"Красотка-еврейка" - читать интересную книгу автора (дю Террайль Понсон)IIЧерез неделю юный Генрих Наваррский в сопровождении Амори де Ноэ был уже на пути в Париж, снабженный инструкциями своей матери, Жанны д'Альбрэ, и письмом прекрасной Коризандры к подруге ее детства, жене ювелира. В тот момент, когда наших героев застает этот рассказ, наступала ночь. Всадники ехали с самого утра, рассчитывая добраться до Блуа, где они хотели заночевать. По их расчетам, уже давно должны были показаться кресты блуарского собора, но они ехали и ехали, а все еще не было никаких признаков близости города. Между тем в воздухе чувствовалась гроза и небо было загромождено тяжелыми, черными тучами, которые неминуемо должны были в самом непродолжительном времени просыпаться злейшим ливнем. — Да ну же, Анри, — сказал Ноэ, — подгоните свою лошадь. Нас сейчас застигнет гроза. Да и какая гроза еще! Моя лошадь уже дрожит подо мной! — Ну вот еще! — возразил принц. — Ты достаточно хороший наездник, друг Ноэ, и сумеешь справиться с нею! — Да, но я не люблю промокать… — Летний дождь только освежает. К тому же наши лошади изнурены и… Сильный удар грома, заставивший лошадь принца взвиться на дыбы, прервал его речь. В то же время крупные капли дождя забарабанили по дороге. — Да ведь дело-то в том, — сказал Ноэ, — что, сколько я ни смотрю вперед, я все не вижу ни крыши, ни трубы… — Зато я вижу какого-то человека, который едет верхом. — Его вижу и я, да ведь человек не то, что дом: под ним не укроешься от дождя и бури! — Зато человек может указать, где здесь поблизости имеется кров! — ответил принц, сейчас же обращаясь к проезжавшему с соответствующими расспросами. Увы, в ответах, которые дал встреченный крестьянин, было мало утешительного. Блуа находилось от этого места по крайней мере в пяти лье, никакой деревушки поблизости не было, ближайшая гостиница была в двух лье. — Бедный Ноэ! — с комическим сожалением воскликнул принц. — Уж придется тебе промокнуть! — А если все дело только в том, чтобы укрыться от дождя, — сказал крестьянин, — то в нескольких минутах езды отсюда имеется на берегу Луары большая пещера, в который вы отлично поместитесь с лошадьми! Принц кинул крестьянину монету и дал лошади шпоры. Действительно, в последних проблесках вечера они вскоре увидали зиявшее тьмой отверстие большого грота. Сильная молния дала им возможность сориентироваться еще лучше. Ноэ первым въехал в пещеру, не слезая с лошади, и принц последовал его примеру. Почти сейчас же вслед за этим гроза разразилась со страшной силой. Удары грома и вспышки молний следовали друг за другом почти без перерыва, освещая блуарскую долину и будя спящее эхо. Всадники привязали лошадей в дальнем углу пещеры, а сами уселись на кучу сухих листьев, очевидно собранную прежними гостями пещеры. — Да! — сказал Ноэ. — Этот грот кажется мне прекраснее всех парадных комнат Нерака. Согласитесь, Анри, если бы мы располагали здесь добрым куском дичи и бутылью белого вина, то могли бы просто смеяться над грозой! — О, я хотел бы лишь держать в своих руках белую ручку Коризандры! — со вздохом ответил принц. Ноэ насмешливо свистнул, отказываясь разделять любовную тоску принца. Вдруг странные звуки, донесшиеся сквозь вой и грохот бури, заставили молодых людей оторваться от своих дум и броситься к самому краю пещеры. И как раз в то время, когда они подбежали к выходу, сильная молния, сейчас же сменившаяся непрерывным рядом других, осветила им такую картину: по дороге неслась всадница, погонявшая свою лошадь ударами хлыста, а за нею летел догонявший ее мужчина, с заметным итальянским акцентом кричавший ей: — Ну на этот раз ты не уйдешь от меня, красавица! Молодые люди услыхали крик отчаяния, и в тот же момент всадница обернулась, вытянула руку и выстрелила в нагонявшего ее мужчину из пистолета. Лошадь последнего поднялась на дыбы и сейчас же рухнула на землю, увлекая за собой и всадника. Преследуемая женщина прихлестнула свою лошадь и быстро скрылась во мраке. Все это произошло так быстро, так неожиданно, что принц и его спутник не успели так или иначе вмешаться. Но когда они увидели, что всадник здравым и невредимым встал из-под трупа убитой под ним лошади, Ноэ не мог удержаться от громкого смеха. Незнакомец обернулся на этот смех и при новой вспышке молнии увидал пещеру, молодых людей, стоящих у ее входа, и двух лошадей, привязанных в углу. — Клянусь мадонной! — крикнул он. — Лошади! Это неожиданная удача! — И, не обращая внимания на насмешливый смех молодых людей, он подошел к ним и окинул их пытливым взглядом опытного человека. Принц и его спутник были одеты более чем просто. По камзолам из грубого сукна, фетровым шляпам без перьев и грубым кожаным сапогам их можно было принять за бедных дворянчиков, едущих в Париж на поиски счастья. Поэтому незнакомец поспешил принять покровительственный вид и надменно сказал: — А! У вас имеются лошади, плуты вы этакие! — О да, — не менее надменно ответил принц, — в этом отношении мы счастливее вас! — Вот что, — продолжал незнакомец, — я во что бы то ни стало должен догнать эту женщину… — Это будет трудновато, — в тон ответил принц. — Разве ваши лошади недостаточно хороши? — О, вполне достаточно! Только мы прибережем их для самих