"Кто вы, рудокопы Росси?" - читать интересную книгу автора (вопроса Знак, Баландин Рудольф...)

Зачем нам надо это изучать?

Принято считать, что для научных исследований важно знать что и как, но не зачем и почему. Потому что цель науки одна – выяснение истины, а серией «почему» можно завести в тупик любого знатока. Как говорится, один глупец спросит, сто мудрецов не ответят.

Но приведенные выше розыскания истоков племени и культуры россов вовсе не только научные. Конечно, было приложено немало стараний, чтобы они не противоречили научному методу, содержали научную информацию, отличались логичностью и завершенностью. Однако дело не только в этом..

Очень трудно убедительно восстановить, что и как происходило несколько тысячелетий назад, на заре древней славяно-русской культуры. Но можно почувствовать, почему все это нас волнует и заставляет без особых надежд докапываться до истины… И не только тех, кто лично причастен к России. Любому из нас полезно осмыслить, постараться понять истоки такого всемирного феномена, как русская культура.

В современном понимании она сформировалась немногим более 200 лет назад при активнейшем участии М. В. Ломоносова. Взгляд на нее как на окраинную для Европы серьезно пошатнулся именно в его время. И если Петр Великий отправил россиян учиться в Западную Европу, то Ломоносов мог уже кое в чем поучить европейских ученых. Тем более что он знал их родные языки лучше, чем они русский, а на латыни изъяснялся ничуть не хуже любого просвещенного западноевропейца.

Самобытность русской культуры определялась и особенностями окружающей природы, и историческими судьбами народов, входящих в состав многонационального государства, и русскими народными традициями. Однако высочайшие взлеты русской культуры связаны с освоением, ассимиляцией достижений других народов. Так было во времена Ломоносова, так было при Пушкине и позже. И вот оказывается, что нечто подобное могло наблюдаться и в седой древности. Возможно, так мы приходим к истокам формирования русского национального характера.

Мне приходилось встречаться с белорусами и украинцами, которые сетовали, между прочим, на… засилие русской культуры! Они старались доказать, что представители белорусского или украинского народа тоже достигли выдающихся результатов в разных областях духовной деятельности. Так кто же с этим спорит? Хотя бы потому, что у всех трех восточнославянских народов корень общий: велико-, бело– и малороссы. Какие тут счеты?

Украинец Гоголь – великий русский писатель. Украинец (вернее, «полукровка», но вовсе без великоросских предков) Вернадский – великий русский ученый. Они, как многие другие, признавали свою причастность к русской культуре. К тому же разделение восточных славян произошло сравнительно недавно, несколько веков назад.

Впрочем, заглядывая в глубь времен, в далекое прошлое, мы рано или поздно вскроем такие пласты культуры, которые будут общими для самых разных, ныне очень обособленных этнических групп, народов.

Но главное даже не в этом. Чем более обособлена, замкнута культура, чем она самобытней, тем труднее, медленнее она развивается.

Нечто подобное свойственно любым экосистемам, биологическим видам. Попадая в изоляцию, они как бы переходят к иному, замедленному масштабу времени. Взаимные контакты увеличивают разнообразие видов, предоставляют новый материал для естественного отбора и для более гармоничного сочетания организмов между собой и с окружающей средой. Чем активнее и разнообразнее такие контакты, тем более бурно идут процессы обновления в экосистемах, иначе говоря, для них ускоряется ход времени.

В человеческом обществе к биологическим факторам добавляются этнические, культурологические. Скажем, когда мы говорим о единстве восточных славян, то приходится помнить, что оно определяется прежде всего единством культуры и природной среды. Достаточно сравнить внешность типичного украинца и белоруса, чтобы в этом убедиться. Русские по своему облику образуют некий антропологический синтез: среди них нетрудно обнаружить типы, имеющие сходство с самыми разными народами – от финнов до итальянцев или монголов.

У этой проблемы имеется и другой аспект.

