"В мире фантастики и приключений. Выпуск 5. Вахта «Арамиса». 1967 г." - читать интересную книгу автора

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Смеркалось. Вездеход по большой дуге объехал наклонное образование; оказалось, что это не искусственное сооружение, как думали они, а разлившийся по равнине рукав магматической реки, которая вся целиком предстала перед ними только теперь; ниспадая по склонам с верхнего яруса долины, она застыла десятками растрескавшихся оползней и каскадов. Волнистая оболочка скрывала нижнюю часть склона, только наверху, где крутизна резко увеличивалась, из этого мертвого потока торчали голые ребра скал.

С противоположной стороны ущелья с высохшим глинистым дном, изрезанным зигзагами трещин, высился уходящий в тучи горный хребет, его покрывал черноватый кожух растительности. В свинцовых сумерках застывшая река с блестящими гребнями неподвижных волн выглядела как огромный ледник. Долина оказалась гораздо обширнее, чем можно было предположить, гладя на нее сверху, - за горной тесниной простирался ее боковой рукав, здесь долина тянулась вдоль огромных магматических выступов. С правой стороны восходили вверх пологие террасы - почти совсем голые, над ними проплывали сизые облачка. В глубине горной котловины время от времени слышался шум скрытого за скалами гейзера, и тогда глухой, протяжный звук заполнял всю долину…

Постепенно краски тускнели, формы теряли четкость, словно их размывало водой. Вдали перед вездеходом темнели рыжие изломы не то стен, не то скальных склонов, это хаотичное нагромождение обливал мягкий свет, хотя солнце было скрыто тучами.

Ближе, по обеим сторонам расширяющегося ущелья, правильным двурядьем стояли темные колоссы, невероятно высокие и узкие, похожие на палицы или баллоны. К первым из них вездеход подъехал уже в сумерках, которые сгущались тенью, отбрасываемой огромными фигурами. Координатор включил фары, и за пределами освещаемого их лучами пространства сразу сделалось темно, будто внезапно наступила ночь. Колеса перекатывались через пласты застывшего шлака, его обломки потрескивали, как стекло, языки света облизывали стены гигантских резервуаров или баллонов, вспыхивавшие ртутным блеском. Последние следы глины исчезли, вездеход покачивался на плавных неровностях застывшей, как лава, массы, вода, скопившаяся в углублениях мелкими черными лужами, с шумом разбрызгивалась под колесами. На фоне туч тонкой паутиной чернела воздушная галерея, соединявшая два сооружения, отстоящие друг от друга метров на сто. Фары вырвали из тьмы несколько поваленных набок машин с выпуклыми дырчатыми днищами, сквозь отверстия виднелись зубцы, с которых свисали пучки истлевшей ветоши. Они задержались, чтобы удостовериться, что машины брошены давно - металлические плиты уже разъела ржавчина.

Воздух пропитался влагой, тянуло приторным смрадом и запахом гари. Координатор сбросил скорость и свернул к подножию ближайшей палицы. К ней вела гладкая, кое-где выщербленная по краям плита, огороженная с двух сторон наклонными плоскостями со сложной системой канавок. Основание сооружения рассекала черная как смола линия, она расширялась, росла, становилась входом. Цилиндрическая стена терялась в высоте, уже невозможно было охватить взглядом всю ее безмерность. Над темной пастью, ведущей в невидимую глубь, выступал похожий на гриб обвисший навес - казалось, строитель забыл о нем и оставил неоконченным. Они как раз въезжали под него. Координатор снял ногу с акселератора; огромный вход зиял темнотой, в которой беспомощно терялся свет фар; влево и вправо разбегались широкие, слегка углубленные желоба, они уходили вверх огромными спиральными витками - вездеход почти остановился, потом начал очень медленно въезжать на тот желоб, который вел вправо.

Людей окружала непроницаемая тьма, только в снопах света над кромками желоба появлялись и исчезали веерообразные растянутые ряды наклонных телескопических мачт. Вдруг над их головами заплясали многократно отраженные отблески и вверху замаячили хороводы беловатых призраков. Координатор зажег широкоугольный прожектор, установленный рядом с рулем, и, задрав его вверх, водил им кругом. Поток света, постепенно слабея, скользнул, как по ступенькам, по белым прямоугольным рамам, которые, появляясь из мрака, вспыхивали костяным блеском и пропадали.

– Нет, этоничего не даст, - послышался голос Координатора, искаженный громким металлическим эхом замкнутого пространства. - Погодите, у нас ведь есть ракеты.

Фары разливали над вездеходом тусклое сияние. Координатор спрыгнул с сиденья, черной тенью наклонился над краем желоба - звякнул металл; он крикнул:

– Смотрите вверх! - И подскочил к машине.

Почти в тот же момент с пронзительным шипением вспыхнул магний, и призрачный трепещущий свет мгновенно отодвинул мрак.

Желоб пятиметровой ширины, на котором стоял вездеход, кончался немного выше, дугой уходя в глубину прозрачного коридора, точнее шахты, - так круто она набирала высоту. Серебряной трубой она врезалась в скопление сверкающих пузырей, нависавших над людьми и заполнявших, словно бесчисленные ячейки стеклянного улья, пространство под куполом свода. За концентрирующими свет прозрачными выпуклыми стенками внутри стеклянных ячеек виднелись костяные уродцы. Это были снежно-белые, почти искрящиеся, широко оседавшие на лопатообразные нижние конечности скелеты с веером ребер, пучками выходивших из овально удлиненного костяного диска, и в каждой такой несомкнутой спереди грудной клетке находился тоненький, полусогнутый скелетик не то птицы, не то обезьянки с беззубым круглым черепом. Бесконечные шпалеры заключенных в стеклянные яйца скелетов белели, взмывая многоэтажными спиралями все дальше и выше, надутые пузырями стены усиливали и рассеивали свет, так что невозможно было отличить реальные формы от их зеркальных отражений.

Люди сидели окаменев. Пламя магния погасло. В последней его желтоватой вспышке блеснули вздутые стеклянные пузыри, и стало темно. Прошла пара минут, прежде чем они сообразили, что фары горят по-прежнему, упираясь столбами света в днища стеклянных сосудов.

Координатор подъехал к самому устью шахты. Заскрипели тормоза, машина легко развернулась и встала поперек ската. Прозрачная труба туннеля уходила круто вверх, но, придерживаясь за стены широко расставленными руками, можно было преодолеть наклон. Координатор вывернул прожектор из шарового гнезда, и три человека вошли в шахту, таща за собой кабель.

Пройдя несколько десятков метров, они поняли, что спиральная шахта пронизывает все внутреннее помещение купола. Прозрачные камеры размещались с обеих ее сторон, немного выше вогнутого дна, по которому приходилось идти, сильно наклоняясь вперед. Это было очень утомительно, но вскоре крутизна туннеля уменьшилась. Из каждого сплюснутого по бокам пузыря в туннель высовывалась горловина, закрытая круглой, точно пригнанной к отверстию чечевицеобразной крышкой из подернутого легкой дымкой стекла. Люди все шли и шли, в луче прожектора проплывали костяные хороводы. Скелеты были разной формы. Люди поняли это только через некоторое время, потому что соседние скелеты почти ничем не отличались друг от друга. Чтобы обнаружить разницу, нужно было сравнить экземпляры из отдаленных один от другого участков огромной спирали.

По мере продвижения вверх все явственней смыкались грудные клетки скелетов, нижние конечности уменьшались, словно поглощаемые разросшейся костной пластиной, зато у маленьких уродцев, находившихся внутри, росли головы, их черепа странно вздувались по бокам, виски становились более выпуклыми, так что у некоторых было как бы три слившихся вместе черепных свода - большой в середине и два поменьше, выше ушных отверстий.

