"Тайна куртизанки" - читать интересную книгу автора (Борн Джоанна)

Глава 21

Рефлекс бросил ее плашмя на землю. Она тут же отползла в сторону. Ни деревьев. Ни кустов. Чистое поле. Укрыться негде. Ничего, кроме темноты, не может ее защитить. Она слышала, как Роберт откатился от костра.

Человек встал из темноты, силуэт на фоне звезд. Первый выстрел мимо. Сунув за пояс разряженный пистолет, он тут же достал второй.

Анник откатилась назад. Ее нож был под юбкой. Не достать. Человек прицеливался. Ствол пистолета следовал за ней.

Бежать не имеет смысла. Она перекатилась в сторону. Боролась с подолом юбки. Слишком медленно. Последний миг жизни, не успеть. Наконец в ее руке нож. Выбрала свою мишень. Бросила.

В ночи грохнул выстрел. Яркая вспышка. Она не чувствовала, куда ранена. Возможно, и в самом деле умирать не больно.

Нет. Она просто дура. Человек снова промахнулся. Пусть он и ходячий арсенал, но в данный момент безоружен. Ее руки были умнее, чем она, и уже ощупывали землю в поисках камня. Нашли. Она вскочила, готовая к броску.

Темная фигура сложилась пополам. Он упал неуклюже, как будто его душа уже покинула тело. Подходя к нему, Анник не сомневалась, что найдет его мертвым.

Роберт пробежал мимо абсолютно бесшумно, с пистолетом в руке. Она даже не знала, что у него есть оружие. Склонившись над лежавшим человеком, он поднял за волосы его голову и тут же отпустил.

Потом выпрямился и посмотрел на нее:

– Вы не ранены?

– Пуля меня не задела. Он мертв?

– Мертвее не бывает. – Он вытер руку о землю, отошел к костру, взял оттуда ветку, помахал ею, чтобы она разгорелась, и воткнул рядом с лежащим человеком. – Вам незачем смотреть на это, – сказал он.

– Его послал Леблан, чтобы убить меня… некоторых я знала еще будучи ребенком. Я должна посмотреть.

Мертвец был маленьким, темноволосым, лет тридцати, пуля вошла ему прямо в центр лба. Вряд ли это было случайное попадание.

– Вы его знаете? – спросил Роберт.

– Он мне совершенно не знаком. – Анник отвела взгляд. Этот человек закончил свой жизненный путь. Он ничего больше не сделает – ни хорошего, ни плохого. Он ее не интересует. После сражений она видела много убитых, лежавших на земле, как этот, и все несравнимо достойнее, чем этот убийца женщин. Она не сможет привыкнуть к смерти. Никогда.

А Роберт тем временем изучал ее нож.

– Вы промахнулись. Неудивительно, если учесть… – Он помолчал. Затем процедил сквозь зубы: – Вы не промахнулись. Именно сюда вы ударили Леблана.

– В место прикрепления дельтовидной мышцы. Это делает руку недееспособной.

– Анник, – сказал он странным, напряженным голосом, – если кто-то наводит на вас пистолет, вы целитесь ему в горло. Не в его руку, не в суставы пальцев, не в ногти. В горло. Вы это понимаете?

– Конечно.

Сейчас не время с ним спорить. Она смотрела в темноту и не видела, как он вынимает нож и вытирает его о рубашку мертвеца. Он не протянул нож ей, что было весьма предупредительно с его стороны.

Роберт что-то бормотал, обыскивая незнакомца.

– Моток веревки, кисет с табаком, домашние ключи. – Можно подумать, он ежедневно убивал и хладнокровно обыскивал людей. Но контрабандисты отчаянные и жестокие люди. – Еще ключ. Английские деньга. Французские деньги. Пистолеты. Все первоклассные. Куртка французская. Рубашка тоже. Похоже, он следовал за вами из Франции.

– Разумеется. Я наверняка чем-то обидела англичан, но все же не до такой степени, чтобы они хотели меня убить.

– Этот нам больше ничего не расскажет. Собирайтесь. У Леблана может быть тут еще десяток людей прячущихся в темноте, – сказал он, уходя за Хардингом.

