Лион Спрэг де Камп и Флетчер Прэтт Железный замок

Глава 1

– Слышь, парень, – вразумлял тот, который дышал ртом, – ты тут нам того – не вкручивай. Мы – представители закона, понял? Мы, ясно дело, вас обоих защитим и все такое, только не можем же мы действовать, не располагая фактами! Так ты уверен, что не получал требований о выкупе?

Гарольд Ши в отчаянии запустил пальцы в прическу.

– Да говорю вам, инспектор, при чем тут какой-то выкуп? Раз уж речь идет о парафизике, ее вообще может не быть в нашем мире!

– Это уже что-то, – обрадовался другой, краснолицый. – Так куда, значит, ты ее девал?

– Никуда я ее не девал! Я к этому вообще отношения не имел.

– Ты утверждаешь, что она мертва, но понятия не имеешь, кто это сделал, так?

– Да нет же, я и слова не сказал насчет того, что она мертва! Вся штука-то в том, что скорей всего она жива-живехонька и прекрасно проводит время. Просто она не в нашем пространственно-временном континууме.

– Хорошенькое дельце, – заметил дышальщик ртом. – По-моему, придется нам с тобой прогуляться в участок. Пусть лучше лейтенант с тобой побеседует.

– Вы хотите сказать, что я арестован? – спросил Ши.

Краснолицый переглянулся с напарником, тот кивнул.

– Просто задержан в интересах следствия, только и всего.

– Логика у вас, как у Да Дерга! В конце концов, это у меня жена пропала, и мне от этого гораздо паршивей, чем вам думается. А вы перед уходом не хотите переговорить с одним моим коллегой?

Тот, который дышал ртом, оглянулся на своего спутника.

– А ведь дело говорит. Глядишь, чего раскопаем.

Ши поднялся, и тут же волнистым движением был обхлопан от плечей до бедер.

– Ничего, – разочарованно протянул краснолицый. – Так что за друг, и где его искать?

– Я его приведу, – встрепенулся Ши.

– Приведи лучше свои мозги в порядок! Сиди спокойно, за ним Пит сходит.

Краснолицый пихнул Ши обратно в кресло и, вытащив зловещего вида автоматический пистолет, уселся сам.

– Ну хорошо, хорошо. Спросите доктора Уолтера Байярда в соседнем кабинете.

– Давай, Пит, – бросил краснолицый.

Дверь затворилась. Ши с опасливым отвращением разглядывал своего визитера. Слабо выраженный шизоид с уклоном в излишнюю подозрительность; любопытно было бы им заняться. Но у Ши хватало сейчас собственных проблем, чтобы заинтересоваться еще и выявлением подсознательного стремления полицейского танцевать в балете.

Некоторое время полисмен тупо рассматривал Ши, потом нарушил молчание.

– Классные тут у тебя сувенирчики, – кивнул он на пару висевших на стене стрел Бельфебы. – Это откуда?

– А-а, это жены. Из Царства Фей привезла. Вот там-то, скорее всего, она сейчас и находится.

– Ладно. Давай-ка сменим пластинку. – Полицейский пожал плечами. – По мне так вам, специалистам по мозгам, следовало бы с самих себя начинать...

Он даже покривил рот от столь необъяснимого нежелания пленника обсуждать происходящее с материалистических позиций.

В коридоре послышались шаги; дверь распахнулась, дабы впустить того, который дышал ртом, и следовавших за ним крупного, светловолосого, медлительного Уолтера Байярда и (вот уж кого Ши совсем не желал сейчас видеть) младшего психоаналитика Гарейденского института Вацлава Полячека, известного больше как Вотси, или Резиновый Чех.

– Уолтер! – завопил Ши. – Ради бога, не мог бы ты...

– Помалкивай, Ши, – вмешался краснолицый. – Говорить будем мы.

Он грузно навис над Байярдом.

– Вы знаете жену этого человека?

– Бельфебу из Царства Фей? Конечно.

– Знаете, где она?

Байярд глубоко задумался.

– Лично я нет. Уверяю вас, однако...

Глазки у Вотси загорелись, и он уцепился за руку того, который дышал ртом.

