"Йога-сутры" - читать интересную книгу автора (Патанджали)Глава I О СОСРЕДОТОЧЕНИИ (SAMADHIPADA)* Эта мангала-шлока (вступительный стих конфессионально-методологического характера), авторство которой приписывается в ортодоксальной традиции комментатору "Йога-сутр" Вьясе, представляет собой более позднюю интерполяцию, связанную, по-видимому, с отождествлением творца "Йога-сутр" с древнеиндийским грамматистом Патанджали (III-II вв. до н. э.), написавшим "Великий комментарий" ("Махабхашья") к сутрам Панини. Согласно брахманистской традиции, грамматист Патанджали является воплощением мифического змея Шеши, который опустился на сложенные ладони (patanjali) великого Панини. Подробнее см.: [Dasgupta, 1930, с. 54-55]. 1.1. В тексте сутры здесь 1.2. Согласно толкованию Вачаспати Мишры, словом "изложение" ( 1.3. В санскритском тексте 1.4. В санскритском тексте 1.5. 1.6. 1.7. 1.8. Сходным образом однонаправленность сознания интерпретируется и в буддийской психологии. Так, Асанга поясняет: "Что такое сосредоточение? – Это однонаправленность сознания на объект, который должен быть исследован. Такая однонаправленность служит поддержкой знания" [AS, с. 111]. Стхирамати дает более развернутое определение: "Сосредоточение – это сконцентрированность на том объекте, который должен быть исследован. Объект следует рассматривать во всецелости его свойств. Однонаправленность означает наличие в поле зрения лишь одного объекта. Она служит поддержкой знания, ибо сконцентрированное сознание видит вещи такими, каковы они в действительности". См. [VMS, с. 26]. 1.9. В историко-философском плане интересно отметить, что в буддийской психологии ниродха – абсолютная, т.е. причинно-необусловленная дхарма (качественно определенное состояние сознания), характеризующая наряду с пространством психического опыта (akasha) растождествленное состояние сознания. См. [АКБ I. 5-6]. 1.10. 1.11. Klesha – одно из фундаментальных понятий, встречающихся в большинстве индийских классических религиозно-философских систем (в синкретической ньяя-вайшешике ему часто соответствует термин dosha), но наиболее полно разработанных в буддийской психологии. В текстах логико-дискурсивного уровня этот термин передает динамику эмпирических состояний сознания "обычного человека". Психология последнего связана с особым типом личностной ценностной ориентации, которую условно можно обозначить как "эгоцентрированная установка". Это магистральная для личности предрасположенность воспринимать окружающий мир в непосредственном соотнесении со своим "я". Влияние эгоцентрированной диспозиции распространяется не только на сознание и акты сознательного выбора в социальных ситуациях, но также и на бессознательные психические процессы, детерминирующие восприятие как таковое. Ввиду этого эгоцентрированный субъект никогда не видит вещи такими, каковы они есть вне его субъективной направленности. Именно в силу этого обстоятельства обыденная психологическая ориентация оценивается на доктринальном уровне как ориентация на сансарное бытие, т.е. как "неблагое сознание". В индологических исследованиях термин "клеша" обычно переводится как "страсть" или "загрязнение", что, строго говоря, не вполне удовлетворительно. Передача термина словом "загрязнение" характера для последователей так называемого филологического подхода и обусловлена этимологическим значением корня klish ("пачкать", "загрязнять"). Однако поскольку религиозно-прагматическая направленность индийских философских систем предполагает трансформацию сознания, включающую в качестве основного фактора освобождение сознания от эмоциональной окрашенности, собственно эмоциональность рассматривается в системе не только в функциональном аспекте как процесс загрязнения, но прежде всего содержательно – какие именно явления сознания подвержены притоку эмоциональности и что именно эта эмоциональность собой представляет. Слово "загрязнение" отражает лишь функциональный аспект и потому передает актуальную семантику термина "клеша" весьма неполно. Здесь смешиваются два аспекта функционирования "неблагого" ("неблагоприятного" с кармической точки зрения) сознания – его конкретное состояние ("страсть", "помрачение", "ненависть" и т.д.) и общая тенденция сохранения этого состояния. Оба термина синонимичны лишь в том смысле, что они описывают одновременно и состояние, и тенденцию к сохранению "неблагого" сознания, которые следует элиминировать. Слово "страсть" тем более неудовлетворительно, ибо в традиционном списке психических состояний имеется специальный термин raga, собственно и обозначающий страсть. Следовательно, передача термина "клеша" словом "страсть" приводит к необоснованной семантической редукции. Согласно методологии перевода, разработанной в отечественной историко-философской буддологической школе, правильная передача технических терминов может быть осуществлена лишь на основе последовательного объяснения концепций, в рамках которых эти технические термины функционируют. Термин "клеша" является ключевым в концепции "неблагого" (эгоцентрированного) сознания. Он описывает предельно широкий круг состояний как психофизического, так и собственно психического возбуждения, возникающего при соотнесении результатов психических процессов с иллюзорным ядром личности, с "я". Иными словами, клеша в самом общем виде есть реакция принятия либо отвержения. Операциональное определение этого фундаментального понятия в буддийской психологии можно найти у Асанги: "Что является признаком клеши? Если возникающая дхарма характеризуется свойством возбуждения (aprashanta) и ее возникновение приводит организм и сознание (букв. "телесный и психический континуум") в возбужденное (возмущенное) состояние, то это и есть признак клеши". См. [AS, с. 46]. Клеши, таким образом, всегда актуально указывают на присутствие "неблагого" (akushala) сознания. Абхидхармистские психологи полагали в качестве причины клеш наличие иллюзии "я", т.