Шагая след в след, Координатор, Химик и Доктор отмерили полтора витка спирали, когда их остановил неожиданный рывок: кабель прожектора размотался до конца. Доктор хотел идти дальше с фонариком, но Координатор воспротивился этому. От главного туннеля через каждые несколько шагов ответвлялись боковые ходы, ничего не стоило заблудиться в этом выдутом из стекла лабиринте. На обратном пути они пробовали открыть одну, другую, третью крышку, но ничего не получилось - крышки были как будто сплавлены в одно целое со стенками прозрачных ячеек.

Днища пузырей тонким слоем покрывала мелкая беловатая пыль, кое-где в ней виднелись неясные просветы, напоминавшие какие-то непонятные следы или рисунки. Шедший последним Доктор на каждом шагу останавливался у выпуклых стенок: он все еще не мог разобраться, каким образом подвешены скелеты, что их поддерживает. Он хотел заглянуть в один из боковых коридорчиков, но Координатор торопил, поэтому Доктор отказался от дальнейших исследований, тем более что Химик ушел с прожектором вперед.

Они спускались все быстрее и наконец очутились около вездехода. После застоявшегося нагретого воздуха, наполнявшего стеклянный туннель, здесь дышалось особенно легко.

– Возвращаемся на корабль? - не то спросил, не то предложил Химик.

– Нет еще, - ответам Координатор.

Он развернул машину на месте - желоб был достаточно широк, - фары огромной дугой прочертили сверкающий мрак, вездеход спустился по крутому скату и остановился прямо против входа, который, как длинный низкий экран, освещался последним светом вечерней зари.

Когда они оказались снаружи, Координатор решил объехать вокруг это скопище баллонообразных строений, похожее на набухший металлический воротник. Вскоре в свете фар засверкали, преграждая им путь, вклинившиеся один в другой продолговатые блоки с острыми, как бритва, краями.

Координатор поднял фонарь, повел им в разные стороны. В зловещем свете они увидели нагромождение застывших черно-коричневых потоков лавы, стекшей с невидимого в темноте склона, - языки свешивались над кромкой полукруглой стены, преградившей лавине дальнейший путь. Стену поддерживал густой лес опор, косо вбитых в землю столбов и множества разного вида рычагов. На всем этом сейчас вместе с лучом света перемещались тени. Причудливо сплетенные конструкции опирались на соединенные между собой толстые щиты. Кое-где огромные глыбы, сверху уже потускневшие, а в расщелинах стеклянисто поблескивавшие чернотой, пробили преграду и обрушились вниз, завалив своими обломками металлическое заграждение; в некоторых местах лава прорвалась между щитами вспученными наростами, изогнула мачты и вырвала их из грунта вместе с креплениями.

Вездеход попятился, выкатился на свободное пространство между строениями и направился в глубь долины. Диковинная эта долина была прямой как стрела; внезапно они оказались среди стройных чаш, заросли их тянулись широкими полосами. Под серой пленкой растений просвечивала розоватая мякоть. Попадая в полосу света, растения слегка корчились, будто пробуждаясь от сна, но все это происходило как-то вяло, принципиально ничего не менялось только легкая волна катилась в свете рефлектора на несколько метров впереди машины.

Они еще раз остановились у предпоследнего цилиндрического строения. Вход в него загромождала насыпь из осколков. Они посветили внутрь поверх завала, но свет фонарей был слишком слабым, пришлось снова снять фару с машины.

Темноту, по которой скользил луч света, наполнял резкий запах, похоже, исходивший от органической материи, растворенной каким-то химическим веществом. С первых шагов люди выше колен погрузились в стеклянистые осколки. Химик запутался в какой-то металлической сетке. Направленный вверх луч фары высветил в своде зияющую дыру. Оттуда свисали грозди ячеек, пробитых, полуоткрытых, пустых, кругом валялись обломки скелетов. Осторожно ступая по хрустящей насыпи, люди вернулись к вездеходу и поехали дальше.

Машина перестала дрожать и подскакивать и помчалась по гладкой, будто залитой бетоном поверхности. В лучах света показался непонятный частокол, перегораживающий дорогу; это был длинный ряд колонн, на которые опирался дугообразный свод. Ниже того места, где дуги, как крылья поднимающейся в воздух птицы, отрывались от колонн, виднелись зародыши новых арок, еще не развившиеся.

По ступенькам, меленьким, как зубчики, машина спустилась вниз и поехала между колоннами. Среди них не было двух совершенно одинаковых - они отличались пропорциями, местоположением утолщений, в которых образовывались завязи крылатых плоскостей. Длинные шеренги колонн убегали назад; ряд, еще ряд, еще один, и наконец путникам открылось свободное пространство.

Вездеход все медленнее катился по скальному грунту, слабо попискивали тормоза. Немного погодя машина остановилась в метре от неожиданно открывшегося каменного обрыва.

Внизу темнел лабиринт глубоко ушедших в грунт стен, похожих на старинные земные укрепления. Их верхушки торчали на уровне обрыва. Словно с высоты птичьего полета люди заглядывали в черные ущелья улочек, узких, извилистых, с отвесными стенами. В стенах виднелись более темные, откинутые назад, косо нацеленные в небо ряды четырехугольных отверстий с закругленными углами. Каменные силуэты сливались в монолитную массу, которую не освещал ни единый проблеск. Значительно дальше сквозь мрак кое-где пробивался тусклый свет, а еще дальше огни густели и, сливаясь в сплошное зарево, заволакивали каменные грани неподвижным золотистым туманом.

Координатор встал и направил прожектор в щель улочки под стеной, на гребне которой остановился вездеход. Сноп света упал на одинокую веретенообразную колонну, торчащую шагах в ста среди разбегающихся дугой стен. По ее бокам, искрясь, бесшумно стекала вода. Вокруг колонны на треугольных плитах лежали кучки речного песка, невдалеке, на краю освещенного пространства, валялся перевернутый плоский сосуд.

Потянуло ночным ветерком, и сразу внизу переулки отозвались мертвым звуком, словно по камням прошелестели сухие стебли.

– Это какое-то поселение… - сказал Координатор, медленно поворачивая прожектор.

От маленькой площади с колодцем расходились расширяющиеся кверху каналы улочек, зажатых скошенными каменными стенами с отвесными выступами, напоминающими носы кораблей. Между выступами темнели четырехугольные дыры. От этого сплошная линия стен становилась похожей на старинное укрепление.

Над отверстиями, как будто из них когда-то вырывалось пламя, тянулись вверх темные полосы. Луч прожектора скакал по остроконечным пересечениям стен, падал в черные ямы подвалов, заглядывал в провалы закоулков.

– Погаси! - вдруг сказал Доктор.

Координатор послушно выключил прожектор и только теперь, в полной темноте, заметил происшедшую вокруг перемену.

Сплошное призрачное зарево, заливавшее гребни далеких стен с выделяющимися на его фоне силуэтами каких-то труб, распадалось на отдельные островки, слабело, его гасила наступающая от центра к периферии волна мрака; еще некоторое время тлели отдельные столбы света, потом и они исчезли, половодье ночи поглощало один пояс каменных ущелий за другим, наконец пропала последняя полоска света - и ни одна искорка больше не светилась в мертвой тьме.

– Они знают о нас… - заговорил Химик.

– Возможно, - прервал его Доктор. - Но почему огни были только там? И… вы заметили, как они гасли? От центра.

Ему никто не ответил.

– На вездеходе нам туда не спуститься. Кто-нибудь должен остаться у машины, - сказал Координатор.

Химик и Доктор промолчали.

