"Падение в рай" - читать интересную книгу автора (Джонс Марти)

Глава двадцать третья

Вне времени не значит всегда, подумала Либби, запихивая леггинсы и футболку в огромную сумку, которую дал ей Джон.

Время, отведенное для их любви, подходило к концу, и Либби казалось, что внутри у нее все умерло. Она надела светлое веселенькое платье, отделанное вышивкой, и повязала белоснежный пояс. Ее туалет дополнила соломенная шляпка с голубой лентой в тон шляпы. Либби не могла ничего поделать со своими волосами и в конце концов решила просто заколоть их в узел. Но вот что делать с печальной улыбкой, застывшей на ее губах, и пустотой во взгляде?

– Готова, счастье мое? – Джон подошел сзади и обхватил руками ее талию. Она закрыла глаза и прислонилась к его груди, чтобы он мог теснее прижаться к ней. Она пыталась зарядиться энергией, идущей от его теплого тела.

– Нет, – призналась она. – Не думаю, что буду когда-либо готова оставить тебя.

– Ты еще можешь передумать и остаться.

Она моргнула, так как слезы застилали ей глаза, и встретилась с ним взглядом в зеркале напротив.

– Ты тоже можешь передумать и пойти со мной, – с вызовом ответила Либби.

Он держал ее так крепко, что она едва дышала. Но Либби даже не пошевельнулась. Она жаждала его прикосновений все время. Дни, которые они провели вместе, были сказкой, но теперь пришла пора расстаться. Еще немного, и она уйдет навсегда. Ей надо запомнить все, каждую мелочь, чтобы потом, когда начнется ее одинокая жизнь, вспомнить любую подробность. Она повернулась в кольце его рук, обняла его крепко-крепко и застыла.

– Ты чудесно выглядишь, – заметил Джон.

Либби улыбнулась, поняв, что он сменил тему.

Либби отступила на шаг и улыбнулась.

– Спасибо. – Это все, что она сумела выдавить из себя.

– Пошли?

Она кивнула, прижала кончики пальцев к его щекам и проглотила слезы.

Пристань кишела людьми. Кого здесь только не было! Ветхое деревянное сооружение грозило рухнуть от такого количества людей, но энергичные туристы, видимо, не замечали этого или им было наплевать. Они смеялись и шутили, женщины обмахивались шелковыми веерами, мужчины курили сигары или трубки. Неподалеку Либби увидела пассажирское судно.

– Неужели оно возьмет на борт всех этих людей? – на ее лице читалось беспокойство.

– Да, не волнуйся. Кроме этого, будут еще рейсы. Сегодня перевозят туристов три судна, которые курсируют между островом и фортом.

– Сколько же там будет народу?

– Мы выписали более пятисот пропусков, не считая газетчиков и тех, кто прибудет на своих лодках.

– Как же мы будем следить за человеком при таком скопище народу?

– Не мы, а я. Я хочу, чтобы ты уехала до того, как Ленгдон и я займемся заговорщиком или заговорщиками.

– Нетушки, Джон. – Она придержала шляпу рукой и подняла голову. Солнечные блики играли в его пшеничных волосах, которые Джон расчесал и собрал на затылке. Однако она увезет в своем сердце другой его портрет: с разметавшимися волосами и горящим страстью взглядом. Таким она запомнит его на всю жизнь – смотрящим на нее так, будто готов отдать ей свою душу и сердце.

С трудом подавив желание, от которого подкашивались ноги, она покачала головой.

– Я не двинусь с места, пока не буду уверена, что тебе ничего не грозит. Не возражай, – предвосхитила Либби реакцию Джона, – я не смогу уехать, если эта история не закончится. Мне надо своими глазами убедиться, что ты в порядке.

– Повторяю, я не намерен подвергать твою жизнь опасности.

– Я не собираюсь вмешиваться в твои дела с полковником. Обещаю.

Гудок оповестил пассажиров о прибытии судна. Швартуясь, корабль ударился о деревянные сваи, и испуганные чайки с криком поднялись с насиженных мест. Люди засуетились. Либби и Джон, подхваченные людским потоком, оказались у самой воды.

