"Король-сердцеед" - читать интересную книгу автора (дю Террайль Понсон)XXVIIГенрих и Ноэ занимались воркованием — первый с Саррой, второй — с Миеттой, когда в дверь кабачка кто-то сильно посту чал. По характеру стука можно было сразу понять, что это стучит не какой-либо запоздавший пьяница, а человек, сознающий за собой право стучать во всякое время. И Ноэ встал. чтобы открыть дверь. В комнату вошел бледный человек с горящим взором. Он остановился посредине зала, посмотрел на обоих молодых людей, на Сарру, которую он принял за мальчика, и на Миетту. Затем он сказал: — Господа, кто из вас сир де Коарасс? Генрих встал, сделал шаг навстречу незнакомцу и сказал с учтивым поклоном: — Это я! Герцог тоже сделал шаг ему навстречу, поклонился с изяще ством человека хорошей породы и сказал: — Я не имею чести быть известным вам, но уверен, что вы кое — что слышали обо мне! — Не могу ли я узнать ваше имя, сударь? — Я скажу вам его только с глазу на глаз. — В таком случае выйдем на улицу, сударь, — ответил принц, который сразу понял, что дело идет о вызове на дуэль. Он взял свою шляпу и мимоходом кинул ободряющую улыбку маленькому беарнскому пареньку, который сильно побледнел при этой сцене. Ноэ хотел встать и выйти вместе с принцем, но Генрих сказал ему: — Оставайся на месте! Если ты понадобишься мне, я кликну тебя! Генрих вежливо пропустил герцога вперед и вышел вслед за ним на улицу. Ночь была очень темной, но в нескольких шагах от кабачка стоял зажженный фонарь; туда и повел лотарингский принц своего соперника. Принц Наваррский последовал за незнакомцем и остановился вслед за ним в кругу света, бросаемом фонарем. Тогда принц Лотарингский обернулся и сказал: — Меня зовут Генрих Лотарингский, герцог Гиз! От неожиданности Генрих Наваррский даже отступил на шаг. Но он сейчас же справился со своим волнением и, вежливо поклонившись, сказал: — Приветствую вас, ваше высочество! — Сударь, — продолжал герцог, — правда ли, что вы каждый день ходите в покои принцессы Маргариты и пользуетесь ее взаимностью? — Ваше высочество, — ответил Генрих, — согласитесь, что этот вопрос несколько неожидан… — Отвечайте! — крикнул герцог Гиз. — А если я отвечу, тогда что? — Если мне соврали, я накажу лгуна; если мне не соврали, я накажу вас! — Простите, ваше высочество, — спокойно ответил Генрих Наваррский, — я нахожу что вы принимаете со мной слишком высокомерный тон! — Что такое-е? — Вы воображаете, что говорите с каким-нибудь мелким дворянчиком, и позволяете себе возвышать голос! Герцог Гиз дерзко рассмеялся в глаза Генриху. — Тысяча извинений! — насмешливо сказал он. — Я не знал, что Коарассы принадлежат к числу принцев крови. — Разрешите мне предложить весьма естественный вопрос: под каким именем скрываетесь вы в Париже? — А вам какое дело? — Мне большое дело. Судя по всему, нам придется вступить в бой. Так вот представьте себе, что мне удастся тяжело ранить вас. Так что же, прикажете мне постучать в соседний дом и ска зать: «Там лежит раненый герцог Гиз, подберите его»? — Сударь! — поспешно сказал герцог. — Я думаю, что имею дело с человеком чести! Но я только тогда дам вам доказательство своего уважения, которое заключается в том, чтобы скрестить с вами шпагу, если вы клятвенно обещаете мне не выдавать моего инкогнито! — Даю вам честное слово: что ни случится, я не назову вашего имени! — Отлично! — сказал герцог, становясь в позицию. — Одну минутку, ваше высочество! Я тоже должен попросить вас дать мне такое же обещание! — Разве в Париже вас зовут не сиром Коарассом, а иначе? — Нет, в Париже-то меня именно и зовут так, но это не настоящее имя. И чтобы доказать вам, что для меня не такая уж большая честь скрестить с вами шпагу, я должен иметь ваше слово, чтобы потом раскрыть вам, кто я такой. — Сударь! — ответил герцог. — Какое бы имя вы ни носили, клянусь не раскрывать его