"Падение в рай" - читать интересную книгу автора (Джонс Марти)

Глава первая

Четверть четвертого. Какая наглость звонить в такое время!

Либби Пфайфер высунула голову из-под одеяла и потянулась к телефону, но нечаянно задела кнопку будильника, и резкие пронзительные звуки обрушились на нее. Когда очередная попытка утихомирить упрямый будильник окончилась безрезультатно, она просто запихнула его под подушки, на которых ей только что так сладко спалось.

Не открывая глаз, Либби сделала еще одну попытку, и наконец ей удалось поднять трубку.

– Постарайтесь не огорчать меня! – пробурчала девушка хриплым от сна голосом.

– Привет, Пикси! – омерзительно бодрый мужской голос резанул слух. – Проснись и пой!

– Джон? Какого черта ты звонишь в такую рань?

Раздавшееся в ответ хихиканье не улучшило ее настроения.

– У меня хорошая новость, Пикси, – многозначительно сказал он. И что-то в его голосе заставило ее открыть глаза.

Либби стоило больших усилий сесть и откинуть волосы с лица.

– Я не шучу, – заверил ее Джон, – новость-то, в общем, скверная, но и хорошая в то же время.

Как только Либби дотронулась до подставки лампы на ночном столике, сработал автоматический выключатель. Свет ослепил ее. Она зажмурилась и устроилась поудобнее. Будильник звонил не переставая, и Либби потрясла головой, чтобы избавиться от звона в ушах.

– Либби, ты меня слышишь?

– Да, что случилось?

– Пробил твой час!

– Три часа ночи не лучшее время для шуток, Джон!

Он снова хмыкнул, а потом вздохнул:

– У нас ЧП! Мне позвонил турист, страдающий бессонницей. Он вышел прогуляться и наткнулся на здешних хулиганов.

При слове «хулиганы» Либби окончательно проснулась. Расположенный неподалеку от ее дома Национальный парк «Форт Пикенс» во Флориде был не только любимым местом отдыха туристов, но и исторической достопримечательностью. Она тихонько чертыхнулась и убрала с лица непокорные пряди.

– Ну и что они натворили? – с опаской спросила Либби.

– Боюсь, придется огорчить тебя, Пикси.

Сейчас не время обижаться на Джона. Но в другой раз она не даст ему спуску и выложит все: пусть знает, как раздражает ее это дурацкое прозвище.

– Они надругались над старым дубом.

Либби стоило больших усилий подавить возглас отчаяния. Она дважды ударила по подставке лампы, добиваясь максимального освещения.

– Надеюсь, это не розыгрыш, – прошипела она.

– За кого ты меня принимаешь? Я же знаю, как тебе дорог Старый Патриот. Шутки такого сорта – не мое амплуа.

Глаза Либби наполнились слезами. Она покачала головой, желая смахнуть их, и спутанные черные волосы вновь упали ей на глаза.

– О Боже, Джон, что-нибудь серьезное?

– Именно поэтому я и звоню. Репортеры не упустят такую возможность – они появятся тут с первыми лучами солнца. Местные жители тоже будут возмущены. Нам срочно нужен эксперт, чтобы встретить их во всеоружии, когда они обрушат на нас град вопросов.

– Боже всемогущий! И ты считаешь, что этот эксперт я? Ты поручаешь мне эту работу?

Джон издал короткий смешок.

– При условии, что ты возьмешь ноги в руки и появишься в парке до того, как лесные доктора со всего Юга кинутся сюда. Это твой шанс, Либби! Поторопись!

Либби не заметила, как Джон повесил трубку. Она откинула одеяло и помчалась по мягкому ковру в ванную.

Никогда еще она так быстро не вылетала из-под душа. Натянув черные леггинсы, просторную футболку и туристские ботинки, Либби несколько раз прошлась по волосам расческой.

Забыв о макияже, она схватил небольшой чемоданчик, в котором возила необходимые инструменты, и понеслась к «джипу».

