"Учитель танцев (третья скрижаль завета)" - читать интересную книгу автора (де Куатьэ Анхель)

ПРОЛОГ

В шутку я называю Данилу «материалистом», он в шутку обижается. Данила не верит ничему, что не прочувствовал на собственном опыте. А почему, собственно, он должен верить чьим-то россказням? Где доказательства?

Впрочем, и со своим личным опытом Данила обходится весьма строго. Откуда он может знать, что ему только почудилось, а что было на самом деле? Где тут критерий? Как понять, где с тобой говорит судьба, а где – простая случайность?

Понимаешь, я должен все проверить, —говорит Данила, потирая затылок. – Ну правда! Я так устроен. Нельзя просто так со всем соглашаться. Во всем, с чем мы сталкиваемся, должна быть своя внутренняя логика. Даже если это очень странные вещи… Не смейся!

Я не смеюсь! – отвечаю я и продолжаю смеяться.

Да, Анхель, да! И если я ее ухватываю, если я вижу эту внутреннюю логику, то я и понимаю больше. Я бы многого не понял, если бы с самого начала бездумно верил всему, что ты говоришь.

Я делаю вид, что обижаюсь.

– Не обижайся, – просит Данила и теребит меня за плечо. – Пойми меня правильно.

Я говорю, что понимаю и не обижаюсь. Признаться, мне забавно слушать его рассуждения, видеть его старание, его желание докопаться до истины. Мой друг с настойчивостью любопытного ребенка изучает все то новое, с чем он теперь сталкивается.

Мои рассказы об индейцах, о наших богах и священных ритуалах он слушает, слегка щурясь и приподнимая одну бровь. Словно бы взвешивает на весах здравого рассуждения каждое мое слово.

Когда я перехожу к сновидениям, рассказываю ему о способах контроля над ними, он оживляется. Данила уже не раз путешествовал в своих и чужих снах, а потому здесь ему легче меня понять.

Я приглядываюсь к нему, и меня завораживает эта его, такая странная, такая истовая страсть к познанию сути явлений. Он не хочет, чтобы ему их описывали. Он хочет их пощупать, пережить и уловить то, что скрыто за видимой реальностью.

Вчера ему на глаза попалась тоненькая книжечка 1919 года издания – «Лекция академика С. Ф. Ольденбурга о жизни Будды – индийского Учителя Жизни». Он принялся ее читать, вспоминая Агвана – маленького монаха, с которым он когда-то отправился на поиски скрижалей.

– Как книжка? – спросил я его вечером.

И Данила пересказал мне ее содержание.

В сущности, он прочитал сказку. Но пересказывая ее, он выглядел настолько серьезным и сосредоточенным, что можно было подумать, будто бы он читает доклад на научной конференции.

«В городе Капилавасту, – начал Данила,

– жена царя Шуддоданы увидела чудесный сон. Ей снилось, что боги перенесли ее в Гималаи. Здесь они омыли ее тело в священном озере Анаватапта и одели в небесные одежды. Царица возлегла на ложе под тенистым деревом и тут белый слон вошел в ее правый бок.

Утром царица рассказала царю о том, что видела во сне. И царь спросил своих звездочетов:

Что значит этот странный сон?

У царицы родится сын, – сказали они.

–Если он останется в миру, то будет царем всей земли, а если станет отшельником будет Буддою. Своим учением он просветит весь мир.

Прошло девять месяцев. Новорожденного царевича нарекли Сиддхартха, что значит – «цели достигший». Царь и царица были счастливы. Но сердце отца было неспокойно. Отшельник Асита – пророк и ясновидец – покинул свое пристанище и пришел во дворец, чтобы поклониться родившемуся божеству.

–Что побудит моего сына стать отшельником —спросил царь у Аситы.

Четыре встречи, о государь! – ответил мудрец.

О каких встречах, Асита, ты говоришь?

С бедняком, стариком, больным и покойником…

Но не успел Асита закончить свою мысль, как услышал грозный голос царя:

–Этих встреч никогда не будет в жизни моего сына! Он останется в миру и будет пра вить миром!

С тех пор Сиддхартха воспитывался, не покидая царского дворца. Жизнь царевича была счастливой, и ничто не омрачало его существования. Всего было у него вдоволь, а сам он был силен, умен и красив.

Он мог общаться с умнейшими людьми и проводить свое время так, как ему хотелось. Царевна Гопа, самая красивая из женщин, стала его женой и родила ему сына. Но Сиддхартха не выглядел счастливым.

Что с тобой? – спросила Сиддхартху Гопа. – Почему ты несчастен?

Если бы я знал ответ, – грустно улыбнулся Сиддхартха, – я был бы счастлив.

Гопа задумалась.

Может быть, тебе надо посмотреть мир? – спросила она.

Мир? – удивился Сиддхартха.

Да, тот, что лежит за стенами твоего дворца, – ответила прекрасная царевна, и лицо ее стало печальным.

–Да, я должен посмотреть мир! – ответил Сиддхартха и этой же ночью бежал из дворца.

Чудовищная картина открылась ему, когда он оказался в городе, которым ему предстояло когда-нибудь править.

Что ты делаешь? – спросил Сиддхарт ха у человека, стоящего на улице с протянутой рукой.

Я изнемогаю от голода и прошу милостыню, я не ел уже целую неделю. Я очень страдаю, – ответил ему тот.

Что с тобой? – спросил Сиддхартха у человека, который корчился в судорогах, лежа на дороге.

Я мучаюсь от боли. Я поражен тяжелой болезнью, она лишает меня сил. Я очень страдаю, – ответил тот.

