"Отвергнутая принцесса" - читать интересную книгу автора (де Камп Лайон Спрэг)

10

Когда Хобарт проснулся, вдовы Хурава приготовили ему завтрак. Они безмолвно ждали, пока он закончит есть, однако их взгляды были красноречивее любых слов: «Чем ты недоволен, милорд?» Что ж, пусть справляются со своим разочарованием самостоятельно. Даже если в душе он совсем не прочь...

Завтрак представлял собой рагу из различных внутренних органов и желез то ли овцы, то ли барана — может, того самого, чье мясо они съели вчера на ужин. Без сомнения, варварский рацион чертовски экономичен и одновременно содержит весь набор необходимых витаминов — но будь он проклят, если кто-нибудь заставит его полюбить такую диету.

Ну почему он все время попадает в одну и ту же ловушку? Его слишком легко заставить взвалить на себя ответственность, они копятся, влекут за собой еще десятки обязанностей, и вот он уже замурован в этом безумном мире, и чем сильнее пытается вернуться обратно, в собственный дом и работу, тем дальше оказывается от намеченной цели. Но мог ли он хоть в какой-то момент поступить по-другому? Каждый раз, при попытке занять твердую позицию ему угрожали... то зубастый Феакс, то вооруженные до зубов варвары... И вот оно — новое обязательство!

Может, ему следовало бросить на произвол судьбы Феакса прошлой ночью? Но нет, он не смог бы, даже если бы захотел. Среди его недостатков никогда не числилось вероломство, а, кроме того, Светский Лев был приятным и забавным компаньоном.

Он вынужден смириться или уклониться от своего ханства. Поразмыслив, он решил, что в его теперешнем положении все не так уж плохо, возможно, появится даже шанс отыскать аскета Гомона с помощью собственной власти.

Он выгнал «жен» из шатра на время одевания, что сильно их озадачило, и отправился на поиски Феакса. Лев был обнаружен и освобожден от цепей, но по понятным причинам остался на сто процентов в мрачном настроении.

— Со мной плохо обращались, — после всех объяснений и извинений Хобарта продолжал ворчать Феакс, не поднимая глаз от земли. — Меня унижали. Я считал тебя своим другом, а ты позволил невежественным варварам связать меня, как свинью. Я потерял собственное достоинство!

— Феакс, перестань. Я чуть не умер вчера. Зато теперь все должно быть прекрасно. Послушай, если я покажу тебе фокус, ты перестанешь дуться? Например, встану на голову?

Пасть Феакса растянулась и принялась издавать те самые своеобразные звуки, которые заменяли льву смех.

— Принц, ты ужасно смешной! Все в порядке, я больше не сержусь.

И он понесся впереди Хобарта к палаткам, резвясь и играя, как щенок. Вскоре после возвращения Хобарта в ханский шатер, одна из блондинок объявила: «Жизда Саньеш Вег!» — без сомнения, имея в виду пожилого предводителя сотен семей. Сначала Хобарт принялся методично расспрашивать старика о правах и обязанностях хана. Информация о том, насколько больше последних по сравнению с первыми, привела его в состояние легкого шока. Может быть, если он останется с паратаями надолго, то научит их чему-нибудь вроде конституционного правительства? Нет, нет, нет! Роллин, опомнись! Ты должен быть начеку! К тому же, еще неизвестно, как отнесутся к этому неграмотные варвары...

Выяснилось, что первым делом новому хану надо набрать себе телохранителей из числа знатных семей племени, и они повсюду начнут следовать за ним. Зачем это нужно? О, с трудом объяснил Саньеш, хан всегда окружен телохранителями, таким образом всегда можно вычислить, кто тут хан. Однако советник Хобарта согласился с тем, что пока не стоит торопиться с выбором преданных слуг.

— Что ты скажешь, если я предложу вторгнуться на территорию маратаев? — спросил Хобарт.

Не то чтобы Роллину Хобарту нравились вторжения в целом или как способ достижения личной цели в частности, но ему, похоже, не оставили другого выбора.

— А ружья? — вопросительно поднял седые брови Саньеш.

Хм, тут есть над чем подумать. К маратаям отвезли практически весь запас огнестрельного оружия Логайи, и благодаря расстоянию и неразвитости средств сообщения, для покупки достойного вооружения в других цивилизованных странах, например, в Пситорисе, потребуется вечность. Паратаи владели только холодным оружием, тогда как их противники обладали тем же самым плюс ружья. Плюс, весьма вероятно, магия Законса.

Хотя паратаи на вид казались очень воинственными, Хобарту приходилось слышать в Оролойе, как их и прочие племена варваров называли «непостоянными». Принимая во внимание местное соответствие описания и описываемой действительности, эта характеристика могла означать, что варваров можно заставить пойти один раз с устрашающими воплями в безрассудную атаку, но они дрогнут и побегут при первом же проявлении серьезного сопротивления. Если, конечно, их лидером не является Чингиз-хан Второй вместо Роллина Хобарта Первого.

