Жак Бержье[2] СОВЕТСКАЯ НАУЧНО-ФАНТАСТИЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА ГЛАЗАМИ ФРАНЦУЗА

ВОТ УЖЕ четверть века я интересуюсь научно-фантастической литературой вообще и советской в частности. Перед последней войной я обладал весьма полным ее собранием, которое, к сожалению, было захвачено немецкой полицией во время моего ареста. Ввиду этого настоящий очерк частично написан по памяти и может содержать неточности. Надеюсь, что он побудит советских специалистов, располагающих необходимыми библиотечными материалами, заняться более полными исследованиями. Вопрос изучения научно-фантастической литературы в СССР представляется мне важным, ибо советская научно-фантастическая литература уже сыграла важную роль в деле улучшения взаимопонимания и укрепления мира между народами и, вероятно, призвана в будущем сыграть такую же роль.

Рассматривая советские научно-фантастические романы и рассказы, мы сталкиваемся с большим разнообразием тем.

Так, мы находим произведения без научных объяснений [научной основы], взывающие скорее к нашему чувству романтики, чем к логике. Таковы, например, «Блистающий мир» и «Бегущая по волнам» А. Грина. Автор знакомит нас с чудесами, не давая им объяснений, но и не прибегая ни к ложным реакционным наукам, ни к мистике.

Американцы назвали бы его творчество «science fantasy» (научная фантазия). Книги Грина очень хороши и замечательно написаны. Одна из них — «Бегущая по волнам» — недавно переведена на французский язык и опубликована в Париже издательством Лафон. В общем она была встречена благоприятно, но привела в замешательство критику. Поверив некоторым «знатокам» советской литературы, которые на деле совершенно не знают ее, многие решили, что советская литература исключительно реалистична и никогда не касается таинственного. Это, разумеется, совершенно неверно. К тому же великие основоположники диалектического материализма — Маркс, Энгельс, Ленин — допускают бесконечность материального мира и как следствие бесконечное число еще не открытых явлений. Поэтому я считаю вполне естественным, что два вышеупомянутых романа Грина появились в «Библиотечке научно-фантастической литературы».

Далее мы находим в советской научно-фантастической литературе произведения, описывающие явные чудеса, например человека, летающего по воздуху благодаря силе воли в романе «Ариэль» А. Беляева.

У Ю. Долгушина в «Генераторе чудес» говорится о людях, общающихся между собой посредством мысли; в «Шести спичках» Аркадия и Бориса Стругацких человек перемещает на расстояния различные предметы силой своей воли. Во всех этих произведениях явным чудесам даются объяснения, основанные на новых, еще не возникших науках. Я бы отнес произведения этого жанра к «science fantasy».

Американцы, которые насчитывают в своей научно-фантастической литературе большое количество таких книг, называют их псионическими.

Этот термин придуман американским автором Джоном Кемпбеллом и относится к воображаемой науке, изучающей явления, обозначаемые греческой буквой «пси». Пока явления этого порядка не получили научного обоснования, такие произведения, по моему мнению, нужно относить к «science fantasy».

Затем мы встречаем таких писателей, как Г. Адамов, И. Ефремов, А. Казанцев, В. Немцов, создающих действительно научно-фантастическую литературу, основанную на воображаемых открытиях ныне существующих наук.

И, наконец, надо отметить произведения, подобные «Магнетрону» Г. Бабата и А. Гарф. На этот раз речь идет о научных романах, основанных на реально существующих изобретениях и принадлежащих, таким образом, в равной степени как к научно-популярному, так и научно-фантастическому жанру.

Все эти жанры интересны. Чтобы не утомлять читателей однообразием, советские издательства, мне кажется, должны публиковать произведения, относящиеся ко всем этим жанрам.

Теперь в хронологическом порядке я попытаюсь рассмотреть все, что мне известно о научно-фантастической литературе в СССР.