Всю дорогу до моста, ведущего на остров Святой Розы, настроение у нее поминутно менялось: она то впадала в отчаяние, то испытывала чувство глубокого удовлетворения. Либби кипела гневом, стоило ей подумать о негодяях, посмевших изуродовать самый старый и большой дуб в парке. И в то же время она понимала, что, если ей удастся сохранить Старого Патриота, ее ждет грандиозный успех.

Получив диплом лесовода, она к своему огорчению обнаружила, что в ее услугах никто не нуждается. И тогда на помощь пришел ее неиссякаемый оптимизм. На последние двести баксов она открыла собственную фирму «Помощь деревьям». В рекламных проспектах Либби именовала себя лесным доктором. Но пока на ее счету была лишь пересадка поврежденных штормом сосен и диагностика японского жучка.

Денег, которые она зарабатывала, хватало на оплату квартиры. Работа как работа. Ничего особенного. И вдруг, как гром среди ясного неба, ЧП со Старым Патриотом – гордостью всех рейнджеров и служащих парка. Жители окрестностей и даже Пенсаколы считали его своим. Дуб был запечатлен на многочисленных фотографиях и открытках.

Если бы дерево могло говорить, подумала Либби, и печальная улыбка тронула ее губы. Сколько удивительных историй оно бы поведало нам!

При въезде в парк она сбросила скорость, пытаясь заглянуть в пустую будку охранников, и покатила дальше. До поста Джона было еще целых пять миль. Желание добраться до него как можно быстрее было таким сильным, что она порой даже превышала дозволенную скорость.

Въехав на площадку для парковки автомобилей, Либби выключила мотор и потянулась за чемоданчиком. Но не успела она захлопнуть дверцу машины, как на деревянном крыльце поста рейнджеров зажегся свет и Джон окликнул ее.

– Полезай обратно, Пикси! Мы возьмем твой «джип».

Либби опустилась на переднее сиденье и принялась нервно постукивать пальцами в ожидании Джона.

– Дорога тебе известна, – кивнул он рыжей головой в сторону центральной аллеи.

Джон криво усмехнулся, сморщив веснушчатый нос, и устроился поудобнее рядом с ней.

– Что, сильно покалечили? – спросила девушка, обеспокоенная тем, сможет ли она поставить правильный диагноз и оказать помощь старому дубу. От этого зависела ее дальнейшая карьера.

– Достаточно, – без обиняков ответил рейнджер. – Надеюсь, ты сумеешь спасти его, хотя это будет просто чудо.

Они молча проезжали поворот за поворотом по темной и узкой дороге. Часы на приборной доске показывали двадцать минут пятого. Стрелка спидометра застыла на цифре шестьдесят. Либби вспоминалось, как они с Джоном, бывало, завтракали под раскидистыми ветвями Старого Патриота.

Джон был ее лучшим другом со школьной скамьи, и они до сих пор много времени проводили вместе. Это у него на плече она безутешно рыдала, когда на первом курсе симпатичный преподаватель предпочел ей стройную блондинку. Джон тоже проронил несколько слезинок в ее присутствии после развода.

Если у них выдавался свободный вечер, они охотно проводили его вместе. Обычно ходили в кино. Что касается фильмов, тут их вкусы совпадали. Недавно они видели мультик о гибели тропических лесов. Джон нашел, что Либби похожа на главную героиню мультяшки Пикси – защитницу окружающей среды. С тех пор он стал называть ее так.

– Приехали, – сообщил Джон.

Либби бросила взгляд на его серьезное лицо, которое обычно было таким веселым, и почувствовала страх. Что если работа окажется ей не по зубам? Или она причинит дереву вред? Или ей просто не повезет? Неудачи, упущенные возможности, такое случалось с ней не раз.

Прочь сомнения! Она умеет преодолевать страхи и не позволит победить им теперь!

– Выходи, Пикси, – сказал Джон, открывая дверцу автомобиля.

Он подхватил ее чемоданчик и водрузил себе на плечо. Джон выглядел очень комично, и настроение у нее улучшилось.

– Перестань хохмить, – упрекнула она друга, забирая у него чемоданчик.