Значит, перевес в оружии недостижим, а как насчет магии?

— В племени есть хоть один колдун или волшебник? — спросил Хобарт Саньеша.

— Были, — пожал плечами старик.

— Что значит «были»?

— Ну, был шаман и два помощника.

— И куда делись?

— Мертвы. Они осмелиться сказать: «Хурав, бейся с маратаями или заключи мир». Хурав оскорбился.

— Что в стране Паратаи и по соседству нет ни одного хорошего мага?

— У иктепели есть лекарь, — немного подумав, сказал Саньеш — Не очень хороший. Иктепели — грязные дикари, что они могут уметь.

Иктепели обитали довольно далеко от стоянки паратаев, поэтому Хобарт решил отложить делегацию к ним на завтра. Остаток дня он провел в попытках с помощью Саньеша выучить основы паратайского языка. Попытки явили собой практический пример того, что хороший инженер редко может быть хорошим лингвистом и наоборот. К вечеру он с трудом запомнил десяток слов, но ни на йоту не продвинулся в понимании тяжелой паратайской грамматики, в которой было почти столько же разных падежей, сколько самих существительных, а количество спряжений равнялось числу глаголов.

Вдовы, стремясь угодить новому хозяину и господину, приготовили ему экстраординарный ужин: барбекю из баранины. Хобарт быстро перекусил и вежливо избавился от Саньеша, которому очень хотелось посидеть, выпить и поболтать подольше. Затем он направился в спальное отделение шатра с надеждой лечь пораньше, чтобы выспаться к восходу солнца, — но с ужасом обнаружил там вдовушек, от призывных улыбок которых у него кровь застыла в жилах.

Он погрозил им пальцем.

— Девочки, идите своей дорогой!

Вдовы тупо уставились на него, потом та, что повыше ростом, Хваризуд, жалобно спросила: «Виш ер унзен лштх шалив гвирша?»

— Все равно ничего не понимаю, так что нет нужды распинаться. Я собираюсь спать, окончательно и бесповоротно. Подвиньтесь хотя бы, пожалуйста.

— А, бузд унзен Хан Шамзи уала?

Хобарт уловил в вопросе намек на то, что с ним, может, не все в порядке... Он покраснел и грубо закричал: «Убирайтесь отсюда!» Женщины поняли интонацию и поспешно удалились в полном испуге.

* * *

Саньеш, прищурив глаза, взглянул на яркое солнце, только что выскочившее из-за горизонта.

— Жав посылает нам сегодня жаркий день, — заметил он Хобарту.

Новость не обрадовала инженера, «жаркий день» означает пылающее небо, зной, расплавленный песок, духоту и прочие прелести. Хорошо еще он не напялил на себя шерстяной пиджак и жилет. Губы Хобарта сжались в тончайшую линию: проклятый мир. А, может, что-то не в порядке с ним самим? Неумение адаптироваться? Он не чувствовал себя здесь счастливым и пяти минут подряд, несмотря на все самые фантастические почести, к которым его принуждают местные жители. Ерунда! Он точно знает, чего хочет, и все тут!

— А кто такой Жав? — спросил Хобарт, чтобы отвлечься от печальных мыслей. Из-за акцента старика разговор с ним превращался в пытку, однако другие два паратая, Йездег и Фруз, временно исполняющие обязанности преданных телохранителей, вообще не говорили по-логайски. Хобарт взял их по рекомендации Саньеша, но старик потом как бы между делом добавил, что эта парочка дружила с Хуравом. Хотя они пока не предприняли ни единой попытки отомстить за прежнего хана, их присутствие нервировало Хобарта и он, на всякий случай, держал наготове мушкет.

— Господин всего, — ответил Саньеш.

— Реально существующий человек или некто, живущий на небесах?

— Он настоящий. Не жить в небо. Но хозяин всего: ты, я, лев, погода, вещи.

— Похоже на Разум, про который говорят в Логайе.

— Он и есть. Имя другое. Логайцы — невежды, не использовать правильное имя.

— Это вы, варвары, неве... — тут же зарычал Феакс.

Хобарт быстро обернулся и знаком велел Светскому Льву замолчать. Он еще поспрашивал про Разум-Жава. Похоже, тот занимал здесь положение, промежуточное между японским императором и иудейским Иеговой. Да, он жил в определенном месте — в пятидесяти пяти милях от границы страны Маратай. Да, кто угодно мог встретиться с ним лично по поводу засухи или мора, хотя немногие осмеливались. На вопрос о том, почему бог-император соглашается обсуждать так мало проблем, Саньеш неопределенно пожал плечами и предположил, что Жав требует платы за свои услуги.