е. субстанциальной статичной психики. По комментаторской традиции, источник клеш никогда не лежит во внешнем мире, поскольку в противном случае клеши были бы свойственны даже высокопродвинутым адептам. Строго семантическое содержание психических процессов, т.е. отражение внешнего мира в психике, лишено клеш. Они возникают только при сопоставлении этих содержаний с личной "я"-концепцией (upadana). Поэтому клеша есть функция неблагого сознания. На основании изложенного мы передаем данный термин словом "аффект", имея в виду широкий спектр чувственного (в противоположность строго семантическому) содержания сознания. Психологический термин "эмоция" предполагает чувственно-действенную тенденцию, связанную с сознанием лишь опосредовано. Именно поэтому мы предпочли остановиться на более общем понятии "аффект", включающем в свой семантический спектр чувства, эмоции с явно выраженным оттенком причинения, поскольку ни один термин европейской психологии, описывающий эмоциональную сферу, взятый в отдельности, не покрывает полностью объема и содержания технического термина "клеша". Комментатор "Йога-сутр" Вьяса, находившийся под очевидным влиянием логико-дискурсивных схем абхидхармистской философии, вводит термин "клеша" как уже определенный, не подвергая его дальнейшей разработке. 1.12. В санскритском тексте В йогической и буддийской философии энергетическим источником деятельности выступают базовые клеши, чаще всего неведение (avidya). Как отмечает Стхирамати в своем комментарии к одному из основополагающих источников виджнянавады, "деятельность (karma) и аффективность – вот причины круговорота бытия, причем аффекты – главная причина. Благодаря определяющему воздействию аффектов деятельность способна породить новое существование (punarbhavakshepa), и иначе не может быть. Поэтому аффекты поистине тот корень, из которого произрастает сансара. Следовательно, прекращение круговорота бытия достигается только при устранении аффектов, и иначе не может быть". См. [TVM, с. 38-39]. 1.13. В санскритском тексте 1.14. В санскритском тексте В своей ставшей классической монографии о философии йоги С. Дасгупта, рассматривая термины vitarka и vichara, ограничивается кратким замечанием, что оба они обозначают состояния сознания, при которых объектами медитации становятся более грубые или более тонкие формы объектов, которые могут варьировать от "великих элементов" (bhuta) до самой первоматерии (prakriti). См. [Dasgupta, 1930, с. 340]. 1.15. 1.16. В контексте психотехнической процедуры, о которой идет речь в комментарии Вьясы, термином asmita обозначается состояние чистого бытия, при котором "я" пребывает в нераздельном единстве с буддхи (интеллектом). 1.17. 2.1. В санскритском тексте Здесь термин vritti обозначает развертывание или актуальные состояния эмпирического сознания, содержанием которых выступают конкретные pratyaya. Подробно см. [Dasgupta, 1930, с. 277]. 2.2. В своем комментарии Вачаспати Мишра подробно рассматривает это уточнение смысла сутры, введенное Вьясой: "То специфическое состояние сознания, при котором достигнуто [полное] прекращение (процесса истинного] познания (в санскритском тексте следует читать prama вместо prana) и т. д" и есть собственно йога. — Но в таком случае можно сказать, что это определение дефектно (alaksana), ибо оно не охватывает (avyapakatvat – букв. "в силу отсутствия распределенности") когнитивное сосредоточение, при котором саттвические функции сознания не прекращены. — Поэтому [Вьяса] и говорит: "Поскольку слово "все" [в сутре] опущено...". Если бы имелось в виду прекращение всех функций сознания, то когнитивное [сосредоточение] не охватывалось бы [данным определением]. Однако прекращение функционирования сознания, которое препятствует созреванию (vipaka) "дремлющих" следов (ashaya) аффективности и деятельности (karma), включает также и когнитивное сосредоточение, поскольку в нем тоже происходит прекращение функционирования сознания, [обусловленного] энергетическим и инерциальным компонентами. Поэтому оно также означает прекращение функционирования сознания. Таков смысл [разъяснения Вьясы]" [TV I. 2, с. 4]. 2.3. Вьяса имеет в виду онтологическую концепцию санкхья-йоги, согласно которой неодушевленное сознание (в форме mahat, buddhi и т.д.), есть следствие трансформации первоматерии (prakriti), представляющей органическое единство трех гун (модусов, или компонентов) – саттвы, раджаса и тамаса. Вместе с тем все уровни или состояния активно функционирующего сознания также характеризуются наличием в них соответствующего модуса. Вачаспати Мишра разъясняет смысл этой фразы комментария: "Но откуда же у единого сознания связь с рассеянным и другими уровнями? И с какой целью должна быть прекращена деятельность сознания, находящегося в таком состоянии? – Таковы [возможные] сомнения. Предвидя подобные возражения, [Вьяса] сначала объясняет причину связи [сознания] со всеми этими состояниями" [TV I. 2, с. 4]. 2.4. Учение о гунах применительно к сознанию, лишь намеченное у Вьясы, подробно излагается в "Таттва-вайшаради". Ввиду его важности для понимания концепции сознания в йоге мы приводим ниже комментарий Вачаспати Мишры с некоторыми сокращениями. "По причине предрасположенности [сознания] к ясности (prakhya, отчетливость) [различается] саттвический модус (sattvaguna); по причине предрасположенности к активности (pravritti, деятельность) – энергетический, или активный, модус (rajoguna); по причине предрасположенности к сохранению [неизменного] состояния – инерциальный модус (tamoguna). Ясность (prakhya) упоминается (в комментарии Вьясы) в целях импликации (upalakshanartham), ибо посредством ее указываются также и другие саттвические свойства: прозрачность, легкость, радость и т. п. Через деятельность [указываются] активные свойства [психики] – боль, страдание, печаль и т.д. Сохранение [неизменного] состояния, или покой (sthiti), есть свойство проявления тамаса, противоположного активной деятельности. Через употребление слова "покой", т.