– Пойдем. – Он взял ее за руку, и они двинулись к сходням, терпеливо ожидая своей очереди.

Перед тем как подняться на борт, Либби посмотрела вниз: вода рябила, небольшие волны набегали на берег. Морские водоросли, как поплавок, покачивались на волнах, вытягивая свои щупальца в поисках новой добычи. Она отвернулась: у нее перехватило дыхание.

– Все в порядке, – успокаивал ее Джон, поднимаясь на судно. – Я здесь, тебе нечего бояться.

– Я не боюсь, – покривила душой Либби, – мне просто непривычно пересекать залив по воде.

– Знаю, знаю, – засмеялся Джон. – Однако боюсь, что строительство моста, о котором ты мне рассказала, будет через много лет. Придется тебе еще раз проделать этот путь по морю.

Его улыбка придала ей уверенности, и она поймала себя на том, что улыбнулась ему в ответ.

– Что ж, надеюсь, это в последний раз, – произнесла она бездумно.

Когда до них дошел смысл сказанного ею, их словно пригвоздили к месту. Перестав улыбаться, они, не отрываясь, глядели друг на друга, пока судно не заполнилось и матросы не убрали трап.

Каждый миг, проведенный вместе, был последним. Она беспрерывно думала: «В последний раз я вижу, как он прикрывает рукой глаза от солнца. А ведь он в последний раз поправляет мою шляпу, чтобы у меня не обгорел нос».

Джон, должно быть, чувствовал то же самое.

Протяжный гудок прервал ее сладостные размышления, и Либби посмотрела вниз. Раздался еще один гудок, а она все смотрела, как мимо проплывали экскурсионные лодки, забитые до отказа туристами. На буксире тоже негде было яблоку упасть.

Задев бортом о причал, судно возвестило о прибытии на остров. Толпа пришла в движение. Либби различала туристов, которые собирались группами в разных концах форта.

Она поискала глазами старый дуб, и ее сердце затрепыхалось. Получится ли все так, как она думала? Сумеет ли она вскарабкаться на дерево, когда придет время? Либби отвела глаза – пока она не в состоянии думать об этом.

Она увидела Джеронимо в окружении смеющихся женщин. Он продавал им пуговицы со своей рубахи. Джон объяснил ей, что хитрый старик пришивал множество пуговиц, чтобы заработать на туристах лишний грош. Полная женщина затолкала свой носовой платок в карман целителя. А когда он поклонился ей, смущенно прикрыла рот ладонью.

Либби взглянула на Джона. Она была уверена, что увидит строгое, застывшее в напряжении лицо и полный горечи взгляд. Каково же было ее удивление, когда она заметила в его взгляде искорку понимания.

– Не верится, что они способны убивать, когда видишь их такими, – согласился Джон.

Либби кивнула.

– Не пойти ли нам прогуляться, а заодно поискать подозреваемых, – предложил Джон, взяв ее руки в свои.

Она улыбнулась: он сдался быстро и без боя. Итак, он разрешил ей остаться, а может, он так же, как она, не жаждал идти к дереву? Неизвестно. Главное, они будут вместе, пока ситуация не прояснится. Затем она исчезнет. И хоть сердце ее будет разбито, она, по крайней мере, не станет беспокоиться о том, что ему грозит опасность.

Они несколько раз обошли холм. Женщины, мужчины и дети оккупировали крутой склон и запрудили дорожку, ведущую к крепостной стене с восточной стороны. С холма было удобно наблюдать за тем, что происходило внизу. Либби подумала, что, вероятно, так выглядел амфитеатр в Древнем Риме.

Индейцы расположились на нескольких площадках и развернули бойкую торговлю. Они предлагали все, начиная от бус и кончая одеялами ручной работы. Малый бизнес, подумала Либби, испытывая непреодолимое желание взять некоторые из этих вещей с собой в качестве сувенира. На память!

Но они обсудили с Джоном и этот вопрос и решили, что она не станет брать ничего из его времени, когда пойдет к дубу. Они считали, что ей надо в точности восстановить обстоятельства своего появления.

