"Тень твоего поцелуя" - читать интересную книгу автора (Фэйзер Джейн)

Глава 23

Малколм покинул гостиницу, едва небо на горизонте чуть посветлело. Несколько минут спустя сонный Джем запряг коней в экипаж и свернул на лондонскую дорогу. Мальчишка в кухне разворошил угли в очаге и подбросил дров: нужно спешить. Скоро зевающие хозяева спустятся вниз из своей каморки наверху, и не дай Бог попасть им под горячую руку.

Луиза, пролежавшая почти всю ночь с открытыми глазами рядом с Нелл, спавшей здоровым сном наработавшегося за день человека, гадала, как можно встать, не оскорбив правил приличия, если за занавесками на топчане лежит Робин.

Луиза перегнулась и отодвинула занавески. Нелл застонала и, открыв глаза, села.

– Господи помилуй! Миссус мне задаст! – ахнула она и, вскочив, одернула нижние юбки. – Сейчас прибегу, принесу горящих угольев!

С этими словами она исчезла. Робин встал, поправил камзол, потер бородку, которая, казалось, всего за одну ночь отросла и выглядела неопрятной и всклокоченной, и пошел к двери.

– Я буду в пивной, – промямлил он Луизе, высунувшей растрепанную, похожую на осеннюю маргаритку головку между занавесок.

Подождав, пока дверь закроется, Луиза соскользнула с кровати. Она была в сорочке и нижней юбке, и босые ноги, коснувшись пола, немедленно замерзли. Фижмы, корсаж и платье лежали там, где она с помощью Нелл сбросила их на сундук у изножья кровати. Но без служанки ей будет трудно одеться! Кстати, и Пиппе тоже. Придется им помочь друг другу.

Луиза завернулась в плащ и собрала предметы одежды в вышитую сумку, содержавшую все ее остальные вещи. Дон Аштон сказал, что прачечная находится за кухней.

Она нашла кухонную дверь. Зевающие слуги, топившие очаг и жарившие бекон, не обратили на нее внимания. Впрочем, как и она на них. Выйдя во двор кухни, она мигом определила прачечную по запаху мыла, сваренного на свином жиру, и щелока.

Девушка поднялась по шаткой лестнице и, уже успев постучать, сообразила, что дон Аштон делит комнату с Пиппой!

Ее стук прозвучал трубой архангела Гавриила.

– Кто там? – спросил дон Аштон, но теперь Луиза не могла отступить. Да и куда отступать, когда руки заняты шнуровкой, а ступеньки отчаянно скрипят?

– Это я, Луиза, – дрожащим голоском пролепетала она.

– Святые угодники!

Дверь распахнулась. На пороге стоял дон Аштон в шоссах и рубашке, с сапогами в руках. Рубашка была распахнута на груди, и Луиза как зачарованная уставилась на темную поросль волос. Какие у него твердые, маленькие, коричневые соски! Раньше она никогда не видела полуобнаженного мужчину!

Несколько мгновений Лайонел смотрел на нее, словно не узнавая, но тут же сообразил, что она глазеет на пего с открытым ртом, широко раскрыв аквамариновые глаза. Он поспешно швырнул сапоги на мол и застегнул рубашку, неуклюже возясь с маленькими перламутровыми пуговками.

– Какого черта ты здесь делаешь? – рявкнул он, пытаясь раздраженным криком замаскировать неловкость ситуации.

Луиза ответила не сразу. Ее заинтересованный взгляд пополз ниже, к тугому кому в шоссах, и Лайонел залился краской. Перед глазами встал образ доньи Марии, матери Луизы. Стань она свидетельницей этой сцены, с ней наверняка приключилась бы истерика. А донья Бернардина… кровь Христова, об этом даже подумать страшно!

Он подавил порыв прикрыться руками: это лишь привлекло бы ненужное внимание к абсурдной и крайне неприличной ситуации. Он принял надменный вид и свысока осведомился:

– Чего ты хочешь, Луиза? Тебе здесь нечего делать.

– А я… я думала, что есть, – пробормотала Луиза, все еще не отрывая глаз от непристойного зрелища. – Мы с Пиппой могли бы помочь друг другу одеться.

