Борис МАЙНАЕВ ТИГР В СТОГЕ СЕНА или Робин Гуд по-советски

ГЛАВА 1

В 16.00 в кабинете директора швейной фабрики Леонида Федоровича Чабанова зазвенела «вертушка».

– Через два часа я буду свободен, – раздался в трубке бархатистый голос губернатора области Моршанского, – у тебя все без изменений?

– Да.

– Тогда в 18.20.

– Хорошо.

Леонид Федорович положил трубку и тут же задребезжал сигнал городского телефона.

– Да?

– Леня, – голос жены был полон такой боли, что Леонид Федорович мгновенно покрылся испариной.

– Что, что с тобой, Аннушка?!

– У нас… Я… Приезжай, – едва проговорила она и с грохотом уронила трубку на рычаги аппарата.

Чабанов рванул ворот рубахи и выскочил из кабинета. Секретарша вскинула голову, но директор уже скрылся за дверью приемной.

Володя, шофер директорской машины, так был поражен видом шефа, появившегося на ступенях заводоуправления, что почти мгновенно сорвал с места и «швырнул» мерседес навстречу бегущему Чабанову.

– Домой, гони;

Они неслись, не разбирая сигналов светофоров, и через семь минут Чабанов уже был на пороге своей квартиры. Жена полулежала в кресле, у телефона.

– Аня?! – Крикнул Леонид Федорович.

Она подняла голову и, беззвучно открыв рот, махнула рукой в сторону секретера. Володя откинул крышку шкафа и стал искать велериану. Чабанов упал на колени перед женой. В ее ледяных руках была зажата какая-то бумажка. Он потянул ее к себе. На обрывке какого-то бланка было написано:

« Уважаемый Леонид Федорович! Ваша внучка у нас. Мы готовы доставить вам радость общения с ней за двадцать пять тысяч долларов. Ждем деньги завтра в полдень за пристанью, у «Домика». И без шуток.»

– Анна Викторовна, – Володя протянул стакан, – вот валерианка, выпейте.

Чабанов сжал бумагу в руке и сунул ее в карман. Жена открыла глаза.

– Леня, – она потянулась к нему и слезы хлынули на ее щеки. Он обнял ее.

– Как же ты меня напугала. Не нервничай, – его голос был полон нежности и волнения, – сейчас Володя привезет Исаака Львовича и все тут же пройдет.

Она хотела что-то сказать, но муж, не отпуская ее головы, повернулся к шоферу:

– Володя, пожалуйста.

Тот кинулся к двери:

– Я сейчас, мигом слетаю.

Леонид Федорович подышал в холодные руки жены, поцеловал ее глаза.

– Ну, как ты, Аннушка?

– Леня, там, – она стала трогать руками колени, – тут написано.

– Я прочел, не волнуйся, скоро Марина будет здесь. Только скажи: где ты ее подобрала или кто передал тебе бумажку и как ты потеряла внучку?

– Господи, Леня, оставь меня, позвони в милицию. Эти бандиты, они ведь не шутят, а она такая маленькая…

– Я сейчас же позвоню, – он вытянул руку из кармана и с трудом расправил сжатые в кулак пальцы. Мгновенье смотрел на посиневшую ладонь, – в ФСБ.

– Может быть, лучше сразу отдать им эти несчастные деньги? Мы сможем продать дачу, машину, вещи, – голос жены потерял силу. Сдерживая рыдания, она вцепилась зубами в руку, – только бы внучку не тронули. Леня, надо сейчас же собрать деньги, слышишь? У них же нет ничего святого. Ленечка, почему ты возишься со мной, брось, главное – это Марина.

– Успокойся, милая, успокойся, чтобы начать поиски, я должен, хотя бы, знать как это произошло. Ответь мне, пожалуйста.

Женщина судорожно всхлипнула, отпила немного лекарства.

– Она захотела персиков, и я побежала на рынок. Марина просилась со мной, но я уговорила ее остаться дома, не хотела таскать ребенка по жаре. Дала ей альбом с красками и побежала. Ну, сколько меня не было? Минут тридцать – бегом туда, бегом обратно. Зашла, зову ее, а она не откликается. Телевизор работает, а ее нигде нет. Я по-началу решила, что она спряталась, чтобы поиграть со мной. Потом пригляделась, а на экране приклеена эта записка, – женщина снова принялась искать бумажку.

– Она у меня, ты рассказывай дальше.

– Что рассказывать?! Я прочла и не знаю как добралась до телефона.

Он погладил ее по голове.

– Аннушка, ты точно помнишь, что закрывала дверь?

– Конечно, только она уже открывает ее, подтаскивает стул и открывает.