себя! Наглая улыбка скользнула по дерзкому желтовато-оливковому лицу незнакомца, и он произнес: — Ну, когда вы узнаете, кто я такой, вы не откажетесь продать мне одну из своих лошадей! — Ба! Да уж не французский ли вы король? — насмешливо спросил Ноэ. — Нет, но я гораздо выше короля! — Выше короля? — рассмеялся Генрих. — В таком случае вы должны быть римским папой, только он выше короля! — Я не папа, но зато я фаворит королевы Екатерины Медичи! — Ну это-то будет чуть-чуть поменьше короля! — ответил принц, которого забавляла надменность незнакомца. — Вот что, милые мои провинциалы, — теряя терпение, заявил незнакомец. — У меня слишком мало времени, чтобы терять его на праздные разговоры. Выбирайте — или вы продадите мне одну из лошадей, за которую я заплачу вам столько, сколько вы пожелаете, или вы наживете во мне такого врага, который в самом непродолжительном времени отправит вас на виселицу! — Генрих и Ноэ ответили громким пренебрежительным смехом. Незнакомец обнажил шпагу и продолжал: — Или вам придется поиграть со мной вот этой игрушкой, господа! — Батюшки! — ответил принц. — Это дело мне очень подходит! Я уже давно не фехтовал и буду рад поразмяться. — Простите, Анри, — сказал Ноэ, — начать с этим господином должен я! — Нет, я, — ответил принц. — Да ну же, поскорее! — нетерпеливо окрикнул незнакомец молодых людей. — Не спорьте, пожалуйста, хватит на вас обоих, мои задорные петушки! Меня зовут Рене Флорентинец, и должен предупредить вас, что я большой мастер шпаги! — Ну, и я неплохой ученик, — ответил Генрих. Флорентинец не лгал, когда назвал себя мастером шпаги, и с первых же моментов сын Жанны д'Альбрэ убедился в этом. Но на стороне Генриха была юная эластичность и подвижность тела, отчаянная храбрость и редкое присутствие духа. Кроме того, отец Генриха, король Антуан Бурбонский, научил его всевозможным итальянским штучкам, и попытки Рене поймать принца на миланские или флорентийские финты сразу потерпели крушение. Рене хотел вызвать своего противника на нападение, в котором легче уловить слабую сторону, но Генрих достаточно знал свои силы и упорно держался оборонительной тактики. Фаворит королевы Екатерины начинал терять терпение — ведь каждая минута промедления все увеличивала расстояние между ним и женщиной, которую он так страстно хотел догнать, а потому, чтобы покончить со своим противником, он решился на знаменитую глиссаду. Но Генрих знал от отца, что итальянские мастера шпаги всегда прибегают к этому резкому выпаду, стремительность которого зачастую парализует все попытки противника парировать удар, а потому был настороже, и, в то время как шпага Флорентийца прямой молнией сверкнула в воздухе, он успел отклониться в сторону. Шпага Рене встретила пустое пространство, а в это время принц изо всех сил ударил его рукояткой шпаги по голове, прибавив: — А вот и мой ответ на глиссаду! Ответ недурен, не правда ли? Итальянец глухо простонал и тяжело рухнул на землю. Ноэ бросился к нему. — Не беспокойся, милый мой, — сказал принц, в то время как Ноэ положил сраженному свою руку на сердце, чтобы уловить, бьется ли оно. — Он жив, потому что удар этого рода не убивает, а только оглушает. Он просто в обмороке и через какой-нибудь час придет в себя. — Анри, — сказал Ноэ, — вы слышали его имя? Ведь это Рене Флорентинец, парфюмер королевы-матери, злодей, смерть которого была бы только угодна Богу! — Если это так, то я жалею, что не убил его! — Ну, время еще не потеряно… — Что такое? — спросил принц. — Достаточно ткнуть его шпагой… Это могу сделать я, если вы брезгуете… — Ноэ, Ноэ! Прикончить лежачего?! — Змею всегда надо приканчивать, раз ее встретишь. — Возможно! Но змея, на которую наступаешь ногой, может ужалить в пятку, а человек в обмороке даже и этого не может! — Анри, Анри, — сказал юный Амори де Ноэ, — у меня есть предчувствие, что этот человек сыграет страшную роль в вашей жизни, если вы не убьете его! Поверьте, когда-нибудь вы пожалеете, что не ткнули его шпагой в сердце! — Ты с ума сошел, Ноэ! — Нет, ваше высочество, нет! Словно завеса отдернулась предо мною, и я как бы читаю в будущем! — В этом-то и заключается твоя ошибка! Гораздо лучше читать в прошлом, чем в будущем! — Но почему? — А потому, что в прошлом ты прочел бы, что меня зовут Генрихом Бурбонским, что я прямой потомок Людовика Святого и что я не из тех людей, которые добьют сами или позволят добить в своем присутствии беззащитного человека! — Вы правы, — ответил Ноэ, поникнув головой. — Как досадно, что вы не уступили мне первой очереди драться с этим проклятым итальянцем!.. Уж я-то убил бы его! — Однако гроза проходит, — заметил Генрих. — Едем, голубчик Ноэ! Голод страшно терзает меня! Они вывели лошадей и помчались, оставив при дороге бесчувственного Рене. — Мне очень хотелось бы знать, — задумчиво сказал Генрих, — кто была та женщина, которую преследовал этот негодяй. Она так ловко выбила его пистолетным выстрелом из седла! Но красива ли она? Молода ли? Вот что интригует меня! — Анри, — смеясь, ответил Ноэ, — я хотел бы иметь под рукой гонца, которого можно было бы отправить в Наварру, чтобы передать прекрасной Коризандре, что принц Генрих… — Да тише ты, несчастный! — остановил его Генрих, и они молча помчались дальше. |
|
|