"Диверсионно-штурмовой отряд" - читать интересную книгу автора (Тамоников Александр)Глава восьмаяПашин приказал отдыхающей смене караула в полном составе спуститься в подвал здания. Сам с капитаном Скоблиным также покинул помещение. Затем вызвал на связь Воронцова: – Ворон! Слышишь меня? – Слышу, Григ! – Резерв Омара видишь? – Хорошо вижу. Парочка прямо передо мной, как на ладони. – Ровно в 5.00 снимай их из «винторезов». Командир второй группы предложил: – А может, возьмем живыми? – Нет, у них взрывчатка. Черт знает этих наемников, а вдруг они смертники, шахиды? Возьмут и рванут заряд? И вместе с собой наших ребят на небеса прихватят! Нет! Рисковать не будем. Да и не те они фигуры, чтобы брать их живыми. Приказ – уничтожение. – Понял, Григ! Выполняю! – Как уберешь дозор, займешь их позицию. – Ясно! Сделаю! – Что сообщают твои посты наблюдения за восточной окраиной леса? – Ничего, Григ! Там все тихо. Никого и ничего! – Внимание на том направлении не ослаблять. Мы точно не знаем, не присутствует ли где поблизости еще одна группа Гурбани. Хотя это сейчас уже маловероятно, но теоретически возможно. А значит, продолжать слежение за подходом к лесному массиву. Все понял, капитан? – Так точно! – Удачи тебе! Будь осторожен. Да, сразу же по занятии позиции боевиков посмотри взрывчатку. Детонаторы уже могут находиться в готовности к принятию радиосигнала. Обезвредь их! – Вас понял! Пашин посмотрел на время: 4.45. Вызвал вышки: – Пост-1, Пост-2! Я – Григ! Прошу ответить. Бойцы ответили. Подполковник приказал: – Поработайте прожекторами, осветив сначала водохранилище, затем северный сектор, канал водослива и лесной массив. Как ослепите лес, выставить муляжи, убрав часовых. Далее вернуть прожектора на исходные позиции, приготовившись принять свинец от боевиков и ответить им тем же. Это касается первого поста! Второму работать по обстановке! Как поняли? И первый, и второй посты ответили, что задачу поняли и готовы к бою! Следующим был Глебов. Тому Пашин отдал команду начать сближение с противником с тыла. Закончив переговоры в эфире, Пашин жестом подозвал к себе Скоблина. – Слушай, Вова, сейчас скрытно огибаешь здание и занимаешь позицию у ближайшей вышки. Затем отдаешь команду бойцам, занявшим линию фронтальной обороны, валить бандитов при их броске к объекту после обстрела вышек! Действуй! У нас уже практически не осталось времени. Скоблин успел выполнить распоряжение командира. Ровно за минуту до начала штурма. Вражеская атака началась в 5.00 после того, как, осветив пространство возле себя, прожектора на вышках спустили свои лучи на бетон прохода по плотине. Из кустов прозвучало два хлопка. Боевики стреляли из бесшумных винтовок «винторез». Муляжи на вышках пропали из виду. И тут же к воротам рванулись четверо боевиков. Трое с автоматами впереди, четвертый, вооруженный снайперской винтовкой и несущий на себе ранец со взрывчаткой, за ними. Четыре бесшумных выстрела Пашина, Скоблина и двух подчиненных капитана, включая часового с вышки, заставили бандитов на полном ходу уткнуться физиономиями в пыль дороги. Но из леса вышли четверо наемников. Где пятый? И, скорее всего, Омар. Мелькнула мысль, что главарь послал подчиненных в атаку, приведя адскую машину в ранце третьего боевика в полную готовность, и сейчас отправит на детонаторы радиосигнал. От этой мысли мурашки пробежали по телу подполковника. Но его успокоил равнодушный голос Глебова, вызвавший Пашина на связь: – С тебя пузырь, Григ! – Да говори ты толком! – Прищучил я Омара. И знаешь, что эта лесная крыса собиралась сделать? – Подорвать заряд в ранце? – Ну, с тобой неинтересно, Григ! Ты прав, этот чухан собирался подорвать носильщика ранца. Представляешь, какой эффект вызвал бы взрыв пятнадцати как минимум килограммов тротила? Приличный, думаю, салют получился бы! – Макс! Ты полностью обезвредил Омара? – А то? Лежит вот под кустом, скованный и без сознания. Но живой! – Понял! Пока отбой! Ты молодец, Макс! – Знаю, командир! Отбой! Пашин, приказав Скоблину осмотреть трупы боевиков в штурмовавшей объект группе и в первую очередь обезвредить взрывчатку, вызвал на связь капитана Воронцова: – Ворон! Я – Григ! Что у тебя? – Все как заказывали! Ровно в пять часов всадил в черепа боевиков по пуле из «винтореза» и осмотрел ранец. Взрывчатка действительно была подготовлена к взрыву! Извлек детонаторы. Сейчас динамит никакой опасности не представляет! – Что на постах восточной окраины лесного массива? – По-прежнему все спокойно! Только что получил доклад от ребят. Тишина на подходах к лесу и в самом массиве. Мои слушают довольно обширную часть округи. Все чисто! – Добро! Тебе и твоей группе продолжать оставаться на месте до особого распоряжения. И продолжать наблюдение. – Принял, командир! Выполняю! Пашин вышел к воротам. Прошел, обходя трупы, у которых работали бойцы Скоблина, к кустам, где его встретил майор Глебов. Он улыбался: – Ну что, Григ, похоже, сделали мы банду еще одного верного пса Гурбани, а? – Погоди радоваться! Еще