На сборы у нее ушла пара минут, ей не раз приходилось спешно покидать места пребывания. Кроме того, за время слепоты она привыкла запоминать, что и куда она положила. Анник была уже готова, когда подъехал Роберт и протянул ей руку, чтобы посадить в седло перед собой.

К счастью, она была маленькой. Хардинг мог везти обоих лишь какое-то время, да и то ему было не слишком удобно.

– Я не знала, что у вас есть оружие. Где оно было?

– В кармане моей куртки. Не показывал вам, потому что не хотел вас пугать.

Хардинг сам выбирал себе путь по вспаханным полям к дороге, а там они могли перейти на рысь. Ночь выдалась ясная, с серпом луны на востоке. Над ними было десять миллионов звезд.

– Нас повесят, если поймают?

В Англии вешали даже тех, кто украл хлеб. И уж конечно, вешали за убийство.

– Нет.

– Вы слишком уверены.

– Да, уверен. Об этом можете не беспокоиться, Анник. – Он прямо и неподвижно сидел в седле. Возможно, и он чувствовал отвращение к смерти. Возможно, он прислушивался, не раздастся ли сзади лошадиный топот, означавший, что их снова преследуют.

– Фермеры придут взглянуть, почему стреляли? Или они испугаются?

– Не испугаются. Они подумают, что кто-то незаконно охотится на оленей.

Роберт прав. Это Англия. Безопасная, мирная Англия, где никто не подумает, что выстрелы означают убийство в темноте.

– До утра его не найдут. Мы уже будем далеко.

Хардинг шел рысью, их болезненно подбрасывало. Наконец они поехали шагом, и Анник смогла отпустить гриву лошади, что стало облегчением для них обоих. Она в этом была уверена и прислонилась к груди Роберта. Он крепко обнимал ее, словно боялся, что она вдруг исчезнет.

– Спасибо, что защищаете меня. И простите, что вам пришлось его убить, если даже вы к этому не привыкли. Убить человека непросто.

– Я не возражаю. Я не очень хорошо забочусь о вас, не так ли? Если б он имел более точные пистолеты, мертвой лежали бы вы. Простите.

– Напротив, друг мой. Теперь вы уже дважды спасли мне жизнь. Та женщина, из-за которой вы чувствуете себя виноватым, давно во Франции. И от ее имени скажу вам, что счет закрыт. Можете спать по ночам спокойно.

– Пока нет.

Какой упрямец! Он всегда будет чувствовать ответственность за других людей. Его шайке контрабандистов повезло с главарем.

– Как хотите. Я недостаточно умна, чтобы стать вашей совестью, не буду и пытаться. – Анник зевнула. Перестав дрожать от страха, она захотела спать. – Мне вы кажетесь вполне хорошим человеком.

Он слегка передвинулся, чтобы она устроилась поудобнее. Роберт привыкнет держать ее, подумала она. Теперь от него пахло не только рыбой, но и порохом. Если б она вышла замуж за рыбака и жила с ним в деревне, вместо того чтобы стать шпионкой, то возвращалась бы сейчас с мужем из какой-нибудь поездки. Ну и более тщательно выстирала бы ему свитер, чтобы запах не слишком напоминал о его профессии.

– Моя мать была права.

– Да?

Она чувствовала себя необычайно сильной, когда Роберт был сзади и вокруг нее. Безопасный как дом, говорят англичане. Анник зевнула. То, что она должна сказать, в конце концов, не было верхом мудрости.

– Тела всех мужчин в темноте похожи, утверждала Маман. Я не совсем ей верила, но теперь понимаю, что она была права. Я чувствую себя так, словно меня обнимает тот человек во Франции. Почему это всего лишь Кент?

– Почему лишь Кент?

– Другие называются Йоркшир, Чешир, Уилтшир или какой-нибудь еще шир. Почему не Кентшир?

– Они же не могут все быть ширами.

– О! Это все объясняет.

Анник чувствовала его дыхание, слышала, как бьется его сердце. Он потуже стянул на ней свою куртку, чтобы она не замерзла. Он спас ей жизнь, она слишком устала. Она позволила себе притвориться на короткое время, в глубине сознания, что она жена Роберта и они вместе едут домой.