Они продрались через колючий кустарник и вышли к старому дереву. Теплый весенний ветер имел солоноватый привкус. Либби с наслаждением вдыхала знакомый запах океана.

Когда Джон осветил фонариком дерево, у девушки упало сердце. Она с ужасом смотрела на величавый старый дуб. С ее губ были готовы сорваться проклятия. Но разве можно передать словами, что она чувствовала? Ей стоило большого труда сдержаться. С каким удовольствием она бы отдубасила негодяев, которые так варварски обошлись с деревом! Уж лучше бы они просто перепилили ствол! Нет, им хотелось насладиться медленной смертью Старого Патриота.

– Черт побери! – прошептал стоящий за ее спиной Джон. – Я не успел разглядеть ран, так как пытался побыстрее добраться до телефона. Я и не подозревал, что это настолько серьезно. Похоже, придется его срубить.

Либби повернулась к нему лицом, и при свете фонарика он увидел, как вспыхнули гневом ее зеленые глаза.

– Ты судишь слишком поспешно, Джон! Я не позволю дотронуться до него! – Она полезла в сумку и достала рулетку. – Подними меня!

Джон в изумлении уставился на нее, хотя что там… Он видел, как Либби взбиралась и на более высокие деревья. Джон сплел ладони, и Либби поставила на них ногу, обутую в кожаный ботинок, а затем ухватилась за ветку. Подтянувшись, устроилась поудобнее.

– Сначала я сделаю кое-какие замеры, узнаю, как глубоки надрезы.

Тонкий писк нарушил тишину раннего утра. Джон потянулся за «уокитоки», висевшим у него на поясе. Он что-то сказал в переговорное устройство, выслушал ответ, отключил радио и водрузил его на прежнее место.

– Ну и ночка! – крикнул он Либби.

– Что случилось?

– Кто-то сбил енота на центральной аллее. Состояние довольно серьезное. Я должен проверить.

– С богом! – ответила Либби другу, потянувшись за фонарем.

– Ты меня отпускаешь?

– Да. Здесь работы невпроворот. Возьми «джип». Когда закончишь дела, приезжай за мной.

Она зажала фонарь между коленями и направила свет на тяжелые ветки.

– А вдруг мне придется задержаться?

– Иди и не беспокойся обо мне. Как подумаю о бедной зверюшке, которая корчится в муках на дороге, дурно становится!

– Похоже, придется вызвать службу спасения диких животных, а потом доставить енота на пост, чтобы они могли забрать его.

– Ступай! – Она помахала ему на прощание. – И без кофе не возвращайся!

– Заметано, – прокричал в ответ Джон и потрусил к «джипу». На небе ярко светила луна, и он ускорил шаг.

Либби целиком ушла в работу, обследуя каждое повреждение. Больше всего пострадал левый ствол: рана была около 7 дюймов в ширину и 12 дюймов в глубину. Она напоминала кусок пирога из белого дерева. Ошметки коры валялись под дубом.

Либби замерила и осмотрела каждую рану, до которой сумела дотянуться, после чего встала, чтобы обследовать повреждения, находившиеся выше. Кто бы это ни сделал, ему пришлось здорово попотеть!

– Варвары! – воскликнула она, осторожно поглаживая надрезы. Ведь это дерево – живая история, свидетель стольких событий! Оно выстояло в ураганы и засуху, выдержало осаду форта во время гражданской войны! И все это для того, чтобы погибнуть от рук безмозглых вандалов?

– Держись, старик, Либби с тобой! – прошептала она, пытаясь определить размеры очередного повреждения. Ветка, на которую она поставил ногу, обломилась. Либби схватила фонарь. Рука заскользила по стволу, и девушка почувствовала, что летит вниз.

Либби упала на спину, больно ударившись головой о выступавшие из земли корни. Из глаз посыпались искры. Она принялась моргать, чтобы радужные круги перед глазами исчезли.

