"Пейзаж с ивами" - читать интересную книгу автора (ван Гулик Роберт)

Глава 6

Минуту-другую она неподвижно стояла, свысока оглядывая зал большими горящими глазами. Наряд ее был довольно беден: выцветшая темно-зеленая парчовая куртка поверх столь же поношенной широкой юбки. Из черного шелка. Широкий вырез куртки обнажал верх пышной груди над тесным черным лифом. Точеное овальное личико казалось удивительно бледным, подчеркивая ярко-алый цвет полных губ. Блестящие черные волосы девушка небрежно зачесала наверх и стянула в узел на затылке.

Ма Жун смотрел на нее как зачарованный, думая, что еще никогда не видел такой красавицы. Даже в таком неказистом одеянии она смотрела императрицей. Глядя на ее тонкую талию и округлые бедра, тайвэй вдруг сообразил, что против обыкновения не смеет мысленно раздеть незнакомку. Она возбуждала в нем дотоле неведомую странную смесь влечения и почтительности. «Наверное, старею», – с досадой решил Ма.

Маленькая обезьянка как-то странно заурчала.

– Тихо! – негромко одернул ее кукольник, мигом приглушив звучный, богатый оттенками голос актера на все роли.

Закончив пристальный осмотр, девушка под шелест шелковой ткани уверенно подошла прямо к стойке, приподняла кувшин с вином и со стуком опустила на деревянный стол. Тотчас явился горбун. От одного взгляда на гостью его сморщенное, угрюмое лицо так и засияло. Он с самой радушной улыбкой наполнил чашу. Девушка осушила ее одним долгим глотком и сразу потянулась за новой порцией.

– Эта юная особа точно умеет пить! – жизнерадостно бросил тайвэй собеседнику, не отрывая от незнакомки глаз.

Девушка, вероятно, почувствовала его взгляд, потому что обернулась и дерзко посмотрела в глаза. Он бы охотно завел разговор с этим чарующим созданием, но во всем облике красавицы ощущалось нечто такое, что заставляло вести себя осмотрительно. Она нахмурила длинные, изогнутые брови, чуть вскинула голову и, снова повернувшись к горбуну, что-то ему сказала. Тот широко улыбнулся и достал из-под стойки тарелку с солеными овощами. Девушка взяла пару палочек и принялась с аппетитом есть.

Некоторое время Ма Жун с нескрываемым восторгом наблюдал, как она поглощает пищу.

– Вы ее знаете? – наконец спросил он Юаня.

Кукольник повертел кончики седых усов.

– Не так хорошо, как хотелось бы, – отозвался он.

Ма хотел пошутить насчет седины в бороду, но тут с улицы вдруг донеслись хриплые голоса. Дверь распахнулась, и на пopoгe выросли четверо головорезов.

– Две чаши… – начал один из них.

Он осекся, вытаращив глаза на девушку, затеребил пальцами грязную бороденку. Парень так зазевался, что даже не заметил тайвэя и кукольника, сидевших в другом конце зала. Мало-помалу тонкие губы скривила жестокая ухмылка.

– Да, нам четыре большие чаши самого крепкого вина! – рявкнул детина горбуну. – И эту отличную рослую девицу! Вперед, братцы!

Они столпились вокруг девушки. Бородатый плюхнул волосатую лапу ей на плечо.

– Тебе сегодня крупно повезло! – хихикнул он, искоса глядя на нее. – У тебя будет четыре пылких дружка, дорогая! Четыре хороших парня!

Девушка поставила чашу на стол и, брезгливо посмотрев на руку, лежащую у нее на плече, спокойно отчеканила:

– Убери свою грязную лапу! – Четверка загоготала.

– Давайте сначала малость ее поколотим, – предложил бородатый верзила. – Так, для разминки и в виде урока!

Ма Жун вскочил. Ну, сейчас он покажет этим подонкам! Однако Юань мигом подставил подножку, и громадина тайвэй рухнул ничком между двумя столами. Шлем свалился с головы, и вдобавок, пытаясь вскочить Ма сильно стукнулся головой об угол стола. Он снова сел и на некоторое время почти потерял сознание. Потом до него донесся вопль:

– Моя рука… Проклятая ведьма!..

Последовал поток грязной ругани, оглушительно хлопнула дверь, со стропил посыпалась штукатурка… и наступила мертвая тишина.

Ма Жун поспешно встал и едва поверил своим глазам. Четверо головорезов исчезли, а девушка как ни в чем не бывало возвышалась над стойкой. В руках она держала чашу, а горбун поспешно наливал туда вино. Но воин заметил большое красное пятно на правом рукаве ее куртки.

Он поднял шлем и, бросив злой взгляд на кукольника, проворчал:

– Девушка ранена! Это была очень грязная проделка, мой друг! Будь вы помоложе, я бы…

– Сядьте! – спокойно остановил его кукольник. – Я поступил так для вашего же блага! Никогда не ввязывайтесь в драку, если у одной из сторон кое-что припрятано в рукаве. Вас могли ранить, и очень тяжело, тайвэй!

