"Зелёная мантия" - читать интересную книгу автора (де Линт Чарльз)6Валенти ещё засветло вышел из дому и запер за собой входную дверь. Мухи к вечеру почти пропали, зато полно было москитов. Он подумал, не вернуться ли за репеллентом, но решил не тратить время. Хотелось устроиться до темноты, чтобы можно было разглядеть всякого, кто вздумает появиться, а самому остаться незамеченным. Если за домом Трежуров наблюдал тот, кто выслеживал самого Тони, в первые недели он станет являться еженощно. Валенти решил тогда, что его выследила Валенти порой задумывался, не было ли связи между ночным визитёром и долетавшей из леса музыкой. Думал он и о том, слышна ли эта музыка кому-нибудь ещё. Он не обзавёлся приятелями, которых можно было бы расспросить об этом. Не хватало ещё, чтобы соседи болтали, будто он слышит голоса. И так достаточно было сплетён, когда он, вместо обычных двухнедельных побывок, однажды остался здесь жить. Те разговоры давно улеглись, и слава богу. И все же размышления о ночной музыке не оставляли его. Мелодия то и дело всплывала в памяти — особенно зимой, когда звучала реже. Невидимый музыкант предпочитал весну — весну и долгие летние вечера. К осени музыкальные вечера становились реже, а после Хеллоуина и вовсе прекращались. Большую часть воспоминаний Валенти носил как тяжёлый груз, но при мысли о лесной мелодии ему всегда становилось легче. Он свернул направо от дороги и лесом добрался до опушки, куда выходила задняя дверь дома. Там остановился, разглядывая усадьбу. Справа от него обветшавшие сараи отбрасывали длинные тени. В окнах дома виднелись силуэты обитателей. Вокруг гудела мошкара. Сумерки быстро сгущались, очертания дома и амбаров сперва превратились в выпуклые рельефы на темнеющем небе, а потом утонули в чернильной темноте. Солнце задержалось на минуту над деревьями — и скрылось. В воздухе висели чистые запахи весенней ночи. Валенти подошёл поближе к дому — и замер, склонив голову. Тень звука… она колебалась в темноте, задыхающаяся низкая мелодия, прекрасная до боли в груди. Пальцы Валенти, сжимавшие набалдашник трости, побелели на костяшках. Тони медленно опустился на землю. Сегодня музыка звучала по-иному. Прислонившись щекой к грубой коре дерева, он слушал. Ни на что другое у него не осталось сил. В спальне, выходящей окнами на задний двор, прилежно трудилась Али. Она решила расставить книги по алфавиту. Пакуя вещи, девочка запихнула их в коробки как попало и теперь расплачивалась за свою небрежность. Дошла только до буквы «С» и никак не могла разобраться с Томасом Барнетом Сваном. Куда-то подевалась «Волчья зима». Она все обыскала, но так и не нашла пропажу. А ведь из всего Свана только «Волчья зима» и осталась нечитанной. Перед отъездом из Оттавы Али удалось достать почти новый томик в букинистической лавке. «Вечная беда с переездами, — рассуждала она про себя. — Каждый раз хоть одна-две книги да теряются — и чаще всего вторая часть какой-нибудь трилогии либо те, которых никак не достать — вот вроде этого Свана». В досаде она села у окна и уставилась сквозь занавеску в непроглядную темноту. Лёгкий ветерок холодил ей щеку. В её маленьком «Сони» крутилась кассета с венгерским чардашем в исполнении Джона Овчарека. Ещё один повод маме для беспокойства — слишком уж вкусы дочери совпадали с её собственными и расходились с предпочтениями сверстников. Али давно поняла, что успокаивать Френки бесполезно. Мама всегда найдёт, о чем волноваться. Запись кончилась, и Али сняла наушники. Отцепила плеер от пояса и вместе с наушниками положила на тумбочку у кровати. Она собиралась снова заняться книгами — может, Сван потом найдётся, — когда откуда-то возникла музыка. Не из стерео на первом этаже — мать к вечеру прилегла вздремнуть. И других домов поблизости нет. Так откуда же она доносится? И какая музыка! Отдалённая, тихая, но такая близкая, что кажется, можно коснуться её рукой. Слушая, Али почувствовала, как что-то шевельнулось в ней, просыпаясь. Она сидела неподвижно, пока не занемело тело. Тогда девочка встала, спустилась вниз и вышла в кухонную дверь. Ей хотелось послушать, как звучит эта музыка снаружи. Если Валенти редко видел сны, то с Френки дело обстояло иначе. Её ночи были бесконечным кинофестивалем. Сны шли один за другим без перерыва. Не хватало только титров. Сновидения