Именно с этой целью она привезла леггинсы и футболку. Когда наступит время расставания, она переоденется в свою одежду, и отдаст Джону платье, которое Каролина дала ей.

– Либби!

Они повернулись и увидели Пилар с Кристофером, которые махали им с холма, где было довольно полого. Пилар расправила одеяло, чтобы они могли сесть рядом, и открыла корзину с провизией. Либби помахала им в ответ и объяснила жестами, что они присоединятся к ним.

Когда они подошли поближе, Фолк улыбнулся супругам, что случалось с ним крайне редко.

– Мы решили немного пройтись. Либби хочет осмотреться, а вдруг она вспомнит что-нибудь?

Их лица мгновенно стали серьезными: на них было написано сочувствие, и супруги понимающе кивнули.

– О, тогда не будем вас задерживать. Мы займем вам место, – предложила Пилар.

– Спасибо, – ответил Джон. – В этом нет необходимости. Я не знаю, сколько времени займет прогулка.

Пилар кивнула опять.

– Либби, если тебе что-нибудь понадобится, дай мне знать.

Либби улыбнулась и почувствовала, как сжалось у нее сердце. Ей на самом деле будет не хватать Пилар.

Солнце опустилось ниже. Смеркалось, длинные тени легли на землю. Было известно, что танец начнется, как только стемнеет. Напряжение росло по мере того, как день шел на убыль. Взволнованная болтовня превратилась в рокот. У Либби раскалывалась голова, заложило уши от шума. Ей хотелось удрать куда-нибудь в спокойное место, подальше от всего этого.

Джон не отходил от нее ни на шаг, но его глаза настороженно следили за каждым движением в толпе.

– Это он, – процедил Джон. – Его зовут Дэвис. – Выражение его лица не изменилось, но Либби почувствовала, как напряглось его тело.

Она проследила за его взглядом и заметила рядового, который продирался сквозь толпу. Его бегающие на выкате глаза, казалось, высматривали каждого индейца. Мундир болтался на тощем теле. Дэвис слегка прихрамывал.

– Не уверена, – призналась Либби, пытаясь рассмотреть его получше. – Я видела их в твоем кабинете всего минуту, не более. К тому же они сидели спиной ко мне, и ни один из них не вставал из-за стола. Так что не знаю, он это или нет.

– Я не сомневаюсь, это он. Несколько человек подтвердили, что он дружил с нашим приятелем на гауптвахте. Я внимательно следил за ним: он ведет себя очень нервно, если только…

Джон замолчал, и Либби перевела взгляд с его прищуренных глаз на солдата. Тот подошел к маленькому треножнику, на котором стоял котелок с кофе. Вблизи костра пил кофе из жестяной кружки еще один солдат. Дэвис поднял кружку и наполнил ее жидкостью из котелка. Затем поднес ее ко рту, но не сделал ни глотка. Либби видела, как он шевелил губами.

– Это они, – сказал Джон.

Второй солдат не смотрел на Дэвиса, он даже демонстративно отвернулся в сторону, но Либби заметила, что он прошептал отзыв.

Джон чертыхнулся.

– Неужели Лоусон? Никогда бы не подумал! Как они смогли спеться?

– Так ты считаешь, что вторым был Лоусон? – поинтересовалась Либби, пытаясь разглядеть его получше. – Дорогой, давай подойдем поближе! Мне трудно сказать что-либо отсюда. Вероятно, ты прав, это они.

– Хорошо бы! – заметил Джон. – Иначе старому индейцу крышка, пока мы будем охотиться за всеми подряд. Ленгдон не доверяет никому, поэтому следим только он и я.

Заговорщики разошлись, и Джон с Либби последовали за Дэвисом.

– А что если и нам разделиться? Я могла бы следить за Лоусоном, а ты – за Дэвисом, – предложила Либби, пока они наблюдали, как тот, второй, пробирался сквозь толпу вдоль крепостных стен.