– Послушайте? Я знаю, кто вам все расскажет – док Чалмерс!

Полицейские вновь обменялись взглядами.

– А это кто еще?

Байярд бросил на младшего психоаналитика раздраженный взгляд.

– Дело в том, что доктор Чалмерс не далее как вчера ушел в весьма продолжительный отпуск, и боюсь, он нам особо не помощник. Могу я поинтересоваться, в чем суть проблемы?

Краснолицый встрепенулся.

– А-а, позавчера? Выходит, они вдвоем. Знаете, куда он уехал?

– Ну... э-э...

– А он не с этой самой миссис Ши уехал, часом?

Несмотря на серьезность ситуации, Ши, Байярд и Полячек дружно заржали.

– Ладно, – уступил краснолицый, – нет так нет. Тогда еще вопросик. Вы знаете что-либо о пикнике, который имел место позавчера в роще Сенеки?

– Если вас интересует, был ли я там лично, то нет. Я просто знаю, что там устраивался пикник.

Вмешался тот, который дышал ртом:

– По-моему, он тоже что-то скрывает, Джейк. Темнит.

– Займись своим делом, – буркнул краснолицый. – Доктор Байярд, вы, как и присутствующий здесь доктор Ши, психоаналитик. И как бы вы объяснили, своими собственными словами, тот факт, что на том пикнике ушли в лес доктор Ши и его супруга, а вернулся только один из них, коим не была эта самая его супруга, причем он сам, вдобавок, принялся надоедать всем криками, что она пропала?

– Я прекрасно могу это объяснить, – проговорил Байярд, – хотя и не уверен, поймете ли вы мои объяснения.

– Ладненько, по-моему, и вам следует пойти с нами. Расскажете все лейтенанту. Мне уже до смерти надоело переливать тут из пустого в порожнее, Выводи его, Пит.

Пит, шумно дыша ртом, ухватил Байярда за локоть. Эффект, однако, последовал такой, будто нажали на кнопку, запускающую ядерную реакцию, Для Пита, Байярда, Полячека и Ши лампы в кабинете заметались, словно в огненном вихре, который превратился в серо отблескивающий круг. Они неясно различили голос Джейка, который тоненько провопил: «Не-ет, не надо!» – сорвавшись под конец на визг, и скорее почувствовали, чем увидели, оранжевое, похожее на цветок георгина пламя, которое вырвалось из дула зловещего пистолета, но пуля никого из них не задела, и тут...

Пуф-ф!

Пол у них под ногами ощутимо похолодел.

Ши пришел в себя и огляделся. Так, это мрамор: казалось, куда ни глянь – повсюду на многие мили распростерлось бесконечное шахматное поле из черных и белых плиток, из которого со всех сторон вырастали стройные изящные колонны, поддерживая череду подковообразных мавританских сводов и уходя вдаль настолько, насколько хватало глаз. Полупрозрачная субстанция, из которой были сделаны колонны, могла с равным успехом оказаться как алебастром, так и льдом. Восток, догадался Ши.

– Слышь, – ошарашено проговорил Пит, – если это ты таким макаром смыться решил, тогда ты точно погоришь. Тут тебе не Нью-Йорк. В нашем штате принят закон Линдберга!* [1]

Он торопливо отпустил руку Байярда и схватился за пистолет, как две капли воды похожий на тот, что был у краснолицего.

Ши отмахнулся.

– Не утруждайте себя излишней стрельбой. Никакой это не побег.

Вид у Байярда был крайне раздраженный.

– Послушай-ка, Гарольд, никак ты решил проверить эти свои чертовы логические формулы на нас?

– Святой Венчеслав! – воскликнул Вотси, указывая на что-то пальцем. – Гляньте-ка туда!

Из-за скрывающихся в полумраке колонн показалась какая-то процессия.

Возглавляли ее четверо евнухов – они и должны были быть такими, отвратительно жирными, сладенько улыбающимися, в чалмах и шальварах из голубого шелка – каждый из которых был вооружен длинной кривой саблей.

Позади колонной двигались арапы, голые по пояс, с кольцами в ушах, неся на головах стопки диванных подушек.