не вечер, вернее, не утро! Глебов взглянул на подполковника: – Продолжаешь ждать дополнительного удара Гульбеддина? – Не знаю, Макс, не знаю, но на сердце неспокойно. Ты давай прикажи перетащить Омара в караульное помещение. Кстати, а как себя чувствуют наши земляки, Басов с Каштановым? – Черт их знает! Но сейчас запрошу группу наблюдения за Ильинским. Будем брать шакалов? Пашин хотел ответить, как вдруг плотина слегка вздрогнула, и тут же прогремел взрыв. Одновременно откуда-то ударил пулемет. Взвизгнули пули, заставившие офицеров упасть на землю. Пулеметчик продолжал работать, перенеся огонь севернее. От второй вышки раздался вскрик, и по лестнице скатилось тело. И вновь взрыв, где-то у основания плотины. Пашин, перебравшийся с Глебовым и Скоблиным к караульному помещению, крикнул в рацию: – Пост-1, Пост-2, Ворон! Что, черт возьми, происходит? Кто и откуда обстреливает плотину? Ответил Воронцов: – Григ! Обстрел ведется откуда-то напротив меня! Гранатомет бьет по шлюзам, но пока неудачно, заряды ушли в бетон! – Ты видишь стрелков? – Нет! Подполковник принял решение быстро: – Открыть слепой ответный огонь по противоположному склону! Отвлечь неизвестные силы на себя! – Понял! С бывшей позиции резерва Омара заработали «ВАЛы». Но бойцы не видели цели, и их огонь не мог достать боевиков, внезапно появившихся у объекта. Это были люди, входившие в группу Омара, о которых не знал агент разведки Службы в стане Гурбани. От второго поста пришло сообщение – пулеметным огнем убит стрелок военизированной охраны. Прапорщик спецназа получил ранение в ногу. Стрелять может, передвигаться – нет! Пашин приказал раненому затихнуть, не привлекая к себе внимания противника. Огневой точке, как и двойке Воронцова, подполковник отдал команду начать массированный обстрел по всему северному склону. Пулемет спецназа тут же ударил в указанном направлении. Огонь по склону с двух позиций заставил напавших на объект замолчать! Но долго ли продлится это вынужденное молчание? Вряд ли! А допустить повторного обстрела плотины нельзя! Если первые гранаты не попали в цель, то теперь гранатометчик, скорректировав огонь, вполне может послать заряды непосредственно в шлюзы. И тогда... вся работа спецназа окажется бесполезной! Пашин обратился к Скоблину: – Вова! Всех людей на северную оконечность плотины! Далее, рассыпавшись по склону и в глубь леса, двигаться на восток. Цель – обнаружение противника и его уничтожение! – Понял! – Подожди! Подполковник обернулся к Глебову: – Макс! Ты с резервом на выход из лесного массива, в месте выхода из него отводного канала. Перекрыть пути отхода боевикам на Голяны! – Есть! – Пошел, Макс! А ты, Вова, выводи людей к первой вышке. Григорий запросил первый пост, северную огневую точку и позицию Воронцова, приказав прикрыть передвижение по плотине группы Скоблина. Сам Пашин прошел к торцу здания. Оттуда получил доклад Скоблина о готовности группы к передислокации. Приказав прикрывающим силам открыть огонь, Григорий отдал команду капитану: – Вперед, Вова! Штурмовая группа рванулась к противоположной оконечности гидротехнического сооружения. Подполковник вскинул снайперскую винтовку, через прицел пытаясь зацепить противника. В это время почти вся верхняя часть склона покрылась фонтанчиками от пуль. Силы прикрытия действий группы Скоблина начали его массированный обстрел. Сейчас бандиты не имели возможности стрелять, если... если находились наверху. А если... Пашин опустил винтовку вниз и... с трудом, но различил фигуру человека в лохматом камуфляже сбоку от одиночного куста рядом с отводным каналом. Человек стоял на одном колене, держа гранатомет на плече. Боевик целился прямо в шлюзы, и ничто, казалось, на этот раз не могло помешать ему расстрелять водяные затворы. Подполковник поймал в перекрестье оптики его склоненную набок голову, перевязанную зеленой лентой. В мозгу Григория мелькнуло: лишь бы успеть опередить боевика. Пашин опередил гранатометчика. От прицельного выстрела подполковника бандита отбросило на спину, с ним было покончено! Он не смог выпустить гранату. Григорий опустил винтовку, главная опасность была отведена. Но тут же рядом с ним пули, выпущенные так же снизу, выбили приличные куски штукатурки здания. Сзади раздался вскрик. Пашин резко обернулся и увидел оседающую по щиту перезаряжания оружия простреленную Лисицыну. Черт возьми, откуда она-то появилась здесь? А пулемет продолжал поливать свинцом плотину. В щепы разлетелась не защищенная с той стороны «корзина». Сверху на землю упали и боец отряда «Скорпион», и стрелок местного караула, и муляж. Пашин крикнул Щурину: – Шунт! К щиту и вышке! Определить, что с людьми! Бегом! Я прикрою! Прапорщик рванулся к Лисицыной. Григорий вышел из-за здания и открыл огонь по отводному каналу, посылая очереди слева направо, удаляя сектор обстрела на восток. И вновь чуть не стал жертвой вражеского пулеметчика. Штукатурка брызнула рядом с его головой. Пашин крикнул в эфир: – Всем! Снизу от канала ведет огонь пулеметчик! Определить