– Так, – он еще раз внимательно изучил записку, – у меня к тебе просьба: ляг в кровать, сейчас приедет Исаак Львович. Он тебя посмотрит и сделает все необходимое. От тебя требуется только одно – не волноваться. И еще – никому, никогда не рассказывать об этом случае.

Она вскинулась всем телом.

Леонид Федорович нежно поцеловал жену.

– Аннушка, ты перестала верить в мои силы? Через пару часов Маринка будет дома, а сейчас иди в кровать, мне нужно позвонить.

Он проводил жену в спальню и пошел в свой кабинет. Некоторое время Чабанов стоял, потирая лоб пальцем, потом резкими рывками стал крутить телефонный диск.

– Сергей, – Леонид Федорович говорил спокойно, четко отделяя слова одно от другого, – нам нужно срочно встретиться. Нет, пока не надо. Там решим вместе. Жди меня в привокзальном ресторана через двадцать минут. Все.

Чабанов дождался врача , улыбнулся жене и вышел из дома. Володю он попросил остаться здесь, а сам вывел из гаража свой «жигуль». Сначала Чабанов заехал в «Черемушки» к знакомой старушке. Он взял у нее небольшой бумажный пакет и только потом направился к ресторану. На стоянке он оставил в машине пиджак, снял галстук, расстегнул рубашку и, перебросив через плечо серую джинсовую куртку, вошел в ресторан.

Зал был полон. Только у служебного столика стоял стул, на котором лежала большая пачка чистых скатертей. За этим столом сидел высокий блондин, стремительно уплетавший жаркое. Леонид Федорович решительно направился к этому столику. Он еще не прошел и половины пути, как скатерти исчезли и на столе появился новый прибор. Чабанов сел, плеснул в рюмку немного коньяка, но пить не стал. Он достал из кармана узкий листок с требованием выкупа и незаметно расправил его перед соседом. Тот окинул лист цепким взглядом и тут же встал. Поправляя стул, он прошептал:

– Мне нужно два часа.

– Час, подключи сколько угодно людей.

– Хорошо.

Часы показывали 17.20, когда блондин снова появился в дверях ресторана. Чабанов встал и пошел к выходу. Леонид Федорович шел немного впереди, а плечистый – чуть сзади.

– Саня-волк, – блондин говорил, почти не открывая рта, – Сегодня он брал у одного из наших машину. Сам ездил за ней, наверное, предложил поиграть. Когда они выходили из машины, он что-то рассказывал , а она смеялась. Девочка у него дома. На днях его жену положили в больницу. Он попросил снова пригнать машину в 20.00, похоже, хочет залечь в какую-то берлогу. Псих, но авторитетен и не глуп. Видели пистолет. С оружием обращаться умеет – участвовал в вооруженных ограблениях. Триджы судим. Первый раз – за драку, потом – бандитизм. Живет на улице Суворова двадцать три, в сороковой квартире. Третий этаж, окна на юг, голубые шторы, на кухне кактус. Я вызвал ребят, решил брать сразу с трех сторон – дверь, спальня и большая комната. «Волк» и моргнуть не успеет…

– Нет, я пойду один.

– Он же псих, черт его знает, что может выкинуть.

– Вот тогда вы и будете брать. Я думаю, что мне десяти минут хватит, засеки время, если не выйду, тогда иди сам.

Блондин чуть прижался к боку Леонида Федоровича. Тот почувствовал на своем бедре твердый предмет.

– Возьмете с собой?

– Сдурел?

– Газовый.

– Нет, уж, уволь. Как его зовут?

– Александр Васильевич Семенов.

– Работает?

– Числится слесарем в ДУ-12.

Леонид Федорович направился к своей машине. Выворачивая со стоянки, он увидел, что Сергей сел в свою «хонду» и, отпустив Чабанова метров на тридцать, тронулся следом.

Улица Суворова была застроена небольшими частными домишками. Среди них выделялись три кирпичные громады пятиэтажных «хрущоб» . Двадцать третий дом стоял параллельно дороге . Чабанов прижал свою машину к бордюру и остановил ее. «Хонда» проехала вперед и встала за углом. Леонид Федорович заметил, что пожарные, мывшие машину-лестницу, проводили «хонду» внимательными взглядами и перестали смеяться. Чабанов аккуратно закрыл дверцу и, удобнее перехватив пакет, пошел к дому. Сороковая квартира не имела глазка.

« Ну и прекрасно», – подумал Чабанов, нажимая кнопку звонка.

Дверь распахнулась, и Леонид Федорович увидел, что у невысокого кряжистого мужчины, открывшего ее, брови полезли вверх.

– Здравствуйте, Александр Васильевич, – уважительно произнес Чабанов и, решительно отодвинув хозяина, вошел в квартиру.

Тот автоматически ответил на приветствие и теперь стоял, напряженно вслушиваясь в тишину на лестничной клетке.

