"Осколок в голове" - читать интересную книгу автора (Бакшеев Сергей)
ГЛАВА 61 Захват сотрудника милиции
– Фу-у! Ну, вот и ладушки, очнулся.
Довольное лицо Федорчука выплыло из белого тумана перед глазами Заколова.
– Ты просто упал неудачно. Голова в голову с Хасимовым стукнулся. А пуля мимо прошла, слава богу. Ну ты, Заколов, и крут! – Сержант смотрел сочувствующе, но уважительно. – Никогда нельзя чужой жизнью рисковать. Своей – сколько хочешь! Но рядом же люди! А ну как не получилось бы у тебя?
– Я из-за Евтушенко. Он мой друг. – Тихон приподнялся и осмотрелся. Рядом лежал Равиль с неестественно раскрытым ртом. – А с ним что?
– Челюсть ты ему, видать, выбил. Мозги встряхнул, но жив, дышит. Наручники я ему на всякий случай нацепил. Мне уже рассказали про здешние страсти. А теперь ты колись. Как оказался около тела Мартынова? Что произошло с майором Петелиным? Почему ты напал на председателя колхоза? И откуда у тебя украденный ребенок?
– Я искал друга. Сашку Евтушенко. Сутки искал. А остально…
Тихон потер вздувающуюся шишку на лбу. Рядом заворочался Равиль. Он раскрыл мутные глаза, на руках звякнули металлом наручники, рот издал нечленораздельное мычание. Равиль испуганно пытался прощупать выбитую челюсть.
Тихон неожиданно ладонью резко хлопнул его по щеке. Челюсть щелкнула и встала на место. Равиль заныл, обхватив закрывшийся рот.
– Где Сашка? – жестко спросил Тихон.
– Но-но! Не пугай арестованного. Он теперь под моей защитой, – предупредил сержант.
– Пусть скажет, где Сашка? – надвинулся на Равиля Тихон.
– Он… он умер, – Равиль с трудом ворочал языком. – Но я не виноват.
– Врешь! Поехали туда!
– Стоп, стоп! – вновь вмешался сержант. – Я должен срочно преследовать опасных преступников, они украли ребенка, спалили машину и неизвестно, что еще могут натворить. Надо сообщить в город о гибели Петелина и Мартынова. Хасимова допросим потом. Я его забираю с собой. Ты, Заколов, тоже со мной поедешь. Слишком много к тебе вопросов.
– Я должен найти друга.
– Этим займется ваш преподаватель. – Федорчук показал на стоящего рядом Карасько. – Все! Быстро в машину!
– Я что – арестован? – раздраженно выкрикнул Заколов.
– Пока нет. Успокойся. Считай, что я хочу с тобой побеседовать. И другие люди тоже захотят. Такого ЧП у нас в городе еще не бывало. Погибли два офицера милиции! Украден ребенок! Захвачен студенческий лагерь! И везде ты – то ли свидетель, то ли… Собирайся!
– Я пойду искать друга, – твердо заявил Тихон. Глаза буравили сержанта из-под нахмуренных бровей.
– В машину! – рявкнул Федорчук. – Ну! – И потянулся за пистолетом. Свой он держал в кобуре, а другой, изъятый у зэка, пихнул за пояс.
– Хорошо, пошли, – неожиданно легко согласился Тихон.
Федорчук пихнул вперед Хасимова и подтолкнул Заколова.
Из барака выбежала Лиля. Она несла в руках спортивный джемпер Заколова.
– Возьми, оденься. – Лиля протянула свитер. Заколов все еще был по пояс раздет.
– Спасибо. – Он улыбнулся Лиле, накинул джемпер на голову, рука нырнула в рукав, а когда выскочила оттуда, пальцы ловко выхватили из-за пояса сержанта пистолет.
Заколов передернул затвор и приставил ствол к затылку милиционера. Свободная рука расстегнула кобуру у опешившего сержанта. Второй пистолет перекочевал за пояс Тихону.
Все замерли. Лишь Равиль с надеждой посмотрел на студента.
– Двигайтесь, Федорчук, двигайтесь. Не стойте как вкопанный. – Тихон повел сержанта и Равиля к машине. – За руль садитесь, – указал он милиционеру, – и без дураков! Я сзади. А ты, сволочь недобитая, – Тихон подтолкнул Равиля, – садись вперед. Будешь показывать дорогу. Где ты Сашку оставил? Ну!
К машине торопливо подошел Карасько.
– Можно я с вами поеду? – спросил он.
– Залезайте, – поразмыслив, согласился Заколов.
Они вдвоем уселись на заднем сиденье уазика.
– Только не думайте ничего плохого. Я друга должен найти… Живым или мертвым, – тихо добавил Заколов.
Федорчук под дулом пистолета напряженно сидел за рулем. Испарина покрыла его лоб, под мышками намокал даже китель. «Ничего, наступит и мой черед», – успокаивал он себя, проклиная за неосторожность. И как этот студентик его объегорил?