– Ни в коем случае, – заявил Джон и схватил ее за руку, чтобы она была рядом с ним. – Мне не по душе сама идея: ты не должна участвовать в этом деле. Ни в коем случае ты не будешь следить за потенциальным убийцей. Предоставь это Ленгдону.

Либби считала, что нельзя было позволить Лоусону скрыться, но ей пришлось согласиться с Джоном.

В этот момент Ленгдон появился на поле. Джон показал глазами на удаляющегося Лоусона. Полковник кивнул и поспешил за ним.

Барабанная дробь застала Либби врасплох: она аж подпрыгнула от удивления.

Джон сжал ее руку:

– Начинается.

– Вижу, – ответила она.

Внезапно перед ее глазами вспыхнул костер. Из каземата мимо пушек вышли три воина в традиционных костюмах апачей. Языки пламени отбрасывали жутковатые тени на крепостные стены. Индианки запели. Кирпичные стены отражали непривычные звуки.

Либби была потрясена, заворожена. Вопль одобрения пронесся над толпой. Джеронимо и вождь Найче били палками по сухой шкуре, а третий воин соорудил барабан из солдатского котелка, обтянув его шкурой. Во время танцев в руках у них развевались ленты. Как только вступали женщины, мужчины меняли направление движения. Головы воинов были украшены рогами, в одной руке каждый держал что-то похожее на меч, в другой – скрещенные деревянные палочки.

Джон слегка сжал ей руку, и Либби вернулась к действительности. Сколько прошло времени, она не знала. И хотя ярко светила луна, языки пламени отбрасывали тень на стену форта.

– Что случилось?

– Давай уйдем, – предложил Джон. Они пробирались сквозь людское скопище.

Все как один были захвачены тем, что происходило на плацу. Либби заметила, как Дэвис, лавируя в толпе, направился к бастиону. С этой стороны форта был длинный туннель. Внезапно он растворился в ночи.

– Куда он?

– Идем, – настойчиво повторил Джон, схватил Либби за руку и увлек за собой. Они прошли под аркой, оставили позади пушки и пирамиды ядер, сложенные неподалеку.

– Если верить тому, что Джеронимо сказал полковнику, он и воины должны вскоре закончить свое выступление.

Они обернулись, и точно, все трое застыли, завершив танец. Аплодисменты взорвали тишину. Людей, казалось, стало еще больше, видимо-невидимо. Либби почувствовала страх. Ей не хватало пространства. Воздух сгустился, стало нечем дышать.

Ходили слухи, что индейцы намерены танцевать до утра, но она не представляла, как они выдержат. От жары и резких движений пот струился по их телам, смывая краску, которой они так тщательно раскрасили свои тела.

Как только молодая индианка начала плавный грациозный танец, нервное напряжение спало.

– Посмотри туда, – прошептал Джон, указывая на темную фигуру, пробиравшуюся вдоль стены каземата. Когда он миновал арку, Либби поняла, что это был Лоусон, к которому присоединился еще кто-то. Два силуэта исчезли в туннеле.

Либби шла быстрым шагом, не проронив ни слова. Позади остался бастион, затем они миновали пушки и помещение, в котором хранился порох.

– Это здесь, – прошептал Джон. Либби послушно повернулась к главнымворотам форта. Джеронимо и вождь апачей стояли перед массивной деревянной дверью для вылазок, открытой для посетителей.

– Остановись!

– Нет, Джон, – мягко возразила Либби, но он уже исчез в темных помещениях штаба. Она сжала кулаки и еле сдержалась, чтобы не выругаться. Оглядевшись, Либби поняла, что не сможет прятаться в углу и спокойно ждать, чем кончится эта заварушка.