его позицию и уничтожить! Тут же услышал в динамике возглас капитана Воронцова: – Есть! Вижу шакала! И пулемет замолчал. Подполковник запросил: – Ворон, что у тебя? – Завалил я пулеметчика. Он, сука, на дне канала сидел. Брезентом, падла, накрылся и на фоне бетона был незаметен. Я его только по вспышкам пулемета засек! – Ясно! Григорий вызвал всех подчиненных, приказал взять объект в кольцо и провести тотальную зачистку местности, не прекращая при этом продолжать наблюдение за выходом из леса в сторону селения Голяны. Подошел Щурин, доложил: – Женщину, командир, наповал! Стрелок караула со страху сам спрыгнул с вышки и сломал ногу, прапорщик Цыбин получил две пули в бронежилет. Болевой шок! Я вколол ему препарат из боевой аптечки, скоро оклемается, а женщину... насмерть! Сразу! Да и немудрено! Пять пуль в нее вколотили. Три в грудь, две в живот! Такие дела, мать их! Он злобно сплюнул в пыль. Пашин приказал: – А ну-ка тащи ко мне Омара! Щурин за шиворот выволок главаря наемников из караулки. Подполковник достал пистолет, передернул затвор, засылая патрон в патронник, приставил ствол ко лбу бандита. – У тебя, Омар, один шанс сохранить свою вонючую жизнь! По телу наемника пробежала нервная дрожь. – Что... что... я должен сделать? – Ответить на несколько вопросов! Но правдиво, сука, ответить! Солжешь, пристрелю как собаку прямо здесь! Понял? – Да, да, спрашивайте! – Сколько человек было в твоей группе? – Девять! Семь непосредственно подчиненные мне и прибывшие из Стамбула, двое имели собственную задачу, ну и Артур, он из Ростова, использовался как посредник и страховка. – Откуда появились те двое? – Из Москвы, насколько знаю. Они давно живут там. Сюда прибыли автономно! И оружие имели свое! Пашин прищурился: – Ты не врешь? – Нет, Аллахом клянусь, нет! – На чем прибыли эти «москвичи»? – На своем автомобиле. Его должны найти ваши люди в лесу, если будут прочесывать местность. – Куда делся Артур? – Не знаю, честное слово, не знаю! – Басова и Каштанова должен был уничтожить после акции? – Да! Таков приказ Гурбани! Как бы в подтверждение предыдущих слов Омара, Скоблин доложил, что недалеко от левого склона, у самого болота, обнаружен автомобиль «Жигули» шестой модели с номерами Московской области и тайником внутри салона. Подполковник приказал капитану продолжить зачистку района, а Щурину убрать Омара обратно в караулку. Спустя двадцать минут командиры групп и майор Глебов доложили, что в прилегающей к объекту территории лесного массива, а также по дну отводного канала следов пребывания посторонних лиц не обнаружено. Пашин приказал всем возвращаться, оставив сдвоенный пост у автомобиля наемников. Сам подошел к Лисицыной. Ее мертвое лицо побледнело, но было спокойным. Открытые глаза смотрели в сторону леса, туда, где находился схрон. Видимо, умерла, так и не поняв, что произошло. Григорий проговорил: – Эх, Валя, Валя, ну зачем ты вышла из караулки? Вздохнув, он закрыл ей глаза, отошел к караульному помещению, откуда появился сильно испуганный Степанов. Вероятно, он увидел в караулке Омара, спросил: – А... это... тот нерусский... что... и есть диверсант? – Да! Их главарь! – А... остальных... вы убили? – Вас это смущает? – Нет, я просто... хотел спросить... Федора... тоже? – Вам его жаль? – Нет! Но я хотел бы знать, он убит? Пашин внимательно посмотрел на начальника караула, ответив: – Нет! По крайней мере, до недавнего времени был жив. Он сейчас со своим дружком, уже, кстати, получив оплату за содействие бандитам, ждет их недалеко отсюда. В селе Ильинском! Знаете такое? Степанов ответил автоматически: – Да, да, конечно, это глубже в лес по водохранилищу. Там раньше почти все мои родственники жили! А... что будет с Басовым? – Он, как и его напарник Каштанов, а также главарь наемников, которого только что протащили в караулку, предстанут перед судом. Ну а уж тот и вынесет приговор. – Их судить в Туре будут? – Не знаю! Вряд ли! Обычно такие дела рассматривают на самом верху. И, извините, мы еще не закончили работу. – Да, да, конечно! Но что делать мне? – Продолжать руководить караулом. – Но... трупы... о них и о том, что здесь произошло, надо бы доложить? Хотя... – Вот именно, что хотя... Василий Петрович! Занимайтесь своей службой. И, пожалуйста, не задавайте больше вопросов. Степанов ответил четко, по-военному, даже приложив ладонь к фуражке, отдавая честь: – Есть продолжать службу, товарищ подполковник! Разрешите идти? – Идите, Степанов, работайте! Говоря Степанову о том, что Басов с Каштановым спокойно ждут возвращения своих работодателей, подполковник ошибался. В девяти километрах от плотины, в селе Ильинское, а точнее, внутри остова более-менее сохранившейся церкви, случилась своя бойня! За полчаса до того, как Омар отправил своих боевиков на смерть. Оставшись вдвоем в темном остове сохранившегося храма, Каштанов развел костер. Басов присел рядом с подельником. Тот спросил: – Омар рассчитался с нами? – Да! Аванс выплатил наличными, остальное получим за бугром по