– Вперед! Чего ждете? – строгим голосом поторопил Заколов.
Машина тронулась.
– Куда рулить? – буркнул Федорчук, отъехав от барака.
– Показывай! – Тихон ткнул Равиля стволом в затылок.
– Я оттуда пришел, – дернул носом в открытую степь поникший Равиль.
– Заколов, ты с пушкой не шуткуй, бабахнуть может! – покосился сержант.
– Езжайте, куда он показывает! – устало приказал Тихон.
Уазик выехал в степь, Равиль заозирался:
– Я плохо вижу. Глаза!
– Останови, – велел Тихон милиционеру, вышел из машины и открыт переднюю дверцу, где сидел Хасимов.
Лицо беглого бандита затекло, кровь сочилась из разбитого лба, скапливалась в уголках глаз, густела багровой коркой.
– Вода есть? – обратился Тихон к Федорчуку.
– Там, – зло кивнул сержант в конец салона, весь подобрался и заинтересованно предложил: – Достать?
– Вы лучше сидите. Владимир Георгиевич, подайте, пожалуйста, воду.
Карасько порылся за сиденьем и извлек пятилитровую пластиковую канистру. Тихон намочил обрывок футболки, образовавшимся тампоном протер лицо Равиля.
– Щиплет, – шипел Хасимов, корчась от боли и отворачиваясь.
– Терпи! Не дергайся. Крепко вы его приложили, – рассматривая широкую ссадину от прута и мелкие порезы, сказал Тихон.
– А что было делать? – встрепенулся Карасько. – Когда я выскочил, водовозка на тебя с ребенком мчалась – тут уж не до расчетов. Как получилось, так и врезал.
– Спасибо… Вовремя, – поблагодарил Тихон.
– Браслеты снимите, – заныл Равиль.
– Товарищ сержант, может, ему руки освободить? – предложил Тихон.
– Хватит мне одного такого развязанного, – сержант недовольно отвернулся.
– Ну что, лучше? – протирая Равилю лицо, заботливо поинтересовался Заколов. – Ты пойми, пока я не найду друга, я не отстану. Вспоминай!
– Вроде там, – Равиль показал посвежевшими глазами.
– Поехали! – обрадовался Тихон.
Через некоторое время вдалеке показалась большая кочка.
– Вон он лежит, – вяло произнес Равиль и, спохватившись, торопливо добавил: – Только я здесь ни при чем. Он сам помер.
Машина остановилась в нескольких метрах от скрюченного на песке тела. Еще перед торможением у Заколова не осталось никаких сомнений – он узнал Сашку Евтушенко. Тихон выскочил из машины, отбросил ненужный пистолет. Глаза застилали слезы, ноги надломились, и Тихон упал на колени рядом с телом друга.
Федорчук среагировал мгновенно. Как только пистолет оказался на земле, сержант опрометью бросился к нему – пальцы вновь ощутили приятную тяжесть ухоженной стали. От кисти вдоль руки пробежала волна уверенности, Федорчук расплылся в улыбке, вздыбившиеся усы приятно защекотали ноздри. Он гаркнул:
– Лапы вверх! Ну!
Тихон склонился над другом: руки связаны сзади, плечо распухло, колени подогнуты, лицо уткнуто в песок – было похоже, что Сашка хотел подняться, но не хватило сил. Заколов бережно развязал холодные ладони Евтушенко, руки свалились безвольными плетями. Он перевернул друга на спину.
– Лапы вверх, я сказал! – Федорчук рассматривал Тихона сквозь мушку пистолета, указательный палец лежал на курке. Он помнил, что у студента имеется еще один ствол. – Замер! Не шевелиться! Малейшее движение – и я стреляю!
Сержант, осторожно переступая, двигался к Заколову. Вот он уже стоял у него прямо за спиной, целя в голову. Свободная рука медленно потянулась к торчащей из-за пояса рукояти пистолета. Когда пальцы милиционера почти коснулись оружия, студент резко обернулся. Федорчук вздрогнул. Ладонь, сжимавшая пистолет, сжалась. Грянул выстрел. Пуля с шипением вошла в песок.
– Он дышит! – крикнул Тихон, не обращая внимания на выстрел. – Воды!
Сержант вытер похолодевший от пота лоб. Он только что чуть не убил человека! Но вдруг студент опять хочет его перехитрить?
– Отдай пистолет! – приказал Федорчук. – Не шуткуй, паря! Второй раз меня не проведешь.
– Воды! – Тихон отбросил оружие, как совершенно ненужную вещь. – Воды!
Карасько подбежал с канистрой.
– Санька! Давай, просыпайся! Ну же! – Тихон протирал лицо друга, капал воду в иссохший рот. – Ты должен жить. Очнись!
Губы Сашки дрогнули. Он сделал маленький глоток, потом еще, слипшиеся веки с трудом открылись, глаза неподвижно смотрели в небо.
– Жив! – вскричал Тихон. – Сашка! Это я, Тихон!