Она быстро взглянула на кипу одежды и против воли снова воззрилась на поразительное доказательство мужественности своего опекуна. Неужели он способен показываться перед Пиппой в таком виде?

– Но может быть… – нерешительно продолжала она, – я ей не нужна. Может, это вы поможете ей.

Ей вдруг пришло в голову, что кто-то мог помочь Пиппе раздеться вчера вечером. А Нелл была с Луизой.

Лайонел решил, что лучше всего будет игнорировать создавшееся положение. Любая попытка ответить заведет в такую трясину, что даже подумать страшно.

Пиппа, которую тоже разбудил стук, сонно моргала глазами, пытаясь прийти в себя, и наконец поняла, что ее вмешательство просто необходимо. Лайонел, похоже, лишился дара речи.

Она спрыгнула с топчана, направилась к двери и ободряюще улыбнулась поверх плеча Лайонела.

– Заходи, Луиза. Эта шнуровка меня с ума сведет. А мистер Аштон может идти в пивную и там одеться в компании Робина.

– О, мне не хотелось бы выгонять дона Аштона из комнаты, – лукаво пропела Луиза. Прежде ей не удавалось застать опекуна врасплох, и сейчас она искренне наслаждалась его смущением. – Я помешала… простите…

– Ты совсем не помешала, – заверила Пиппа, услышав, как затаил дыхание Лайонел. – Мистер Аштон и без того собирался идти вниз.

Она легонько ущипнула Лайонела.

Лайонел мотнул головой, как отряхивающая воду собака.

– Да… да… я собирался… то есть, конечно, собирался…

Прыгая то на одной ноге, то на другой, он натянул сапоги и пошел к двери, целомудренно прикрываясь камзолом и плащом. Протиснувшись мимо Луизы, бедняга скатился по лестнице. Луиза обратила невинно удивленный взгляд на Пиппу, отмечая, что та тоже раздета. Смятая сорочка расшнурована почти до талии, а в голом бедре, выглядывавшем из-под подола, было нечто шокирующе интимное. Ясно как день, что Пиппа и дон Аштон знакомы куда ближе, чем хотели показать окружающим.

Интересно, интересно… Опекун всегда держал сторону доньи Бернардины, проповедовал о необходимости держать подопечную в уединении, чтобы не оскорбить ее девичьей скромности, а сам завел связь с замужней женщиной! Знает ли об этом Робин?

Луиза решила при первой же возможности расспросить его.

– Никто не хочет рассказать мне, как бывает, когда теряешь девственность. Правда, донья Бернардина ухитрилась ее сохранить, по крайней мере я так думаю, а моя мама просто не может заставить себя говорить о столь неделикатных вещах. Но ты не находишь, что я тоже должна знать?

– Думаю, пока ты должна удовлетвориться сознанием того, что поставила опекуна в крайне неловкое положение, – строго ответила Пиппа, но все же не удержалась от смешка.

– Я не хотела быть нескромной, – чопорно ответила Луиза.

О, только не стоит притворяться! – воскликнула Пиппа, ухмыляясь. – Ты прекрасно знала, что делаешь! Кстати, я ничуть тебя не осуждаю и на твоем месте затеяла бы ту же игру. А теперь иди сюда, я тебя зашнурую.

Луиза задержала дыхание и втянула живот, позволяя Пиппе затянуть шнурки корсажа. Она потянулась было к фижмам, но Пиппа покачала головой:

– Не стоит. Хватит и нижних юбок. Не забывай, мы поедем верхом. И без того наши платья – достаточная обуза. А теперь помоги мне. Только не слишком туго шнуруй.

Луиза, ободренная смешливым тоном Пиппы, попыталась вызвать ее на откровенность.

– Ты бежишь с доном Аштоном… бросив своего мужа?

Пиппа заправила волосы в шелковую сетку на затылке. Что ни говори, а Луиза заслуживает хоть каких-то объяснений.

– Да, я убегаю и бросаю мужа. Но не с Лайонелом, в том смысле, который ты имеешь в виду.

Луиза задумчиво кивнула.

– А я все удивлялась, почему Робин помогает вам в таком деле. Бросать мужа – смертный грех.

– А вот без подобных нотаций я вполне могу обойтись, – раздраженно предупредила Пиппа. – Тебе следует знать, что один грех зачеркивает другой.