– Ну, кто? - спросил Координатор.

Снова никто не ответил.

– Значит, я, - решил он и взялся за руль.

Вездеход с зажженными фарами двигался по кромке стены. Через несколько сотен метров он остановился у ведущей вниз, огражденной каменными откосами лестницы с низкими и узкими ступеньками.

– Я останусь здесь, - сказал Координатор.

– Сколько у нас времени? - спросил Химик.

– Сейчас девять. Даю вам час. За это время вы должны вернуться. Возможно, вам будет трудно найти дорогу. Через сорок минут пущу ракету. Еще через десять минут - вторую, следующую - через пять минут. Постарайтесь в это время подняться на какое-нибудь возвышение, хотя зарево вы увидите и снизу. Теперь сверим часы.

Они это сделали в тишине, которую нарушал только шум ветра. Воздух становился все холоднее.

– Монитор брать не стоит: в этой тесноте им все равно не воспользуешься. - Координатор невольно понижал голос. - Хватит электрожекторов. Впрочем, речь идет о контакте. Но не любой ценой. Это ясно, правда? - Он обращался к Доктору. Тот кивнул. Координатор продолжал: Ночь не самое лучшее время. Может быть, вы только сориентируетесь на местности. Это было бы самым разумным. Мы ведь можем сюда вернуться. Старайтесь держаться вместе, защищать спины друг друга и не лезть ни в какие закоулки.

– Сколько ты нас будешь ждать? - спросил Химик.

Координатор усмехнулся.

– До конца. А теперь идите.

Химик надел ремень электрожектора на шею, чтобы освободить руки, и фонариком осветил начало лестницы. Доктор уже спускался. Вдруг наверху вспыхнули белые огни - это Координатор освещал дорогу. Стали видны неровности камней, увеличенные, залитые тенями. Химик и Доктор зашагали по длинному световому коридору вдоль стены, пока темным пятном не обозначился вход в какое-то помещение; с двух сторон его обрамляли колонны, наполовину выступающие, будто вырастающие из стены. Притолоку украшали горельефы. Лучи рефлектора, доходившие сюда от далекого уже вездехода, едва освещали черную эмаль зала. Люди медленно вошли внутрь; вход был таким огромным, словно предназначался для великанов. На внутренних стенах они не заметили ни соединительных швов, ни трещин, зал был будто отлит из камня. Он заканчивался глухой вогнутой стеной с рядами ниш по обе стороны; дно каждой ниши имело глубокую выемку, над нею открывалось и шло в глубь стены нечто вроде дымохода - фонарик освещал только начало его треугольной трубы.

Они вышли наружу и двинулись вдоль какой-то рифленой стены. В этот момент погасло сияние, серебрившее верхушки стен, - Координатор выключил сопровождавший их свет рефлектора. Химик поднял глаза. Он не видел неба, но чувствовал его далекое, холодное присутствие кожей лица.

Шаги громко отдавались в тишине. Улочка, зажатая плоскостями стен, рождала короткое и глухое эхо. Доктор и Химик, оба, не сговариваясь, подняли левые руки и пошли дальше, касаясь ладонями стены. Она была холодной и гладкой, как стекло. Доктор зажег фонарик. Вскоре они очутились на маленькой площадке, окруженной вогнутыми стенами; образующие их строения снизу были почти не видны. С площадки круто спускались ступеньки. Люди оказались на узенькой улочке, которую перегораживал низенький каменный брус, наглухо закрепленный между стенами. Под ним был подвешен расширяющийся книзу темный бочонок. Доктор и Химик почувствовали, что окружавшая их атмосфера изменилась. Направив вверх фонарики, они осветили свод и увидели, что он похож на решето - будто кто-то в каменном перекрытии выдолбил множество треугольных отверстий.

Шли долго. Миновали улочки, покрытые камнем, высокие и просторные, как галереи; проходили под сводами, с которых свисали какие-то бесформенные не то колокола, не то бочки; заглядывали в обширные залы с бочкообразными сводами, завершавшимися вверху огромными круглыми отверстиями. От улочек временами восходили вверх косые желоба с регулярными поперечными утолщениями, по форме напоминающие покрытые застывшим желе конструкции лестницы; временами путники ощущали неожиданные дуновения теплого ветерка. Несколько сот шагов они двигались по каким-то белым плитам; в свете фонарей клубилась пыль, поднятая их ногами. По бокам зияли входы в склепы, с душным, застоявшимся воздухом, свет фонариков беспомощно увязал в хаосе каких-то непонятных, казалось, давно заброшенных помещений.

Иногда им казалось, что они чувствуют чье-то присутствие. Тогда они гасили фонари и останавливались, затаив дыхание. Что-то шуршало, шлепало, звук шагов повторялся эхом, слабел, слышалось неясное бульканье; из колодцев, открывавшихся в каменных нишах, доносился протяжный стон.

Доктор и Химик шли дальше; у них возникло ощущение, что во мраке снуют какие-то фигуры, один раз они заметили высунувшееся из бокового переулка бледное в свете фонарика, худое личико, изрезанное глубокими морщинами, но, когда они подбежали к этому месту, там никого не оказалось, только на камнях валялся лоскут тонкой золотистой фольги.

Доктор молчал. Он знал, что это путешествие, опасное, более того - безумное, в таких условиях, ночью, целиком на его совести. Десятки раз Доктор повторял себе, что они дойдут только до следующего излома стен, до поперечной улицы и вернутся, - и шел дальше.

Чем дольше продолжалось путешествие, тем больше оно становилось похожим на кошмарный сон. Химик и Доктор жаждали прежде всего света - фонарики давали только его видимость, их лучи лишь углубляли окружающий мрак, вырывая из него отдельные, лишенные связи с целым и потому непонятные фрагменты.

Один раз до них донеслись шаркающие шаги, столь близкие и отчетливые, что они побежали на звук; шлепанье резко ускорилось, улочку наполнил топот, рваное эхо забилось в тесных стенах. Доктор и Химик неслись с зажженными фонарями, серый отсвет плыл над ними волнистым сводом, черные провалы боковых переулков отлетали назад. Наконец они устали и прекратили бессмысленную гонку.

– Слушай, а нас не заманивают? - с трудом выдохнул Химик.

– Чушь! - сердито цыкнул Доктор, водя вокруг фонариком.

Они стояли около высохшего каменного колодца, стены зияли черными провалами, в одном из них мелькнуло плоское личико; когда пятно света вернулось, отверстие было пустым.

Они пошли дальше. О присутствии обитателей селения больше не нужно было догадываться - оно чувствовалось повсюду, становилось невыносимым. У Доктора даже появилась мысль, что лучше нападение, схватка в этом мраке, чем упорное путешествие, которое никуда не ведет. Он взглянул на часы. Прошло уже почти полчаса, скоро нужно возвращаться.

Химик опередил его на несколько шагов. Проходя мимо черневшего в изломе стен арочного входа, он машинально поднял фонарь. Свет скользнул по веренице стенных ниш и упал на съежившиеся, застывшие, голые спины.

– Они там! - крикнул он, инстинктивно отступая.

Доктор вошел внутрь. Химик светил сзади. Нагие фигуры, сбившись в кучу, застыли у стены, как окаменевшие. В первый момент Доктору показалось, что двутелы мертвы, но в полосе света заблестели скатывающиеся по спинам водянистые капли. Он ощутил свою полную беспомощность.

– Эй! - сказал он тихо, чувствуя, что все это лишено даже крупицы смысла.