никому! — Отлично! — улыбаясь, сказал Генрих. — В таком случае начинайте, братец! — Что такое? Ваш… братец? — Ну да, двоюродный, разумеется! Меня зовут Генрих Бурбонский, и я рассчитываю стать королем Наварры! — медленно сказал Генрих, принимая осанку знатного человека, имеющего дело с человеком низшего ранга. — Так вот как! — сказал герцог. — Значит, мы с вами еще более враги, чем я предполагал, кузен! — О да, — ответил Генрих Наваррский, — у нас соперничество простирается на многое: на любовь, политику и религию! — Следовательно, — ответил герцог, становясь в позицию, — у нас достаточно оснований помериться силами! — Я в восторге, что мне представился случай к этому! — ответил Генрих, обнажая шпагу и тоже становясь в позицию. Казалось, что у обоих Генрихов был один учитель фехтования, так как оба они восхитительно обращались с оружием. Они бились уже более четверти часа, и никто из них не был ранен. Но, фехтуя, они не забывали, подобно героям Гомера, и словесного поединка, обмениваясь следующими фразами. — Не понимаю вас, дорогой братец, — сказал Генрих Наваррский, — вы любите принцессу Маргариту и хотите сделать из нее какую-то герцогиню! — Это только временно, дорогой братец, — с ироническим смехом ответил Генрих Гиз, шпага которого извивалась подобно змее, — а в будущем — посмотрим! — А я вот непременно хочу сделать ее королевой! — продолжал Генрих. — Да ведь ваше королевство меньше моего герцогства, .. — О, оно еще увеличится, братец! — За счет Франции или за счет Испании? — За счет и Франции, и Испании, может быть. — Однако, братец, у вас изрядный аппетит! — сказал герцог. — Я не удивлюсь, если в один прекрасный день вы начнете подумывать о моем добром городе Нанси! — Да я и так о нем подумываю! — ледяным тоном ответил Генрих Наваррский. В тоне его голоса было что-то, заставившее герцога вздрогнуть, и в этот момент Генрих Наваррский прямым ударом ранил его в плечо. Герцог яростно вскрикнул и ответил квартой, которой ранил Генриха Наваррского в предплечье. — Есть еще человек, который тоже будет подумывать о городе Нанси, братец! — ядовито заметил герцог Гиз. — Разве? Кто же это? — Наваррская королева, братец! Генрих вспыхнул, бешенство овладело им. И этот момент стал роковым для исхода поединка: он открыл грудь, и шпага герцога молнией поразила его. Принц вскрикнул и упал на землю. — Если он умер, тем хуже для него, — пробормотал герцог Гиз. — Если только ранен — тем хуже для меня. Но принц Лотарингский никогда еще в жизни не бил лежачего! — И герцог направился к кабачку Маликана. Обе женщины и Ноэ пугливо и тревожно ждали возвращения Генриха. — Сир де Коарасс убит или тяжело ранен, — сказал герцог, входя в зал. — Он лежит там, под фонарем! — И, сказав это, он быстро скрылся во тьме. Рене поджидал герцога в стороне. Он был слишком осторожен, чтобы преждевременно скомпрометировать себя. Если Коарасс убьет Гиза, к чему знать первому, что это он, Рене, натравил их друг на друга? Но когда герцог окликнул его по имени, Рене сейчас же вышел из тени. — Как дела, ваше высочество? — спросил он. — Думаю, что он убит. . — Как, вы не уверены в этом? — Нет, далеко не уверен! — Но помилуйте, ваше высочество, ведь… — Рене! — резко оборвал его герцог. — В другой раз я подробнее отвечу тебе, а теперь мне некогда! — Да куда вы, ваше высочество? — В Лувр. — Как? В этот час? Да подумайте… — Я обо всем подумал. Покойной ночи! Герцог направился к той самой потерне, через которую его недавно еще выпустила Нанси. Троекратный кашель обеспечил его впуск, и герцог уверенно двинулся по переходам и коридорам Лувра, пока не дошел до дверей апартаментов Маргариты. — Войдите! — ответил голос, заставивший его вздрогнуть. Герцог толкнул дверь и предстал пред Маргаритой, которая разговаривала с Нанси и никак не ожидала этого появления. Перед ней был герцог Гиз, весь в крови! |
|
|