были такими живыми, что она иногда переносила память о них и разбуженные ими чувства в дневную жизнь. Увидит во сне, как Али её чем-то ужасно обидела, и, проснувшись, все утро не разговаривает с бедняжкой. Али, золотое сердечко, все понимала и старалась в такое время не попадаться под руку, но Френки от этого только больше чувствовала себя виноватой. Она вовсе не собиралась так крепко засыпать после обеда, но диванчик просто заманил её и усыпил насильно. «Вот что творит свежий воздух», — сонно думала Френки, чувствуя, как тяжелеют веки и её уносит быстрое течение. Дремота становилась все глубже. Она подкатилась к мягкой спинке, глазные яблоки под веками задвигались. Френки снился сон. Бесформенный мир сгустился в знакомые стены. Она стояла в прихожей нового дома. Наверху кто-то шагал — слишком тяжело для Али, но ведь она знала, что, кроме Али, там некому быть. А потолок содрогался от тяжёлых ударов. Закусив губу, Френки шагнула к лестнице. Поднимаясь, она по-прежнему слышала, как кто-то шумно расхаживает по комнатам второго этажа. Добралась до площадки, но там было пусто. Шум раздавался из спальни Али. Что она там вытворяет? Мебель двигает? Френки вошла в коридор и тут уголком глаза уловила какое-то движение. Что такое?.. Что-то напоминающее человечка-марионетку карабкалось по чердачной лесенке. В изумлении разинув рот, Френки дёрнулась вслед исчезающей фигурке. Кошка? Или енот? Зверёк забрался в дом, услышал, как я подхожу… Только это был не зверёк. Двигался неловко, а фигура человеческая, только маленькая. Будто обезьянку смастерили из палочек. Она мгновенно развернулась, когда из комнаты Али раздался тяжёлый удар. «Ну посмотри, что натворил!» — сердито выкрикнул голос дочери. «Я схожу с ума», — подумала Френки. Она резко шагнула вперёд, распахнула дверь спальни и оказалась лицом к лицу с огромным оленем. За минуту до того, как послышался скрип двери, Валенти заметил, что поднимается ветер. Ровно зашуршали листья и переживший зиму сухой бурьян. За годы уличной жизни у Валенти выработалось шестое чувство. Под этим ветром, под колдовскую музыку ночной флейты, он ощутил, как тревожное предчувствие холодит спину. И тут дверь на крыльцо открылась, и он разглядел выходящую из дома девочку. Она остановилась, склонив голову. Музыка. Она тоже слышит, понял Валенти. Он уже готов был окликнуть её, но все то же чувство охотника остановило его. Что-то… Что-то было не так… Когда он увидел беззвучно выступающего из-за деревьев оленя — зверь прошёл всего в полудюжине ярдов от него, — у Валенти пересохло во рту. Это было чудо. Кровь барабанчиками забилась в висках, когда огромный олень медленно прошествовал через лужайку. Туда, где стояла Али. Возможно, учуяв человека, животное метнётся в лес? Но может и напасть. Валенти начал подниматься на ноги, когда из ветвей над его головой прозвучал тихий голос: — Не шевелись. Он поднял голову. В луче света из окна спальни Али блеснули раскосые глаза. Теперь он не сумел бы пошевелиться, даже если бы захотел. Что сделали с ним эти глаза? Парализовали, украли голос. Владелица глаз по-кошачьи мягко приземлилась совсем рядом с ним. Курчавые волосы выбивались из-под широких обвисших полей шляпы, обрамляя узкое лисье личико. «Да это же девочка!» — удивился он. Обычная девчонка. Только глаза не детские. Старые глаза, вмещающие всю мудрость мира. — Гляди, — сказала девочка. Уселась и обернулась к лужайке. Олень уже подходил к Али. Олень вышел из леса на лужайку. Али задохнулась и вздрогнула — сперва от восторга, а через мгновенье, сообразив, что зверь с каждым шагом ближе, — от испуга. «Ой, а если бросится!» Она попятилась, но олень уже стоял над ней и бежать было поздно. — Хороший м-мальчик, — выговорила она, проглотив комок в горле. — Хороший… Не бойся… Олень склонил голову, качнул рогами и вдруг оглянулся на пятно света, падавшего из верхнего окна. Али не хотелось терять его из виду, но и она невольно покосилась на светлый квадрат. Френки уставилась на оленя. Он был совсем рядом, и в ярком свете видна каждая деталь: широкий чёрный нос, светлые волоски над губами, рыжеватая шерсть на лбу, влажные глаза, огромные рога, поднимающиеся к самому потолку спальни Али… Али! Олень не двигался. С чердака слышались шорохи, словно там металась, цокая коготками по доскам, дюжина крыс