"Женщина-сфинкс" - читать интересную книгу автора (Синявская Лана)

Глава 2

Осторожный шорох донесся со стороны кухонного стола. Анна быстро оглянулась. И вовремя. Каспер – угольно-черный громадный персидский кот – только что окунул усатую башку в тарелку с остатками яичницы с колбасой.

– А ну, брысь! – прикрикнула Анна без энтузиазма.

Каспер, не теряя достоинства, слегка отодвинул усы от тарелки.

– Имей совесть, – укорила его хозяйка. – Ты же только что умял двойную порцию «Вискаса».

«Ну и что? – округлил глаза наглый кот. – Колбаса, да еще и жареная – это совсем, совсем другая песня!» Каспер знал по опыту, что спорить с хозяйкой – дело гиблое, и потому покорился судьбе. Однако его отступление скорее напоминало победный марш: подчеркнуто неторопливо он прошествовал по деревянной скамье вдоль стола и грузно обвалился на пол (когда хотел, он становился неповоротливым, как нефтяной танкер). Слегка мазнув хвостом по голым ногам хозяйки – ах, извините, не заметил, – он вышел вон, выразительно подергивая спиной. Обычно Анна реагировала на его намеки, но сегодня лишь весьма невежливо хмыкнула. Каспер обиделся всерьез и принялся яростно вылизываться.

Анна принялась было мыть посуду после завтрака, но услышала телефонный звонок.

– Привет, Анюта, я тебя не отвлекла? – пропела трубка.

Как только девушка узнала голос Нурии, своей лучшей подруги, сердце ее радостно подпрыгнуло.

– Привет, рада тебя слышать! – улыбнулась она.

Как обычно, Нурия что-то такое почувствовала, потому что констатировала:

– Ты занята. Я позвоню попозже. Не хочу отвлекать.

– Не болтай глупостей. Что может быть важнее, чем твой звонок? Что-то случилось?

– О, нет! Я просто давно не звонила и, зная, что ты вечно беспокоишься, решила отметиться. В общем, проверка связи.

– Да? А мне показалось…

Нурия рассмеялась.

– Что я говорила?

– Прости. Никак не могу привыкнуть, что ты в Калифорнии.

– Вот именно. В плане безопасности за меня можно не беспокоиться. Наша полиция не дремлет.

– Какие новости? Как Лелька со своим Вангелисом? Прости, так и не научилась выговаривать фамилию твоего зятя.

– Я тоже ошибаюсь через раз. Он не обижается. У молодых все в порядке. У меня, кажется, тоже…

– Почему «кажется»? – моментально насторожилась Анна. – Ну-ка выкладывай!

– Не знаю даже, как ты отреагируешь…

– Так! В чем дело? – потеряла терпение Аня.

– