"Волшебная реликвия" - читать интересную книгу автора (Кацура Александр, Костин Михаил)Глава 23 Завтрак короля ВиванаПо коридорам дворца двигалась процессия. Человек тридцать несли тарелки, большие тарелки, блюда и огромные блюда. На блюдах дымились фаршированные павлины, фазаны и куропатки, привольно раскинулись жареные и копченые осетры, кольцами свились черные блестящие угри, шипели нагретые в масле коричневые колбасы. В специальных мисках мирно покачивались каши – сладкие и очень сладкие, утыканные черносливом, курагой и политые вареньем из неведомых экзотических ягод. Несли также кувшины, графины, соусницы и сотейники. Чашки, чайники, кофейники и вазы. Вазы с фруктами и вазы с цветами. Вазочки с орехами и душистыми пряностями. Корзины с пирогами и булками и корзиночки с вафлями и пирожными. Несли наборы столового серебра с королевской монограммой на каждой ложке и на каждой вилке. На специальной тележке везли огромный сахарный торт, изображавший по традиции один из замков Объединенного Королевства. Сегодня это был готический замок Трохольм из северо-западной провинции. В малой обеденной зале хрустящей белой скатертью покрывали длинный дубовый стол. С кресел и стульев срочно сдували накопившуюся за ночь пыль. Витражи высоких окон задергивали полупрозрачными занавесками. Король не любил яркого света. В специальной соседней комнате парикмахеры и тупейные художники наносили последние мушки на очаровательные мордашки тех молоденьких фрейлин, которые имели честь быть назначенными на сегодняшний завтрак с королем. Сам король, в камчатом шлафроке и папильотках, сидел перед зеркалом и пил горячий шоколад. На круглом столике, на блюде из тончайшего прозрачного фарфора лежал растерзанный с одного бока легкий фруктовый торт. Король недовольно всматривался в собственную помятую физиономию, в мешки под глазами и кривил губу. Камердинер почтительно склонился и что-то шептал королю на ухо. Король морщился, краснел и бледнел. – Неужели? – спрашивал он хриплым ото сна голосом и прихлебывал шоколад. – Да, ваше величество, увы, заявилась только под утро. – Мерзавка, – бормотал король, – и месяца не служит, а уже… Ну, мы ей покажем! – Само собой, ваше величество. – Из моей постели – и сразу прыгать в другую. А? Каково! – Ужас, ваше величество. Четвертовать мало! – Нет, погоди, мы придумаем что-нибудь послаще. – У вас фантазия, ваше величество… – Да нет, фантазия моя тупеет. Уже не та! Но ничего, мы придумаем. – Посадить в бочку с дерьмом, а пить не давать. А? – Хм… у тебя тоже воображение… Смотри-ка! – Стараюсь, ваше величество. – А эта дрянь? Ну с которой мы на прошлой неделе… в бельведере… – Ах эта? – Камердинер тонко улыбнулся. – Дрянь, конечно, но очаровательная дрянь, согласитесь. – Ну, пожалуй, – сказал король. – Так что она? – Тоже не могут найти. Как ночь, так все пропадают. – Совсем распустились, – сказал король. – Идет война, а они себе такое позволяют. Ну, я за них возьмусь! – Что говорить о фрейлинах, – камердинер возвел очи к потолку, – что толковать о горничных? Когда высшие придворные дамы… – Да? – Король поднял брови. – Кто на этот раз? – Графиня Бродос, – сказал камердинер и печально опустил веки. – Муж на войне, храбро воюет, а она… – Неужели? – восхитился король и в волнении откусил кусок торта. – Ведь такая красотка! Я сам засматривался. Вот проходимка! И с кем же? Камердинер наклонился и что-то шепнул королю на ухо. – Вот это да! – воскликнул король. – Директор королевского театра? Подумать только! Ну, этого негодяя надо бы примерно наказать. – Уже. – Каким образом? Кто? – Лейтенант Марис Винк. – Я слышал это имя. – Это верный слуга вашего величества. – Прекрасно. И что? – Он дружен с мужем графини. На правах друга семьи он вызвал соблазнителя на дуэль и проколол ему плечо и бок. – Ха! – Король всплеснул руками. – Театр в трауре! То-то, я смотрю, постановку отменили. Мою любимую оперетту. Он прилично фехтует, этот Винк? – Он мастер в этом деле, ваше величество. – Да, я что-то вспоминаю. Пригласи его как-нибудь на обед или ужин. – Он сейчас далеко. – Где же? – В Южных