В СССР проживает множество народов (народностей), по происхождению и особенностям культуры порой очень далеких от славян: татары, евреи, чукчи, коми, таджики, грузины… Перечень был бы огромен. Не подавляется ли их самосознание, не унижается ли их национальное достоинство возвеличиванием (пусть даже и заслуженным) русской культуры?

Тут следует напомнить, что сама по себе русская культура не есть некое изолированное самобытное (в смысле долго изолированного развития) единство. От истоков своих, уходящих в тысячелетия, и поныне она сохраняла и сохраняет живительные связи с другими европейскими, а также с другими крупными региональными культурами. Но прежде всего она была в полном смысле слова европейской.

Вот почему следует ясно различать такие понятия, как «русская земля», «русская культура», «русский народ». Можно не иметь русской национальности, считая родной и русскую землю, и русскую культуру. А можно оставаться чистокровным великороссом, жить в пределах России, почти напрочь отрешаясь от русской культуры, ее традиций и высших достижений. Этот феномен характерен для разных стран и культур, а связан прежде всего с особенностями технической цивилизации, нивелирующей проявления личности и природной среды, тяготеющей к стандартам и рациональным научно-техническим решениям.

Единая государственная система в сочетании с единой научно-технической базой не только способствует контакту и взаимному обогащению культур, но и нивелирует их. Не значит ли это, что проблема национальных культур в рамках нашего государства постепенно утрачивает свою актуальность, сходит на нет?

Жизнь наша, реальность безоговорочно опровергла такие суждения. Оказалось, что у нас во второй половине XX в. национальные проблемы приобрели необычайную остроту и порой приводят к трагическим последствиям. Но может быть, разумно последовать примеру американцев, для которых существует синтетическая американская культура как единственная и определяющая?

А может быть, мы уже встали на американский путь? В нашей стране распространяется массовая культура типа, как мы обычно полагаем, американской или вообще типа техногенного «поп-арта», характерного для современной научно-технической цивилизации. Это осредненный, стандартизированный всемирный стереотип, наиболее отчетливо заметный в музыке, песнях, танцах. При этом язык – традиционный носитель основ национальной духовной культуры – утрачивает свое значение.

Хорошо ли, плохо ли такое искусство – можно спорить. Очевидно другое: оно не имеет глубоких корней в истории человеческой культуры.

Но тут следует учесть, что в реальной Америке ситуация с техногенной культурой не столь проста и убога, как нередко считается. Помимо этого примитивного пласта, в ней формируется и элитарная культура, синтезирующая достижения представителей разных стран и народов, а также эпох. Наконец, отдельные национальные группы там имеют возможность сохранять свои традиционные культурные ценности, передавая их из поколения в поколение.

Иногда утверждают, что современное техногенное искусство обращено в глубины подсознания и сродни ритуальным мистериям доисторических времен. Что тут ответить? Стоило ли искусству, духовной культуре, человеческой личности развиваться тысячелетиями, чтобы опять вернуться к исходным рубежам?

Танцы, музыка, пение «диких» племен, не имеющих развитой письменности, глубоко содержательны, связаны с мифами, древними традициями. Каждый участник подобных мистерий приобщается к родной культуре, к своему племени, к окружающей природе.

Ничего подобного в современной техногенной культуре нет. Она отчуждает человека от прошлого и от природы, от высоких духовных ценностей и идеалов.

Затронутая тема непроста и требовала бы более обстоятельного разговора. Коснуться ее пришлось для того, чтобы рассмотреть опыт прошлого – на примере судьбы россов – и соотнести с современным нашим бытием. И хотя при этом возникает больше вопросов, чем убедительных ответов, хотелось бы сделать некоторые общие выводы.

Культура испокон веков призвана объединять людей (сочувствием, сомыслием, содействием), формировать полноценные личности, человеческое общество. Культура может быть народной, может быть элитарной, но массовой бывает только посредственность.

Именно сейчас, пожалуй, как никогда остро встают перед нами вечные вопросы бытия – и личного, скоротечного, и народного, общечеловеческого, и природного. Нам еще надо многое прочувствовать, понять, осознать.