чековой книжке. – А за бугор этот свалить сможем? – На нас сделаны заграничные паспорта. Уходить будем под чужими именами. Это и к лучшему. Для всех в России мы исчезли. И никто нас искать не будет. Каштанов почесал затылок, уточнил: – Кроме людей этого Омара! Не оставят, Федор, они нас в покое! Чую, ни хрена нам не светит за границей. Не отдадут «лимон» баксов. Проще грохнуть по-тихому. Басов возразил: – Что им мешало завалить нас здесь безо всякой платы? Как привезли наемников сюда, так те и грохнули бы нас, бросив трупы в водохранилище. Нет, Витя! Ничего нам не сделают. И доставать не будут, не те мы люди, чтобы использовать еще где. – И все равно, Федор, не верю я им! Поэтому лучше поступить так. Ты отдашь мне наличку, и я уйду! Не надо мне никаких заграниц, и шика особого не надо. Со ста штуками я и в России укроюсь неплохо. – Что-то ты, Витя, раньше по-другому пел. О шикарной жизни мечтал. А как эта жизнь оказалась такой близкой, решил отказаться от всего? С чего бы это? – Я уже сказал, не верю им! На зоне мне пришлось многое повидать. И многих. Были там и такие душегубы, которым человека на нож поставить так же легко, как клопа раздавить. У Омара такой же безжалостный и безразличный взгляд, как и у тех, кому человеческая жизнь – пыль. Признаюсь, боюсь я его! Вернется и прикажет своим наемникам завалить нас! Деньги заберет, паспорта сожжет, а чековая книжка может фуфлом оказаться. Ни ты, ни я в этом ни хрена не соображаем. И все дела! Будет нам жизнь шикарная в какой-нибудь яме или прямо тут, в церкви. А лучше, Федор, вдвоем свалить. Уйдем лесом, в нем же и затаимся на время. Потом в тайгу подадимся. С бабками и артель свою сгондобить можно, хочешь, рыжье ищи, хочешь, песца бей. В тайге свои законы, и жить там можно не хуже, чем на каких-то задроченных Канарах. Я знаю, что говорю. А, Федор? Басов взглянул на Каштанова: – И девятьсот штук на ветер выбросить? Ты хоть понимаешь, какие это деньги? – Понимаю! Бобы большие, слов нет, но жизнь дороже. – Ни хрена ты не понимаешь! – Ну тогда давай мне баксы, пойду я! Себе оставь на дорогу, остальное отдай. И линяй за бугор с Омаром. А девятьсот штук можешь все себе забрать, я не в претензии. Бывший начальник караула задумался, положив руку в боковой карман куртки. В карман, где лежал кинжал, переданный ему Омаром. Делая вид, что обдумывает предложение подельника, Федор на самом деле думал о том, как лучше всадить клинок в сердце Каштанова. Он поднялся: – Ну хорошо, Каштан! Ты свой выбор сделал, и помешать тебе я не могу! Но деньги разделим пополам! – Чего жмешься? Тебе и так почти все достанется. – Это почти все еще получить надо, а до этого выбраться из страны. Так что получишь 50 штук. И можешь валить куда хочешь. Каштанов тоже поднялся: – Ладно! Отстегивай долю! Только уговор, Омару ни слова, в какую сторону я пойду. Хотя... один хрен, этим наемникам в лесу меня не взять! Давай деньги. Басов прошел в угол, вытащил дорожную сумку. Из нее – пакет, отсчитал половину находящихся в нем пачек, бросил свою часть в сумку, пакет же передал подельнику. Каштанов, приняв доллары, сел на бревно у костра, начав считать купюры, разрывая пачки. Видя, что подельник поглощен подсчетом доли, Басов медленно зашел к нему за спину. Вытащил нож. Собравшись с духом, сделал резкий взмах, целясь Каштанову в левую сторону спины. Но... вместо того, чтобы почувствовать, как сталь входит в тело, пролетел мимо Каштана и, споткнувшись о бревно, упал рядом с костром. В следующую секунду почувствовал на себе вес того, кого хотел убить. Каштанов перехватил нож, зажав горло бывшего товарища плотным захватом. – Что, сука? Убил, тварь? Вот какая твоя плата за то, что я сделал? Все решил себе забрать? А меня в расход, мразь? Я тебя давно раскусил. Не зря по лагерям чалился, опыт приобрел. Ждал, когда же ты дернешься? Вот и дождался. Молись, Федор Васильевич, последние секунды тебе жизнь отсчитывает. Басов с трудом прошипел: – Погодь... Каштан, не убивай!.. Я... не хотел... бес попутал... все отдам, Каштан!.. Не убивай! Каштанов усмехнулся: – Я и так все заберу! – Нет... нет... Каштан... у меня еще есть... деньги еще есть... недалеко... в Валуе. – Деньги, говоришь? – Да, да, деньги и золотишко... кой-какое... от родителей и предков досталось. – У кого хранишь в Валуе? – Скажу, все скажу, только отпусти! Каштанов ослабил захват. Резко поднялся, держа нож в руке. Следом поднялся и Басов. Он старался не смотреть в глаза бывшему подельнику. – Деньги и побрякушки у одной бабы. – Адрес? – Э... сейчас... короче, Валуй, бывшая улица Дзержинского, дом 17... квартира 2. Каштанов неплохо знал Валуй. Да, улица Дзержинского там была, правда, сейчас она называлась по-другому. Но это неважно. Важно то, что улица эта оканчивалась частным домом под номером 15. Следовательно, Басов лгал. Каштанов не подал вида, что раскусил Басова, спросил: – И сколько там бобов? – Деньгами немного, тысяч тридцать в баксах, а вот драгоценностей, пожалуй, еще на сотню наберется. – Так мне