е. сохранение состояния, обозначаются тяжесть, препятствие, беспомощность (dainya) и т.д. [Далее в комментарии Вьясы] речь идет о следующем: Хотя сознание и едино, но в силу того, что оно конституируется тремя Гунами (модусами или составляющими) и эти гуны (всегда существуют] в неодинаковой пропорции (vaishamyena), (сознание представляет собой] различные модификации (vichitraparmama), обусловленные множеством взаимных противоречий (parasparavi-mardavaicitryat), и пребывает поэтому в разных состояниях. [Вьяса] показывает, что рассеянное и другие состояния сознания характеризуются в зависимости от обстоятельств (yathasambhavam) многообразием подчиненных (avantara) свойств. "...По своей сути – ясность (prakhyarupam)..." Саттвический модус сознания есть саттва, трансформированная в [собственную] форму сознания (chittarupena parinatam). Именно он в форме ясности обнаруживает себя как преобладание саттвы в сознании (sattvapradhanyam chittasya). Когда в этом сознании раджас и тамас несколько слабее (kimcidune), чем саттва, но по интенсивности равны друг другу (mithah same), тогда о сознании [в комментарии Вьясы] и говорится, что ему приятны господство (aishvarya) и чувственные объекты (vishayah) – звуки и прочее. Действительно (khalu), при преобладании саттвы сознание старается сконцентрироваться на реальности (tattva); но оттого, что подлинная реальность как бы обволакивается (pihita, окутана) тамасом, сознание воображает (abhimanyamana), что способность становиться таким же мельчайшим, как атом (animan) и т.п., – это и есть сама реальность, и стремится сконцентрироваться на ней. Но, сконцентрировавшись (pranidhatte) на мгновение (kshane), оно рассеивается (kshipyamana) раджасом, так и не достигнув устойчивости (alabdhasthiti) даже в этом; такая [воображаемая реальность] становится лишь чем-то приятным (priyamatram) [для сознания]. Что касается естественного влечения (svarasavahi) сознания к звукам и прочим [чувственным объектам], то оно хорошо известно в обыденной практике. Поэтому о таком сознании и говорится как о рассеянном (vikshipta). При разъяснении "привязанного" состояния (kshipta) [Вьяса] упоминает также [и сознание] в состоянии замешательства: "Оно же, [связанное] с тамасом...". Ибо когда тамас (инерциальный компонент), получив преобладание над раджасом (энергетическим компонентом), начинает возрастать (prasritam), тогда, поскольку раджас не в состоянии рассеять (samutsarane, изгнать) тамас, блокирующий (avaraka) саттвический модус сознания, оно, [сознание], будучи пронизано (sthagitam, пропитано) тамасом, склоняется "к адхарме (т.е. неправедности), незнанию (ajnana), неотрешенности и утрате [собственной] силы". Незнание определено (см. 1.8) как ложное знание или заблуждение (viparyaya) и как сновидное знание (nidrajnana, см. [TV I. 1], объективным основанием которого служит отсутствие [внешней] причины (abhavapratyayalambana). Отсюда [становится понятным], почему [Вьяса] упоминает также сознание в состоянии замешательства. Утрата [собственной] силы (anaishvarya) есть препятствие, противодействие желанию (icchapratighata), [проявляющееся] во всем. Смысл [сказанного выше] в том, что сознание в таком состоянии проникнуто (vyaptam) неправедностью и т.д. Но когда этот же самый саттвический модус сознания выходит на первый план (avirbhuta) и саттва при сброшенном покрове тамаса сопровождается раджасом, то сознание устремляется к праведности, знанию, отрешенности и суверенности, – как об этом говорится [в комментарии]: "При сброшенной [пелене невежества]..." – и т.д. Тамас есть невежество (moha); именно он и служит тем препятствием, об устранении которого было сказано [выше]. Поэтому [саттвический модус сознания] "озаряет в своей всецелости" особенное (vishesha) и общее (avishesha), что является "только-знаком", [то есть махат как первый продукт эволюции первопричины, и то, что знаком не является (aliriga), то есть первопричина], а также [многочисленные] пуруши. Но он все же неспособен [к реализации] праведности и суверенности, поскольку в нем отсутствует активность (энергия). Поэтому [Вьяса] говорит: "[Когда к нему] примешана только энергия". Благодаря тому, что раджас обладает свойством быть активным деятелем (pravarittakatvat), существует праведность (dharma) и прочее, – таков смысл сказанного" [TV I. 2, с. 4-5]. Согласно Вачаспати Мишре, сказанное о саттвическом модусе сознания относится к двум классам йогинов: мадхубхумика (букв. "пребывающие на сладостной ступени") и праджняджьётиша (букв. "обладающие звездной мудростью"), – пребывающих в состоянии когнитивного сосредоточения. Именно у них и аккумулируется саттвический модус сознания. См. [TV I. 2, с. 5]. 2.5. 2.6. Подробно разъясняя эту часть комментария Вьясы, Вачаспати Мишра вводит дополнительные реалии системы: "Теперь он говорит о состоянии сознания четвертого класса йогинов – "вышедших за пределы того, что следует созерцать" (atikrantabhavamya): "И он же..." Поскольку сознание освобождено от мельчайших примесей раджаса, оно пребывает в своей собственной сущности (svarupapratistham). Очищенное от загрязнения раджасом и тамасом посредством непрерывного прокаливания на огне (putapakaprabandhavibhuta), т.е. посредством неуклонной практики (abhyasa) и отрешенности (vairagya), красное золото (tapamya) саттвическото модуса разумения (buddhisattva), при котором органы чувств отвлечены от [соответствующих] чувственных объектов, пребывает в собственной сущности. Но у него осталось то, что должно быть реализовано, – различающее постижение (vivekakhyati), которое не прекращается, так как его цель (adhikara) еще не достигнута. Поэтому [Вьяса] говорит: "Сознание, [будучи] лишь постижением различия между саттвой и пурушей, стремится к дхьяне, т.е. форме сосредоточения, [именуемой] "Облако дхармы". "Облако дхармы" будет разъяснено в дальнейшем" См. [YS IV. 29]. 