Надо отметить, что еще в дореволюционной русской литературе имелись определенные тенденции к научной фантастике. Такие журналы, как «Мир приключений», «Вокруг света», «Природа и люди», публиковали множество значительных научно-фантастических произведений. Среди них можно было найти истинные шедевры, например «Жидкое солнце» Александра Куприна или «Ужасы на бригантине» Оссендовского. Специализировались в те времена в области научно-фантастической литературы Первухин и Алазанцев.

Было бы очень интересно, по крайней мере на мой взгляд, познакомить советского читателя с некоторыми научно-фантастическими произведениями той эпохи. Они, мне кажется, ближе современному читателю, чем некоторые переводы американских авторов.

С научной точки зрения многие из них, вероятно, еще не устарели. Поскольку научно-фантастической литературы в СССР в настоящее время издается не так уж много, это могло бы служить полезным дополнением.

Развитие научно-фантастической литературы с 1917 по 1939 год я смог проследить не только по советским журналам «Мир приключений», «Всемирный следопыт», «Техника молодежи», но и благодаря американским «Amazing Stories» и «Wonder Stories» («Удивительные рассказы», «Диковинные рассказы»).

Эти американские журналы свободно публиковали тогда не только переводы советских научно-фантастических произведений, таких как, например, «Бунт атомов» Орлова, а также письма читателей из СССР, но и рассказы с такими подзаголовками: «Этот рассказ повествует о героических приключениях строителей пятилетнего плана».

Этот период свободы продолжался с 1927 по 1933 год. Его значение велико. Большинство современных американских физиков нашли свое призвание в научной фантастике той эпохи, и мы находим их имена рядом с именами прогрессивных писателей и политических деятелей в разделах переписки с читателями тех времен.

Если когда-нибудь можно будет написать историю либерального мышления в США между двумя войнами, то переводы советской научно-фантастической литературы сыграют в ней важную роль.

В настоящее время к такому труду нет стимула. Когда я завел об этом разговор с американским писателем Реем Бредбэри, которого советские читатели хорошо знают по его книге «451° по Фаренгейту», он рассмеялся и, вынув бумажник, спросил меня: «Сколько за то, чтобы вы молчали?»

Во всяком случае, надо пожелать, чтобы эти времена вернулись, так как современные советские научно-фантастические произведения проникнуты таким духом гуманности и благородства, что это может лишь содействовать взаимопониманию между русским и американским народами.

Я не могу претендовать на исчерпывающее знание советской научно-фантастической литературы того времени. Единственно, чем я сейчас располагаю, это превосходная антология, опубликованная в 1959 году издательством «Молодая гвардия» под названием «Невидимый свет». Можно лишь упрекнуть эту антологию в том, что она недостаточно полна. Я был бы счастлив увидеть еще много таких антологий.

Среди авторов той эпохи самый значительный, на мой взгляд, — Александр Беляев. У меня есть три тома его произведений, но это собрание, надо думать, далеко не полное. Когда я был в концентрационном лагере Маутхаузен, пленные советские товарищи рассказывали мне о многих романах этого автора, которые я так и не смог впоследствии достать. Прочитанные же мной романы Беляева я нахожу просто замечательными. Научная мысль превосходна, рассказ ведется очень хорошо и главные научно-фантастические темы отлично развиты. Лично я просто проглотил бы не прочитанные мной книги Беляева, если б нашел их. Надеюсь, что будет переиздано то, что не вошло в три тома его избранных произведений. Беляев, безусловно, один из крупнейших научных фантастов. Как и произведения Жюля Верна и американца Роберта Хэйнляйна, книги Беляева, мне кажется, совсем не устарели. А часто они оказываются пророческими, как, например, «Звезда КЭЦ».

Я, разумеется, читал и два научно-фантастических романа Алексея Толстого: «Аэлита» и «Гиперболоид инженера Гарина». Но если сказать правду, они гораздо больше устарели, чем произведения Беляева. На мой взгляд, это скорее примитив, чем классика.

К этой же эпохе относятся и различные романы ученого В. А. Обручева. Они во многом напоминают Жюля Верна и Конан-Дойля и представляют интерес для современных читателей. В Париже, в магазине научно-фантастической книги, их продают во французском переводе.