твоя подруга и отдаст их! – Отдаст. Я записку напишу. Прямо сейчас! Клянусь всем святым, отдаст! – Что ж, пиши свою записку. Басов полез во внутренний карман, видимо за блокнотом и ручкой. И в это время Каштанов нанес ему первый удар в живот. Клинок по рукоятку вошел в тело обреченного Федора Васильевича. Тот широко раскрыл глаза, прошептав: – Ты что? Я же... – Это тебе, Федя, за всю твою мерзопакостность! А на те деньги и побрякушки, что хранятся в Валуе, пусть твоя баба закатит тебе шикарные похороны! – Каш... Каштанов выдернул нож, сделал шаг назад и наотмашь полоснул клинком по горлу Басову. Федор упал, схватившись за широкую рану, из которой толчками пошла черная кровь. Захрипел, зрачки закатились, тело пробила конвульсия. Каштанов, бросив нож в костер, положил пакет в сумку уже мертвого подельника и вышел из церкви. Бойцы первой штурмовой группы, контролировавшие село Ильинское, вернее, остов церкви, как только из нее ушла боевая группа Омара, отключили дистанционное прослушивающее устройство, посчитав, что ничего важного из разговора двух местных сообщников террористов не узнают. Они контролировали церковь, но не могли знать, что происходит внутри полуразрушенных стен. Поэтому и не вмешивались в разборку между Басовым и Каштановым. И только когда из остова появилась фигура одного из бандитов, старший группы слежения вызвал на связь своего непосредственного командира: – Ворон! Я – Селение-2! Срочный вызов! – Что у тебя? – Из Ильинского, по-моему, собрался линять как минимум один из двоих подельников Омара! – Мне сейчас некогда, прапорщик! Действуй по обстановке. Если бандюки попытаются скрыться, остановить их! Все! Отбой! Прапорщик переключился на напарника: – Костя! С моей стороны, похоже, наши клиенты собрались покинуть базу! Пока на выходе один. Приказ Воронцова не допустить их отхода! Сближайся с собором и входи в него. Я перекрою свою сторону! – Понял тебя, Леня! Начал сближение. Каштанов, определившись с маршрутом, шагнул прямо в кусты. Но не прошел и десяти метров, как перед ним выросла высокая фигура человека в камуфлированной форме, с автоматом, направленным на него. От неожиданности Каштанов чуть не споткнулся о корягу. Вернее, он споткнулся, но удержался на ногах, разорвав брючину выше голенища кирзового сапога. Фигура приказала: – Стоять на месте! Я – офицер спецназа. Любое движение – выстрел! Каштанов все понял. Накрылась не только относительно обеспеченная жизнь, но и свобода. Менты или ФСБ все же вычислили банду. Осталась одна перспектива – загнуться в камере. Такие дела, как терроризм, не прощаются. Каштанов сплюнул на траву. Все! Доигрались. Но лучше уж пуля от этого спецназовца, чем одиночная камера до конца дней. Бывший тракторист принял решение. Начав опускать сумку, до земли ее не донес, а швырнул в вооруженного человека и тут же рванулся на него, рассчитывая получить пулю в лоб, которая избавит его от дальнейших мучений и позора. И боец спецназа выстрелил. Спокойно уклонившись от сумки, не сойдя с места. Прапорщик был профессионалом и умел принимать решения молниеносно. Пули ударили Каштанова по ногам, перебивая голени. Бандит упал в нескольких метрах от бойца спецназа. Каштанов взвыл от боли и бессильной ярости. Спец сумел и тут переиграть его, стреножив, как неразумного жеребца. Прапорщик проговорил: – Я же предупредил тебя, урод! Куда дергался? Решил, что завалю тебя? Нет, корешок, ты еще ответишь за свои дела! По закону ответишь! Каштанов, перевернувшись на спину, взглянул на человека в камуфлированной форме. Произнес, пересиливая боль: – Слушай, мент! Твоя взяла, базара нет! В сумке сто штук баксов. Я не прошу воли, все одно теперь мне уже не уйти отсюда, одолжения прошу за неплохие деньги. Кончи меня! Но офицер не обратил на его слова никакого внимания, вызвав по связи напарника: – Костя! Ответь! – На связи! – Что у тебя? – Я в церкви. Тут – труп Басова. Убит двумя ударами ножа, в живот и горло. Клинок брошен в костер! У тебя как? – Взял подельника покойного Басова! Лежит вот передо мной, просит, чтобы пристрелил. Дернулся придурок, пришлось перебить ноги! – Ясно! Слушай, надо бы командованию о произошедшем сообщить! – Надо! Но не сейчас! Сейчас у ребят самая работа начнется. Не стоит отвлекать. После пяти часов свяжусь с Воронцовым. А пока подождем. Ты давай на прежнюю позицию. Продолжим наблюдение за подходами к селению. В церкви нам пасти уже некого! – Добро, Леня! Возвращаюсь на позицию. Конец связи! Отключив рацию, прапорщик взглянул на Каштанова. Тот зло бросил: – Сука мусорская! И отвернулся от бойца спецназа, сморщившись. Боль в перебитых ногах пылала нестерпимым огнем. Это понимал и прапорщик. Он достал боевую аптечку, из нее шприц-тюбик с промедолом. Подошел к раненому, вколол ему обезболивающий препарат, заодно быстро и профессионально обыскал его. Поднялся, бросил к лицу санитарный пакет. – Перевяжи раны. Боль сейчас отпустит. И лежи тихо. – Пожалел, волчара? Да шел бы ты со своей помощью! – Дело твое. Подыхай! Мне без