– Вы меня знаете, – Леонид Федорович стоял, не шевелясь, чтобы резким движением не вызвать хозяина на какой-нибудь отчаянный шаг, – поэтому представляться смысла нет.

Тут он увидел в дверной щели карий глаз своей внучки и моргнул ей. Она с визгом выскочила из-за двери и кинулась к Чабанову.

– Деда, а мы с дядей Сашей в прятки играем. Ты тоже будешь с нами играть?

– Конечно, – Леонид Федорович одной рукой прижал к себе внучку, а другой протянул Семенову бумажеый пакет.

– Здесь все, что вы просили.

Мужчина взял пакет, опять прислушался к тому, что происходило на лестнице и покосился в сторону спальни. Его лицо было спокойным, но пальцы бились в мелкой дрожи.

« Пистолет, – понял Чабанов, – в спальне лежит его пистолет и он вычисляет успеет ли к нему допрыгнуть.»

– Я пришел поговорить с вами, Александр Васильевич, хочу сделать вам интересное предложение. – Леонид Федорович отпустил внучку.

– Пойди, лапочка, еще немного поиграй, мы тут с дядей Сашей поговорим.

– Вы не возражаете? – Он повернулся к хозяину. – Только, может, в комнату пройдем, двери у вас больно тонкие.

Семенов перевел дыхание и ткнул пальцем в сторону спальни:

– Лучше сюда.

В узкой комнате стояли большая кровать, старый платяной шкаф и трюмо. Хозяин, не спуская глаз с гостя, быстро прошел к кровати и сел. Он, сам того не замечая, сначала протянул руку к подушке, а уже потом – к стулу, стоящему у зеркала.

– Садитесь. Здесь? – Он попытался пальцем проткнуть бумагу пакета.

– Там в два раза больше, чем вы просили. Я предлагаю вам работу, поэтому заплатил за квартал вперед. От вас потребуется немного. С этого дня вы и самые верные и неболтливые ваши друзья станете вести себя незаметно и будете всегда готовы выполнить любое мое задание. Любое – Чабанов выделил голосом последнее слово. За это вы будете получать деньги. Я знаю, что ваша жена сейчас в больнице.

Семенов рывком сунул руку под подушку.

– Я думаю, что мы договоримся без оружия. – Леонид Федорович насмешливо смотрел в глаза своему собеседнику. – Говоря о жене, я хотел только спросить вот что: она читает ваши письма? Ну, какие-нибудь записки, которые вам присылают ваши приятели?

– Нет, – буркнул Семеном, убрав руку из-под подушки, – она у меня не любопытна.

– Вот и чудненько. Значит, когда вы понадобитесь, вам передадут письмо, подписанное любой фамилией, но неприменно с именем, – Чабанов прислушался к звонкому голосу внучки, что-то певшей в гостиной, – Марина. В память о вашей неудачной, но выгодной шутке. Вы сделаете все, что там будет написано. За выполнение задания оплата отдельно. Ясно?

Леонид Федорович поднялся:

– Марина, нам надо ехать домой.

Он вышел в коридор, взял на руку внучку и уже за порогом опят повернулся к Семенову.

– Я надеюсь, мы договорились? И еще, навсегда забудьте обо мне и моей семье. Договорились?

– Заметано.

Спускаясь по лестнице, Чабанов посмотрел на часы. У него в запасе оставалось еще две минуты. На улице он увидел, что пожарные уже развернули лестницу. Сергей, взглянув на Леонида Федоровича, бросил сигарету и пошел к своей «хонде». Лестница стала складываться, пожарные забрались в машину. Чабанов бережно усадил внучку на заднее сидение и поехал домой. Ровно в 18.20 он был на месте встречи с губернатором. Тот, еще со времен своей комсомольской работы, был дружен с Леонидом Федоровичем и тот час понял, что у него что-то произошло.

– Как себя чувствует Анна Викторовна?

– Сегодня был сердечный приступ, но все, слава богу, обошлось.

Моршанский положил руку на плечо Чабанова и сочувственно вздохнул. Тот, чуть опустив уголки рта, спросил:

– Петя, ты, по-моему, засиделся на области, пора бы и повыше перебраться, – Леонид Федорович, не моргая смотрел на губернатора. Моршанский смущенно кашлянул:

– Я не против, но как решат в «Белом Доме» .

– Положительно, – снова усмехнулся Чабанов и тронул машину. Он смотрел вперед и молчал.

« Оказывается и меня можно схватить за кадык, – думал он, – а ведь все это время мне казалось, что во всем крае нет человека сильнее и могущественнее меня.»

Задумавшись, он проскочил перекрестрок на красный свет. Постовой милиционер поднес было к губам свисток, но узнав губернатора, бросил ладонь к козырьку.

