"Ник Сильвер — Космический Ганфайтер" - читать интересную книгу автора (Абердин Александр)

Глава 10. Примипилариус

Через семь с половиной месяцев, именно столько времени занял курс полного реконструкции тела Николая с целью повышения его боевых качеств, он уже не мог узнать себя самого. Внешне он практически не изменился, разве что стал чуть шире в плечах и более сухощавым. Все изменения носили сугубо внутренний характер, так как сделали его чуть ли не вчетверо сильнее. Теперь его коэффициент физической силы достиг почти двенадцати, хотя до начала целого комплекса сложнейших хирургических операций, в ходе которого его порой и правда разрезали на отдельные куски, он был равен всего лишь трём с маленьким хвостиком. При этом доктор Стрелт и сам был удивлён тем, что земляне обладали столь завидной физической силой.

Из всех пациентов, прибывших на Стилан с Земли, его более всего поражал Кинг-Конг, коэффициент физической силы которого вообще достигал семи, но как того и следовало ожидать, в ходе всех этих операций полковник Соловьёв не стал сильнее всех остальных своих друзей. Число двенадцать было максимальным значением коэффициента физической силы. Большую силу имели одни только насекомые. В том числе и арахниды, о физической силе которых говорили в стенах Управления С, как о чём-то очень опасном. Правда, арахниды были всё же не так ловки, как гуманоиды и хомо. Зато они обладали куда большей выносливостью, хотя и имели ещё целый ряд недостатков, снижающих их боевые качества и способности. В частности они не отличались бойцовским характером и были трусоваты, если не валили на врага целой толпой. Храбрецами они были только в космосе, поскольку обладали колоссальными способностями к техноэмпатии, что и делало их самыми лучшими пилотами мечей.

Помимо того, что Николай обрёл столь совершенное и сильное тело, он сумел в значительной степени устранить все те пробелы в знаниях, которые у него до этого имелись. Доктором каких-нибудь стиланских наук он не стал, но уже не выделялся своей дремучестью среди всех прочих сотрудников Управления, а ведь его обучение ещё не закончилось. Это было только самое начало их подготовки к новой работе, в которой не смотря на то, что они всё это время находились в госпитале, им уже удалось сделать несколько довольно важных если не открытий, то уж точно догадок. Так благодаря новому взгляду на привычные всем вещи, группе «Земля-21» удалось доказать, что по всей галактике в космосе довольно часто исчезают люди и их именно захватывают в плен, а не убивают и потом полностью уничтожают тела, чтобы не давать в руки следствия самой главной улики — трупа с насильственными признаками смерти. Для аналитиков Управления это явилось полным откровением и даже неожиданностью, поскольку до этого они считали, что такие исчезновения имели куда более простое объяснение.

Ещё одним важным открытием явилось то, что Николаю, полностью подтвердившему свой позывной Мудрец, вместе со своими друзьями удалось создать нечто совсем уж невообразимое, объёмный трёхмерный график, описывающий все действия энергонов со времён их первого появления в галактике. Большой Папочка Храмми, увидев этот видеоклип, который можно было пускать с различной скоростью, в сердцах чуть не разогнал всю свою аналитическую службу. Ему было от чего реветь, словно оголодавший медведь, ведь на трёхмерном экране было видно среди схематического изображения галактики, как по ней во времени передвигаются энергоны и всё указывало на то, что у них имелись в галактике тайные базы, но это лишь подтвердило подозрения аналитиков Управления, которые они давно уже высказывали своему начальству. Энергоны далеко не всегда совершали рейды, куда чаще их корабли просто вылетали на разбой со своих баз, которые вполне могли иметь станции межгалактического транс-телепорта, что было совсем уж паршиво.

Хотя этими и другими своими открытиями аналитики отдела «Земля-21» уже задали целый ряд новых направлений поиска, сам Николай, как и все его друзья, считал, что их настоящая работа начнётся только тогда, когда все они станут совершать патрульные полёты и вести настоящий, живой поиск, без которого аналитикам группы было невозможно заняться более серьёзными делами. Однако, до этого ему ещё предстояло пройти пусть и краткий, но всё же курс обучения боевым единоборствам. Николай в отличие от остальных членов его группы задержался в госпитале почти на месяц. Доктор Стрелт в преддверии его командировки на Рианон решил осчастливить его ещё одним имплантантом, новеньким черепом из особого материала, который заменит ему его браслет-тэу, но при этом его не смогут обнаружить никакие сканирующие приборы. Вещь крайне необходимая для него на Рианоне, где он не сможет пользоваться своим браслетом высокопоставленного правительственного служащего.

Пока робохирург по кусочкам удалял кости его черепа, все остальные друзья Николая уже приступили к тренировкам в специальном учебном центре подготовки. Вот там-то им и удалось доказать на деле, что всё то, чему их научил Кинг-Конг, чего-то, да, стоило. Инструкторы по боевым искусствам просто разводили руками, когда они показывали им то, чем владели если и не в совершенстве, то на очень высоком уровне. Теперь, после двух дней проведённых дома, ему предстояло присоединиться к своим друзьям, находившимся в нескольких сотнях световых лет от Стилана на малонаселённой и почти безжизненной планете, называемой Десертум. О ней Николай знал лишь то, что она является огромной каменистой пустыней вроде Марса, только с атмосферой вполне нормальной плотности и достаточным содержанием кислорода в ней. Зато с водой там было плохо. По обе стороны от экватор на несколько тысяч километров протянулась мёртвая, выжженная светилом сухая, как глотка дьявола с похмелья, раскалённая каменная пустыня, в которой не было даже микробов.