Я имел в своем собрании буквально сотни рассказов того времени. Было бы интересно переиздать их в соответствующих журналах или таких сборниках, как «Невидимый свет».

Уже в довоенных научно-фантастических произведениях проявляются достоинства и недостатки советской научно-фантастической литературы. Главный недостаток, как мне кажется, состоит в том, что эта литература не очень фантастична, в ней отсутствуют неземные существа, нет больших путешествий во времени и пространстве. Потому-то так часто догонял и перегонял ее технический прогресс. Другой недостаток, который впоследствии был исправлен, заключается в том, что слишком часто действует гениальный изобретатель-одиночка, а не коллектив.

Эти недостатки, с моей точки зрения, возмещаются значительными достоинствами: надежным научным содержанием, гуманистической направленностью, отсутствием предателей и чудовищ, чувством юмора.

Следует отметить, что опубликованные до войны научно-фантастические рассказы лучше, чем романы (за исключением романов Беляева). Как правило, романы слишком длинны.

Научно-фантастическая литература этого периода заслуживает того, чтобы с ней ознакомились советская молодежь и читатели всего мира еще больше. В предисловии к антологии «Невидимый свет» М. В. Ляпунов указывает, что это первая попытка, сделанная в данном направлении. Надо надеяться, что за первым сборником последуют другие.

С советскими научно-фантастическими произведениями послевоенного периода я, разумеется, знаком лучше. Но тоже, к сожалению, далеко не со всеми, так как, кроме журналов «Знание — сила» и «Техника молодежи», эти произведения печатаются и в других самых различных изданиях. Часто я читаю в «Литературной газете» рецензии на научно-фантастические рассказы, появившиеся в уральских или крымских журналах, которые не доходят сюда, в ассоциацию «Франция — СССР», не говоря уже о том, что их нет в книжных магазинах. Я надеюсь, что в Союзе советских писателей СССР или в другой организации займутся сбором и систематизацией этих повестей и рассказов, даже если они не все очень удачны. Научно-фантастические произведения во многом отражают характер народа со всеми его достоинствами и недостатками. Все, кто интересуется СССР, желают ли они ему добра или зла, с увлечением собирают советскую научно-фантастическую литературу. У меня в руках был циркуляр американского Государственного департамента, который искал возможность достать экземпляр «Войны в эфире» А. Беляева. Составитель циркуляра даже не знал, что сам автор не принимал всерьез своего произведения, в конце которого рассказчик просыпается: конфликт между СССР и США был лишь плохим сном… (Дай бог, чтоб так было на самом деле.)

Я думаю, что для советских писателей было бы важно, чтобы какой-либо центральный орган собирал все научно-фантастические произведения, выходящие в СССР, даже если они напечатаны в провинциальных журналах. Я нахожу замечательным, что научно-фантастические рассказы публикуются в самых различных изданиях, в том числе в превосходном массовом техническом журнале «Изобретатель и рационализатор», что «Промышленно-экономическая газета» обсуждает на своих страницах научную фантастику, даже если эти отзывы не всегда благоприятны.

Мне хотелось бы остановиться на некоторых фактах, которые представляются весьма важными при изучении современной советской научно-фантастической литературы.

Как я уже писал в настоящем очерке, я отношу замечательную книгу Юрия Долгушина «Генератор чудес» скорее к «sience fantasy», чем к научно-фантастическому жанру. В самом деле, теории, на которые опирается эта работа, скорее всего смахивают на алхимию (когда автор говорит об изменении элементов через вибрацию и резонанс) или на традиционные учения восточных стран (когда речь идет о передаче мыслей). Но это совершенно не значит, что в действительности эти теории ложны.

Мы присутствуем теперь при самой настоящей реабилитации алхимии, чему я лично содействовал во Франции несколькими очерками.

В Великобритании и Соединенных Штатах Америки серьезные ученые, а не шарлатаны посредством опытов добились передачи мыслей на расстояние.