2.7. В санскритском тексте 2.8. Продолжая описание понятийного аппарата йоги, который в комментарии Вьясы дается практически без определения, Вачаспати Мишра восстанавливает все смысловые связки. "Для того чтобы ввести [понятие] сосредоточения, при котором поток сознания остановлен (nirodhasamadhi) и которое выступает причиной устранения различающего постижения (vivekakhyaterhanahetu) и действенной причиной (upadanahetu) [чистой] энергии сознания (chitishakteh), [Вьяса] показывает превосходство (sadhutam) энергии, или силы, сознания и подчиненную роль различающего постижения, [говоря]: "Сила сознания..." Счастье, страдание, то, что по своей сути есть невежество (mohatmaka), – нечистое (ashuddhi), ибо даже счастье или невежество (тупость) вызывает у знающего (vivekinah – букв. " у того, кто различает") страдание. Аналогичным образом даже прекрасное, которое кончается (antavat), приносит внутреннее страдание (dunoti). Поэтому оно также должно быть устранено знающим. Такое нечистое и конечное отсутствует в силе (энергии) сознания, в Пуруше; оттого [в комментарии] и сказано: "...чистая и бесконечная..." — Но разве [сила сознания], познающая (в санскр. тексте chetayamana, что можно понимать и как "желающая") то, что по своей сути есть счастье, страдание, невежество, звуки и т.д., не принимает форму [этих состояний или объектов] (tadakarapanna)? Так почему же она "чистая"? И почему она "бесконечная", если она принимает их [форму] и отбрасывает ее (parivarjane ca kurvati)? Поэтому [Вьяса] говорит: "...объекты сами показывают (darshitavishayah) себя ей..." Она определяется так потому, что [чистая сила сознания] и есть то, чему объекты – звук и т.д. – показывают себя. — Она была бы такой (bhavedetadevam), если бы принимала (apadyeta) форму объектов подобно буддхи, [представляющему собой содержания сознания]. Однако именно буддхи, трансформируясь (parinata sati) в форму объектов, "показывает (предъявляет)" [такие] объекты силе сознания, которая отнюдь не принимает его форму. — Но разве не известно, что сила сознания не порождается (в санскритском тексте anarudha – "не поднимается") буддхи, принимающим форму объекта? Как же у нее [появляется] восприятие объекта? А если она вызывается к проявлению объектом (в санскритском тексте vishayarohe – букв. "при подъеме из объекта"), то почему не принимает его форму? Поэтому говорится: "Она не переходит (apratisamkrama) [от объекта к объекту]". Переход есть движение (samcara), а у сознания оно отсутствует, – таков смысл [сказанного] lt;...gt;. У сознания отсутствует также и тройственная модификация (parinama) – качественной определенности (dharma), свойства (lakshana) и состояния (avastha), – благодаря которой сила сознания, трансформируясь в форме (виде) действия (kriyarupena), видоизменялась бы при соединении с буддхи" [TV I. 2, с. б]. 2.9. Вачаспати Мишра поясняет: "Известно, что энергия (сила) сознания есть [высочайшее] благо. Что касается различающего постижения, которое по своей природе – саттвический модус буддхи, то оно таким благом не является, – так сказано. Поэтому оно противоположно [чистой] энергии сознания" [TV I. 2, с. 6]. 2.10. "Если даже различающее постижение должно быть устранено (heya), что же тогда говорить о других явлениях сознания? Поэтому переход (avatara) к сосредоточению, в котором функционирование сознания остановлено (nirodhasamadhi), вполне обоснован (yujyate). Итак, [в комментарии] сказано: "Поэтому сознание, [отвращенное от него]..." Это означает, что здесь устраняется даже различающее постижение благодаря одной лишь незамутненной ясности знания (jnanaprasadamatra), т.е. высшей отрешенности (parena vairagyena)" [TV 1.2, с. б]. 2.11. В санскритском тексте здесь 2.12. Вачаспати Мишра поясняет: "Итак, каково же сознание, все модификации которого полностью остановлены? В этой связи [Вьяса] говорит о состоянии (такого сознания, все проявления которого) прекращены (nirodha), определяя его внутреннюю сущность (svarupa): "Оно лишено семени" (nirbija). "Дремлющие" следы кармы (karmashaya) вместе с аффектами, (обусловливающими] форму рождения (jati), продолжительность жизни (ayur) и род опыта (bhoga), – это и есть семя (tnja). Освобожденное от этого семени [называется] "лишенное семени". Для того же самого [сосредоточения Вьяса] приводит технический термин (samjna), хорошо известный йогинам, – ["некогнитивное" (asamprajnata)], т.е. в нем ничего не познается" [TV I. 2, с. б]. 3.1. В тексте сутры 3.2. Концепция абсолютной обособленности (kaivalya) Пуруши как энергии сознания от пракрити подробно излагается в четвертой главе "Йога-сутр" и в комментарии Вьясы к ней. 4.1. В санскритском тексте 4.2. Согласно Вачаспати Мишре, авторство этой сутры приписывается Панчашикхе, который в традиции санкхьи считается учеником Асури, получившего наставления непосредственно от Капилы, мифического основателя этой религиозно-философской системы. Интересно отметить, что в древнеиндийском эпосе изложение базовых принципов санкхьи вкладывается в уста Панчашикхи. См. (Мхб. XIII, 219). Подробнее о Панчашикхе см. [Dasgupta, 1961-1963, vol. I, с. 216-219]. 4.3. В санскритском тексте 5.1. Пять видов развертывания сознания, т.е. способы его проявления (vritti), перечисляются Патанджали в сутре 1.6. 5.2. В санскритском тексте 5.3. "Загрязненные" ( 5.4. Согласно интерпретации Вачаспати Мишры, "для индивида, главная цель которого состоит в реализации намерений Пуруши, актуальные проявления сознания (vritti), включающие раджас (энергетический компонент) и тамас (инерциальный компонент), являются противодействующими, поскольку порождают препятствия" [TV I. 5, с. 9]. 5.5. Как явствует из комментария Вачаспати Мишры, "загрязненность" или "незагрязненность" актуальных проявлений сознания в интервалах его непрерывного развертывания зависит от преобладания раджаса и тамаса над саттвой и наоборот. См. (TV I. 5, с. 9-10]. 