«Дурак, – усмехнулся Чабанов, – меня надо приветствовать, я тут главный.

Подумал и одернул себя:

Главный, а какой-то бандит не побоялся прямо из дома украсть внучку и чуть жену не убил. Может зря я этого Семенова к себе взял, может, вернуться, послать Сережку и вытянуть из этого подонка по капле его поганую жизнь… Чушь, вот если бы это было сделано на Центральной площади, тогда это урок и удовольствие, а так – это пошлое убийство. Нет, уж, пусть лучше в моей коллекции будет и профессиональный грабитель.»

Чабанов круто вывернул руль, объезжая землю, высыпавшуюся из кузова идущего впереди грузовика. Он выругался и посмотрел на своего пассажира. Тот дремал в углу салона.

« Где-то за «бугром» можно было бы завести телохранителей, а тут это лишняя реклама, которая мне не нужна.»

Чабанов въехал в узкую улочку и через минуту остановился у маленького бревенчатого домика. Их тут ждали. Леонид Федорович заглушил мотор.

– Вставай, засоня , приехали.

– « Засоня», – передразнил, выбираясь наружу, Моршанский, – сам надулся и молчит, а я что должен делать?

– Правильно – отдыхать?

Они вошли в беленую русскую баньку.

– Послушай, все давно парятся в саунах и только мы с тобой ездим в дедовскую баньку.

– Петя, ты не прав. Влажный пар полезнее сухого. Ты еще скажи, что все возят сюда девочек и пьют с ними коньяк.

– А что?

– Нет, дорогой мой, для этого существуют загородные резиденции ответственных работников, – Чабанов коротко хохотнул, – а парная лечит душу и тело. Так что давай не будем смешивать удовольствие со здоровьем. Тебе разве мало Леночки, Кати и Заремы?

– Да, нет, я просто тебя хотел завести.

В парной пахло хлебным квасом. Чабанов сразу лег на верхнюю полку и попытался отделаться от неприятных мыслей, но воспоминания упрямо возвращали его в апрель восемьдесят третьего, когда он решил к деньгам добавить мощную Организацию.

– Прошло больше пятнадцати лет, – задумавшись, он произнес эту фразу вслух.

– Не понял, что ты сказал? – Моршанский стонал под руками молчаливого массажиста.

– Тебе показалось, парься, парься…

Эта мысль пришла к нему на даче. Он приехал сюда, чтобы немного отвлечься от работы. Ковыряясь в земле, он отдыхал от всех городских дел и поэтому каждую субботу проводил за городом. В этот раз он успел порядком потрудиться и совсем было собрался перекусить, как к нему постучал бывший начальник областного управления внутренних дел, недавно вышедший на пенсию полковник Бегман.

Этот большой и сильный человек никак не мог привыкнуть к своему новому положению, поэтому походил на мальчишку, потерявшего любимую игрушку. Чтобы хоть чем-нибудь занять себя, он перестраивал дачу. Сам перепланировал свой небольшой деревянный домик, перестелил крышу.

Вот и сейчас, увидя у своего порога соседа, Чабанов решил, что тому нужен какой-нибудь материал, но старик молча прошел к столу, налил в стаканы принесенную с собой водку и один протянул Леониду Федоровичу.

– Выпьем за здоровье хорошего человка, которого ныне начальствующие подонки довели до самоубийства.

Только сейчас Чабанов увидел, что Бегман потрясен до глубины души.

– То есть как до самоубийства, сколько ему было?

– Почему было?! – Вскинулся бывший полковник. – Он жив и дай бог, будет здоров, хотя на такое решиться…

Мужчина прикрыл глаза и опустил голову. Недобрая тишина повисла в комнате. Леонид Федорович выпил свою водку и поставил стакан на место. Бегман вздрогнул, вытер лицо и поднял голову.

– Лет пятнадцать назад я взял в свою опергруппу двадцатилетнего мальчишку, из которого получился прекрасный сыскарь. Храбрый, решительный оперативник, несколько раз раненый, награжденный орденами…

Бегман опять потянулся к бутылке, разлил оставшуюся водку, потом встал и отошел к окну.

– А тут в угоду сыночку одного местного чиновника его смешали с дерьмом. Этот сопляк решил стать Шерлок Холмсом, но чтобы сразу – в начальники и присмотрел себе место Кости. Вот его и… Меня на пенсию отправили, а его – в петлю. Гады, гады!

Чабанов неожиданно для себя почувствовал волнение, которое охватывало его перед приходом решения какой-нибудь ранее задуманной задачи.

« Черт, – сжался Леонид Федорович, – вот это идея!»

– А кто он, – Чабанов сохраняя видимое равнодушие, повернулся к Бегману, – расскажите мне о нем поподробнее, может быть, я ему помогу?