Где-то высоко снаружи раздался протяжный вибрирующий свист. О каменный свод ударился многоголосый стон. Ни одна скорчившаяся фигура не шевельнулась, они только стонали тонкими протяжными голосами; зато на улице началось движение, слышались звуки отдаленных шагов, шаги перешли в галоп, промелькнуло несколько темных силуэтов, эхо раскатывалось все дальше. Доктор выглянул наружу, чувство беспомощности перешло в яростную злость.

Из темноты накатывался приближающийся топот.

– Идут!

Доктор скорее почувствовал, чем увидел, что Химик поднял оружие; он ударил по стволу.

– Не стреляй! - крикнул он.

Пустынная улица неожиданно заполнилась. Вокруг прыгали горбы, все забурлило, слышался шум от соударений больших мягких тел, в глубине проносились огромные крылатые тени, со всех сторон обрушился царапающий кашель, несколько голосов надсадно зарыдало, огромная масса рухнула под ноги Химику, подсекла его; падая, он в последний момент заметил глядящее прямо на него белоглазое личико, фонарик стукнулся о камни, и стало темно. Химик отчаянно искал его, шаря руками по мостовой, как слепец.

– Доктор! Доктор! - кричал Химик, но голос его тонул в хаосе, вокруг мелькали десятки тел, огромные туловища с маленькими ручками сталкивались, он схватил металлический цилиндр фонарика и уже вскочил было на ноги, когда сильный удар бросил его об стену. Откуда-то с высоты разнесся свист, все на мгновение замерло. Химик почувствовал приближающуюся волну тепла, испускаемого нагретыми телами, что-то его толкнуло, он закружился, закричал, чувствуя скользкое отвратительное прикосновение, - внезапно со всех сторон его окружило тяжелое дыхание.

Химик нажал кнопку. Фонарик вспыхнул. На несколько секунд перед ним вытянулась изогнутая линия горбатых торсов, маленькие личики таращились, сморщенные головки покачивались, потом напор сзади усилился, и голые гиганты обрушились на него. Химик крикнул еще раз. Он не услышал собственного голоса. Мокрые горячие туши стиснули его, сдавили ему ребра, он уже не чувствовал под ногами почвы, он даже не пытался сопротивляться. Его толкали, тащили куда-то, его душила сырая вонь, он судорожно стискивал прижатый к груди фонарик, освещавший несколько ближайших существ, которые смотрели на него ошеломленно и старались отодвинуться, но им мешала толпа. Тьма непрерывно выла хриплыми голосами, маленькие торсы, покрытые, словно потом, водянистой жидкостью, прятались во вздутиях грудных мышц. Окончательно сдавленный, он вдруг увидел сквозь чащу переплетенных рук, тел, блеск огня растерянное лицо Доктора, мелькнул его разинутый в крике рот. Химик задыхался от тяжелого смрада, фонарик прыгал у него под подбородком, выхватывая из мрака личики, безглазые, безносые, лишенные ртов, плоские, старчески обвисшие, мокрые, он чувствовал удары горбов. На мгновение стало свободнее, потом его снова сдавило, швырнуло к стене, он ударился спиной о маленькую колонну, вцепился в нее, стараясь с ней слиться. Новые волны отрывали его, он упирался изо всех сил, боролся, только чтобы устоять, падение означало смерть. Наконец он нащупал какую-то каменную ступеньку, нет, обломок камня, влез наверх и высоко поднял фонарик.

Зрелище было страшное. От стены до стены бушевало море голов. Стоявшие около ниши существа всматривались в него расширенными глазами и пытались отдалиться.

Он видел их отчаянные судорожные усилия, но невозможно было противостоять напору нагой массы, которая с ужасным воем катилась по улочке, выжимая крайних на стены.

Химик увидел Доктора: потеряв фонарик, он двигался, вернее, плыл в толпе, его переворачивало, крутило, он затерялся между возвышающимися над ним гигантскими фигурами. В воздухе развевались какие-то лоскутья. Химик, выставив перед собой электрожектор, как мог, сдерживал напор. Он чувствовал, что у него немеют руки, мокрые, скользкие туши обрушивались на него таранами, отскакивали, неслись дальше, толпа редела, из мрака вырывались новые группы, фонарь погас, непроницаемая тьма бурлила, хлюпала, стонала; пот заливал ему глаза, он втягивал воздух, обжигающий легкие, терял сознание.

Химик опустился на каменную ступеньку, оперся спиной о холодные камни, хватая ртом воздух; он уже различал отдельные шаги, шлепающие скачки, хор мучительно воющих голосов удалялся. Опираясь руками о стену, он встал на ватные ноги, хотел позвать Доктора, но не мог выдавить ни звука. Вдруг белое зарево вырвало из мрака гребень противоположной стены. Химик не сразу сообразил, что это, наверное, Координатор сигналит им ракетой.

Он наклонился, начал искать фонарик, он не помнил, когда его выбили у него из рук. У самой поверхности воздух был насыщен отвратительным тошнотворным смрадом, которого он не смог вынести; его вырвало. Он выпрямился и услышал далекий крик. Это был голос человека.

– Доктор! Сюда! Сюда! - заорал он.

Голос ответил где-то совсем рядом, между черными стенами показалась полоска света. Доктор шел быстро, он слегка покачивался, как пьяный…

– А, - сказал он, - ты здесь, хорошо…

Он схватил Химика за плечо.

– Протащили меня немного, но мне удалось забраться в нишу… Потерял фонарь?

– Да.

Доктор все еще держал Химика за плечо.

– Голова кружится, - объяснил он спокойно, чуть-чуть задыхаясь. - Это ничего, сейчас пройдет…

– Что это было? - шепотом, как бы про себя, спросил Химик.

Доктор не ответил. Они оба вслушивались в темноту: снова в ней шелестели далекие шаги, она была наполнена шорохами, несколько раз доносился приглушенный расстоянием стон. Небо над стенами опять полыхнуло, свет задрожал на отвесных гранях и, бледнея, сполз вниз, как мгновенный восход и заход солнца.

– Пошли, - сказали оба одновременно.

Если бы Координатор не зажигал ракет, им, пожалуй, не удалось бы вернуться до рассвета. Зарево еще дважды разгоняло мрак каменных ущелий, помогая определить правильное направление. По дороге они встретили нескольких беглецов, которые, испугавшись света фонарика, в панике исчезли, а один раз наткнулись на лежащее у подножия крутой лестницы уже совсем остывшее тело. Они молча перешагнули через него. Было уже почти одиннадцать, когда они нашли площадь с каменным колодцем; едва на нее упал луч фонарика, сверху тройной полоской вспыхнули фары.

Координатор стоял на верхней ступеньке лестницы. Он медленно пошел за ними, когда они подошли к вездеходу и присели на подножку; потом он выключил фары и в темноте заходил вокруг машины, ожидая, когда они придут в себя и заговорят.

Когда они рассказало ему все, он только заметил:

– Ну, ладно. Хорошо, что это так кончилось. Тут один из них…

Доктор и Химик не поняли его; только когда он зажег боковой прожектор и повернул его назад, они вскочили. В нескольких метрах от вездехода неподвижно лежал двутел. Доктор первым оказался рядом с ним.

Двутел полулежал нагой, верхняя часть большого торса была приподнята. Из щели между грудными мышцами на людей смотрел большой бледно-голубой глаз - они видели только краешек сплюснутого личика.

– Как он сюда попал? - тихо спросил Доктор.

– Прибежал снизу, за несколько минут до вас. Когда я зажигал ракеты, убежал, потом вернулся.

– Вернулся?!

– На это самое место. Вот так.

Они растерянно стояли перед двутелом. Тот дышал тяжело, как после долгого бега. Доктор наклонился, собираясь погладить или похлопать гиганта ладонью. Тот задрожал, на его бледной коже выступили большие капли.