5.6. В санскритском тексте 5.7. Согласно толкованию Вачаспати Мишры, "сознание, действуя подобным образом, достигает состояния прекращения (nirodha), и, когда в нем остаются лишь формирующие факторы, оно становится самотождественным (atmakalpenavatishthata – пребывает в собственной схожести), – так [это понимается] в общепринятом смысле (apatatah). В абсолютном же смысле (paramarthatah) оно приходит к пралае, [т.е. к растворению в первоматерии (prakriti), в конце космического цикла!". См. [TV I. 5, с. 10]. 6.1. В сутре эти виды деятельности, точнее, характеристики деятельности актуального сознания вводятся композитой типа arthe dvandva samasha (разъяснение Вачаспати Мишры). Для удобства мы разделяем эту композиту на составные элементы: pramana viparyaya vikalpa nidra smriti (smrtayah). 7.1. Здесь чувственное восприятие – 7.2. "Испытывает воздействие" – букв. "окрашивается" (uparaga от гл. uparanj) чувственным объектом. 7.3. Умозаключение (или логический вывод) – 7.4. Авторитетное вербальное свидетельство – 7.5. В санскритском тексте здесь 7.6. В санскритском тексте 8.1. В сутре 8.2. В комментарии Вьясы 8.3. В санскритском тексте здесь 8.4. Вачаспати Мишра поясняет: "Если некто преуспел в практике таких (сверхъестественных] свойств, как уменьшение до размеров атома (animan) и т. п., и если он привязан к мысли, одержимый подобного рода возможностями, наблюдаемыми [в повседневной жизни] или описываемыми [в шастрах], то тогда страх, что все это погибнет в конце [космического] периода, и есть жажда жизни, т.е. слепая тьма" [TV I. 8, с. 13]. 9.1. В сутре Патанджали: 9.2. В санскритском оригинале соответственно настоящая, будущая и прошедшая формы времени от глагольного корня 10.1. С. Дасгупта отмечает: "Сон без сновидений также рассматривается здесь как состояние сознания, в котором тамас преобладает над саттвой, поскольку после пробуждения человек рассматривает его именно как состояние сознания. Нетрудно увидеть, что это прямо противоположно ведантистскому учению, согласно которому sushupti не является состоянием сознания, ибо атман пребывает при этом в состоянии чистого блаженства". См. [Dasgupta, 1930, с. 276]. 11.1. В санскритском тексте здесь 11.2. В санскритском тексте 11.3. Подробно об этих аффектах см. [YS II. 3-9]. 12.1. С. Дасгупта пишет: "Эти модификации сознания (chitta) как pratyaya, или состояния сознания, надлежит, однако, отличать от других аспектов сознания, которые не могут испытываться непосредственно, поскольку они представляют собой свойство сознания, пребывающего в своей собственной природе. Таким образом, прежде всего необходимо допустить, что сознание может оставаться в самом себе, не трансформируясь в свои состояния, хотя это его существование в собственной природе никогда не может быть познано. Это состояние и называется nirodha. См. [Dasgupta, 1930, с. 277]. 13.1. В тексте сутры 15.1. В тексте В классических текстах различаются два вида бесстрастия, или отрешенности: apara и para. Apara vairagya характеризует состояние сознания, в котором отсутствует влечение (raga) к каким-либо чувственным объектам и целям (purushartha), предписываемым ведийскими текстами, – достижению неба (svarga) и т. п. В психотехническом плане apara vairagya включает четыре ступени, на последней из которых (vashikara) реализуется способность непосредственного восприятия тщетности любой привязанности к каким бы то ни было внешним объектам или целям, после чего сознание становится неуязвимым для привязанности. Более высокий вид бесстрастия – para vairagya, практически тождественный конечному различающему постижению (или мудрости – prajna), ведущему к абсолютной независимости. Таким образом, бесстрастие, вера (shraddha) и практика их достижения (abhyasa) представляют собой состояния сознания, не подверженные притоку аффективности (aklishtavritti). Их настойчивое культивирование приводит к последовательной элиминации всех аффективных проявлений сознания (klishtavritti). Посредством подобной психотехнической процедуры йогин продвигается все выше и выше, пока не достигает конечного состояния. Отсюда можно видеть, отмечает С. Дасгупта, что практика (abhyasa) и бесстрастие (vairagya) – два внутренних средства для достижения высшей цели йогина – окончательного прекращения всех развертываний сознания, аффектов и неведения (avidya). См. [Dasgupta, 1920, с. 131-133]. 18.1. 19.1. В санскритском тексте 19.2. В санскритском тексте 20.1. В тексте сутры 20.2. В комментарии Вачаспати Мишры 20.3. По С. Радхакришнану, "samadhi не является простым опытом, однородным в течение всей длительности. Напротив, это последовательность ментальных состояний, становящихся все более и более простыми, пока, наконец, они не прекращаются в бессознательном. Asamprajnata samadhi есть концентрация, при которой ментальный модус (chittavritti) отсутствует, хотя латентные впечатления могут сохраняться. В samprajnata samadhi наличествует ясное сознание объекта, который рефлектируется как отличный от субъекта, тогда как в asamprajnata это различение исчезает" [Radhakrishnan, 1931, vol. II, с. 360]. 20.4. По поводу выделения Вьясой различных типов йогинов Вачаспати Мишра пишет: "Но если вера и другие качества выступают средствами [реализации] йоги (yogopayah), то в таком случае все [йогины] без каких-либо различий могли бы достигать сосредоточения и его плодов (результатов). Однако можно видеть, что в одних случаях проявляются совершенные способности (siddhi), в других случаях их нет; в одних случаях совершенные способности (обретаются] через какое-то время (chirena), в других – через более длительный отрезок времени, а в третьих – очень быстро (kshipra). Поэтому говорится: "Поистине, эти [йогины] девяти [типов]", Они называются [последователями "мягкого" (mridu), умеренного (madhya – букв. "среднего") и интенсивного (adhimatra) методов] вследствие того, что [практикуемые ими методы реализации йоги] – вера и т.