– У него жар, – сообщил присевший рядом Карасько. – Плечо, похоже, сломано. Смотри, какое воспаление.
– Федорчук, быстро в больницу! – требовательно произнес Заколов.
– Ты теперь здесь не командуй! – Сержант уже подобрал второй пистолет и перевел дыхание. – Все! Доигрался! Нападение на сотрудника милиции – это не шутки.
– Николай! Я тебя прошу, поехали быстрее, – взмолился Тихон. – Его еще можно спасти! А потом делай со мной что хочешь.
Сержант наклонился над Евтушенко. Вид у парня был явно неважный, мутные глаза опять закрылись.
– Профессор, ты машину водишь? – обратился к Карасько Федорчук.
– Я не профессор еще, – Карасько слегка смутился. – Но водить умею.
– Давай за руль. Я этих гавриков на прицеле буду держать. Грузите парня. Доедем до аула, оттуда можно позвонить.
Федорчук с двумя пистолетами наконец успокоился. Он обернулся. Равиль на цыпочках пытался скрыться за автомобилем, норовя убежать. Сержант устремился за ним.
– Эгей! Ты куда? Сколько вас на мою голову в один день свалилось. Стой, прибью!
Сержант легко догнал спотыкающегося Равиля, отволок его к машине и запихнул обратно.
– Запрем всех охламонов сзади. Я их спереди покараулю.
Машина тряслась на ухабах, Карасько ехал быстро. Федорчук посматривал на заднее сиденье. Тихон Заколов поддерживал голову друга и протирал его лицо водой. Равиль затравленно зажался в углу. Внутренние ручки с дверей сержант предусмотрительно снял.
На подъезде к аулу Александр Евтушенко пришел в себя. Он увидел лицо Тихона и сразу произнес:
– Я, кажется, доказал…
– Что? – не понял Тихон, но обрадовался словам друга. Тот говорил осознанно и внятно.
– Гипотезу… четырех красок.
– Ее в прошлом году доказали, – обернулся из-за руля Карасько, осекся и прикусил губу.
– Как? – Ожившее лицо Евтушенко вмиг потускнело. – Я не знал…
– Это здорово! – возбужденно крикнул Тихон. – Не важно, кто первый. Ты же сам! Ведь сто лет никто не мог.
– Да. Конечно, – бодро подтвердил Карасько. – Может, у тебя иное доказательство. Мы потом обсудим. Когда поправишься.
Машина въехала в аул.
– Туда рули, – показал Федорчук на небольшое строение, где располагались правление колхоза, медпункт и библиотека.
В дверь с красным крестом над входом Сашке помог войти Тихон. Федорчук, не выпуская пистолета, затянул туда Равиля.
– Что же у вас такое творится? – завздыхала молодая медсестра, бегло осмотрев Сашку. – Вчера студента с разбитой головой привели, сегодня – еще хуже: перелом ключицы, воспаление разрослось. Перелом старый! Куда преподаватели смотрят? – Она строго взглянула на Карасько, признав в нем старшего. – Я обработаю, как смогу. Лекарство дам, но парня надо срочно в больницу везти.
– И этого в порядок чуть-чуть приведите. – Сержант Федорчук впихнул в кабинет Хасимова.
– О Аллах! Кто же его так? – Она всплеснула руками и показала на разбитое лицо. Увидела руки в наручниках и тревожно зашептала: – А эт …
– Так положено! – перебил ее Федорчук. – Щас я его. Сержант расстегнул браслеты на запястьях Хасимова, усадил зэка на стул, грубо пропихнул заломленные назад руки под спинку, наручники вновь защелкнулись. Равиль теперь мог встать разве что вместе со стулом.
– Так будет лучше, – заключил Федорчук.
– У меня еще нога, – загнусил Равиль.
– Гляньте. Но не увлекайтесь, – обратился сержант к опешившей медсестре. – Мне надо позвонить. Я быстро. А вы, товарищ Карасько, побудьте здесь. И повнимательнее! Ну, вы понимаете. Заколов, не дури! – строго предупредил напоследок Федорчук, погрозив пистолетом.
– Мне надо вам кое-что рассказать, – встрепенулся Тихон, вспомнив про обнаруженную могилу.
– Потом. Я – мигом. А вы все из кабинета – ни шагу!
– Я трупы видел.
– Что?! – Федорчук остановился на пороге.
– Правда, старые. Много лет им уже. Но, кажется, я знаю, кто там захоронен. Возможно, все дело в колдуне.
– Что за ерунду ты несешь?
– Понимаете, у меня была схема. Могу показать. – Тихон полез в карман, сержант жестом его остановил. – Один человек думал, что там древний клад. Я нашел это место. А там оказались скелеты.
– А-а, древние. – Сержант мгновенно потерял всякий интерес и открыт дверь.
– Не совсем, – попытался остановить его Тихон.
– Потом, потом, сейчас некогда. У меня двое коллег убиты.
Сержант вышел.
– Помните, вы про институтского преподавателя рассказывали. Который пропал! – крикнул вслед Заколов.