Что это происходит? – спросил Сиддхартха у людей, которые несли тело какого-то человека.

Мы хороним нашего отца и мужа. Он умер сегодня, и все мы когда-нибудь умрем, и мысль об этом терзает наши сердца. Мы очень страдаем, – ответили ему люди.

Никогда прежде Сиддхартха не видел ни бедности, ни болезней, ни смерти. Теперь мир открылся ему в своем истинном виде. И он был полон страдания. Страшная правда…

Как бы ни хотел Сиддхартха, он уже не мог вернуться к себе во дворец. Сердце его исполнилось тоской и стремлением познать истину, понять, в чем смысл жизни. Сиддхартха решил стать отшельником и аскетом.

«Нужно умертвить свою желающую плоть, – подумал Сиддхартха. – Свободный от желаний – свободен и от страдания».

Таким казался ему кратчайший путь к истине.

Три года царевич провел в медитации. Он сидел в позе лотоса в глухом лесу, ел листья деревьев и пил дождевую воду, которая сама падала ему в рот. Его тело стало почти прозрачным от истощения, но он не прекращал своей медитации.

Сиддхартха чувствовал – истина где-то рядом. Но его смерть была ближе. Истина играла со смертью наперегонки. Его сознание отключалось, мысль превратилась в тонкую нить: «Мир – это страдание… Страдание от желаний… Нужно убить желание…».

– Нет, – воскликнул вдруг Сиддхартха. – Убить желание – значит убить жизнь! Но как узнать истину жизни вне ее самой? Это невозможно! Господи, что же я делаю?! Я пытаюсь убить жизнь, ища ее смысл!

Из последних сил Сиддхартха поднялся с земли и побрел прочь из леса. Его подобрала милая девушка. Она напоила изможденного царевича молоком и накормила рисом. Жизнь возвращалась в умиравшее только что тело Сиддхартхи.

–Все намного сложнее и вместе с тем, намного проще, – сказал себе Сиддхартха. – Мне предстоят великие испытания… Я хочу встретиться с Марой – духом Тьмы.

Сиддхартха сел под деревом бо и устремил свой взгляд на восток. Мара принял его вызов. Он и сам уже давно ждал этой встречи с будущим Буддой. Тьма невозможна без Света, но она готова и погибнуть, если это поможет ей уничтожить Свет.

Черные тучи заволокли небо, душное пекло обожгло лицо Сиддхартхи.

Сиддхартха, – обратился к нему Мара, – зачем ты упорствуешь? Какую истину ты хочешь найти? Да, бедность – это страдание. Но оглянись вокруг – ты можешь вла деть этим миром! Вернись во дворец и царствуй. Я дам тебе все!

Все, что ты можешь дать мне, – тлен! – ответил ему Сиддхартха. – Не затем человеку дана жизнь, чтобы он собирал богат ства. Ибо чем больше тебе дано, тем больше будет у тебя отнято. Не в сокровищах избавление от страдания, но в истине!

Еще чернее стало небо, еще сильнее опаляла Сиддхартху душная гарь.

– Послушай меня, Сиддхартха, ты ведь мудр, продолжал Мара. – Я дам тебе средство от боли, эликсир счастья. Ты сможешь распорядиться им, как захочешь. Не будет больше болезней, не будет страдания, ты принесешь людям избавление от тяжких мук. Подумай!

– Человек боится боли, в этом причина его страдания, – отвечал Сиддхартха. – Но надо ли освобождать человека от боли, если можно освободить его от страха? Не в отсутствии боли избавление от страдания, но в бесстрашии сердца, что живет в свете истины!

Небо превратилось в выжженную пустыню, воздух раскалился и тек, словно раскаленная лава.

Хорошо, Сиддхартха, – Мара неистовствовал. – Я согласен на самую большую цену. Ты получишь бессмертие. Ведь ты его ищешь, о мудрейший из мудрых! Умерь себя, смерть больше не коснется жизни, ты дашь людям то, о чем они мечтают! Соглашайся!

Как же ты смешон, Мара, когда пытаешься обманывать, – улыбнулся Сиддхартха. – Ты Царь Иллюзии, а потому все, от чего ты предлагаешь избавиться, – только иллюзия. Ты говоришь мне о бедности, болезнях и смерти. Их я считал причиной страдания.

Но теперь ты выдал себя самого, Мара! Не я, но ты сказал мне, что есть лишь одна иллюзия, и имя ее – страдание! Да, мир – это страдание. Но ведь и сам мир – это только иллюзия. Ты открыл мне глаза, Мара: страдание иллюзорно!

Спасибо тебе, я счастлив теперь, ты освободил меня от страдания!

И в этот миг очищающим ливнем обрушилось на землю небо. Рассеялась мгла, и очнулось от сна все живое. Тысячи диких животных пришли на поклон к царю Истины. Свежесть небесного свода, словно тога, обняла плечи Сиддхартхи, а его душа услышала пение Вечности.

Сиддхартха пробудился. С тех пор его зовут Буддой – то есть «Пробужденным"».

Данила окончил свой рассказ, пребывая все в той же сосредоточенности. Я рассмеялся:

Лекция, читанная профессором Данилой о жизни Будды – Индийского Учителя Жизни.

Типа того… – нахмурился Данила и ушел в свою комнату.

А я взял зачем-то эту книжку и перечитал ее.

–Данила, послушай! – позвал я своего друга. – Ты же полностью переврал всю вторую половину текста!

Данила появился в дверном проеме, смерил меня взглядом и честно признался:

–Да, переврал. Так правильнее. Сказав это, он уже собрался снова уйти к себе, но задержался. – Знаешь, я думаю, что мы уже начали искать третью скрижаль