Вода и жизнь в самых примитивных её формах имелись лишь в приполярных зонах, похожих на пустыню Гоби. Там даже имелось некоторое подобие растительности, да, и то жалкой, состоящей из мхов и лишайников, среди которых изредка поднимались на полметра буровато зелёные хвощи. Произрастали они в нескольких десятках оазисов-котловин вокруг луж, называемых постоянными обитателями Десертума, в основном стиланскими космодесантниками-инструкторами, словно в насмешку, Великими Озёрами. В этих озёрах нельзя было не то что утонуть, а даже толком искупаться, ведь глубина в них не достигала и полуметра, но не смотря на это именно они были любимым местом отдыха космодесантником в те дни, когда не дул сильный ветер, а это было редко. Ветер на Десертуме дул практически всегда и потому эту планету можно было смело называть царством Эола.

Зато на Десертуме можно было спокойно разъезжать на тяжелой технике от одного полюса до другого не рискуя попортить чьи-либо посевы. Стрелять там также можно было из чего угодно, кроме ракетных установок ракетами с термоядерными боеголовками, что могло окончательно угробить планету. Так что готовясь к отбытию на Десертум, все те два дня, которые Николай находился в Зелёных Холмах, он провёл в саду и даже спал под открытым небом. Лиу в это время находилась у себя дома на Ронвале, куда отправилась по каким-то важным семейным делам. Поселение землян в Зелёных Холмах продолжало мало-помалу расти, но куда быстрее росла колония профессиональных военных на Фидесе, который колонисты уже стали называть Звёздной Русью и поскольку в старой России нарастала волна народного движения за всенародное сваливание с Земли, уже довольно скоро число жителей этой планеты должно было резко возрасти и если у доктора Стрелта всё пойдёт гладко, то Содружество действительно сможет обзавестись новой мощной армией.

Док Стрелли давно уже создал вакцину техноэмпатии и даже испытал её на пяти дюжинах добровольцев, но при этом выяснилась одна занятная вещь, чем больший опыт по части техноэмпатического управления мечом, хотя и на симуляторе, обретал Николай, тем лучше становилась вакцина. Именно поэтому он и решил отложить создание сыворотки в её окончательном варианте до тех пор, пока Николай не одержит свои первые реальные победы в космическом бою с энергонами. Храмми, понимая, что таким образом Содружество на халяву приобретёт многие сотни тысяч, а то и миллионы прекрасных пилотов-техноэмпатов, его полностью в этом поддерживал, хотя и мечтал выступить против энергонов широким фронтом как можно скорее.

Те качества, которые мог передать пилотам Николай, были гораздо важнее выигрыша во времени и потому он решил ждать столько, сколько потребуется. Николай часто беседовал с Храмми находясь в чреве робохирурга и они сильно сдружились, но куда больше он всё же сдружился с Ролло Шутером. Этот рианонец очень тщательно готовил его к предстоящей операции в стенах имперской академии.

Утром третьего дня после того, как Николай покинул госпиталь дока Стрелли, Настя отвезла его на флайере к ближайшей станции галактического транс-телепорта. Его дочка совсем освоилась на Стилане и теперь снова ходила в школу, но уже ставила перед собой совсем иные цели. Раньше она не знала, кем хочет стать, но теперь у неё появилась мечта, отправиться к другим галактикам. Все эти два дня Настя только и делала, что рассказывала отцу о новых сверхскоростных космических кораблях и о том, что после окончания школы она обязательно поступит в академию космофлота на отделение дальнего поиска. Радуясь весёлому смеху дочери и её радостной улыбке, Николай звучно поцеловал девочку и широкой походкой направился к сверкающей хромом станции транс-телепорта. Через несколько мгновений он вышел из станции намного меньшего размера и уже не радующей взгляд полированными хромированными панелями, а иссечённой злыми ветрами Десертума и словно закопчённой.

Станцию галактического транс-телепорта какой-то умник, словно на зло всем курсантам прибывающим на эту планету, поставил не в огромной овальной котловине, а в шести километрах от её края и поскольку рядом с ней Николай не обнаружил никаких транспортных средств, то решил, что ему следует пройти от станции до конечного пункта назначения пешком, хотя его тэу приняло сигналы от ближайших телепорт-эмитеров, расположенных на нужной ему базе «Луктатор». Название базы переводилось, как «Борец» и потому он решил дойти до неё пешком, точнее добежать, благо к котловине вела широкая дорога, мощёная массивными каменными плитами.

Дул очень сильный ветер и не смотря на то, что котловина находилась в приполярной зоне Десертума, было довольно жарко, градусов под сорок пять. Если бы его космокомбинезон не имел системы терморегуляции, то ему было бы не до прогулок на таком ветрище. Ветер нёс с собой на редкость крупный песок, но у Николая имелись с собой защитные очки и маска для дыхания, так что он счёл, что этого будет вполне достаточно и потому, натянув берет на голову поглубже, побежал по дороге сначала трусцой, а потом и вовсе припустив во весь опор, постоянно наращивая темп.

Все ветры Десертума, словно сбесились, и набросились на него с утроенной силой, хотя они и до того лишь слегка не достигали ураганной силы. Он уже знал, что на этой планете погода бывает всего лишь трёх видов — ветер, сильный ветер и ураган, но посчитал, что это был всего лишь самый обычный ветер. Некоторую неприятность ему доставляло только то, что очки и маска закрывали его лицо не полностью и потому песчинки впивались в кожу, словно крохотные пульки, но больше всего доставалось всё же его рукам, которые он по привычке держал сжатыми в кулаки на уровне груди. Его тёмно-синий полевой мундир, пошитый из очень прочной ткани, стал быстро рыжеть. Помимо песка в воздухе вполне хватало ещё и тончайшей пыли, из-за которой видимость была не более полукилометра, а дальше всё как бы таяло в рыжеватом, колышущемся мареве. Облаков на небе, имеющем красновато-рыжий и довольно яркий цвет, не наблюдалось, местное светило не слепило глаз, а лишь нещадно припекало ему спину. Во всём остальном жить на Десертуме было можно, если, конечно, под рукой имеются неисчерпаемые источники воды, так как воздух был до безобразия сухим. Это была просто какая-то раскалённая духовка, а не планета.