– Он нас боится, - тихо сказал Доктор и беспомощно добавил: - Что делать?

– Оставить его и ехать. Уже поздно, - бросил Химик.

– Никуда мы не поедем. Слушайте… - Доктор заколебался. - Знаете что? Посидим…

Двутел не шевелился. Если бы не мерные движения его дискообразной груди, можно было бы подумать, что он неживой. По примеру Доктора Химик и Координатор уселись рядом с ним на каменной плите. Из темноты доносился далекий шум гейзера, иногда ветер шелестел в невидимых зарослях, раскинувшееся внизу поселение окутывала непроницаемая ночь. В воздухе время от времени проплывали редкие клочья тумана; силуэт вездехода, четко вырисовываясь в отсветах фар, застыл поодаль, как черная декорация. Минут через десять, когда люди уже начали терять надежду, двутел вдруг стрельнул глазом из своей щели, как из-за неплотно прикрытой двери. Достаточно было неосторожного движения Химика, чтобы щель захлопнулась, но на этот раз ненадолго.

Наконец гигант выпрямился. Его голова торчала метрах в двух над грунтом, но он был бы еще выше, если бы не наклонялся вперед.

Ни Координатор, ни Химик толком не знали, как Доктор этого добился, он сам потом уверял, что тоже не знает, - во всяком случае, после осторожных похлопываний, ласковых жестов, нашептываний двутел, уже целиком высунувший свой подвижный торс из внутреннего гнезда, позволил Доктору потянуть себя за тоненькую руку к вездеходу. Когда он шел, низ его бесформенного тела преображался. Казалось, он может произвольно выдвигать и втягивать ноги; на самом деле у него просто сокращались мышцы вокруг конечностей, которые сразу же стали отчетливо видны. Маленькая голова двутела свисала вперед и с наивным удивлением смотрела сверху на стоявших в световом конусе людей.

– И что теперь? - поинтересовался Химик. - Здесь с ним не столкуешься.

– Как это что? - ответил Доктор. - Возьмем его с собой.

– У тебя с головой все в порядке?

– Это дало бы нам много, - сказал Координатор, - но… он весит, пожалуй, с полтонны.

– И что из этого? Вездеход рассчитан на большее.

– Ничего себе! Нас трое, да еще и груз - это уже больше трехсот килограммов. Могут лопнуть рессоры.

– Да? - сказал Доктор. - Тогда не нужно. Пусть уходит.

С этими словами он подтолкнул двутела в сторону уходящей вниз лестницы. Огромное существо (когда двутел стоял рядом и особенно когда на него не падал свет от фар, все время казалось, что у него обрублена голова и на ее место воткнута другая, чужая, слишком маленькая и плохо, чересчур низко насаженная) вдруг съежилось, его кожу мгновенно покрыли искрящиеся капли водянистой жидкости.

– Да нет же! А, черт… я просто пошутил, - пробормотал Доктор.

Его товарищи тоже были поражены такой реакцией. Доктору не без труда удалось успокоить эту громадину. Проблему размещения нового пассажира разрешить было нелегко. Координатор выпустил почти весь воздух из шин, так что вездеход едва не сел на камни; пришлось снять оба задних сиденья и укрепить их на багажнике, а на самый верх этой пирамиды взгромоздить монитор. Но двутел не хотел входить в машину. Доктор похлопывал его, уговаривал, подталкивал, сам садился и выскакивал, и, если бы не сопутствующие обстоятельства, это зрелище выглядело бы, вероятно, очень забавным. Был уже двенадцатый час, а им еще предстояло в темноте, по неровной местности, двигаясь по большей части круто в гору, преодолеть больше ста километров, отделявших их от ракеты. Наконец Доктор потерял терпение. Он схватил одну из поднятых рук маленького торса и крикнул:

– Подтолкните его сзади!

Химик заколебался, но Координатор сильно нажал плечом на горбатую спину двутела, тот издал скулящий звук и, теряя равновесие, одним скачком очутился в машине. Теперь дело пошло быстро. Координатор подкачал шины, вездеход хотя и сильно накренился, но мягко двинулся с места. Доктор сел перед новым пассажиром, так как Химик предпочел избежать такого соседства и устроился в довольно неудобном положении - стоя за спиной Координатора.

Они проехали сквозь анфиладу колонн, потом по длинным, гладким плитам к аллее палиц; вездеход на ровной поверхности развил большую скорость, они замедлили ход только у подножия застывшего потока магмы. Через несколько минут они добрались до глинистых бугров, окружавших ямы с жутким содержимым.

Некоторое время они ехали по густой, отвратительно хлюпающей грязи, потом нашли отпечатавшиеся в глине следы шин и поехали, почти повторяя свой путь сюда. Выбрасывая из-под колес фонтаны воды и грязи, вездеход ловко лавировал между глинистыми буграми, убегающими в отблесках света то влево, то вправо. Далеко в темноте загорелось размазанное световое пятно, оно двигалось им навстречу и увеличивалось с каждой минутой. Вскоре они различили уже три отдельных огонька. Координатор не сбавлял скорости: это было их собственное отражение. Двутел заволновался, он ерзал, покашливал, втискивался в угол, рискуя перевернуть машину. Доктор пытался успокоить его - без малейшего результата. Обернувшись, Доктор увидел, что бледная фигура стала похожей на закругленную сверху голову сахара: двутел втянул свой маленький торс и как будто перестал дышать. Только когда их обдало горячей волной и зеркальное отражение исчезло - свидетельство того, что они пересекли загадочную линию, - огромный пассажир затих, застыл и не обнаруживал больше никакого волнения, хотя сейчас, с усилием карабкаясь по склону, который становился все круче, вездеход сильно качался, буксовал, надутые колеса тяжело терлись о неровности почвы. Скорость уменьшилась, вместо быстрой дроби шин слышалось напряженное пение моторов, несколько раз нос машины опасно задирался вверх - она едва ползла. Вдруг колеса заскользили назад, под ними осел пласт слабо скрепленного с основанием грунта. Координатор резко повернул руль. Машина остановилась.

Координатор осторожно развернулся, и вездеход наискось съехал по склону обратно в долину.

– Ты куда? - воскликнул Химик.

Порывы ночного ветра приносили мелкие капли, хотя дождя не было.

– Попробуем в другом месте, - громко ответил Координатор.

Они снова остановились, пятно света поползло вверх, постепенно слабея, рассмотреть ничего не удалось. Пришлось подниматься в гору наугад. Скоро наклон стал таким же крутым, как в том месте, где они сползли вниз, но здесь грунт был суше, и вездеход тянул хорошо, однако всякий раз, когда Координатор пытался повернуть к северу, машина начинала грозно задирать капот, почти садясь на задние колеса и заставляла его ехать с растущим отклонением к западу. Это беспокоило Координатора, потому что они могли попасть в заросли кустарника; насколько он помнил, кустарник тянулся по всему краю высокогорного плато, к которому вездеход сейчас поднимался.

Свет фар выхватил из темноты несколько белых, слегка колеблющихся фигур: это оказались клочья облаков; большая туча, севшая на поверхность, мгновенно поглотила их, сделалось темно, трудно стало дышать, похолодало, по лобовому стеклу, по никелированным трубкам заструились капельки воды. Туман то густел, то редел, о том, чтобы направлять машину куда следует, нечего было и думать - Координатор вел ее вслепую.

Неожиданно свет рефлекторов сделался ясным и четким - это распались молочные клубы облаков, уплыли назад, и люди увидели перед собой вздыбившийся склон. Все сразу почувствовали себя увереннее.

– Как пассажир? - спросил Координатор, не отрываясь от руля.