– Ты арестован! – выкрикнул Пит, направляя на Ши пистолет и поворачиваясь к Полячеку:

– Вы, как я понял, на стороне закона? Тогда помогите мне его отсюда забрать!

Евнухи опустились на колени и стукнулись лбами о мраморные плиты.

Негры, не нарушая четкого строя, разошлись направо и налево, дабы разгрузить перед четверкой подушки. Пит нерешительно повернул голову, но тут же судорожно дернулся, как только Ши уселся. Палец Пита рефлекторно сжался на спусковом крючке пистолета, который издал громкий щелчок.

– Я же сказал, что это не побег, – сказал Ши. – Располагайтесь, будьте как дома.

Он пока единственный поступил подобным образом. Полячек безостановочно вертел головой, так что казалось, будто она у него вот-вот отвалится, Байярд уставился на Ши с выражением полного обалдения на лице, а полицейский все щелкал своим пистолетом, зачем-то уклоняясь в сторону после каждого щелчка.

Вслед за арапами из полумрака колоннады выступила еще одна сверкающая маслеными физиономиями процессия, нагруженная всевозможными цитрами, медными гонгами и еще какими-то диковинного вида струнными инструментами, которая скучковалась в сторонке.

– Ничего тут не поделаешь. Честное слово! – изрек Ши и добавил, обращаясь к Байярду: – Уолтер, ты же знаешь, на каком это принципе! Сядь.

Байярд нерешительно погрузился в груду подушек. Полячек с выпученными глазами и Пит-полицейский последовали его примеру. Один из евнухов с важным видом прошелся перед музыкантами и похлопал в ладоши. Те тут же грянули, производя немыслимую комбинацию визгов, ворчаний, стонов и рева, от которой уши у слушателей начали сворачиваться в трубочку. Да еще бородатый солист завопил на такой высокой ноте, словно кто-то тянул из него кишки.

Одновременно с этим где-то во тьме за колоннадой будто открылась какая-то дверь. Под дуновением свежего ветерка затрепетали одеяния музыкантов, и на фоне устроенного ими кошачьего концерта явственно послышался отдаленный шум падающей воды.

– Выше нос! – воскликнул Ши. – По-моему, сейчас нас обслужат.

К ним торопливо подкатился темнокожий карлик с огромным плюмажем, пришпиленным к чалме изумрудной застежкой, и полной охапкой подушек. Он сбросил их на пол в футе от четверки, поклонился, прижав ладони к груди, и был таков. Взвизги и завывания музыкального сопровождения резко переменились, все инструменты дружно испустили семь пронзительных нот. Среди колонн, там, где только что скрылся карлик, наметилось какое-то смутное движение, которое становилось все отчетливей, пока в конце концов не превратилось в семерых девушек.

По крайней мере, можно было догадаться, что это действительно девушки.

Одеты они были в восточные наряды, сходство которых с картинками в календарях, однако, ограничивалось разве что покроем и расцветкой. Длинные, похожие на пижамы, свободно спадающие одеяния из толстенной шерсти надежно упрятывали девичьи тела от подбородка до пят. На виду оставались только семь пар глаз да семь темноволосых причесок. Музыканты задудели с новой силой, и девушки принялись выделывать какие-то диковатые па, которые можно было бы назвать танцем разве что от великой учтивости.

– А варьетешка у них тут аховая, – заметил Полячек. – Но я все равно снял бы вон ту, с краю.

– Не хватало еще, чтоб он тут набуянил в гареме, – пробурчал Байярд.

– Да ладно тебе! – надулся Полячек. – Да потом они все равно вряд ли говорят по-английски.

– Ты и сам сейчас вряд ли по-английски говоришь, – сказал Ши. Увянь.

Наряды девушек не позволяли судить с полной определенностью, но почему-то он твердо решил, что Бельфебы среди них не было.

Полицейский, пнем возвышаясь над подушкой, разложил между колен разобранный на части пистолет. Более того – он собрал и все патроны, и теперь с выражением искреннего изумления изучал следы от бойка на капсюлях.

Наконец он поднял взгляд.