д., – будучи обусловлены формирующими факторами (samskara) и "невидимой силой" (adrishta) прежних рождений (pragbhaviya), [различаются] как "мягкие", умеренные и сильные. "Устремленность", или интенсивность (samvega), есть бесстрастие. Ее "мягкая", умеренная или сильная характеристика также обусловлена скрытыми потенциями (vasana) и "невидимой силой" прежних рождении" [TV I. 20-21, с. 15]. 23.1. В тексте сутры 23.2. 23.3. Как видно из этого комментария Вьясы, здесь в явной форме присутствует идея ishta-devata (желанного бога), получившая полное развитие в тантрических системах средневековой Индии. В данном случае обращение адепта к Ишваре служит непременным условием реализации высшей цели йоги, т.е. достижения освобождения. 24.1. В санскритском тексте 24.2. В санскритском тексте 24.3. О тройственных путах (trini bandhanani) см. [Woods, 1914, с. 49, примеч. 2]. 24.4. В системе йоги это – абсолютный Пуруша, онтологическому доказательству бытия которого посвящена вся заключительная часть комментария Вьясы к данной сутре. 24.5. Здесь слово 24.6. В историко-культурном плане было бы интересно привести классическое опровержение существования Ишвары, выдвигаемое в "Энциклопедии Абхидхармы" Васубандху (V в. н.э.). Опровержение строится в форме дискуссии между абхидхармистом и его оппонентом, обосновывающим идею бога-творца, – прием, обычный для шастр классического периода индийской философии. — Если бы существовала лишь одна причина – Ишвара или [какая-либо] иная, – то вся вселенная возникла бы одновременно. Однако, как можно видеть; возникновение [всего] существующего происходит в [определенной] последовательности. — В таком случае оно может происходить в соответствии с желанием Ишвары: "Пусть это возникнет сейчас! Пусть это разрушится [сейчас]! Пусть то [возникнет и разрушится] позднее!" — Но тогда можно заключить, что ввиду различия желаний [Ишвары] существует не единственная причина. И, кроме того, это различие желаний должно быть одновременным, поскольку Ишвара тождествен этой [единственной] причине. В противном случае, если допустить его сущностное отличие от причины, Ишвара не может быть единственной причиной. — [Желания Ишвары не одновременны, так как для того, чтобы их породить, Ишвара принимает в расчет и другие причины]. — В таком случае мы приходим к дурной бесконечности, поскольку и при последовательном возникновении этих (причин] также существует зависимость от других причин, отличных от них, и т.д. — Допустим, что цепь причин непрерывна. — Такая вера в Ишвару как причину нисколько не выходила бы за рамки учения древнего [мудреца] Шакьев, поскольку в его учении принимается отсутствие [какого-либо] начала. — А если допустить одновременность желаний Ишвары и неодновременность [возникновения] вселенной, происходящего в соответствии с его желаниями? — Это невозможно, поскольку у его желаний отсутствует различие во времени. Далее, какова же цель, ради которой Ишвара предпринимает столь огромные усилия по сотворению вселенной? Если для собственного удовлетворения, то в таком случае он не является его господином, ибо он не может обеспечить его без помощи других средств. Точно так же он не может быть господином и по отношению ко всему остальному. Если же, сотворив живые существа, которые подвергаются неисчислимым страданиям в адах и т.д., он находит в этом удовлетворение, то почтение ему, такому Ишваре! Поистине, хорошо сказано об этом в одном стихе [из "Шатарудрии"], восхваляющем его: "Тот, кто сжигает дотла, кто яростен, кто свиреп, кто могуществен, кто пожирает мясо, кровь и костный мозг. зовется поэтому Рудрой". Принятие [Ишвары] в качестве единственной причины мира означало бы отрицание очевидной действенности других объектов, а допущение, что Ишвара является творцом совместно с [иными] причинами, было бы всего лишь изъявлением безграничной преданности ему. И действительно, при возникновении этого [мира] не наблюдается [никакой] иной деятельности, кроме деятельности причин, а при наличии других причин, действующих совместно с ним, Ишвара не может быть творцом. Далее, [если допустить, что] первотворение имеет причиной Ишвару, то это также приводит к выводу о его безначальности, ибо оно, как и сам Ишвара, не зависит от другого. Аналогичным образом следует соответственно рассматривать и прадхану (первоматерию), [если ее принимают в качестве единственной причины мира]. Поэтому единственной причины мира не существует. Лишь собственные действия приводят к рождению [живого существа] в той или иной форме существования. Однако несчастные [создания], не обладающие просветленным разумом, пожинают плоды своей деятельности, ошибочно полагая [их причиной] высшего Ишвару" [АКВ II. 64, с. 101-102]. 25.1. В комментарии Вачаспати Мишры сказано: "В той степени, в какой тамас, заслоняющий саттву интеллекта (buddhi), рассеян, процесс постижения (grahana) прошлых, настоящих и будущих объектов, [а также объектов] сверхчувственных [itindriya) по отдельности [или всех] вместе (pratyekasamucchaya) известен как малый или большой. Это и есть семя (bija), т.е. причина всезнания (sarvajna). Один знает о прошлом или [иных формах времени] совсем немного, другой – больше, третий – очень много. Таким образом, существует относительная полнота процесса постижения [всего] познаваемого (grahya)". См. [TV I. 25, с. 29-30]. 25.2. В санскритском тексте 25.3. В санскритском тексте Прославив таким образом Бхагавана ввиду совершенств, обретенных им для собственной пользы (atmahita), [автор] раскрывает затем его совершенства, обретенные для пользы других (parahita)..." См. [АКВ I. 1, с. I]. 25.4. В санскритском тексте 25.5. Об отождествлении источника см.: [Woods, 1914, с. 56, примеч. 