Она подхватила сумку и направилась к двери.

– Пойдем, нужно спешить. Мы должны выехать с первыми лучами солнца.

Луиза, немного обескураженная замечанием Пиппы и сбитая с толку ее резкостью, присмирев, последовала за ней.

В пивной все четверо поспешно завтракали хлебом и жареным беконом, который запивали элем. Говорить никому не хотелось, атмосфера была напряженной, и при свете единственной сальной свечи Луиза исподтишка наблюдала за опекуном и Пиппой. Они держались поодаль друг от друга, не обмениваясь даже взглядом, но она уже все знала.

Девушка искоса посмотрела на Робина, стоявшего спиной к окну в квадрате серого света, и снова задалась вопросом, известно ли ему об истинной природе отношений сестры и дона Аштона.

Если это так, он, возможно, им потворствует.

Луиза решила, что ей давно пора узнать хотя бы некоторые из тайн своих спутников. Но, размышляя над этим, она вдруг испытала совершенно непонятные ощущения: странную пульсацию внизу живота, неожиданный озноб и одновременно жар во всем теле. Она смотрела на рот Робина и мечтала почувствовать прикосновение этого рта к своим губам. Не легкие, почти шутливые поцелуи, которыми он иногда ее награждал, а нечто совершенно иное. Она мечтала почувствовать прикосновение его рук к своей груди…

Щеки девушки запылали, и ей отчего-то показалось, что кто-то из ее спутников способен прочесть ее мысли! Она поперхнулась куском хлеба и отвернулась, скрывая свое смущение громким кашлем.

Робин принялся усердно колотить ее по спине.

– Слишком быстро ешь, – заметил он. – Да и хлеб к тому же черствый.

Лайонел отставил кружку с элем.

– Пора. Мы должны к вечеру быть в Ньюбери.

– Больше сорока миль, – посетовал Робин, с сомнением поглядывая на Луизу. Он знал возможности Пиппы, но не был уверен в девушке.

– У нас нет выбора, – последовал короткий ответ. – Я расплачусь с хозяином. Робин, позаботьтесь о седельных подушках.

Робин вышел в ненастное утро. Лошади были оседланы и ждали на конном дворе. Набитые конским волосом седельные подушки были приторочены к седлам. Робин, однако, сообразил, что Пиппа не собирается покорно болтаться сзади столь недостойным образом, а лошади устанут, неся двойной груз на протяжении более сорока миль. Последнее соображение беспокоило его гораздо больше первого.

– Нам придется менять лошадей, – сообщил он, завидев Лайонела.

– В этом-то и беда. Придется останавливаться в гостиницах на большой дороге, чтобы добыть приличных коней, а если по нашему следу идут, значит, будут спрашивать о нас в каждой гостинице, на каждой большой дороге отсюда и до Пензанса.

– В таком случае нам, наверное, стоит украсть коней, – посоветовала Пиппа из-за спины Лайонела. – Найти поле с парой хороших, крепких животных и поменять уставших на свежих. Не могут же люди Филиппа справляться о нас в каждом фермерском доме!

– Не думал, что ты не только рассудительна, но обладаешь преступными наклонностями, – заметил Лайонел.

– Вы просто плохо ее знаете, – выпалил Робин и, сообразив, что сказал, едва не откусил себе язык. Он-то думал пошутить, но Пиппа, похоже, была совершенно серьезна.

– Разумеется, не настолько хорошо, как вы, – спокойно согласился Лайонел. – Позволь мне поднять тебя на подушку, Пиппа. – Он усадил ее на коня и, не снимая рук с талии, участливо спросил: – Как ты себя чувствуешь? Не тошнит?

– Нет, – покачала она головой и, заметив, как встрепенулся Робин и с каким любопытством взирает на них Луиза, отстранилась. К добру или худу, но прошлой ночи не стереть, хотя она была еще не готова публично подтвердить этот факт. И поэтому поспешила сменить тему: – Как по-вашему, погоня уже в пути?

– Надеюсь, нет, – так же деловито ответил Лайонел. – Но следует быть готовым ко всему. Вряд ли они разыскивают отряд из четырех человек.

Он вскочил в седло перед ней. Робин и Луиза последовали его примеру. Лошади медленно вышли со двора.