Ошеломленный Ма плюхнулся на скамью.

– Девочка легко справилась с ними, – продолжал Юань. – А бородатому просто сломала руку, и эти разбойники исчезли прежде, чем она по-настоящему взялась за них.

Ма Жун задумчиво пощупал шишку на лбу. Он знал о таких «секретах в рукаве». Женщины из преступного мира иногда держали в обоих рукавах по железному шару величиной с крупное яйцо. Поскольку закон запрещал простым гражданам носить с собой кинжалы или другое холодное оружие, эти женщины разработали особое искусство борьбы «набитыми рукавами». Стоило приспустить с плеч куртку и прихватить верхнюю часть рукава, как в каждой руке оказывался отличный кистень. Благодаря длительным упражнениям они с безошибочной точностью могли нанести удар в любую жизненно важную точку противника: сломать руку или ключицу, а в по-настоящему опасной драке – и убить, приложив в висок или шею.

Надо было сказать мне об этом, а не подставлять подножку, – гневно прошипел Ма.

– Слишком уж вы торопились на помощь, тайвэй, – ехидно заметил кукольник.

Девушка вынула из правого рукава железный шар и положила на стойку. Теперь она пыталась отстирать запачканный кровью рукав в тазу с водой. Горбун снова исчез.

Стражник снова встал и подскочил к стойке.

– Позвольте мне вам помочь, – хриплым от волнения голосом предложил он.

Красавица метнула оценивающий взгляд, потом, пожав плечами, протянула руку. Полоща край рукава, Жун хотел сказать, что удобнее было бы просто снять куртку, но что-то в холодном взгляде юной воительницы удержало его от опрометчивых слов. Для юной девушки незнакомка была поразительно высока: всего на голову ниже гиганта Ма. Небрежно причесанные густые волосы так блестели, что казались мокрыми. Теперь тайвэй разглядел, что на ней нет ничего, кроме куртки, юбки и лифа, причем сквозь потрепанный черный шелк просвечивала белоснежная грудь.

– Спасибо, – поблагодарила девушка, когда он отжал рукав.

Красавица и не подумала двинуться с места, и Ма Жуну отчаянно захотелось ее обнять, но он понимал, что эта юная особа привыкла общаться с мужчинами свободно, на равной ноге, и вольностей не потерпит. Глядя, как она берет и кладет железный шар в рукав, он заметил:

– Ловко вы управились с этими негодяями! И всего одной рукой! – Указан на «безоружный» левый рукав, он добавил: – А я думал, такие игрушки всегда носят в обоих…

Девушка лукаво сверкнула глазами.

– Мне и одного хватает, – холодно отрезала она.

Ма Жун был так поглощен разговором, что не услышал, как открылась дверь и кто-то, громко топая, вошел в харчевню. Девушка повернула голову.

– Напрасно вы надумали бежать, госпожа, – укорил ее добродушно-хрипловатый голос. – Следовало бы остаться и подать на доктора жалобу.

Чао Тай постучал костяшками пальцев по стойке, и Ма Жун в полном недоумении уставился на друга.

– Я услышал ее крик, брат, – объяснил Чао Тай, – на улице, как раз под балконом нашего начальника. И все – из-за приставаний некоего Лю, точнее доктора Лю! – Увидев, что горбун вернулся за стойку, он заказал вина и спросил девушку: – Вы будете что-нибудь пить, госпожа?

– Нет, спасибо, – отказалась та и бросила хозяину харчевни: – Я потом заплачу, ладно?

Она плотно запахнула куртку, коротко всем кивнула и тем же быстрым, твердым шагом направилась к двери.

– Где вы ее видели? – вдруг спросил кукольник.

Он незаметно подошел к обоим тайвэям и тревожно глядел на Чао Тая, когда последний, вскинув брови, бросил на него удивленный взгляд. Юань быстро задал новый вопрос:

– И что с доктором Лю?

– С ним все в порядке, – успокоил кукольника Ма Жун. – Познакомься, Чао Тай. Это господин Юань, хозяин бродячего цирка.

– Я встретил эту девушку на улице перед губернаторским дворцом, – любезно объяснил Чао Тай. – Она пела и играла на цитре. Доктор Лю пытался навязать свое общество, но пришел я, и девушка воспользовалась случаем убежать.

Кукольник, что-то пробормотав, чопорно поклонился и быстро зашагал в свой уголок. Там он взвалил на одно плечо волшебный фонарь с треногой, на другое посадил обезьянку и, прихватив корзину, торопливо покинул «дом Пяти Блаженств».

– Нам нельзя тут засиживаться, – напомнил Чао Тай, – давай выпьем по чаше вина и откланяемся. В старом городе вас ждет куча работы, брат. Нужно проверить все эти проклятые сточные трубы.

Ма Жун рассеянно кивнул. Видя, что горбун снова наполняет его чашу, он небрежно спросил:

– Кто она?

– А вы не знаете? Это дочь Юаня, Бирюза.