Огромное достоинство такой книги, как «Генератор чудес», состоит в том, что она заставляет думать. Даже если эти теории и не являются строго научными, оригинальность и серьезность этой книги делает ее очень ценной, и я был бы рад увидеть ее переведенной на французский язык. Мне хотелось бы также, чтобы появились другие книги Долгушина. В предисловии к книге «Генератор чудес» автор говорит, что у него собран материал для многих новых произведений.

Книги Ефремова, Казанцева и Немцова хорошо известны советским читателям, и нет нужды их перечислять или излагать их содержание. Я считаю две из них — «Туманность Андромеды» Ефремова и «Пылающий остров» Казанцева — подлинными шедеврами научно-фантастической литературы. Они могут занять место наравне с произведениями Жюля Верна, Уэллса, Хэйнляйна и Мэрритта в библиотеках не только любителя научно-фантастической литературы, но и всякого культурного человека.

К сожалению, ни один из романов Немцова не достигает того же уровня. Мне кажется, что это происходит от некоторой робости автора. Он старается строго придерживаться реализма, не доводит своей мысли до конца, и потому произведение остается иногда расплывчатым и неопределенным. Так, если бы автор до конца развил свои мысли в повести «Огненный шар», она превратилась бы в настоящий шедевр.

Мне представляется, что будущее научно-фантастической литературы в СССР идет скорее в направлении книг Ефремова и Казанцева, чем Немцова.

Я крайне увлечен последним романом И. Ефремова «Туманность Андромеды» и в курсе оценок критики этой работы, в частности высказанных «Промышленно-экономической газетой». Не хочу вмешиваться в спор, который ведется вокруг этого произведения, но мне кажется, правы Ефремов и его защитники. И вот почему: людей, занимающихся наукой, в западных странах немного, а в Советском Союзе ныне буквально миллионы мужчин и женщин проводят научные исследования и десятки миллионов косвенно участвуют в этом в качестве техников, квалифицированных рабочих и так далее.

Ясно, что при таком количестве исследователей будут cделаны новые, совершенно неожиданные открытия. Очевидно также, что наука будущего будет становиться все более и более диалектической, то есть готовой признать факты, противоречащие ей, и на основе этих противоречий создавать новые синтезы. Вот почему автор советских научно-фантастических книг, если он хочет быть верен методу социалистического реализма, должен как можно больше фантазировать. Действительность несомненно обгонит его.

Я надеюсь увидеть как можно больше таких книг, как «Туманность Андромеды» или «Пылающий остров». Нужно отметить, между прочим, и последнее произведение Немцова «Последний полустанок». Это научно-фантастическое произведение о космосе — лучшая из книг автора.

Среди произведений молодых советских научных фантастов больше всего меня поразили рассказы Аркадия и Бориса Стругацких и Валентины Журавлевой. Два рассказа первых авторов — «Извне» и «Шесть спичек» — мне кажутся замечательными.

Некоторые рассказы Журавлевой, в особенности напечатанные в журнале «Изобретатель и рационализатор», меня также поразили.

Я высоко ценю и опубликованный недавно сборник рассказов «Однорогая жирафа» Сапарина.

С удовольствием отмечаю и тот факт, что американские журналы, например «Amazing Stories», начинают переводить на английский язык рассказы Стругацких. Я со своей стороны желал бы, чтобы такие журналы, как «Fiction», «Satellite» или «Horisons» («Фантастика», «Спутник», «Горизонт»), печатали побольше советских рассказов. Для последнего журнала я недавно перевел повесть А. Днепрова «Машина ЭС 1».

В заключение хотелось бы сказать, что лучшие советские научно-фантастические романы и рассказы безусловно принадлежат к произведениям мирового класса. Поступающая к нам во Францию советская литература этого жанра с каждым годом неизменно растет как в качественном, так и в количественном отношении. Разумеется, мы получаем и вещи, которые нельзя назвать удачными. К таким произведениям можно отнести, например, книгу С. М. Беляева «Приключения Самуэля Прингля», которая показалась мне крайне скучной. В ней нельзя обнаружить ни точной науки, ни поэтического воображения. Но в целом советская научно-фантастическая литература — явление значительное. Ведь СССР сегодня — это научная фантастика в действии!