссер. - Появились новые обстоятельства.

– Не уверена, что мне этого хочется. И вообще, лучше сработает мужчина, чем жалкая женщина.

– А, вы наводили о нас справки…

– Самые общие. Но мне хватило, чтобы понять, как сильно мне не нравятся ваши идеи.

Настоятель улыбнулся. У него были мелкие редкие зубы, как у маленького мальчика.

– Мы отнюдь не считаем женщин низшими существами. Только жалеем их, как и все человечество. У нас орден созерцателей, мы молимся об освобождении от клейма сатаны, лежащем на каждой клетке нашего тела.

– Очень мило с вашей стороны.

Рссер перестал улыбаться и твердо сказал:

– Вы будете на нас работать, миссис Дзурайсин, или заплатите неустойку, предусмотренную контрактом.

– От которого вы меня освободили.

– Только на словах. У вас имеется запись? Полагаю, что нет.

– Для святого вы маловато заботитесь об истине…

– Никто из нас не свят, дитя мое. Кроме того, небольшая ложь иногда служит высшей правде.

«Так можно оправдать все, что угодно, - подумала Индира. - Не удивительно, что на Европе куча неприятностей из-за верующих».

– Это не займет много времени, - тем временем вещал Рссер. - Вы квалифицированный охотник, я выберу вам в помощь опытных водолазов. У нас есть люди всех специальностей, ибо мы стремимся ни от кого не зависеть… К слову сказать, надеюсь, что наша лаборатория произвела на вас впечатление.

Индира молча взглянула на него. Если он хотел ее упрекнуть, то ведь и она могла обвинить его в попытке обыскать ее вещи. Она отлично знала, что искали монахи, и сверх того, кое-что обнаружила в пробе воды, взятой из лаборатории.

– Теперь мы не используем лабораторию, - продолжал настоятель, - но именно она создала основу доходности нашей фермы. Поэтому… - Он опять улыбнулся. - Поэтому нам придется вас обыскать после окончания работы - убьете вы чудовище или нет.

– Не сомневайтесь, убью.

Покажу вам возможности женщин. Покажу вам, чего стоят все ваши предрассудки, - таков был смысл ее слов. Она не объединяла два обстоятельства: ее открытие и крутой поворот в намерениях Рссера. Объяснения насчет лаборатории были вполне правдоподобными - настоятель не мог знать, что у нее есть доказательства его лжи. «Все дело в гордости, - подумала Индира. - Его гордости. И моей».