– Не знаю уж, как вы, парни, все это устроили, – выдавил он, – только говорю вам: поехали обратно, не то сидеть будете дольше, чем Рузвельт был президентом!* [2]

– Законное желание, – согласился Ши. – Но и доктор Байярд объяснит вам, что мы тут совершенно не при чем. Никого мы никуда не тащили.

– Так кто же тащил? Может, вы чего повредили у меня в башке, и начались глюки? Или мы все умерли? Но тут явно не похоже на те небеса, которые мне расписывали в пресвитерианской воскресной школе!

– Не совсем так, – отозвался Ши, – но уже теплее. Знаете, как бывает: видишь сон и гадаешь, сон это или нет?

– Ну?

– И когда не спишь, а случается что-то такое из ряда вон выходящее, тоже думаешь: а не сон ли это? Так вот, мы открыли, что вселенная представляет собой нечто в этом роде. Существует целое множество различных миров, занимающих одно и то же пространство, и чисто мысленными операциями можно переноситься из одного мира в другой.

Пит помотал головой, словно отгоняя мух.

– Ты что, хочешь сказать, будто можно улететь на Марс или еще куда, только подумав об этом?

– Не совсем. Это не Марс. Это мир совершенно другой вселенной, со своими собственными закономерностями, отличными от наших. А что мы делаем это просто концентрируем свои мысли на этих закономерностях.

– Закономе... О боже, если ты так выражаешься, придется тебе на слово поверить. Я-то думал, ты мне и взаправду объяснишь, да...

Семерка девушек, по-прежнему пританцовывая, скрылась между колонн. А с противоположной стороны показалась еще едва группа танцовщиц. На этих были доходящие только до лодыжек штаны и вышитые свободные платья с чем-то вроде пары кофейных чашечек поверху.

– Привет, куколки! – выкрикнул Полячек на пробу.

Суетливо вскочив на ноги, он сделал два шага и попытался ухватить ближайшую, но та ловко увернулась, даже не сбившись с шага в танце.

– Да сядь ты, придурок! – рявкнул Ши. Танцовщицы, ритмично покачиваясь, продефилировали мимо и перешли к отступлению.

– Как, по-твоему, долго нам тут куковать! – поинтересовался Байярд.

Ши пожал плечами.

– Понятия не имею. Честно.

Словно в ответ оркестр переменил ритм и мотив, напористо забренчали струны, заухали барабаны. Из-за уходящих танцовщиц выступила вперед еще одна пара евнухов. Они отвесили поклон четверым гостям, после чего повернулись лицом друг к другу и поклонились вторично. Между ними возникли четыре девушки, каждая с небольшим медным подносом, на котором стоял разукрашенный кувшин. Байярд поперхнулся, Полячек присвистнул. Полицейский воскликнул: «Матерь божья!» На наряды всей четверки пошла, видно, целая уйма ткани, но была она такой тонкой, что лучше бы ее вообще не было. А их обладательницы, надо сказать, вполне определенно относились к млекопитающим. Девушки деликатно, бочком приблизились к клиентам, с синхронностью марионеток поклонились и плюхнулись на подушки по соседству.

– Вы меня не подкупите! – заревел Пит-полицейский. – Заработаете еще одну статью, ребятки! За нарушение норм приличия на театрализованных представлениях!

В такт музыке каждая из девушек сдернула со своего кувшина крышку, окунула в него палец, вытащила его вымазанным чем-то желтым и клейким и поднесла к лицу подопечного. Ши открыл рот и получил изрядную дозу налипшего на палец меда. Заслышав придушенный, словно из-под кляпа, вопль Байярда «Не-ет!» – он обернулся и увидел, как тот судорожно уворачивается от предложенного пальца. Пит-полицейский вытирал перемазанную медом рожу платком, в то время как его гурия была полна решимости ввести свое средство если уж не внутрь, так хотя бы наружно.

– Лучше не отказывайтесь, – посоветовал Ши. – Они для того и явились.

– Меня вы не подкупите! – тупо повторил Пит, а Уолтер простонал:

– Да не люблю я сладкого! Мне бы сейчас пивка с прецелями!

Уголком глаза Ши углядел Полячека, одна рука которого обвивалась вокруг шеи девушки, а другая методично переправляла одну дозу меда за другой прямиком к девичьим устам – в обмен на тот мед, который он от нее получал.