Они покинули песчаную страну паратаев и поехали по саванне, похожей на ту, где Хобарт охотился на бегемота, только гладкой, как столешница. Решили сделать часовой привал и отпустили лошадей пощипать травку. Феакс, свернувшись клубком, заснул.

Когда обжигающее солнце начало клониться к закату, они пересекли еще одну границу и оказались в некоем подобии пустыни. Ее устилала смесь красного песка и черных сферической формы камней. Присутствовала и растительность в виде кактусоподобных цилиндров, торчащих из песка аккуратными рядами через пятидесятифутовые интервалы. Из-за риска споткнуться о коварные круглые камни им пришлось спешиться и вести лошадей в поводу. Хобарт воспрял духом, когда Саньеш сообщил о близости водоема и указал на сверкание неподалеку. Роллин уже начал изнывать от жажды (поскольку запасы воды подходили к концу) и... от скуки.

— Ты уверен, что это не мираж? — уточнил инженер.

— Что такое «мираж»?

— Ну, как же, ты видишь воду, хотя на самом деле ее там нет.

Худые плечи Саньеша приподнялись чуть не до ушей, настолько сильно он удивился.

— Нет, нет такой вещь в Паратай.

Наверно, он прав, размышлял Хобарт, ведь здесь все является именно тем, чем кажется. Саньеш сказал, что вода впереди относится к озеру Нитрит. Подъехав поближе, Хобарт убедился в том, что озеро существует и довольно большое — он не смог разглядеть противоположного берега.

— Могу видеть, — ответил Саньеш, когда Хобарт спросил его об этом. Очевидно, варвар обладал острым зрением.

— Если не видеть, значит, мы у моря, а не озеро, — глубокомысленно добавил он.

Кавалькада въехала на вершину незначительного холма, склон которого вел прямиком к озеру. Неожиданно Хобарт увидел множество человеческих фигурок цвета высококачественного сливочного масла. Люди тоже их заметили, и когда лошади начали спускаться к воде, быстро-быстро забегали, как растревоженные муравьи. До ушей Хобарта доносились тонкие короткие вскрики.

Варвар по имени Фруз указал на человечков и что-то произнес.

— Он сказать: надо торопиться, иктепели убегать, — перевел Саньеш.

Они пришпорили лошадей, но еще задолго до того, как спутники добрались до кромки воды, желтокожие дикари расселись по каноэ и стремительно понеслись по спокойной глади озера. Фруз и Йездег выкрикнули какие-то проклятья, когда лодки исчезли на золотой дорожке, прочерченной по воде заходящим солнцем.

— Не очень-то они нам доверяют, — прокомментировал ситуацию Хобарт.

Саньеш презрительно плюнул в сторону сбежавших.

— Бесполезный создания, годится только для спортивный охота.

Если варвары и вправду убивали бедных иктепели ради забавы, то ожидать радушного приема было, по меньшей мере, странно. Но тут же Хобарт вспомнил о данном самому себе обещании не влезать в мораль и нравственность местных жителей.

— Что нам делать теперь? — устало спросил он.

— Найти место для спать. Солнце скоро садиться. Рыбоеды вернутся, — ответил крючконосый советник.

— Когда?

— Может, завтра, может, нет. Никто не знать. — Старик опять пожал плечами: для него время не имело значения.

В основании песчаного откоса виднелось несколько черных дыр, очевидно, они вели в пещеры, в которых обитали дикари. Хан Роллин без особого энтузиазма исследовал некоторые из них. В пещерах стоял сильный запах недавних жильцов, повсюду валялись примитивные орудия труда и охоты: деревянные копья, гребни из рыбных костей и прочее. Полуденное солнце нагрело их, как в раскаленной духовке.

— Взгляни, хан, — позвал Саньеш. Он указал на кусок кожи, по-видимому, закрывавший вход в особенную пещеру. Отодвинув кожаную занавеску, спутники почувствовали на лицах дуновение прохладного ветерка и одновременно исторгли возглас радости по этому поводу. Вдоль пещеры в полу была пробита то ли канавка, то ли желобок, она исчезала снаружи в песке. По канавке текла тоненькая струйка воды.

— Здесь хорошо спать, — сказал Саньеш. Пока он говорил, свет солнца начал гаснуть и пропал, как будто его выключили. Мгновенно стало слишком темно для продолжения поисков, поэтому все согласились с предложением Саньеша.

Феакс вызвался постоять на часах, и Фруз с Йездегом впервые одарили зверя дружелюбными взглядами. Люди расположились на полу прохладной пещеры с максимально возможным комфортом и заснули, как убитые.