– Хорошо. Вроде спит, - сказал Доктор.

Склон, на который они въезжали, становился все более отвесным, машина неприятно покачивалась, ее передние колеса плохо подчинялись водителю, центр тяжести совершенно очевидно перемещался назад.

В какой-то момент, когда вездеход почти закружился на месте и стал съезжать вбок. Доктор, заволновавшись, предложил:

– Слушай, может, я сяду спереди, между рефлекторами, на буфер, ладно?

– Пока не надо, - ответил Координатор. Он немного спустил воздух из шин, вездеход осел и некоторое время двигался спокойнее, в скачущих лучах света уже видна была высоко наверху неровная линия кустарника. Они миновали большую площадку, кусты приближались все отчетливее, вырисовываясь черной щеткой на самом гребне глинистых оползней; речи не могло быть о том, чтобы здесь проехать, но сворачивать в поисках лучшего места тоже не имело смысла, поэтому они упорно карабкались в гору, пока не остановились в нескольких шагах от двухметровой стены. Рефлектор освещал желтый глинистый грунт, весь проросший нитями протянувшихся здесь корней.

– Вот и приехали, - сказал Химик и выругался.

– Дай лопату, - бросил ему Координатор. Он вышел из машины, острием лопаты вырезал несколько кирпичиков глины, перенес их на задние баллоны вездехода и вернулся к обрыву. Потом начал взбираться на него. Химик быстро пошел вслед за ним. Доктор слышал, как они продираются сквозь сухой кустарник, трещали сломанные ветки, в руке Координатора вспыхнул фонарик, потом свет погас и загорелся в другом месте.

– Что ж за проклятие такое, это рискованно! - буркнул Химик.

Что-то зашуршало, лучик света заколебался в темноте и замер на месте.

– У астронавтики есть такое свойство, - ответил Координатор и, напрягая голос, крикнул: - Доктор! Нам здесь, на самом верху, надо раскидать немного грунта, тогда, я думаю, мы сможем проехать. Ты приглядывай там за пассажиром!

– Хорошо! - прокричал в ответ Доктор. Он повернулся на своем сиденье к двутелу, который сидел неподвижно, съежившись.

Лавина глинистых комьев с шуршаньем покатилась по склону, вдруг раздался грохот, треск, и огромная глыба, переваливаясь, пронеслась совсем рядом с машиной, комья земли застучали по лобовому стеклу. Доктор наклонился вперед и посветил фонарем; двутел вообще не реагировал на происшествие. В гребне глинистого вала образовалась широкая выемка. Координатор стоял в ней, энергично работая лопатой. Уже далеко за полночь они достали из багажника буксирную катушку, якоря, крючья и укрепили один конец каната между фарами, а другой протащили по середине выемки в чащу кустарника на вершине склона, где закрепили его с помощью двух якорей. Потом Доктор и Химик вышли из машины. Координатор включил одновременно двигатели всех колес, и передний барабан, наматывая на себя канат, метр за метром втянул машину в середину глинистой горловины. Пришлось еще расширять выемку, но спустя полчаса вездеход с пронзительным скрипом и треском уже самостоятельно продирался через кусты. Какое-то время они продвигались очень медленно и только тогда, когда чащоба кончилась, помчались на большой скорости.

– Половину прошли! - немного погодя крикнул Доктору Химик, из-за плеча Координатора внимательно следивший за спидометром.

Координатор подумал, что половины еще не проехали, - пытаясь пробиться через холмы, они сделали крюк километров двадцать. Наклонившись к самому стеклу, он не отрывал глаз от дороги, вернее, от бездорожья, стараясь объезжать большие препятствия, а маленькие пропускать между колесами, но, несмотря на это, машину бросало, трясло, металлическая канистра грохотала. Временами вездеход подскакивал, а когда он шлепался на грунт, амортизаторы всех четырех колес злобно шипели. Но видимость была неплохая, пока никаких неожиданностей. На границе растворявшихся в сероватой дымке световых полос что-то мелькнуло: высокая палочка, другая, третья, четвертая - это показались мачты.

Доктор силился увидеть, окружает ли по-прежнему их верхушки дрожащий воздух, но было слишком темно. Спокойно мерцали звезды, огромное существо на заднем сиденье не шевелилось; только раз, как бы устав сидеть в одной и той же позе, оно заерзало, устраиваясь поудобнее, и это такое человеческое движение странно взволновало Доктора.

Колеса запрыгали на поперечных бороздах. Вездеход уже спускался по продолговатому взгорбленному водоразделу. Координатор поехал немного медленнее, за языком известковой осыпи он уже видел следующие борозды. Внезапно слева донесся нарастающий свист. Пронизывающий тупой шум - и неясная гигантская масса, сверкнув, пересекла им дорогу. Тормоза вездехода резко заскрежетали, машину рвануло. Пахнуло горьким горячим ветром. Снова и снова надвигался свист. Координатор погасил фары. В темноте в нескольких шагах от вездехода пролетали как бы смерчи. Высоко в небе одна за другой проносились мерцающие фосфорическим светом гондолы, окруженные невидимыми вращающимися дисками; поворачивая, они легко накренялись, все под одним и тем же углом. Люди шепотом считали: восемь, девять, десять… После пятнадцатого был перерыв…

– Столько мы еще не встречали, - сказал Доктор.

Послышался какой-то новый незнакомый звук, гораздо более низкий, и приближался он медленнее. Координатор дал задний ход, вездеход попятился, колеса слабо шуршали на известковой осыпи. Не успел Координатор остановиться, как в темноте с басовым гудением, от которого завибрировал вездеход, проплыл неясный силуэт, только высоко над деревьями потемнели звезды и почва задрожала, будто шла лавина. За ним, гудя, как гигантский волчок, тянулся следующий призрак и еще один; гондол видно не было, лишь красновато светились неправильные, заостренные на концах контуры какой-то конструкции, медленно вращающиеся в сторону, противоположную направлению движения.

Снова стало тихо, только откуда-то доносилось стихающее гудение.

– Вот это колоссы - видали? - сказал Химик.

Координатор подождал еще немного, включил фары, отпустил тормоза, вездеход покатился под гору, потом Координатор включил мотор, и машина еще быстрее побежала вниз. Хотя ехать вдоль борозд было удобнее, так как они обходили все большие неровности, Координатор предпочел не рисковать: на них сзади могло налететь одно из прозрачных чудовищ. Он пытался мысленно продолжить маршрут встреченных машин: они шли с северо-запада, а удалялись на восток, но это ни о чем не говорило - они поворачивали и могли сделать еще много таких поворотов. Он ничего не сказал, но на душе у него было неспокойно.

В начале третьего снопы света уперлись в блестящую зеркальную ленту. Двутел, на которого встреча во тьме не произвела никакого впечатления, с некоторого времени, высунув голову, осматривался по сторонам. Когда вездеход почти подъехал к зеркальному поясу, огромное существо вдруг закашляло, засопело, завозилось, постанывая, начало выпрямляться и перевесилось на одну сторону, как будто хотело выпрыгнуть на ходу.

– Стой! Стой! - крикнул Доктор.

Координатор затормозил, вездеход остановился в метре от ленты.

– Что случилось?

– Он хочет убежать!

– Почему?

– Не знаю. Может, из-за этого - погаси фары!