Стиланцы с их колоссальной технической мощью, давно уже могли спустить на поверхность Десертума десятка три комет и тем самым создать на планете моря и океаны, но плодородной почвы на ней было всего на пару огородов и потому это было бы совершенно бессмысленной затеей. Полезных ископаемых на Десертуме также кот наплакал и потому планету отдали военным, чтобы они муштровали на ней солдат и учили их выживать в самых тяжелых условиях. Думая именно над тем, как вообще можно выжить на такой безжизненной планете, Николай быстро добежал до края котловины и посмотрел вниз. Это была довольно глубокая впадина имевшая в плане форму буквы «Зю» или чего-то подобного. Глубиной она была метров в семьсот и на дне он увидел пару луж, неподалёку от которых стояла здоровенная, приземистая постройка тёмно-красного цвета без окон. Это и была знаменитая база «Луктатор», на которой какая-то грозная ронна по прозвищу Дикая Кошка готовила космодесантников Управления С, превращая их в самых лучших рукопашных бойцов.

В котловину длинным, извилистым серпантином спускалась дорога и Николай, слегка переведя дух, побежал по ней, стараясь держаться, как можно ближе к стене. Ветер дул с такой силой, что мог запросто сбросить его вниз. Чем ниже он спускался, тем слабее становились порывы ветра, а воздух становился всё прохладнее. Похоже, что это был ветер, гнавший горячий воздух аж от самого экватора, что было совсем не удивительно, — гор на Десертуме было немного и они не отличались особой высотой. Где-то через час после прибытия на Десертум Николай, весь пропылённый, добрался до здания, в котором он не обнаружил ни одного окна и всего лишь одну единственную дверь помимо здоровенных, закрытых наглухо ворот. Дверь была серебристой и он увидел её ещё издалека, но на ней не было кнопки звонка. Он перевёл дух, отряхнул с комбинезона пыль, отплевался, слюна была рыжей, словно моча престарелого хряка с больными почками, и легонько постучал носком космобутсы по стальной двери, оказавшейся на редкость толстой. Ему никто не ответил.

Не зная местных кодов вызова, он вообще отправился на Десертум имея самый минимум информации, Николай нашел неподалёку камень размером в два его кулака и замолотил им по двери изо всей силы. Привратник явился к дверям только минут через пятнадцать и имел крайне удивлённый вид. Похоже, что он даже не ожидал, что из пустыни кто-то мог прийти, но это Николай понял ещё на середине спуска, когда увидел несколько внушительных трещин в каменных плитах. По всей видимости сверху свалился здоровенный валун, который и наделал всех этих бед, а поскольку разбитые каменные плиты никто не заменил на новые, ему стало ясно, что в последний раз этим спуском в котловину пользовались довольно давно, если вообще когда-либо пользовались. Открыв дверь, парень, одетый в чистенький тёмно-зелёный полевой мундир космодесантника, не торопился отходить в сторону и потому Николай не очень вежливо отпихнул его, вошел и только после этого спросил:

— Где тут у вас можно умыться и почиститься от пыли?

Парень похлопал глазами и спросил вместо того, чтобы оказать уставшему путнику первую помощь:

— Фримен, откуда вы здесь взялись? Там ведь, — Он мотнул головой в сторону автоматически закрывшейся двери — Сегодня дует так, что диспетчеры не выпустили ни одного флайера. Неужели вы добирались пешком от станции?

Николай кивнул головой и сказал:

— Было дело. Свалял дурака. Как я теперь понимаю, каждому вновь прибывшему на базу «Луктатор» можно без лишнего геморроя воспользоваться телепортом по схеме экстренного спасения? Извини, что я тебя побеспокоил. Так где здесь душ?

Парень, всё ещё обалдело хлопая глазами, повёл Николая по длинному, узкому коридору внутрь базы, объясняя на ходу.

— Фримен, в этих широтах такое не принято. Тут очень часто дуют сильные ветры и вас могло запросто сбросить в котловину. Как вы только сумели добраться до базы живым?

Николай пожал плечами и ответил:

— В общем-то, ветерок был так себе, не такой уж и сильный. Полагаю, что временами здесь случаются и ураганы.

— Так это и есть самый настоящий ураган, фримен. Полные семь балов. — Обалдело пробормотал парень — Это, конечно, ещё не самый сильный ураган, но в такую погоду наружу никто и носа не высовывает. Из пустыни запросто может прикатить камень и сбросить его в котловину. Чёрт, вы просто какой-то везунчик, фримен. Извините, но всё же кто вы и с какой целью прибыли на базу «Луктатор»? Что мне доложить начальству, хотя судя по всему, вы и сами являетесь офицером. — Николай отряхнул пыль с груди и космодесантник, сержант судя по двум косым полоскам на груди, которого звали Тертис Прадо, смог рассмотреть четыре звезды премьер-командора и надпись под ними, что заставило его щёлкнуть каблуками, и, лихо отдав честь, радостным голосом рявкнуть — Преко Ник Серебряков? Так это вы командир всех этих парней, которые завязывают в узел даже тигров? Простите, что я так долго не открывал вам дверь. Я всё никак не мог понять, откуда доносится стук. Тут ведь склады по обе стороны от коридора, а этой дверью мы почти не пользуемся. Предпочитаем выходить наружу с подветренной стороны, чтобы не наглотаться песка и пыли. Как же вы добрались до базы, господин премьер-командор? Ну, теперь вы один из нас, старожилов этой базы и вас в пору называть — пыльная душа.