– Теперь я знаю, как из человека вышибают дух, – усмехнулась Либби, ощупывая себя. Ладони саднили, одна штанина была разодрана. Она пошарила по траве в поисках фонарика. Хотя луна по-прежнему ярко светила, под густыми ветвями дуба была темень. Вероятно, из-за ее падения ветки сомкнулись, вот и не видно ни зги.

– Вот беда-то! – прохрипела она.

С трудом усевшись, Либби попробовала подтянуть ноги, а затем медленно поднялась.

Несколькими взмахами головы она привела в порядок разметавшиеся кудри, после чего отряхнула брюки. Она должна выйти на свет, чтобы получше осмотреть свое ноющее тело.

Не успела Либби сделать и двух шагов, как заметила в отдалении движущиеся тени. Она замерла. Работники парка гордились тем, что на его территории водились лисы, еноты и белки. Либби не пугала встреча один на один с кем-то из этих животных. Страшнее столкнуться с обитающими здесь хулиганами. Тем более, что ее занесло в отдаленный, глухой уголок парка – на остров.

Тени задвигались. Это не животные! К ней приближались люди. Может, на ее счастье, сейчас вернется Джон? Не похоже! Если бы он ехал сюда, она бы услышала звук мотора.

А может, это туристы, которые отправились до рассвета в пеший поход? А вдруг те хулиганы вернулись, чтобы доконать дерево? От страха у нее подкашивались ноги. Она попятилась. Либби вспомнила все, что слышала об убийцах и насильниках. Здесь, в парке, в прошлом году кого-то убили, а в прессе промелькнуло несколько сообщений о том, что сатанисты совершают тут свои ритуалы. Либби тяжело вздохнула, почти смирившись с тем, что следующей жертвой сатанистов станет именно она.

Тени отделились от кустов, и она поняла, что к ней приближается группа мужчин, человек пятнадцать, не менее. Шансов на спасение не было никаких.

– Джон, где ты, приди, – шептала она, прижимаясь к дубу. – Забери меня отсюда!

Затаив дыхание, Либби вслушивалась в звуки ночи, но тщетно: «джипа» не было.

Какая тихая ночь! Не слышно ни шороха птичьих крыльев, ни сверчков, хотя она так тесно прижалась к дубу – убежищу многих пернатых. Даже волны – океан был ярдах в пятнадцати от нее – беззвучно разбивались о берег. Природа замерла в ожидании.

Она чувствовала себя такой же беспомощной, как олень, ослепленный автомобильными фарами. Она должна попытаться спастись. Но ноги приросли к земле и отказывались повиноваться.

Незнакомцы окружили дерево, отрезав путь к отступлению. Она не могла кричать, поскольку язык прилип к гортани. Либби слышала, как громко стучит ее сердце. Ее била дрожь, которая с каждой минутой становилась все сильнее.

Кольцо вокруг нее сжималось. Либби крутила головой, пытаясь держать всех незнакомцев в поле зрения.

В их поведении не было ничего угрожающего. Они вошли под ветви старого дуба и остановились.

Прошло довольно много времени, но мужчины не двигались. Она старалась разглядеть каждого: это ей может пригодиться в дальнейшем, если понадобится их точное описание. Пришельцы, видимо, тоже изучали ее. Это были индейцы. Кажется, настоящие. Что они делали здесь в такую рань? А главное, что им от нее нужно?

Либби вгляделась в их лица. Блестящие черные волосы, оливковая кожа, полоска желтой краски на носу, пурпурные полосы на щеках, на головах – шляпы. Все на одно лицо и в то же время разные. На одних были светлые штаны, на других – темные. Кое-кто был в рубахе, остальные – голые по пояс. Она глядела во все глаза. Один из них, похоже, нацепил на себя бриджи.

– Боже всемогущий! – прошептала она.

Либби трепетала от ужаса. Кто они? Лунатики? Психи? После долгой паузы, в течение которой никто из них не шелохнулся, один из индейцев вышел вперед.

Либби инстинктивно уперлась лопатками в дерево.

– Что вам надо? – закричала она и обрадовалась, что ее голос звучит громко и уверенно.