Она бросила сумку, проскользнула вдоль холодной стены и на цыпочках прошла по вымощенному кирпичному полу. Дойдя до арки, она осторожно высунула голову: никого, только тени метались из стороны в сторону. Либби вошла в первую комнату и тут же узнала ее: здесь она сидела, когда появилась в форте. В погруженном во мрак помещении было пусто. Не теряя времени, она прошла дальше через анфиладу комнат и оказалась перед крайней каморкой северо-западной части форта, где хранился ружейный порох. На двери висел замок – значит, они миновали ее. Дальше находился склад снарядов, заставленный бочонками с черным порохом. В ее время он пустовал. Об этом неизменно рассказывали экскурсоводы. В каждом бочонке было до тысячи фунтов пороху – вполне достаточно, чтобы стереть с лица земли эту часть форта.

Она на цыпочках прошла мимо них.

В стене порохового склада были проделаны оконца, которые выходили в коридор. Либби заглянула вовнутрь, но в темноте ничего не увидела. Человек в них пролезть не мог: уж слишком они были маленькие и узкие.

Куда же девался Джон? Тени, за которыми она бросилась вдогонку, внезапно исчезли.

Либби огляделась – в какую сторону идти? Комнаты офицеров за ее спиной были пусты, коридор впереди – тоже.

Она остановилась в нерешительности. И внезапно услышала непонятный шум. То ли скрипнули ботинки, то ли ей показалось.

Либби попятилась: темень такая, хоть глаза выколи! Лунный свет, который просачивался в коридор, едва достигал его середины – как раз того места, где она стояла.

Либби пыталась вспомнить план форта. Она так часто бывала там, что могла ходить по нему с завязанными глазами.

Однако этот форт, хоть и незначительно, отличался от того, который она так хорошо знала. Кое-что из того, что она видела сегодня, в ее время отсутствовало, и наоборот, некоторые детали появятся здесь позднее – у форта была богатая история.

Либби решила, что она потеряла Джона и заговорщиков, и повернула назад, чтобы выйти из форта тем же путем. Неожиданно из-за ближайшей арки высунулась чья-то рука. Либби вскрикнула, но было поздно. Шляпка упала с ее головы, и Дэвис, или его сообщник, вцепился ей в волосы. Он затащил ее в узкий каземат рядом с пороховым складом.

Либби поняла свою ошибку. Эта часть форта была превращена в склад в конце девятнадцатого века, тогда же появились там ступени и массивная дверь. Она прошла мимо каземата, не заметив его в темноте. Просто забыла о его существовании.

Неизвестный дернул ее за волосы, и Либби упала на него. Горячая волна боли захлестнула ее. Животный страх отступил перед физической болью.

– Черт возьми, что вы здесь делаете? – раздался хриплый голос у нее над ухом. Почувствовав его тяжелое дыхание, она вздрогнула от отвращения и попыталась вырваться, но мужчина держал ее крепко, вынуждая Либби склоняться к нему все ближе и ближе.

– Я… Я заблудилась, хотела отдохнуть от людей и не смогла найти дорогу назад.

– Врунья, – загрохотал он. – Я видел тебя с капитаном. Ни для кого не секрет, что ты живешь с ним с тех пор, как появилась здесь. Где он? Что задумал?

– Ничего, – пролепетала Либби, пытаясь найти удобное положение, чтобы не было больно волосам.

Мужчина отбросил ее руку.

– Лучше скажи, иначе я не только оттаскаю тебя за космы!

Он еще раз дернул ее за волосы, чтобы у Либби не осталось сомнений насчет серьезности его намерений. Искры посыпались у нее из глаз. Либби закричала и попробовала освободиться из его цепких объятий. Но все напрасно.

– Хорошо, хорошо, – сдалась она. – Я скажу вам, только, пожалуйста, отпустите мои волосы. Вы делаете мне больно.

Уверенный в своем физическом превосходстве, не говоря уже о хитрости, он выполнил ее просьбу. Либби повернулась кругом и нанесла ему стремительный удар в пах, затем соединила руки и ударила в подбородок со всей силой, на которую была способна. Он согнулся в три погибели, а потом стал заваливаться назад. Ударившись о кирпичную стену, оглушенный заговорщик сполз к подножию арки и растянулся на полу…

– Знай свободных женщин, парень! – прорычала Либби.

Она отступила на шаг и замерла, почувствовав через ткань платья неприятный холодок: дуло ружья упиралось ей в спину.