Николай усмехнулся и миролюбиво сказал:

— Отставить господинов, сержант. Просто преко, мы ведь не в штабе находимся, а ещё лучше называй меня Ником. Ну, а до базы я бежал исключительно по собственной дурости. Думал если есть дорога, то значит каждый новичок обязательно должен по ней пробежаться от станции до входа на базу.

Сержант покрутил головой и восхищённо воскликнул:

— Ник, полагаю, что отныне всё именно так и будет! Пойдёмте ко мне на склад. Пока вы будете принимать душ, я вычищу от пыли ваш мундир, берет и обувь. Вам ведь всё равно придётся зайти ко мне, чтобы я выдал вам спортивную одежду и всё прочее барахло, которое вам понадобится.

На складе Николай провёл почти час, после чего сержант Прадо отвёл его сначала в офицерскую казарму, где он оставил в подготовленной для него каюте вещи, а потом прямиком в спортзал. От предложенного сержантом обеда он отказался и заменил его пластинкой мятной жевательной резинки. На базе «Луктатор» по случаю прохождения группой «Земля-21» курса специальной подготовки больше не было ни одного курсанта. Весь личный состав находился в спортзале и когда Николай вошел в него, то увидел, что все его боевые друзья, помолодевшие до неприличия, сидят в позе лотоса перед ослепительной красоткой, затянутой в латекс от ног до верха груди, довольно пышной для девушки-кошки. Её руки и плечи были полностью обнажены. Это как раз и была Дикая Кошка собственной персоной, командир базы и она же главный инструктор учебно-тренировочного центра «Луктатор». Окинув Николая недовольным взглядом, фриледи поманила его к себе жестом и когда он подошел поближе и привычно поклонился перед сенсеем, громким голосом спросила:

— Так ты и есть тот самый Ник Серебряков, командир этих ворчливых типов? Ну, что же посмотрим, чего ты стоишь, а то уж очень тебя нахваливал твой бывший наставник. Ну, и где же ты шлялся столько времени, преко Ник Серебряков? Из-за тебя я вот уже битых два часа распинаюсь тут перед этими врединами, которые готовы придраться буквально к каждому моему слову.

Николай бросил взгляд на своих подчинённых, которых критиковали уже второй раз за какую-то минуту, глухо прорычал, снова поклонился и стал объяснять Дикой Кошке:

— Извините меня, фриледи, но я непременно явился бы к началу тренировки, если бы не моя излишняя предусмотрительность. Увидев, что от станции транс-телепорта к вашему учебному центру ведёт дорога, я решил, что каждый новичок должен обязательно проделать этот путь пешком, чтобы потом иметь право ходить по базе с гордо поднятой головой, как и всякая пыльная душа на Десертуме, но на мою беду снаружи сегодня немного ветрено и потому мне пришлось несколько задержаться. Ну, а потом мне пришлось целых полчаса отплёвываться в душе. Фриледи, в следующий раз я буду являться на занятия секунда в секунду, а ворчать мои подчинённые разучатся навсегда уже сегодня. Можно стать в строй?

Ронна, которая имела чин премьер-командора, как и подавляющее большинство членов группы «Земля-21», улыбнулась, ещё раз оценивающе взглянула на своего нового курсанта и воркующим голосом сказала:

— Нет, преко, не торопись обниматься с друзьями. Сначала я проверю, чего ты стоишь. Ударь меня. По-настоящему.

От этих слов Николай даже отшатнулся. Не в его правилах было даже замахиваться на сенсея, если это, конечно, был не Кинг-Конг, самый странный из всех его учителей. Он переступил с ноги на ногу и тихо сказал:

— Простите, фриледи, не могу, я ведь пэппи и не знаю ваших физических возможностей. Если я ударю так, как вы просите, то могу просто убить вас.

— Не волнуйся, парень, я тоже пэппи, так что можешь бить в полную силу, если сумеешь до меня дотянуться. — С улыбкой язвительно сказала Дикая Кошка — Ну, же, смелей, не стой тут, как каменный истукан. Покажи на что ты способен, Ник Серебряков.

Николай помотал головой и упрямо пробормотал:

— Всё равно не могу, фриледи. Ученик не должен поднимать руку на своего учителя. Давайте я лучше врежу раза Кинг-Конгу, он это заслужил. К тому же я мужчина, а вы женщина, хотя и сью. Не дай Бог мой удар пройдёт, я себе этого точно не прощу.

Дикой Кошке надоели эти пререкания и она рыкнула:

— Курсант, я вам приказываю!

Николай вздохнул, отступил на пару шагов назад и принялся выписывать руками плавные движения, а ногами семенящие кренделя, стараясь отвлечь внимание этой красотки. Та смотрела мимо него невидящим взглядом, явно, готовая к любой неожиданности и тогда он пару раз катнул по зубам комочек жевательной резинки, после чего делая мягкое, скользящее движение вперёд, внезапно плюнул им прямо в лицо ронны. Та невольно отшатнулась и в тот же момент Николай нанёс босой левой ногой удар по её правому колену, одновременно нанося удар кулаком левой рукой ей в переносицу. Схлопотав по колену, сью дёрнулась ещё сильнее, но успела скрестить руки и поставить блок, за что и была тотчас строго наказана. Правый кулак Николая немедленно врезался ей прямёхонько в диафрагму и он продел этот удар на автомате, совершенно непроизвольно.