разницы. – Козел! Прапорщик отошел от Каштанова, но держал того в поле зрения. Проверил сумку. В ней действительно лежали сто тысяч долларов, половина в целлофановом пакете, половина россыпью десятитысячных упаковок. Закрыв баул, бросил его в кусты. Взглянул на часы. Скоро можно будет и с руководством связаться. А пока ждать! Хотелось курить, но даже в этой значительно упростившейся обстановке, по сути, превратившей всякое наблюдение в бесполезное занятие, позволить себе этого прапорщик не мог. Так как не было приказа на прекращение выполнения задачи. Подполковник Пашин вызвал пост в Ильинском сам. После того как у плотины все кончилось. В 5 часов 42 минуты. – Селение-2! Я – Григ! Прошу ответить! Прапорщик отозвался немедленно: – Я – Селение-2! Слушаю вас! – Доложите обстановку! – Докладываю! Между оставшимися в развалинах церкви после ухода банды Омара Басовым и Каштановым произошла разборка. Из-за денег! В результате Басов убит! Каштанов пытался скрыться, но был остановлен. Пришлось применить оружие, так как тракторист, несмотря на предупреждение, пошел на прорыв. Я ранил его в ноги! – Вот оно что? Не поделили, значит, подельники Омара причитавшийся за предательство гонорар? Ну и черт с ними! Ты вот что, прапорщик. Грузи труп и раненого в салон «УАЗа» и с напарником выдвигайся в сторону Барской. Откуда уже вышла группа Затинного. Подберешь ее и сюда, к плотине! Вопросы? – Один, Григ! – Давай! – Мы отсюда слышали шум приличного боя. У нас потери есть? – Один раненый. У караула двое убитых. – Ясно! Выполняю приказ! – Выполняй! Подъезжайте прямо к центральным воротам плотины. Подполковник опустил рацию. Вот и все! Осталось встретить людей с постов побережья водохранилища, доложить об окончании операции Луганскому, вызвать «вертушку» для эвакуации да пригласить на объект сотрудников местного Управления ФСБ. И... домой! Но почему до сих пор тревожно на душе? Ведь операция успешно завершена. Или... это только начало чего-то более серьезного? Черт, почему эти мысли не дают ему покоя? Пашин закурил. И в это время из кустов справа от здания караульного помещения Григория окликнул прапорщик Щурин: – Товарищ подполковник! Луганский срочно вызывает вас. Внутри у подполковника будто что-то оборвалось. Неужели его опасения оправдались? И произошло то, что он все время подсознательно ожидал? Григорий быстрым шагом прошел к связисту. Щурин передал ему станцию спутниковой связи. – Григ слушает вас! – Ты закончил работу по плотине? – Так точно, собирался вам доложить... Генерал перебил заместителя: – Григ! Только что из Службы А – службы, обеспечивающей безопасность стратегических объектов страны, я получил сообщение, что пассажирский «Боинг-737» иранской компании, осуществлявший рейс Тегеран – Москва со 126 пассажирами на борту потерпел катастрофу и рухнул на землю непосредственно возле объекта № 17. Пашин сумел справиться с охватившим его волнением, спросил: – Когда и при каких обстоятельствах произошла катастрофа? И как тегеранский «Боинг», летевший на Москву, оказался возле Туры-17? Вы можете ответить мне на эти вопросы? – Отвечу, но сначала ты мне ответь: отряд сосредоточен в одном месте? – Нет. Но совсем скоро будет у плотины! – «Вертушку» для эвакуации вызвал? – Нет! Как и не пригласил на место ликвидации банды сотрудников ФСБ. Не успел еще! – Тогда так! Я здесь в Москве кое-что уточню, а ты быстренько завершай подготовку к вылету! Вылету в район объекта № 17, подробности позже. В 6.00 будь на связи! – У меня один «трехсотый» – раненый. Его придется оставить в городке. – Тяжелый? – Нет! Прострелена нога, но транспортировке прапорщик не подлежит, возможно, понадобится небольшая, но немедленная операция. – Понял! Оставляй его в Туре. Позже мы заберем его! – Добро! Вылетаю на объект № 17. Нас там встретят? – Встретят. – Тогда до связи? – До связи! Подполковник, вернув станцию прапорщику, приказал ему: – Шунт! Срочно вызывай «вертушку»! Щурин удивился: – Сюда? Где ей здесь сесть-то? – На грунтовке, до развилки. Там места хватит! Выполняй! – А к чему такая срочность, Григ? – Вы-пол-няй, прапорщик, – Григорий буквально обжег своим взглядом помощника. Прапорщик вызвал командира экипажа «Ми-8», дислоцирующегося на одном из военных аэродромов километрах в ста пятидесяти отсюда. Пашин же вышел за пределы территории плотины. Вызвал Глебова: – Макс, быстро ко мне капитанов Воронцова и Скоблина! – Что-то случилось? – Все позже. И еще передай по связи экстренный сбор всему отряду! А также вызови сюда представителя местного ФСБ. Срочно, Макс, все срочно! Майор пожал плечами, однако тут же связался с нужными людьми. Пашин отошел правее плотины, встав у колючки перед обрывом к водостоку. Задумался. Но что-либо просчитать не успел. Явились Глебов, Воронцов и Скоблин. Майор доложил: – Командование отряда в сборе, группы слежения в селениях вдоль водохранилища прибудут с минуты на минуту. Маслов подъедет минут через десять. – Ясно! Словно из-под земли появился прапорщик Щурин. – Ваше приказание