Уж он-то быстро сориентировался.

Сам Ши тоже получил следующую порцию.

– О луна восторга моего! – взмолилась девушка, ответственная за полисмена. – Отчего стесненье в груди твоей? Знай же, что такую любовь вселил ты в сердце мое, что скорей утону я в океане из собственных слез, нежели увижу повелителя своего в печали. Что же предпринять недостойной рабыне его?

– Попросите ее чего-нибудь выпить, – шепотом подсказал Байярд, в порядке эксперимента лизнув протянутый ему палец и содрогаясь от ненавистного вкуса.

– В этом и заключается желание повелителя моего? Слушаю и повинуюсь!

Она привстала и три раза хлопнула в ладоши, а потом опять пристроилась у ног полицейского, который их тут же испуганно отдернул. Он, видно, окончательно потерял дар речи. Руководитель оркестра отложил свой инструмент и тоже захлопал. Из-за колонн вприпрыжку выбежал тот самый карлик, что приносил подушки, – на сей раз с большим подносом, на котором сверкали четыре вычурных серебряных графина. Байярд привстал, дабы заглянуть в тот, что поставили перед ним, и взвыл:

– Молоко! Только его нам на этих посиделках и не хватало? И какая же сволочь, хотел бы я знать, пожелала попасть на небеса? О боже!

Ши, глянув поверх головы своей гурии, обнаружил, что если жидкость в графине и в самом деле была молоком, то молоком довольно странного сорта, с плавающими поверху какими-то плотными комочками. Прежде чем он успел проэкспериментировать, послышался вопль Полячека:

– Ни хрена себе, только попробуйте эту заразу, ребята! Лучшего коктейля в жизни не пил!

Сходство с каким бы то ни было коктейлем было весьма отдаленным, но вкус и аромат оказались восхитительными, а крепость безграничной. Сделав большой глоток. Ши сразу почувствовал, как в живот покатилась теплая волна.

Графин он передал девушке.

– Как вы зовете этот напиток, детка?

Она поцеловала тот край горлышка графина, которого касались его губы, и бросила на него лукавый взгляд.

– О возлюбленный мой, ничто это иное, как самое настоящее Райское Млеко!

Слова ее донеслись до слуха Байярда.

– Райское?! – выкрикнул он. – Гарольд! Вотси! Держу пари, я кое-что знаю насчет того, куда мы угодили. Помните?

– Чего это вы там бормочете? – встрепенулся Пит-полицейский.

– Это Занаду, Занаду Кольриджа* [3], – разъяснил Байярд.

– Альф! Альф! – Девушки вскочили и дружно закивали в ту сторону, откуда доносился шум падающей воды.

– Вот мы где, – заключил Байярд. – На берегах Альфа, прототипом которой послужила, скорее всего, река Алфей из греческих легенд...

– Так оно и есть, – подтвердил Ши. – Да отстаньте, инспектор, лично я тут ни при чем и понятия не имею, как мы сюда попали. Хотя, погоди-ка минутку, Уолтер. Та-ак, по-моему, мы влипли. Припомни-ка – ведь эта поэма не окончена. И насколько я представляю, мы угодили в неполный пространственно-временной континуум – такой, который ограничен определенным набором событий, подобно иголке проигрывателя, которую заело на одной дорожке. Так что все это представление способно продолжаться до бесконечности.

Байярд схватился обеими руками за голову, полицейский что-то нечленораздельно пробормотал, а Полячек ухарски взмахнул пустым графином.

– Годится! – счастливо выкрикнул он. – Нам и так хорошо, а, бейби?

Тут оркестр испустил какую-то особо скрипучую ноту. Девушка, в которую вцепился Полячек, вывернулась у него из рук, легким движением подхватила свой поднос и кинулась прочь. Следующая группа – опять из семи танцующих девиц – уже показалась из-за колонн. Одна из них, очевидно, солистка, держала пару коротких кривых сабель, которыми тут же принялась размахивать.

– Погоди-ка, Гарольд, – сказал Байярд. – Ты точно ничего не можешь с этим поделать? Ты же нам все уши прожужжал, как ты ловко управляешься с магией в мирах, где она действует. Сумеешь вытащить нас из этого чертового заевшего варьете?