Только нанеся этот сокрушительный удар, от которого девушку-кошку отбросило назад метров на пять, Николай понял, что это был за латекс на ней. На самом деле это была вовсе никакая не блестящая резина, а самый настоящий дурит, жидкий металл почти мгновенно обретающий твёрдость чуть ли не алмаза при ударе по нему. Если, конечно, это не был очень резкий и стремительный удар, а именно так он и врезал Дикой Кошке, отчего она моментально вырубилась. Первым к ней, матерясь на бегу, бросился Кинг-Конг и тотчас принялся приводить сью в чувство своими восточными хитростями. Прапор, пробегая мимо, треснул его по затылку и сердито рявкнул:

— Дурак ты, Мудрец, и шутки у тебя дурацкие, как у того боцмана из анекдота. Что, трудно было подставиться этой милашке? Она же здесь единственная девушка.

В руках у Виктора была большая алюминиевая армейская фляжка, из которой тотчас потянуло коньяком, отчего Николай немедленно взъярился, но потом быстро взял себя в руки, ведь это были всего лишь тренировки, а не боевая обстановка. Дикая Кошка на редкость быстро пришла в себя и весьма охотно выдула чуть ли не полфляжки коньяка. Витька Прапор попытался было забрать у неё своё достояние силой, но Николай сердито на него прикрикнул:

— Прапор, не вредничай. Роннам от коньяка не холодно и не жарко. Они его хлещут вместо газировки. Дай даме ещё немного попить. — Встав перед девушкой-кошкой на колени, он взмолился во весь голос — Фриледи, я искренне прошу у вас прощения и готов понести самое суровое наказание. Честное слово, я даже не ожидал, что дурит на вас окажется каким-то бракованным. Простите меня, пожалуйста.

Девушка-кошка сделала несколько глубоких вздохов и без малейшей дрожи в голосе сказала:

— Нет, Ник, дурит у меня вовсе не бракованный, пулю ловит, а вот ты точно какой-то неправильный пэппи. Надо мне будет встретиться с доком Стрелли и хорошенько потрясти его за шиворот. Похоже, что он не просто так продержал тебя в госпитале на месяц дольше, чем всех остальных твоих парней.

Кинг-Конг тотчас стал её успокаивать:

— Кари, Стрелли задержал у себя Мудреца только для того, чтобы присобачить ему жестяную голову вместо костяной, да, видно, мозг случайно задел. Правда, он у нас и без того был на всю голову шибанутый. Никогда не знал, когда нужно лизнуть, а когда гавкнуть. Ну, ничего, я сейчас вправлю этому стервецу мозги за эти его отвлекающие финты и манёвры. То же мне, джентльмен, на татами плеваться вздумал. Нашел чему от меня учиться. Я же этот фокус с монеткой во рту показывал этому идиоту для настоящего боя, а не для тренировок в спортзале.

Дикая Кошка легко поднялась на ноги и сказала:

— Да, парни, мне действительно будет лучше показывать вам то, что я знаю и умею, возле зеркала, чем пытаться сойтись в поединке. Откуда вы только нахватались таких приёмчиков. — Потрепав премьер-командора Соловьёва по щеке, она с нежностью добавила — Пока ты здесь, Кинг-Конг, я хочу, чтобы ты стал и моим учителем. — Повернувшись же к Николаю, девушка-кошка сказала — Ник, ты ни в чём не виноват. Хотя эта липкая гадость, которой ты в меня плюнул и твоё первое касание меня немного и вывели из равновесия, твой второй удар после того, как я закрылась крестовым блоком, не должен был причинить мне никакого вреда, а вышло наоборот. Ты нанёс его даже быстрее, чем способен на это реагировать дурит. Вообще-то ты должен был разбить костяшки пальцев и после этого немедленно отправиться к доку Стрелли на операцию. Да, удар у тебя просто феноменальный, парень, раз ты умудрился даже дурит промять. Как рука, цела?

Николай вежливо поклонился девушке-кошке, осмотрел свой пудовый кулачище и заявил:

— С рукой у меня всё в порядке, Кари, цела, а на счёт удара… Ну, в общем удар, как удар. Кинг-Конг может и покрепче садануть. Точнее мог когда-то. Кари, за прошедший месяц я получил достаточно много информации о том, что происходит на «Луктаторе» и полагаю, что готовить нужно не только нас, но и вас и ваших инструкторов. Вы все прекрасные сенсеи, но и мы не обычные курсанты, так что действительно будет лучше, если мы немного изменим план подготовки, сделаем обучение смешанным. Думаю, что это пойдёт на пользу нам всем.

Фриледи не возражала и Кинг-Конг начал с того, что провёл жесткий спарринг с Мудрецом. Хотя он и был настроен очень серьёзно, Николай вовсе не собирался быть мальчиком для битья и потому показал своему сенсею всё, чему тот его научил, да, плюс к этому ещё и кое-какие новые приёмы. После получасовой потасовки, в ходе которой выяснилось, что Кинг-Конг навсегда потерял своё преимущество в силе, но сделался ещё более гибким и ловким, оба соперника разошлись с миром. Ломать друг друга никому не хотелось. Кари Хошем-сью, посмотрев на эту ожесточенную схватку, наконец, приступила к своим обязанностям и стала показывать всем новые движения и приёмы, которые её ученики быстро заучивали до автоматизма. Солдаты-пэппи были хороши ещё и тем, что их тела обладали невероятной гибкостью и потому они могли постигать боевые искусства, развитые роннами, а они ни в чём не уступали ушу или тэйквандо.