выполнено. Экипаж доложил, что немедленно поднимает борт, будет в нашем районе примерно через полчаса. – Понял, возвращайся к аппаратуре. Щурин удалился, подполковник обратился к вызванным офицерам: – Возле объекта № 17 потерпел катастрофу иранский пассажирский лайнер. Подробностей не знаю. О них позже. Сейчас собрать весь личный состав и вывести на дорогу, напротив места, где стоим. По прибытии вертолета погрузка на борт и вылет в район катастрофы. Задачу уточню, когда сам буду полностью владеть обстановкой. Это все! Выполнять. Глебов, со мной! Капитаны отправились собирать свои группы, майор проследовал за командиром, который направился к месту, где Щурин организовал пункт спутниковой связи. В 6.00, как и обещал, Пашина вызвал генерал Луганский: – Григ! На связи Катран! – Слушаю вас, генерал! – Ты отдал все необходимые распоряжения? – Так точно! – Когда «вертушка» будет у тебя? – Где-то через полчаса! – Тогда отвечу на вопросы, что ты задал мне. И Луганский начал обстоятельный, правда, состоящий наполовину из предположений доклад. Из него следовало, что в 3 утра по московскому времени из аэропорта Тегерана поднялся в воздух «Боинг-737» иранской авиакомпании и взял курс на Москву. Два часа полет проходил нормально. Затем первый пилот доложил на землю, что у него возникли проблемы с управлением. Самолет начал отклоняться от маршрута на север. Далее связь с бортом оборвалась, а «Боинг» продолжал полет с отклонением прямо на объект № 17. Не по прямой, а с востока. Причем самолет постепенно снижался. Попытки установить с ним связь результата не принесли. В итоге лайнер рухнул в непосредственной близости от химического завода и секретных складов, практически уничтожив весь южный сектор обороны объекта. Взрыв от падения самолета вызвал частичную детонацию заградительных минных полей и полностью разрушил рубежи проволочных заграждений. В лесу, окружающем объект, начался пожар. Силы охраны и обороны завода брошены на ликвидацию последствий авиакатастрофы. – Вот такие дела, Григ! – Хреновые дела, Борис Ефимович! Я же говорил, этот объект – очень заманчивая цель для Гурбани. – Ты по-прежнему считаешь, что Гульбеддин мог решиться на атаку химического завода? – Да! – И ради этого подстроил катастрофу пассажирского лайнера? – Разве это сложно сделать? Очень легко при определенной подготовительной работе с использованием группы высококвалифицированных профессионалов или террористов-смертников. Нанесли же слуги Аллаха удар с воздуха по Штатам. И тоже используя пассажирские авиалайнеры. Генерал помолчал. Затем спросил: – Но что добился Гурбани этой катастрофой? От нее не пострадали ни склады, ни производство, даже, насколько мне известно, ни единый человек из персонала завода и подразделений охраны. Пашин объяснил: – Катастрофой Гурбани мог добиться и, скорее всего, добился одного. Взрывом самолета он открыл проход к объекту! Больше ничего и не требовалось. Надеяться на то, что самолет сумеет достичь непосредственно складов или производства, у Гурбани не было никаких оснований. Готовя подобный теракт, он должен был знать, что самолет в любом случае собьют на подлете к объекту. И собьют независимо от того, будет он военным или сугубо гражданским. Потому-то и рухнул лайнер южнее объекта, на минные поля. Прохождение воздушного судна в непосредственной близости, но параллельным курсом лишало зенитчиков права открыть огонь на поражение цели. Гурбани все продумал, генерал! – Но для кого, если следовать твоей версии, Гульбеддин открыл проход? Пройти только по зоне отчуждения даже одному человеку практически невозможно, не говоря об отряде или группе. Везде установлены системы обнаружения «Москит». Кто может воспользоваться этим проходом? – Люди Гурбани! Генерал чуть не сорвался. – Да откуда им взяться? – Это уже вопрос не ко мне, а к Гурбани! Кстати, отряд Омара состоял не из семи человек, а из девяти! О двоих привлеченных к акции из России боевиках наш разведчик ничего не сообщил. Из этого следует, что он работает под контролем! Его надо срочно отзывать. Парню грозит смертельная опасность. – Черт побери! И что за полоса пошла с самого начала? Чернота одна! Ладно, с разведкой мы тут разберемся, ты разберись на химическом объекте! Если, конечно, пока еще предполагаемый противник с ходу не отработает объект! – На выполнение такого задания могли согласиться только очень квалифицированные профессионалы. А профи такого уровня не пойдут на дело без отработанной схемы собственного безопасного отхода. То есть с ходу действовать не будут. Прекрасно понимая, что в этом случае их уничтожат силы батальона охраны, отведенные от завода для восстановления рубежной обороны. Профи сегодня должны проникнуть на территорию объекта, где затаятся. Хотя бы до следующего утра, если вообще не на пару суток. И только когда охрана перейдет к обычному режиму несения службы, боевики смогут и удар нанести, и обеспечить себе отход. Отход, скорее всего, по нейтральной полосе, не выходя в зону действия систем «Москит». Так что сегодня ничего не должно произойти. Генерал проговорил: – Твоими бы устами, Григ... но ладно, убедил. Работай на объекте, как посчитаешь нужным. – Понял. Только и вы предупредите охрану о нашем прибытии. Лучше где-нибудь на подлете нашу камуфлированную «вертушку» заменить на вертолет МЧС. В условиях ликвидации последствий авиакатастрофы его появление не будет выглядеть чем-то необычным. Еще начальник всей службы безопасности должен быть подчинен мне, плюс на территории объекта надо подготовить площадку для посадки вертолета за производственными корпусами в северной части объекта. Подготовить так, чтобы высадка «Скорпиона» была максимально скрыта от посторонних глаз. Луганский согласился: – Хорошо! Я немедленно свяжусь со всеми нужными службами. Позже сообщу, где отряд сможет пересесть на судно МЧС. Когда ты планируешь вылет? – Как только прибудет вертолет. Мои люди к посадке готовы. Задачу им поставлю во время промежуточной посадки и на самом объекте! – Ну, если боевиков там не окажется... – Эх, генерал! Если это произойдет и все мои предположения окажутся плодом нездорового воображения, я с радостью подам в отставку! Лишь бы не произошло трагедии. – Так я тебя и отпущу. Да, совсем забыл! На объекте тебе наверняка понадобятся средства химической защиты? – Нет, генерал! Если диверсия все же произойдет, то никому уже никакие средства защиты не помогут. А нейтрализовать преступников при условии своевременного их обнаружения мы и без химзащиты сможем. – Добро! Место промежуточной посадки будет указано непосредственно пилотам. Ты же, как прибудешь на объект, – сразу доклад мне! – Естественно, Борис Ефимович! – Еще одной тебе удачной охоты, Григ! Лучше, если за тенями! Конец связи! – Благодарю! До связи! Пашин вернулся к воротам плотины, где его уже ждал подтянутый молодой человек в гражданском костюме. В нем безошибочно угадывался военный. Он представился: – Майор безопасности Маслов Евгений Павлович! Григорий ответил тем же: – Подполковник антитеррористической спецслужбы Пашин Григорий Семенович! – Здравия желаю! – Здравствуйте! Пройдемте к лесу. Офицер проследовал за Пашиным туда, где были сложены трупы уничтоженных боевиков. Григорий рассказал майору местного отдела ФСБ о проведенных отрядом Службы «АНТ» специальных мероприятиях по ликвидации попытки совершения наемниками одного из афганских полевых командиров террористического акта с целью затопления города Тура. Имени Гурбани при этом не назвал, как не сообщил и о том, что в ходе акции живыми захвачены Омар и Каштанов. Это знать майору местного Управления безопасности было не обязательно. По крайней мере, сейчас. Упомянул и о гибели членов караула военизированной охраны. – В общем, майор, организуй доставку этих типов, – Пашин указал на трупы, – а также тела погибших стрелков караула в морг. Нашего раненого бойца определить в местную больницу, и обследуйте «Жигули» у болота. На них сюда прибыли два боевика. Отражение нападения должно быть представлено как героические действия доблестного караула. Да, еще один труп найдете в останках церкви села Ильинское. Его тоже приобщить к банде. Ну что ты смотришь на меня как истукан? Фээсбэшник отвел взгляд: – Я слушаю вас, подполковник! Хочу заметить, что не нуждаюсь в ваших инструкциях. У вас свое начальство, у меня свое, и как и что мне делать, решать ему, а не вам! Пашин посмотрел на этого вышколенного сотрудника безопасности: – Ты прав, майор! Зря я перед столбом распинаюсь. Вези трупы и получай инструкции от своего начальства. Одного не забывай, ты и подобные тебе служаки были бы виновны в смерти тысяч людей! И это ты со своими сослуживцами просрал прибытие сюда террористов. И благодаря таким, как ты, караул важнейшего объекта превращен в балаган. А теперь займись трупами. Подполковник, оставив майора у тел расстрелянных наемников, прошел к дороге, где вдоль посадок ожидал прибытия вертолета подчиненный ему отряд «Скорпион». Омар находился рядом с самодельными носилками Каштанова. Вертолет прибыл в 6.35. К этому времени собрались и все бойцы спецназа. И уже в 7.00, поднявшись над лесом, «Ми-8» взял курс на север. Отряду «Скорпион» предстоял второй, незапланированный этап затянувшейся по времени антитеррористической операции. И что ждало впереди бойцов спецназа, не знал никто. Одно было очевидно Пашину: легкой прогулкой этот вылет к объекту № 17 не станет. И он, находясь в вибрирующем десантном отсеке винтокрылой машины, снова внимательно изучал извлеченные из планшета фотографии объекта, сделанные из космоса спутником-разведчиком. Глебов рядом дремал, как и основная часть бойцов. В углу скрипел зубами Каштанов. То ли от боли, то ли от бессилия. Омар смирился со своей участью. А пилоты уверенно вели вертолет к площадке промежуточной посадки. Солнце слепило амбразуры иллюминаторов, играя бликами по внутренней обшивке десантного отсека и лицам бойцов спецназа. А за бортом мимо проплывали белоснежные на фоне такого синего и мирного неба массивные облака. |
||
|