Координатор выключил свет. Едва стало темно, двутел тяжело опустился на место. Они тронулись с погашенными огнями, миновали черные плиты, в которых отражались звезды, и снова поехали по грунту. Впереди лежала равнина. Вездеход мчался все быстрее, его корпус вибрировал, мимо них проносились известняковые выступы с бегущими по песку большими тенями, песок рвался из-под колес, холодный воздух бил в лицо, обжигая легкие, мотор гудел, камешки, звеня, стучали по шасси. Химик сжался, он старался спрятать голову за ветровое стекло. Вот-вот должен был появиться корабль. Перед отъездом условились, что Инженер повесит на корме ракеты проблесковый фонарь. Они искали мигающий огонек. Координатор поехал немного медленнее, повернул к северо-западу, но время шло, а вокруг по-прежнему разливался кромешный мрак. Координатор давно уже переключил фары на ближний свет, теперь он погасил и его, махнув рукой на то, что может столкнуться с каким-нибудь невидимым препятствием. Один раз они заметили мерцающий огонек и помчались к нему с максимальной скоростью, но уже через несколько минут поняли, что это просто низкая звезда. Было двадцать минут третьего.

– Может, у них фонарь испортился, - предположил Химик.

Никто не ответил. Они проехали еще пять километров, снова повернули. Доктор приподнялся, всматриваясь в окружающую темноту. Машина ползла совсем медленно; вдруг она высоко подпрыгнула - сначала передние, потом задние колеса, - позади осталась канавка, пропаханная в песчаном грунте.

– Давай влево, - вдруг сказал Доктор.

Координатор повернул, показались невысокие холмики, вездеход пересек вторую борозду глубиной в полметра, неожиданно все трое увидели неясную вспышку и на ее фоне - удлиненную косую тень, верхушку которой на мгновение окружил ореол. Вездеход резким броском рванулся вперед, новая вспышка фонаря, заслоненного кормой корабля, осветила три маленькие фигурки. Координатор включил фары, фигурки бросились к вездеходу, подняв руки.

Координатор подрулил к товарищам и затормозил.

– Приехали?! Все?! - крикнул Инженер.

Он подскочил к вездеходу и шарахнулся назад при виде четвертой, безголовой фигуры, которая беспокойно зашевелилась.

Координатор обнял одной рукой Инженера, другой Физика и стоял так секунду, словно опираясь на них. Они столпились впятером около бокового рефлектора; Доктор что-то тихо говорил двутелу.

– У нас все в порядке, - сказал Химик, - а у вас?

– Более или менее, - ответил Кибернетик.

Они долго смотрели друг на друга. Все молчали.

– Будем отчитываться или пойдем спать? - спросил Химик.

– Ты можешь спать? Великолепно! - воскликнул Физик. - Спать! О Господи! Они здесь были, понимаете?

– Я так и думал, - сказал Координатор. - И произошло… столкновение?

– Нет. А у вас?

– Тоже нет. Думаю… то, что они обнаружили ракету, может оказаться важнее того, что видели мы. Рассказывайте, Генрих, давай ты…

– Вы поймали его?… - спросил Инженер.

– Собственно, он нас поймал. То есть позволил взять его с собой. Но это целая история. Длинная, сложная, хотя, увы, мы ничего в ней не понимаем…

– С нами точно так же! - выпалил Кибернетик. - Они появились через какой-нибудь час после вашего отъезда! Я решил было, что это конец, признался он вдруг, понизив голос.

– Вы не голодны? - спросил Инженер.

– Кажется, я совсем забыл об этом. Доктор! - крикнул Координатор. - Иди сюда!

– Совещание? - Доктор вылез из вездехода и подошел к товарищам, по-прежнему не спуская глаз с двутела, который неожиданно легким движением спрыгнул вниз и медленно заковылял к людям, но едва коснулся границы освещенного круга, отступил и замер.

Люди смотрели на него молча. Огромное существо опустилось, припало к почве, еще секунду торчала его голова, потом мышцы сомкнулись, оставив щель, из которой в рассеянном свете фар поблескивал голубой глаз.

– Значит, они были здесь? - спросил Доктор.

– Да. Двадцать пять вращающихся кругов, таких же, как тот, что мы захватили, и четыре машины гораздо большие, не вертикальные диски, а как бы прозрачные волчки.

– Мы встретили их! - крикнул Химик.

– Когда? Где?

– С час назад, возвращаясь! Мы чуть с ними не столкнулись. А что они делали здесь?

– Прибыли колонной, - заговорил Инженер, - откуда, мы не знаем. Мы все как раз были в ракете, буквально пять минут, а когда вышли на поверхность, они уже тянулись один за другим, окружая ракету. Они не приближались. Мы думали, что это передовой дозор, головная тактическая разведка. Ну, установили под ракетой монитор и ждали. А они крутились все время вокруг, не отдаляясь и не приближаясь. Это продолжалось часа полтора. Потом появились большие волчки - высотой метров тридцать! Гиганты! Похоже, что они могут двигаться только по бороздам, которые пропахивают те, другие. Вращающиеся диски освободили для них место в своем кольце, и поочередно одна большая машина, одна маленькая - они снова начали крутиться. Иногда притормаживали, а один раз две чуть не столкнулись, вернее, коснулись друг друга. Треск был ужасный, но с ними ничего не случилось, и они продолжали вращаться.

– А вы?

– Ну, а что мы - потели у монитора. Удовольствие было небольшое.

– Верю, - торжественно сказал Доктор, - а дальше?

– Дальше? Сначала я все думал, что они вот-вот на нас нападут, потом - что они только производят наблюдения. Но меня удивлял их строй и то, что они не останавливаются ни на секунду. Мы ведь знаем: такой круг может вращаться на месте. Где-то в начале восьмого я послал Физика за мигалкой нужно было повесить ее для вас. Но ведь вы не смогли бы прорваться сквозь эту проклятую стену - и тогда мне первый раз пришло в голову, что это блокада! Я подумал, что, во всяком случае, нужно попробовать договориться пока есть возможность. Сидя у монитора, мы начали сигналить лампой сериями, сначала по две вспышки, потом по три, по четыре.

– Теорема Пифагора? - спросил Доктор; Инженер напрасно пытался рассмотреть, не насмехается ли он.

– Нет, - сказал он наконец. - Обычный числовой ряд.

– А они что? - спросил жадно слушавший Химик.

– Как тебе сказать? Собственно, ничего.

– Что значит "собственно"? А не "собственно"?

– Ну, они совершали разные действия и до наших сигналов, и во время них, и после, но ничего такого, что можно было принять за попытку ответить или установить контакт, не было.

– А что они делали?

– Кружились то быстрее, то медленнее, сближались друг с другом, что-то двигалось в их гондолах…

– А у волчков, этих больших, тоже есть гондолы?

– Ты же говорил, что вы их видели?

– Когда мы их встретили, было темно.

– У них нет никаких гондол - внутри вообще ничего нет. Пустое место. Зато по периметру ходит… плавает… ну, крутится как бы большой бак, по краям выпуклый, в центре вогнутый, по бокам у него целый ряд рогов - таких конусных утолщений. Совершенно бессмысленно- с моей точки зрения, конечно. О чем я говорил?… Да, так вот, эти волчки выходили иногда за пределы кольца и менялись местами с маленькими дисками.

– Как часто?

– По-разному. Во всяком случае, никакой регулярности установить не удалось. Говорю вам - я отмечал все, что могло иметь хоть малейшую связь с их движениями, так как ожидал какого-нибудь ответа. Они проделывали даже сложные эволюции. Например, на втором часу эти большие притормозили, почти остановились, перед каждым волчком встал диск поменьше, они медленно двинулись к нам, но прошли совсем немного, может, пятнадцать метров, большие волчки за ними, и снова начали описывать круги. Теперь их было целых два: внутренний, по которому двигались четыре большие и четыре маленькие машины, и наружный из остальных плоских дисков. Я уже подумывал, что предпринять, чтобы вы могли вернуться. Но тут они выстроились в одну длинную колонну и удалились, сначала по спирали, а потом прямо на юг.