Начиная с этого дня у Николая не было времени уже ни на что иное, настолько плотным оказался график занятий, к которым вскоре подключились Ролло и Лиу. Правда, Лиу демонстративно перебралась в его каюту и даже если у них не оставалось сил на то, чтобы заниматься любовью, они просто спали крепко обнявшись. Если бы не та феноменальная выносливость и способность к ускоренной релаксации, которыми надели его в госпитале, он просто не смог бы пережить этого трёхмесячного курса тренировок в спортивном зале и на поверхности планеты от экватора с его семидесятиградусной жарой, до полюсов, где морозы достигали тридцати градусов. Времени на разговоры с Лиу не оставалось, да, и говорить особенно было не о чем. Между ними и так было полное взаимопонимание. Девушка-кошка была его другом, а то, что они при этом были ещё и любовниками, считала делом временным. Не было у них и выходных. Лишь в последний день пребывания на Десертуме они устроили нечто вроде пикника возле самого большого из озёр, но и тогда Николай не стал говорить со своими людьми о чем-либо серьёзном в присутствии инструкторов. Время поджимало, в академии высшего космического пилотажа вскоре должны были начаться экзамены, а потому тем же вечером Николай отправился на Землю.

Целая неделя у него ушла на то, чтобы выучить свою новую легенду. Как только он был готов, то подгадав время так, чтобы оказаться на Рианоне ранним утром, добрался до станции галактического транс-телепорта, заплатил в кассе двадцать пять тысяч кредитов, получил овальный зелёный жетон, украшенный золотым гербом Империи Рианон, постоял минут двадцать в очереди и прошел через турникет в стартовую кабину, держа в руках потрёпанный солдатский мешок. Николай был одет в хамелеоновый камуфляж песочного цвета и изображал из себя землянина, у которого всего лишь два дня назад закончился пятилетний контракт с военно-космическими силами Республики Стилан. Согласно него сорокапятилетний бывший русский американец Ник Сильвер последние пять лет своей жизни пробёл на какой-то безжизненной планете охраняя секретный военный объект.

Чтобы заработать побольше денег, Ник Сильвер пять раз отказывался от ежегодного отпуска и потому на его банковском счёте лежало четыреста восемьдесят семь тысяч кредитов Содружества. Этого вполне хватало, чтобы оплатить трёхлетний курс обучения в академии, после чего для курсанта было два пути, либо завербоваться в военно-космический отряд Империи Рианон, либо найти спонсора, готового заплатить за его дальнейшее обучение и диплом пилота-техноэмпата от пяти до семи миллионов кредитов. Правда, прежде чем выкладывать денежки, в академию нужно было ещё поступить, а для этого совершить самостоятельный полёт на космическом корабле с неисправным техноэмпатическим управлением, чего, порой, не могли сделать и опытные пилоты, ну, и кроме того сначала нужно было пройти обязательное собеседование.

Девять лет обучения в академии можно было сжать хоть до одного года, но такого в ней никогда не случалось за всю её историю, слишком уж много нужно было сдать кучу экзаменов, целых шестьдесят штук не считая обязательных полётов с инструкторами-арахнидами, с которыми также нужно было найти общий язык. Николаю предстояло совершить невозможное — пройти полный курс обучения в академии максимум за восемнадцать месяцев, а они на Рианоне были чуть короче земных. С теорией ему должно было помочь то, что весь материал уже был вложен в его голову с помощью курса гипнопедии, отчего у него чуть голова не лопнула. Доктор Стрелт гарантировал, что для сдачи экзаменов этого Николаю вполне хватит, а вот договариваться с паучихами он должен был сам, но и здесь у него был хотя и небольшой, но всё же шанс подольститься к инструкторам, — засахаренные личинки колорадских жуков, их любимое лакомство. Ещё его могло выручить то, что он не испытывал никакой неприязни к арахнидам, поскольку вообще не боялся пауков, даже ядовитых, а арахниды были безобидными поедателями фруктов и ягод.

Куда труднее было пройти собеседование и при этом не допустить сканирования мозга. У имперских служб безопасности имелись на вооружении отличные цереброскопы, но его пусть и не с максимальной степенью надёжности защищала от этого подписка о неразглашении военных тайн Республики Стилан и химическая цереброблокада. Первое было обойти легко, просто предав своих нанимателей на службу, а вот со вторым имперским спецслужбам в любом случае придётся повозиться уже хотя бы потому, что для снятия цереброблокады потребуется не только его согласие, но и полное сотрудничество. Разумеется, такого от него никто не станет требовать опасаясь крупного политического скандала и обязательных санкций со стороны Республики, имеющей на Рианоне множество своих представительств.

Тем не менее Империя Рианон была бы не прочь получить информацию о том, что же в действительности находится на Парвусе, на котором за пять лет службы Ник Сильвер поднялся в чине от рядового до лейтенанта, стал командиром взвода охраны и получил третий уровень доступа. По мнению Ролло это была очень хорошая приманка для рианонцев, хотя Парвус и был всего лишь законсервированной военной базой, только очень крупной, с множеством автоматических военных заводов, некоторые из которых работали на полную мощь. Думая о том, насколько велик интерес Империи к Парвусу, Николай вышел из здания станции транс-телепорта и чуть не ахнул от удивления. Станция находилась в центре одного из пригородов Региса, второго по величине города планеты и город этот по праву считался одним из самых красивых во всей галактике.