– Во имя всех демонов Преисподней! Если она дочь старика, почему даже не поглядела в его сторону?

Горбун пожал плечами:

– Вероятно, опять поссорились. Бирюза, если вы обратили внимание, довольно энергичная девушка. Настоящая ведьма, когда рассердится. Зато она великолепная акробатка – вместе с отцом дает представления на площадях старого города. А вот ее сестра-близнец – Коралл – самое милое дитя, какое мне приходилось видеть! Она чудно поет, танцует и играет на цитре.

– Значит, ты спас от Лю не Бирюзу, а Коралл, брат, – сказал Ма Жун Чао Таю.

– Ну и что? Сегодня мой черед платить! Сколько я тебе должен, малый?

– А не знаешь ли ты, где они живут? – поинтересовался Ма Жун, пока его друг расплачивался за вило.

Горбун хитро прищурился:

– Нынче здесь, завтра там! Куда занесет судьба!

– Пошли же! – нетерпеливо позвал ЧаоТай.

На улице Чао Тай неприязненно зыркнул на темное небо.

– Ни ветерка! – с горечью выплюнул он.

– В старом городе будет еще жарче, – посетовал Ма. – Есть что-нибудь новенькое в канцелярии?

– Ничего хорошего. Еще несколько смертей. Развратный Лю побывал у судьи, рассказывал историю о несчастном случае с торговцем Мэем. Мэй был замечательным стариком. А Лю – грязный сын шакала!

Из-за угла выкатила телега, влекомая шестью фигурами в черных плащах. В капюшонах, полностью закрывающих лица, были прорезаны лишь щели для глаз. На телеге лежали завернутые в холст бесформенные фигуры. Ма Жун и Чао Тай поспешно заткнули рты и носы шейными платками. Когда скрипучая повозка наконец удалилась, Чао Тай взволнованно пробормотал:

– Нашему судье следовало бы уехать вместе со служащими управы. Здесь чертовски нездоровое место для такого прекрасного человека, как он!

– Вот пойди и скажи ему об этом! – сухо бросил Ма Жун, и оба тайвэя продолжали шагать по безлюдному городу молча.

Они двигались по главной улице вдоль широкого канала, пересекающего столицу с востока на запад. Вскоре показался мост Полумесяца. Его три проема висели над каналом изящно выгнутыми серпами, откуда и пошло название. Выщербленные кирпичи сдерживали натиск времени и войн уже более трех столетий. Обычно на мосту Полумесяца днем и ночью царило великое оживление, но сейчас он совсем обезлюдел.

У самого моста Ма Жун вдруг остановился и, положив руку на плечо друга, мечтательно проговорил:

– Я непременно женюсь на этой девушке, брат Чао!

– Что ж, твои выходки никому не в новинку, – устало отмахнулся Чао Taй.

– На этот раз все иначе, – заверил его друг.

– И это мы тоже слыхали. Кстати, если ты имеешь в виду девчонку, на которую таращился в «Доме Пяти Блаженств», то она слишком молода, брат! Лет шестнадцать, в крайнем случае семнадцать. Тебе придется всему учить ее с нуля, постепенно. А ты ведь не учитель, правда? Возьми-ка лучше зрелую женщину, брат, понимающую, что к чему! Это поможет тебе сэкономить время и избавит от кучи хлопот. Эй, ты куда?

Чао Тай, протянув длинную ручищу, схватил за воротник юношу в голубой куртке, бежавшего во мосту с непокрытой головой.

– Хозяин умер! Убит! – закричал перепуганный подросток. – Пустите меня! Я бегу в суд, позвать стражников…

– Кто твой хозяин? – спросил Ма Жун. —И кто ты такой?

– Я привратник, мой господин! В особняке И. Моя мать нашла хозяина на галерее. Она горничная госпожи И, и она сейчас там совсем одна.

– Ты говоришь о большом, похожем на крепость доме на другой стороне канала? – осведомился Чао Тай и, когда мальчик кивнул, задал новый вопрос: – Ты знаешь, кто это сделал?

– Нет, мой господин! Я не понимаю, как это могло случиться. Сегодня хозяин весь день был один. Я должен идти в суд и…

– Суд тут ли при чем, – оборвал его Чао Тай. – Господин верховный судья сейчас занят. – Он повернулся к Ма Жуну: – давай-ка, ты предупредишь нашего начальника, брат. Он сейчас на балконе с Tao Ганем. Я только что оттуда. Поэтому лучше схожу с этим юношей в дом И и посмотрю, что там произошло. – Угрюмо поглядев на черный силуэт дворца на том берегу канала, он чуть слышно пробормотал: – О Небо, вот и И мертв!

– Что тебя так расстроило? – грубовато спросил Ма Жун. – Ты ведь не знал этого старикашку, правда?

– Нет, но ты ведь тоже слышал чертов стишок, разве нет? «Раз, два, три, Мэй, Ху, И…» – и так далее? А теперь остался один Ху. Предводители «старого мира» уходят! И как-то уж слишком быстро!