– А в котором часу это было?

– В начале двенадцатого.

– Значит, мы встретили других, - обратился Химик к Координатору.

– Не обязательно. Они могли где-нибудь задержаться.

– Теперь вы рассказывайте, - потребовал Физик.

– Пусть говорит Доктор, - сказал Координатор.

– Ладно. Итак… - За несколько минут Доктор рассказал обо всех приключениях и продолжал: - Вы подумайте, все, что тут происходит, отчасти напоминает нам различные вещи, известные на Земле, но всегда только отчасти - каждый раз несколько кубиков остаются лишними и не укладываются в мозаику. Это очень характерно! Их машины появились здесь как будто в боевом строю - может, это разведывательный патруль, может, головной дозор армии, может, начало блокады? Или все понемногу, а в результате - ничего не ясно.

Вот глиняные ямы - конечно, они были ужасны, но что они, собственно, значили? Могилы, так это выглядело. Потом их поселение, или как там это назвать. Это было уже совершенно невероятно! Кошмарный сон. Ну, а скелеты? Музей? Бойня? Храм? Фабрика биологических экспонатов? Тюрьма? Можно думать обо всем, даже о концентрационном лагере! Но мы не встретили никого, кто хотел бы нас задержать или установить с нами какой-нибудь контакт - ничего похожего. Это, пожалуй, наименее понятно, во всяком случае, для меня. Цивилизация планеты, несомненно, на высоком уровне. Архитектура в техническом отношении развита чрезвычайно, строительство таких куполов, как те, которые мы видели, должно представлять непростую проблему. А рядом каменный поселок, напоминающий средневековый город. Поразительное смешение уровней цивилизации! При этом, видимо, существует отличная система сигнализации, раз они погасили свет в этом своем городе буквально через минуту после нашего прибытия, а мы ехали очень быстро и никого не заметили на дороге… Без сомнения, они наделены разумом, а толпа, которая нас окружила, вела себя как стадо баранов, охваченное паникой. Ни следа какой-либо организации… Сначала они как будто убегали от нас, потом нас окружили, смяли, возник неописуемый хаос, все это было бессмысленно, просто безумно! Ну, и так во всем. Индивид, которого мы убили, был одет в какую-то серебристую фольгу; эти были голые, лишь на нескольких болтались какие-то лохмотья. У того трупа в яме была введена в кожный нарост трубка… И, что самое странное, у него был глаз, как у этого, которого вы видите, а другие были без глаз, зато с носами. Когда я об этом думаю, меня охватывает опасение, чтодаже двутел, которого мы привезли, нам не поможет.

Естественно, мы постараемся с ним объясниться, но я не очень верю, что это удастся.

– Весь собранный до сих пор информационный материал нужно записать и как-то классифицировать, - заметил Кибернетик, - иначе мы в нем утонем. Должен сказать… Доктор, наверное, прав, но… эти скелеты… А это точно были скелеты? И история с толпой, которая сначала окружила вас, а потом разбежалась…

– Скелеты я видел, как тебя. Это неправдоподобно, но это правда. Ну, а толпа… - Химик развел руками. - Это было абсолютное безумие, - добавил он.

– Может, вы разбудили весь поселок и они были просто потрясены; представь себе, скажем, отель на Земле, в который въезжает здешний вращающийся круг. Ведь ясно, началась бы паника!

Химик упрямо покачал головой. Доктор усмехнулся.

– Ты там не был, тебе трудно объяснить. Паника? Превосходно. А потом, когда все они уже попрятались или убежали, круг выезжает на улицу, и тогда один из беглецов, голый, как выскочил из постели, трясясь от страха, бежит за этим кругом и дает начальнику понять, что хочет с ним поехать. Так?

– Но он вас не просил…

– Не просил? Если мне не веришь, спроси их, что было, когда я сделал вид, будто собираюсь прогнать его обратно. Отель!… А могилы, открытые могилы, полные трупов?

– Дорогие мои, без четверти четыре, - сказал Координатор, - а завтра, то есть сегодня, нам могут нанести новые визиты - вообще здесь каждую минуту может произойти все что угодно. Меня уже ничего не удивит! Что вы сделали в ракете? - спросил он у Инженера.

– Мало. Мы часа четыре просидели у монитора! Проверили один сверхпроводящий электронный мозг типа "микро", радиоаппаратура почти налажена - Кибернетик расскажет подробнее. К сожалению, много каши.

– Мне не хватает шестнадцати ниобий-танталовых диодов, - сказал Кибернетик, - криотроны целы, но без диодов с мозгом ничего не сделать.

– А вытащить неоткуда?

– Вытащил сколько мог - семьсот с лишним.

– Больше нет?

– Может, еще в Защитнике? Но мне не удалось до него добраться. Он в самом низу.

– Слушайте, мы что, всю ночь будем стоять у ракеты?

– Верно, пошли. Погодите, а что с двутелом?

– Да, и вездеход!

– Вынужден вас огорчить: с этого момента мы должны выставлять постоянную охрану, - сообщил Координатор. - Просто безумие, что у нас ее не было до сих пор. Первые два часа, до рассвета, добровольно, а потом…

– Я могу, - сказал Доктор.

– Ты? Ни за что, только кто-нибудь из нас, - сказал Инженер. - Мы хоть сидели на месте.

– А я сидел на вездеходе. Я устал не больше тебя.

– Ну, хватит. Сначала Инженер, потом Доктор, - сказал Координатор.

Он потянулся, потер озябшие руки, подошел к вездеходу, выключил фары и медленно подкатил его под самый корпус ракеты.

– Слушайте, - Кибернетик стоял над неподвижно лежащим двутелом, - а что с ним?

– Оставим его здесь. Наверно, он спит. Не убежит. А то чего бы он с вами ехал? - бросил Физик.

– Но так нельзя - нужно что-то сделать… - начал Химик и не договорил.

Один за другим все уже спускались в туннель. Он огляделся, сердито пожал плечами и пошел за остальными.

Инженер разложил около излучателя надувные подушки и сел, но, чувствуя, что его сразу же начинает клонить ко сну, встал и начал размеренно прохаживаться.

Песок тихонько поскрипывал под ботинками. Небо на востоке серело, звезды постепенно переставали мерцать, бледнели. Воздух был холодный и чистый. Инженер попробовал различить в нем этот чужой запах, запомнившийся с первого выхода на поверхность планеты, но уже не мог его ощутить. Бок лежащего поодаль двутела мерно поднимался и опускался. Вдруг Инженер увидел длинные и тонкие щупальца, которые выползли из груди двутела и схватили его за ногу. Он отчаянно рванулся, споткнулся, чуть не упал - и открыл глаза. Оказывается, он заснул на ходу. Светлело. Перистые облачка собрались на востоке в наклонную линию, как будто нарисованную одним мазком, ее край медленно разгорался, в неопределенную серость неба вливалась голубизна. Последняя яркая звезда растворилась в ней. Инженер стоял лицом к горизонту. Облака из бурых превратились в бронзово-золотые, на их кромках бушевал огонь, розовая полоса, сплавленная с незапятнанной белизной, двигалась по небосклону - из-за плоского, словно выжженного края планеты показался тяжелый красный диск. Это было похоже на Землю.

Его охватила пронзительная, невыразимая тоска.

– Смена! - послышался громкий голос за его спиной.

Инженер вздрогнул. Доктор смотрел на небо и улыбался. Инженеру вдруг захотелось поблагодарить его за что-то, что-то сказать, он сам не знал что, это было необыкновенно важно, но у него не нашлось слов, он встряхнул головой, ответил улыбкой на улыбку и нырнул в темный туннель.