морях. – Что он там делает? – Он выразил желание участвовать в поисках Сферы. – Вот как? – Ваши приближенные поддержали его. – Кто именно? – Министр Фиделиус, генерал Шеин. – Неслабая поддержка. – Безусловно, ваше величество. Но и ваша милая дочурка тоже. – Татинда? Дочка? Ах! – Король расплылся в улыбке. – Ангел во плоти, ваше величество. – Значит, она знает об этой экспедиции? – Скажу больше, она ее и снарядила. – А мне ничего не доложили! – возмутился король. – Дочурка мечтала сделать вам сюрприз. – Ах сюрприз! Милая девочка. И назначила командовать этого Винка? – Да, ваше величество. – А откуда они знакомы? – внезапно нахмурился король. – Придворные балы. Он неподражаемый танцор. – О, даже так? – К тому же он офицер, верный, надежный человек. Это очень предусмотрительно – окружать себя подобными людьми. Вы же знаете, какие сейчас времена! – О да! Дочурка – прелесть. – Умница, каких нет, ваше величество. – Скажи, а этот славный парень Винк не засиделся в лейтенантах? – Уже готов приказ о присвоении ему нового звания. Сразу через две ступени. – Неси. Я сам подпишу. – Бумага уже на вашем столе, ваше величество. – Ну хорошо. А что сообщают из ставки Правителя? – Все то же, ваше величество. – А именно? – Разброд и шатание. – Неужели? – Представьте себе. – Камердинер вновь лицемерно закатил глаза. – Да, – сказал король, поджав губы, – я этого ожидал. – Правитель упал духом. К тому же у него, как сообщают, желудочные колики от чрезмерного потребления кофе. – Дурак! – сказал король. – Кофе в большом количестве вреден. – Генералы Правителя выражают недовольство. – Еще бы! Служить такому негодяю! Не зарадуешься. – Доктрины его военных теоретиков совершенно ложные. – Это понятно, – сказал король. – Правильные доктрины могут быть только у нас. – А пушки его стреляют все хуже. – Надо же! – удивился король. – Они их чистят песком. – Тупицы! – В его канцелярии зреет заговор. – Этого следовало ожидать. – Один из младших писцов переписывал донесение с фронта и забрызгал его кляксами. Представляете? – Ай, молодец! – В его дворце даже мухи дохнут, ваше величество. – Мухи? Забавно. Кстати, а как зовут Правителя? Запамятовал. – Он запретил вспоминать. У него тяжелое некрасивое простонародное имя – Анвальф Соттен-Хелес. – Да, да, припоминаю. Ну и имечко! – Оно под строжайшим запретом. Вспомнившим, даже случайно, – казнь. И действительно почти все забыли – Он что, возомнил себя китайским императором? – Почему? – В древнем Китае император, когда всходил на престол, брал себе новое звучное имя. Старое же больше никто не имел права употреблять. – Да, похоже. – А еще любит выдавать себя выходцем из народа! – Еще бы! – Ставленником народа… – Он говорит так: я не герой, не бог и не царь… Я скромный правитель, уполномоченный народом. – Сволочь какая! – Иногда он любит, когда говорят «вождь» или даже «народный вождь». Он не велит называть себя ни величеством, ни даже высочеством, ни просто императором… – Ну да, законного императора он сверг лет пятнадцать назад. – Не совсем так, ваше величество. Позвольте напомнить. Старый император сам подписал свое отречение в пользу народной партии Соттен-Хелеса. – Ну и дурак! Кто его просил? Козел старый… – А простой народ Правителя обожает. – Ой ли? Ты сам говоришь, мухи дохнут. – Так сообщают. Хотя он, кроме крови и разорения, ничего не принес. Половину мужчин забрал в армию, остальную цепями приковал к вагонеткам. А они ему песни слагают… – Не верю, что они его обожают. Боятся! – Да, боятся и слушают. Но ведь это одно и то же. – Да… – Виван поджал губы и задумался. – Как же они его величают? – Мой Правитель! – И все? – Достаточно. Он изображает дело так, будто он за народ и во имя народа! – И они верят? – Все поголовно. – Идиоты! – Зато наши люди верят в вас, ваше величество. – Тоже идио… О нет! Я не то хотел сказать. Наши люди – умные люди. Они верят своему правительству. Верят своему королю. У нас славные люди. Верные люди. Скромные люди. Работящие и смелые. – Разумеется, ваше величество. – Когда же позовут к завтраку? – капризно протянул король и топнул ногой. |
||
|