Мужчина не ответил и сделал еще один шаг в ее сторону. Теперь она могла рассмотреть его. В лунном сиянии краска на его носу блестела. Лицо мужчины показалось ей знакомым, хотя она понимала, что это невозможно.

– Узен прав, – пробормотал он.

От неожиданности Либби подпрыгнула и оцарапала плечи о шершавую кору дуба. Она заморгала.

– Узен? – переспросила девушка, желавшая только одного – исчезнуть. – Какой еще Узен?

Индеец указал на небо, а затем на нее:

– Великий Добрый Дух говорит, что сегодняшняя ночь – особенная.

Он взмахнул рукой, как фокусник в цирке, и индейцы издали непонятные хриплые звуки.

– Так вы говорите, – спросила она, откашлявшись, – что это добрый дух?

– Великий Добрый Дух, – пророкотал он. Слово «дух» навело ее на мысль, что она имеет дело с членами секты, и страх снова парализовал ее.

– Но вы-то, – она запнулась от волнения, – кто такие?

Индеец, возглавлявший шествие, сделал шаг по направлению к ней и ударил себя кулаком в грудь.

Поток гортанных звуков, не похожих на слова, обрушился на нее. Она обвела взглядом остальных мужчин. Они, по-видимому, понимали своего предводителя. Мужчина вновь ударил себя кулаком в грудь.

– Целитель, – прохрипел он. – Джеронимо.

И тут Либби вспомнила, где видела его раньше. Само собой, тот человек на старых пожелтевших фотографиях мало походил, на живого, стоящего перед ней индейца. И тем не менее она была уверена, что он сказал правду.

Это был Джеронимо. Или кто-то, загримированный под целителя чиуауанских апачей, который в прошлом веке содержался в форте Пикенс.

– Потрясающе! Джон не говорил мне, что здесь устраивают театрализованные представления. Ребята, я в отпаде! – проговорила она, шумно вздохнув.

Удивление читалось на лицах окруживших ее мужчин.

– Предположим, вы Джеронимо. А это, должно быть, ваша банда? Вы не находите, что вышли слишком рано?

Вождь нахмурился и бросил несколько слов своим людям. Они молча кивнули.

Он опять обратился к соплеменникам. Либби вновь засомневалась, что он говорит на языке апачей. Она никогда не слышала его раньше. Возможно, ее сомнения беспочвенны, и действительно их язык состоит сплошь из хрипов и стонов.

– Я потеряла фонарик, когда свалилась с дерева.

Она двинулась вперед. Мужчины тотчас подались назад. И она испугалась.

– У вас есть фонарь? – спросила она, недоумевая, почему они ее боятся.

Главарь гневно захрипел в ответ, и индейцы вернулись на прежнее место. Джеронимо повернулся к ним и что-то недовольно пробурчал. Выражение их лиц смягчилось, исчезли следы беспокойства и тревоги.

– Наверное, нет, – сама себе ответила девушка. – Я схожу на пост рейнджеров. Может, Джон еще там.

– Рейнджер? – повторил за ней индеец и вновь нахмурился. Его холодные глаза сузились, а плоское лицо стало сердитым.

– Да. Я уверена, Джон уже там. У него должен быть запасной фонарик, который он даст мне.

Индейцы радостно зашумели. Лицо вождя смягчилось.

– Вы знаете капитана Джона?

– Капитана Джона? – переспросила она, нервно хихикая. – Я не знала, что он капитан. А впрочем, какая разница. Он мой друг.

Еще одна волна радостного оживления. Выражение лица вождя стало более приветливым. Черные глаза уже не метали молний. Определенно, они нашли отличного актера на роль Джеронимо, подумала Либби.

– Капитан Джон ушел, – сообщил Джеронимо, приближаясь к Либби.

Индеец дотронулся до ее руки, чем несказанно напугал Либби. Остальные мужчины о чем-то шептались друг с другом. Может, они думают, что она ушиблась и нуждается в помощи?

– Я в порядке, – заверила их Либби. – Но без фонарика я как без рук. Придется дождаться Джона, который поехал на пост. Он вернется с минуты на минуту.