– Во-во, – встрял Пит-полицейский. – Знаешь что. Ши – хочешь сделку? У меня свой парень в районной прокуратуре, так я шепну, чтоб к тебе помягче отнеслись. А может, может и на это похабное шоу сквозь пальцы посмотрим!

Похоже, что райское молочко и его малость согрело.

– Попытаюсь, – проговорил Ши. – Только не знаю, как это сработает среди всей этой проклятой путаницы.

Полицейский, пошатываясь, поднялся.

– З-зыто я знаю! – проревел он.

В два скачка он оказался рядом с одним из изумленных евнухов и принялся вырывать у того ятаган. Музыка оборвалась под визг и ропот голосов. Кто-то три раза звонко ударил в гонг. Из-за колонн выбежал чуть ли не целый полк свирепого вида янычар со здоровенными пиками в руках, но в этот момент Ши удалось отобрать у Пита ятаган. Поклонившись евнуху, Ши вернул клинок со словами:

– Покорнейший из твоих слуг приносит тебе свои нижайшие извинения!

После этого он повернулся к Питу, которого не без труда удерживал Байярд.

– Ты... полный... поганый... болван! – выдохнул он. – Мне плевать, будь ты хоть фараоном номер один в Огайо – здесь это тебе не поможет! Как бы тебе понравилась собственная голова, представленная публике на острие одной из этих пик?

Пит замотал головой, словно отряхивающийся пес.

– Да откуда... откуда мне знать, что...

– Или перспектива провести остаток своих дней в специально охлажденной камере? – Ши обратился к Байярду:

– Помнишь главы «Берегись, берегись!» и «Ледяные пещеры»? У этого рая, как у розы, полно шипов, так что воспринимай его таким, каков он есть, иначе сильно пожалеешь!

Он медленно побрел назад к подушкам. Янычары скрылись, а из-за колонн показалась очередная шеренга танцовщиц. Эта группа специализировалась на танце живота. Пит-полицейский тяжело рухнул на подушки. Угрюмо уселся и Уолтер Байярд.

– Ладно, ребята, – подал голос Ши. – Только постарайтесь меня не перебивать, покуда я буду тут жонглировать силлогизмами. Итак: предположим, существует некое «с», такое, что утверждение «пи» относительно «х» является верным, когда «х» равносильно «с» и не иначе, а «с» имеет свойства «пи», то условия, удовлетворяющие утверждению «пи» относительно...

Голос его постепенно затих, и, шевеля губами, он уселся. Полячек так и сверлил его взглядом. Пит, обхватив руками голову, пробормотал: «И я, женатый человек...»

Ши, однако, так и не удалось довести свои силлогизмы до конца.

Откуда-то из глубин колоннады, из-под мавританских сводов громом прогремел какой-то космический голос – таким голосом, должно быть, изъяснялся Господь Бог, когда узнал о проделках поклонников Золотого Тельца. А прогремел голос вот что:

– Боже всемилостивый, по-моему, я здорово обмишурился!

Голос этот принадлежал доктору Риду Чалмерсу.

Ши с Полячеком вскочили. Музыканты остановились, танцовщицы сбились с шага.

А потом музыканты, девушки и окруженный колоннами зал вдруг принялись вращаться, все быстрей и быстрей, пока не слились в один разноцветный смерч, который вскоре начал блекнуть, становясь серым, как туман. Потом на сером фоне стали проявляться полосы, которые постепенно приобретали различные цвета и превратились в конце концов в очертания какого-то другого помещения – гораздо меньшего по размеру, простого и сугубо утилитарного.

Перед Ши с Полячеком оказался стол. За столом восседал человек невысокого роста и бледная миловидная темноволосая девушка. Человеком этим был доктор Рид Чалмерс. Правда, на разлохмаченной седой пряди, вырвавшейся из-под пышной чалмы, имелись какие-то темные пятна, а на лице недоставало знакомых морщин, но все-таки был это Чалмерс собственной персоной.

Он произнес:

– Рад вас видеть, Гарольд. Надеюсь... О боже, да никак я и Вацлава вытащил?