или белок. Френки подняла взгляд и шагнула назад. Мелькнула мысль: «Я схожу с ума!» Она помнила, что голос Али доносился из спальни. Кого-то она бранила. Оленя? «О господи, пусть это будет сон! Пусть я проснусь». Суетливая беготня на чердаке продолжалась, шажки звучали громче, будто крысы или белки… или человечки из палочек?, будто они пустились в пляс. Френки захлестнула безумная паника, перед которой все прежние страхи казались пустяками. Из груди вырвался отчаянный крик: — Али-и-и-и! Крик матери вернул Али из оцепенения, она перевела взгляд от светлого пятна на траве обратно к оленю — но лужайка была пуста. Девочка осталась одна. Так что же?.. Мама снова вскрикнула, и Али бросилась в дом. Валенти моргнул. Вот только что он стоял на лужайке, загораживая Али, а вот его нет, а Али мчится к дому. Он обернулся к незваной собеседнице и обнаружил, что её тоже нет. Флейта смолкла. Залаяли собаки. И тут Валенти заметил, что олень не растворился в воздухе, а скрылся за углом дома и теперь длинными лёгкими прыжками летит к лесу. Следом метнулись длинные приземистые тени. То были псы. «Здоровенные псы», — подумалось Валенти. На миг ему привиделись не собаки, преследующие оленя, а люди в длинных монашеских одеяниях. Валенти сморгнул — и вот уже свора собак исчезает за деревьями, только что укрывшими оленя. Валенти утёр лоб рукавом. Иисусе! Что же это здесь творится? Да он сходит с ума. Он поднял взгляд на длинную ветку, с которой спрыгнула зеленоглазая девчонка, потом нагнулся к тому месту, где она сидела. А может, ничего и не было? Олень, музыка, девчонка… Он неуклюже поднялся на ноги, покачал головой. Будто очнулся после долгого бреда. Оглянулся на дом, подумал, не постучаться ли, спросить, все ли в порядке. Кажется, там кто-то кричал… «Приснилось», — с облегчением подумала Френки, пробудившись от собственного крика. Олень у Али в комнате, человечки из сучков, или кто там ещё, шныряющие на чердаке… Она как раз села на диване, когда в комнату влетела Али. — Мама! — выкрикнула она и остановилась. — Мама?.. — Со мной все в порядке, — заверила Френки. — Приснилось… — Не про… — Не про тебя, — успокоила её Френки. — Иди сюда, обними маму. Али плюхнулась на диван рядом с Френки и прижалась к ней. — Ух, как жалко, что ты не видела! — начала она. — Там на лужайке такой оленище с такими рогами… — Такой большой олень, — автоматически поправила мать. — Ну, пусть. Но ты бы видела! Такой — Но ты же сказала… Френки рассмеялась: — Знаю. Я сказала, что видела сон. И мне приснилось, что ты прячешь у себя в комнате — Ну и дела, — протянула Али. — И не говори, детка. Да ещё одновременно. — А музыку ты слышала? — Музыку? Какую музыку? — Вроде твоей записи Джорджа Земфира — помнишь, флейта Пана. Только без оркестра и не такая сложная. Более… первобытная. Френки подняла бровь: — Первобытная? Али рассмеялась. — Нет, правда. Я услышала из комнаты и вышла во двор выяснить, где играют, а тут олень, и я про все забыла. Нет, правда, это было что-то! — Ну, я-то спала, — сказала Френки, крепче прижимая к себе дочь, — и если и слышала какую-то музыку, это наверняка была тема из «Экзорциста» или что-нибудь в том же роде. Очень уж страшный сон. — Я тоже испугалась. Такой был большой… — Мне-то можешь не рассказывать. — Они переглянулись и расхохотались. — Послушал бы нас кто, — сказала Френки. — Можно подумать, мы обе и вправду видели оленя… Пойду поставлю чайник. Хочешь чаю? Али кивнула и вместе с матерью прошла на кухню. Что-то её тревожило. Вспомнилось, как быстро он… исчез. Она только на секунду отвернулась, а его уже нет… Кричали или не кричали, Валенти решил, что на сегодня загадок хватит. Через несколько минут он увидел в окно, как мать с дочерью отправились на кухню. С матерью Али он ещё не познакомился, и в случае чего ему совсем не хотелось объяснять ей, что он делал ночью у её дома, так что лучше всего отправиться восвояси. Кроме того, ему было над чем поразмыслить. Валенти хотел сначала разобраться, что он видел на самом деле, а что просто привиделось, а потом уж открывать рот. Почём знать, может, и Али на лужайке ему тоже померещилась. Оглядевшись напоследок, он напрямик через лес пошёл к дому. Ветер, поднявшийся перед явлением оленя, улёгся, и москиты вернулись. «Кошмарная ночка, — думал Тони, — ничего не скажешь». |
||
|