Джеронимо кивнул головой и вновь прикоснулся к ней. Либби в негодовании отпрянула. Уверенная в том, что перед ней переодетые артисты, Либби не испытывала прежнего ужаса. Она даже решилась отпихнуть его руку. События сегодняшней ночи вывели ее из равновесия, и у нее не было ни малейшего желания отвечать на заигрывания незнакомого парня, изображавшего из себя то ли вождя, то ли шамана.

Вождь угрожающе прохрипел что-то своим товарищам, напомнив Либби о том, что опасность не миновала, и она вновь почувствовала страх. Ей удалось взять себя в руки. Ведь они всего лишь актеры, сказала она себе, которым нравится ее пугать. Она не подаст виду, что боится, не доставит им такого удовольствия.

Стараясь сохранять спокойствие, она сделала шаг. Только бы они расступились, шептала Либби. Они вели себя спокойно, и у нее появилась надежда на спасение. Менее чем в полумиле от дуба находились музей и магазин сувениров. До развалин форта было чуть дальше. Но в турбюро обязательно кто-то дежурил. Она вздернула голову и сделала еще один шаг. Кажется, удалось. Только бы они пропустили меня, а там – поминай как звали, подумала девушка. Но, увы! Она почувствовала, как кто-то взял ее за локоть. Либби вскрикнула и резко обернулась. Человек одернул руку. Джеронимо, или актер, изображавший его, издал несколько хриплых звуков – похоже, отдал приказ своим людям.

Либби решила не сдаваться.

– В чем дело? – гневно воскликнула она. – По-моему, вы переигрываете. Позвольте мне пройти, или я пожалуюсь Джону, и вы и ваша шайка потеряете работу.

– Капитану Джону, – эхом отозвался мужчина.

– Да, капитану Джону, – подтвердила она. – Именно капитан Джон, старший рейнджер, нанял вас на работу. А теперь проваливайте и не выводите меня из себя.

Несмотря на маленький рост – чуть больше пяти футов, – вид у нее был очень воинственный. Она впилась взглядом в здоровяка напротив. Ее глаза полыхали гневом, кулаки были сжаты, кудри в беспорядке упали на лицо. Жизнь заставила ее быть крутой и решительной, и она не спасует и на сей раз.

– Иди, – сказал мужчина и отошел, предоставив ей решать: следовать за ним или пуститься наутек. Ее подмывало развернуться и умчаться прочь, но куда, если путь только один, а за ее спиной волны бьются о берег. Ей показалось, что индейцы настроены миролюбиво, и она выбрала их общество, хотя и подумала, что будет благоразумнее соблюдать дистанцию. Но что это? Куда девались старые деревянные строения?

Как сквозь землю провалились. Либби замедлила шаг и, прищурив глаза, принялась вглядываться в предрассветную мглу. Что за чертовщина? Где батареи, мимо которых они с Джоном шли к дереву? Где пристань? Индеец продолжал идти, не замечая, что она остановилась как вкопанная. Либби глубоко вдохнула свежий предрассветный воздух и ощутила нестерпимую боль в груди. Старый Патриот! Что случилось с деревом? Уж не сходит ли она с ума?

Дерево вовсе не было старым. Не огромным и не массивным. Высоким? Да, но далеко не таким, как полчаса назад. А ветви? Это же не ветви, а веточки! Голова у нее пошла кругом. На нем не было ни зарубок, ни шрамов. Ничего!

Можно было подумать, что она наткнулась на другое дерево, если б не одно обстоятельство – Старый Патриот был единственным дубом в этом уголке парка, где встречались лишь заросли невысокого кустарника и карликовые пальмы.

– Эй! – негромко позвала она индейцев и бросилась догонять их. Спотыкаясь, она бежала за апачами, которых с трудом различала вдалеке.

– Подождите меня! – завопила она. Джеронимо обернулся. А ведь она так и не решила, которое из двух зол хуже: пойти с ними или остаться в ставшем чужим парке.

– Послушайте, – прошептала Либби, присоединившись к актерской братии, – здесь происходит что-то очень странное.