Жителям Региса и в самом деле было чем гордиться. Это Николай понял сделав первые шаги по этому городу. Круглое здание станции, больше похожее на античный храм целиком вырезанный из оникса, украшенный множеством золочёных скульптур, стояло в середине большого сквера на круглой площади мощёной каким-то полупрозрачным голубым камнем. Николаю в первое мгновение показалось, что у его ног распростёрся огромный бассейн, за которым находился геометрически правильный сквер с роскошными клумбами и бордюрами из чего-то очень похожего на самшит, только с более яркой изумрудной зеленью. За сквером стояли роскошные дворцы, облицованные яшмой и малахитом, лепной декор которых был вызолочен и ослепительно сверкал на солнце. Ещё стоя в очереди ему бросилось в глаза, как пышно и нарядно одеты рианонцы. Когда же Николай дошел до сквера, по аллеям которого направлялись к станции жители Региса, он стал понимать, что это были в основном простолюдины. Аристократы Империи Рианон одевались с куда большим изяществом и он в своём потрёпанном камуфляже рядом с ними походил на какое-то огородное пугало.

За сквером на небольшой стоянке Николай заметил несколько наземных такси, поправил на плече свой мешок и не спеша направился к машинам, восхищённо глазея по сторонам. Мужчины, а это были в большинстве своём какие-то смазливые, холёные задохлики, пришедшие встретить гостей Рианона, бросали на него в основном неприязненные, а подчас и вовсе презрительные взгляды. Женщины же наоборот, буквально пожирали глазами широкоплечего, рослого парня с красивым, мужественным лицом, загорелым и обветренным, на котором ярко выделялись лучистые, серовато-голубые глаза. К тому же этот парень, явно, был поражен как красотой Региса, так и их собственной, что легко читалось по его восхищённым взглядам.

Николай действительно был в восторге от увиденного и не скрывал этого. Он даже не постеснялся остановиться напротив скульптуры, изображавшей обнаженную девушку, а потом, увидев идущую по мощёной голубым камнем молодую женщину, широко заулыбался, глядя то на неё, то на скульптуру, чем давал понять, что обнаружил в них сходство. Несколько уроков Витьки Прапора не пропали зря и Николай очень быстро убедился в том, что откровенно восторженные взгляды действуют на женщин ничуть не хуже, чем искра на порох. Если бы он этого захотел, то немедленно познакомился с этой красоткой и та, скорее всего, тут же забыла бы зачем пришла сюда. В конце концов, смущённо опустив глаза, он пошел к стоянке такси. Глазеть по сторонам ему было некогда, его ждала академия.

Те люди, которых встречали рианонцы, покидали площадь и сквер вокруг неё как правило телепортом и лишь немногих торжественно подводили к флайерам-лимузинам. Это было вполне обычным делом как для Стилана, так и для Рианона, а теперь и для Земли. Эмиттеры телепорт-сигналов располагались во многих местах, в государственных учреждениях и частных компаниях, но воспользоваться ими для телепорта с помощью своего браслета мог не каждый, а лишь те люди, которым был открыт допуск. Использовали же люди телепорт не так уж и часто из-за огромного расхода энергии и потому обычно добирались до нужного места на наземном и воздушном транспорте. Николай не знал ни одного места в Регисе, куда мог бы добраться телепортом. К тому же у него не было ещё ни одного допуска и потому он направился к ближайшему такси на стоянке. Это оказался электромобиль, который своим салоном с высоким потолком сразу же напомнил ему лондонские такси, вот только рианонцы никогда не носили цилиндров. Зато головы многих мужчин были покрыты высокими шляпами-треуголками, судя по всему это были военные или чиновники, так как все они были одеты в разноцветные мундиры с золотым шитьём.

Вообще-то наряды рианонцев отличались большим разнообразием. Каких только костюмов не заказывали себе жители Региса. Это были и фраки, и смокинги, и костюмы-тройки, и вообще одеяния чуть ли не времён средневековья, но всегда идеально скроенные по фигуре владельца и пошитые из дорогой, красивой ткани. Похоже, что его жена, дела которой шли всё успешнее, застряла на Рианоне надолго и тут уже никакой стресс не заставит её вспомнить о том, что она любит его. Нина несколько раз бывала в их доме на Стилане чтобы пообщаться с дочерью, но всякий раз тогда, когда Николай находился в госпитале и не мог его покинуть. Как не пыталась Настя уговорит её встретиться с ним, она отказывалась наотрез и к тому же все встречи Нины с дочерью носили какой-то дежурный характер и всегда заканчивались слезами девочки. К счастью Настя понимала, что её мать ещё не до конца избавилась от всех последствий зомбирования и не обижалась на неё.

Первый таксист, окатив Николая презрением, отказался везти его в академию, второй тоже и только третий оказался более покладистым, но тоже весьма высокомерным. Ехать было довольно далеко, практически через весь город и уже очень скоро Николай узнал причину такого отношения к нему. Таксист, посмотрев на него через зеркало заднего вида, сердито спросил:

— У тебя что, совсем в карманах пусто, что ты вырядился в это жуткое казённое шмотьё? Это, конечно, не моё дело, парень, но тебя в таком виде не пустят ни в одно приличное заведение. У нас в городе не любят наглых солдафонов, так откровенно плюющих на все правила приличия. Тебе что, не выдали при увольнении парадную форму?