2]. Согласно Вачаспати Мишре, данное высказывание принадлежит учителю (acharya) Панчашикхе. И далее он продолжает: "Первый мудрец (adividvan) – это Капила. Высказывание учителя Панчашикхи о "первом мудреце" относится к первому Учителю в непрерывной традиции [учителей и учеников], к которой принадлежит он сам. Этот [Учитель] был первым, кто достиг освобождения (adimuktah). [Высказывание вовсе] не имеет в виду Высшего Учителя (paramaguru), который является освобожденным изначально. Из тех же, кто был первым освобожденным, и из тех, кто достиг освобождения в разные времена, Капила для нас – первый мудрец и [первый] освобожденный. Именно он и является [для нас] учителем [санкхья-йоги, но не изначально]. Ибо известно (shruyate), что даже Капила обрел истинное знание (jnanaprapti) сразу же после рождения только благодаря милости Махешвары. Тот, кого мы именуем Капилой, рассматривается как [пятое] воплощение (avatara) Вишну. [Однако могут возразить, что] Хираньягарбха (Золотой зародыш) – самосущий (svayambhu), [и потому именно он – первый мудрец], ибо в ведах сказано, что он также обрел [знание] санкхьи и йоги. [На это следует ответить, что] именно этот Ишвара, первый мудрец, Вишну, самосущий, и есть Капила. Но [он] Ишвара для тех, кто произошел от Самосущего. Таков смысл [сказанного] (iti bhavah)" [TV I. 25, с. 31]. 26.1. В санскритском тексте 27.1. В сутре 27.2. В комментарии к этому фрагменту "Вьяса-бхашьи" Вачаспати Мишра говорит; "...свойство быть выражающим – это свойство нести информацию (pratipadakatvam), – таков смысл сказанного. Другим (имеются в виду грамматисты – vaiyakaranah) представляется, что отношение (sambandha – связь) между словом и обозначаемым объектом (artha) является естественным (svabhavikah). Но если допустить, что этот обозначаемый объект имеет такого рода сущность, что она проявляется при использовании [соответствующего] слова, то в таком случае всегда, когда такая [естественная] связь отсутствует, объект не будет обозначен, даже если [слово] используется сотни раз. Так, когда кувшин, наличие которого [здесь] может быть проявлено с помощью светильника, отсутствует [в данном месте], даже тысячи светильников не помогут обнаружить его. С другой стороны, слово "слоненок" (karabha – молодой слон), которое по условному соглашению (kritasamketa) используется для обозначения слона (varana), очевидно передает информацию о слоне. На этом основании некто может сказать, что способность обозначения создается только благодаря условному соглашению. После размышления (vimrishya) [о том, является ли связь между словом и обозначаемым объектом условной или вечной, он] определяет, в чем состоит точка зрения автора, говоря; "Установлена...". Смысл этого заключается в следующем (ayam abhiprayah): все слова обладают способностью (samartha) обозначения (abhidhana) всех объектов, имеющих самые различные формы. Таким образом, естественная связь этих [слов] с обозначаемыми объектами самых различных форм установлена. Однако условное соглашение, [введенное] Ишварой (ishvarasamketa), служит [одновременно] и тем, что проявляет [связь слова и обозначаемого объекта] (prakashaka), и тем, что ее закономерно ограничивает (myamaka). И эта связь обозначаемого и обозначающего [непреложна], когда следуют введенному Ишварой соглашению, но она нарушается, если этому соглашению перестают следовать – таково [здесь] различие (vibhaga). Именно об этом и говорит [Вьяса]; "...условное соглашение, [введенное] Ишварой"". См. [TV I. 27, с. 32]. 27.3. В санскритском тексте 27.4. Сведущие в агамах ( 28.1. В санскритском тексте 28.2. Об отождествлении источников цитаты см. [Woods, 1914, с. 62, примеч. 1]. 29.1. В санскритском тексте здесь 30.1. В санскритском тексте 30.2. Как отмечает в своем комментарии Вачаспати Мишра, тяжесть тела (kayasya gurutva) обусловлена преобладанием флегмы (kapha) и прочих элементов, а тяжесть сознания, т.е. его бездеятельность (apravritti), – тамасом. См, [TV I, 30, с. 35]. 30.3. Ошибочное видение ( 30.4. В санскритском тексте 31.1. В санскритском тексте соответственно 31.2. В санскритском тексте 32.1. Здесь Вьяса имеет в виду буддийскую концепцию сознания как непрерывный поток сменяющих друг друга дискретных содержаний сознания (или, как говорит Вьяса, pratyayamatram). Ср. классическое определение сознания (точнее, группы сознания), которое приводит Васубандху в своей "Энциклопедии – Абхидхармы": vijnanam prativijnapti (I. 16), т.е. "сознание есть сознавание каждого [объекта]". "Сознавание каждого объекта, "схватывание" [его чистой наличности] называется группой сознания (vijnanaskandha). Эта группа представляет собой шесть видов сознания – зрительное и т.д., до ментального сознания (manovijnana) включительно" [АКВ I. 16, с. II]. Таким образом, в системе абхидхармистской философии сознание (vijnana) осмысляется как результат процесса получения информации (vijnapti) о каждом объекте (vishayam vishayam prati). Здесь словом "сознавание" передается технический термин vijnapti, который означает "делание известным", т.е. результат становления известным. Vijnapti, в свою очередь, определяется как "получение" представления о наличной целостности объекта. Словом "получение" передается технический термин upalabdhi, обозначающий понятие "схватывания только-объекта" (vastu-matra-grahanam; ср. pratyayamatram в комментарии Вьясы). Логико-семантическая переменная "matra" указывает именно на то обстоятельство, что предмет сознавания – целостный объект, а не его парциальные свойства. Под объектом в данном и аналогичных контекстах понимается именно внешний объект, который всегда обозначается техническим термином vastu, но не vishaya (отражение внешнего объекта в данных сенсорных восприятий). И, наконец, абхидхармисты определяют группу сознания как результат сознавания каждого объекта в аспекте его целостности. Отсюда подразделение группы на шесть видов сознания: зрительное, слуховое, вкусовое, обонятельное, осязательное и ментальное (manovijnana). Иными словами, в системе абхидхармистской психологии сознания группа сознания есть целокупность шести видов сознания. 