Похоже, что Ролло всё же ошибся с выбором его одеяния или толерантность рианонцев с тех пор, когда он покинул свою родную планету, значительно понизилась. На всякий случай Николай вежливо поклонился затылку таксиста и ответил:

— Прошу прощения за свой внешний вид, фримен, но у меня всего два дня назад закончился контракт и потому было всего несколько часов, чтобы навестить отца и мать. О том, чтобы купить себе что-либо из одежды, вообще не шло и речи, я очень спешил на Рианон, а о своей парадной форме как-то даже и не подумал. Сегодня в имперской космической академии начинается приём документов от инопланетников и я не хотел опаздывать, но если вы будете так любезны, что отвезёте меня в то место, где я смогу по быстрому переодеться во что-то более приличное, чем мой камуфляж, то буду вам очень признателен.

В знак того, что его признательность будет иметь материальный характер, он достал из внутреннего кармана купюру достоинством в тысячу кредитов и протянул её вперёд. Салон такси был отгорожен от водителя силовой защитой и тот немедленно её отключил, чтобы забрать купюру, после чего навал себя и сказал:

— Меня зовут Милвус Легат, фримен, и это будет честная сделка. Моя сестра держит магазин готовой одежды, так что кое-какую одежонку она тебе подберёт. Ничего шикарного я тебе не обещаю, но ты уже не будешь выглядеть бандитом с большой дороги, впервые приехавшим в наш город.

Николай подумал про себя: — «Да, то ли родители знали, кем ты станешь, парень, то ли тебя сделало таким твоё имя. Действуешь ты как самый настоящий пернатый разбойник, в общем совсем, как коршун, и даже физиономия у тебя сродни твоему имени». Вслух же он сказал совсем другое после непродолжительной паузы, в течении которой выругался по-русски:

— … Ну, глядя на то, Милвус, как пожирали меня глазами те красотки, которые спешили к станции транс-телепорта, им было совершенно наплевать, во что я одет.

Таксист рассмеялся дребезжащим смешком и ответил:

— А чего ты ещё хотел от бабья, солдат? С куда большим удовольствием они глазели бы на тебя появись ты там вообще голым. Все эти дамочки из нанус генус очень любят таких, как ты, громадных, загорелых и голодных до баб. Хорошо, что высокородные аристократки туда не заходят, а то первая же сразу вызвала бы патруль, чтобы тебя арестовали за нарушение общественного порядка и оскорбление нравственности.

Хотя таксист назвал своих соотечественниц, которые, явно, были выше него по своему положению в обществе, всего лишь низкородными, а не плебейками, Николай разозлился не на шутку. Однако, вместо того, чтобы немедленно нагрубить Милвусу Легату, он спокойным голосом сказал:

— Знаешь, Милвус, за время службы я от нечего делать хорошо изучил законодательство Содружества, а в нём чётко сказано, что военная форма не является тем, что может оскорбить чью-то нравственность. Зато там чёрным по белому написано, что лицо одетое в воинский мундир может быть арестовано только военной полицией, а потому попытайся меня задержать обычный полицейский патруль, я послал бы их всех куда подальше. Естественно, они меня не стали бы слушать и начали крутить, а это было бы уже ничто иное, как оскорбление мундира и тогда я вломил бы им по первое число, затолкал в их собственную таратайку и свёз прямиком к ближайшей прокуратуре и мне за это ничего бы не было. Меня ведь уволили со службы с правом ношения мундира и каждый тупой идиот просто обязан видеть офицерские звёздочки на моём рукаве. Пусть их у меня всего две, но я всё же офицер.

Таксист сначала презрительно хмыкнул, но потом почему-то подобрел и сказал одобрительно:

— Да, ввалить чертей полиции и потом ещё и отмазаться от наказания статьёй закона, это здорово, лейтенант Сильвер, только потом вся полиция Рианона только тем и будет заниматься, что искать, на чём тебя можно подловить и засунуть в кутузку. Всё, парень, мы приехали. Это и есть магазин моей сестры. Чтобы у тебя не было никаких проблем на входе, я сейчас въеду на склад и там тебя обслужат по полной программе. Патти умная девочка и сделает всё, как надо.

Магазин сестры таксиста размещался на первых двух этажах какого-то дворца и выглядел куда получше самого шикарного бутика в Астраурбисе. Милвус оказался не таким жлобом, каким показался поначалу. Он сразу же отвёл Николая в офис к своей сестре и быстро объяснил той, что его клиент нуждается в её помощи и особом внимании, так как собирается предстать перед приёмной комиссией пилотажки, в которую он когда-то так и не смог поступить. Патти, моложавая бойкая красотка с властными замашками, немедленно призвала на помощь троих консультантов и приказала им сделать лейтенанту Сильверу исчерпывающий доклад относительно того, как должен выглядеть абитуриент, что говорить и как смотреть на эту тощую сволочь — князя Прогенитора, председателя приёмной комиссии. От Патти Легат он узнал, что все Прогениторы редкостные засранцы и их единственная положительная черта это то, что все они к тому же ещё и патологически трусливы и потому практически никогда не ходят по улицам города. Это Николай знал и сам, как знал и то, что Гораций Прогенитор ещё и взяточник. Патти, однако, дала ему весьма толковый совет, сказав с улыбкой:

— А ещё, Ник, они любят набирать себе вассалов из числа хомо, родившихся в других мирах. Это у них наследственное качество. Ты ведь знаешь, что Стилан это наша родина и Рианон когда-то был всего лишь его колонией, на которой собралась чёртова прорва аристократов. Никто даже и не собирался работать на них задарма и потому они могли заманить к себе нас, плебеев, только большими деньгами, но больше всего они ценили тех, кто подписал с ними вассальный договор. Сейчас это всего лишь ничего не значащая бумажка, но Прогениторы кичатся тем, что у их рода почти три миллиона вассалов. Если ты только намекнёшь ему об этом, то он допустит тебя к экзаменам даже в том случае, если у тебя нет никаких намёков на техноэмпатию.