32.2. Здесь Вьяса приводит стандартный набор аргументов, выдвигаемых представителями разных школ индийского философского реализма против буддийской концепции мгновенности (kshanikavada). Подробно об этом см. [Shastri, 1964]. Любопытно, что Вачаспати Мишра, разъясняя некоторые положения, которые Вьяса выдвигает в своем комментарии, отождествляет реального (или воображаемого) оппонента как vamashika (букв. "тот, кто придерживается учения об уничтожении"). См. [TV I. 32, с. 36]. 32.3. Вачаспати Мишра отмечает в этой связи: "Поскольку сознание едино, направлено на различные объекты и стабильно, [а не мгновенно, как утверждают буддисты], [Вьяса продолжает]: "[Далее]. Если...". Ибо подобно тому как Чайтра не может быть тем, кто помнит содержание трактата (shastra), прочитанного Майтрой, как он не может наслаждаться плодом (phala) действий, добродетельных или греховных, накопленных Майтрой, поскольку он не имеет отношения к этому (плоду, или следствию], точно так же и то, что увидено в одном содержании сознания (pratyaya – когниция), не может припомнить другое содержание сознания. Аналогичным образом плод потенциализированных следов деятельности (karmashaya), накопленных (upachita) одним содержанием сознания, не может быть объектом опыта для другого содержания сознания" [TV I. 32, с. 37]. 32.4. В санскритском тексте здесь 33.1. В тексте сутры Как в брахманистских религиозно-философских системах, так и в разных школах буддизма эти четыре термина описывают соответствующую психотехническую процедуру, относящуюся в строгом смысле слова к практике концентрации (samadhi). Наиболее подробно ступени психотехнической процедуры, обозначаемые терминами "дружелюбием (maitri), "сострадание" (karuna), "[симпатическая] радость" (mudita) и "беспристрастность" (upeksha), проанализированы в буддийской психологии, где они отнесены к категории "беспредельного" (apramana). Эти ступени представляют собой методы культивирования или, точнее, окультуривания эмоций, главная цель которого – ослабить, а затем и полностью устранить разграничивающие линии между адептом и другими людьми, вне зависимости от того, насколько эти люди близки и дороги ему, безразличны или враждебны. Подробно об этом см. [Guenther, 1957, с. 161-166]. В абхидхармистской традиции четыре ступени, или стадии, образующие категорию "беспредельного", называются также brahmavihara – букв. "[типы] божественного поведения". 33.2. В санскритском тексте 34.1. В тексте сутры 35.1. В санскритском тексте здесь В связи с особенностями терминологичности языка Вьясы стоит отметить, что еще Дж. Вудс обратил внимание на употребление в данном контексте слова yathabhutam ("специфически и исключительно Готамического" – К. Рис-Дэвидс): "Тот факт, что оно встречается здесь, служит еще одним доказательством тесного взаимоотношения философской системы йога и буддизма". См. [Woods, 1914, с. 73, примеч. I]. 35.2. В санскритском тексте 36.1. В сутре 36.2. В санскритском тексте В санкхья-йоге "акаша" (karanakasha) рассматривается как абсолютно вездесущая среда, лишенная каких бы то ни было потенциальных различий и выступающая носителем раджаса, или энергетической составляющей. Отсюда ее определение как vibhu (всепронизывающая). 36.3, Об источнике цитирования см. [Woods, 1914, с. 75, примеч. I]. 37.1. Согласно комментарию Вачаспати Мишры, лишенные желания (vitaragah) – это Кришна Двайпаяна и другие. Их сознание и становится для йогина объектом [сосредоточения, а само сознание йогина как бы] окрашивается (upа raktam – "окрашено") им" [TV I. 37, с. 42]. 38.1. В сутре 40.1. В санскритском тексте здесь 42.1. В сутре 42.2. В сутре соответственно Надо заметить, что ни Вьяса, ни его комментатор Вачаспати Мишра не проводят различия между "словом" (shabda) и его звуковой оболочкой (pada) или звуком (dhvani). Такое различие является фундаментальным для древнеиндийской философии языка, и их отождествление, при котором комплекс звуков принимался за слово, всегда рассматривалось как категориальная ошибка. Передача значения является функцией слова, звук же только обнаруживает его. 42.3. В комментарии Вьясы 45.1. В сутре 45.2. В системе санкхья 45.3. Как поясняет Вачаспати Мишра, "только-признак" (lingamatra) – это первый продукт трансформации первоматерии, mahat (великий), поскольку он растворяется в pradhana (layam gacchati), которая не растворяется ни в чем, т.е. лишена свойства инволюции. См. [TV I. 45, с. 51]. 46.1. В сутре 47.1. Об отождествлении источников см. [Woods, 1914, с. 93, примеч. I]. 48.1. В сутре здесь 48.2. В калькуттском издании текста – 49.1. В санскритском тексте 50.1. С. Радхакришнан пишет, что, согласно психологам системы йога, концентрация является общей характеристикой всех состояний сознания, хотя в своей наиболее интенсивной форме она обнаруживается в состоянии samadhi (сосредоточения). Любая ментальная модификация (vritti) оставляет после себя samskara, или латентную тенденцию, которая при подходящих условиях может проявиться как состояние сознания. Таким образом, сходные vritti усиливают сходные диспозиции. Йогин должен не только остановить процесс развертывания модификаций, но уничтожить также и диспозиции, иначе они могут возникнуть вновь. См. [Radhakrishnan, 1931, vol. II, с. 348]. 51.1. В санскритском тексте здесь 51.2. С. Дасгупта суммирует заключительную часть комментария: "...при вхождении сознания в nirodha, или в некогнитивное состояние (asamprajnata) абсолютной бессодержательной остановки, отмечаются "колебания" сознания между asamprajnata nirodha и состоянием sanprajnata типа индивидуации (asmita), пока наконец потенция nirodha не разрушает потенции samprajnata (samskara) и сознание не начинает озаряться своим собственным светом... Тогда истинная природа самости (self) окончательно возвращается в prakriti. Здесь возвратный процесс, однажды начавшийся в состоянии samadhi и пришедший в своем развитии к buddhi, приходит к своему конечному равновесию как prakriti благодаря постепенному развертыванию энергии дезинтеграции, и таким образом возвратная тенденция prakriti окончательно реализована". См. [Dasgupta, 1930, с. 345-346]. |
|
|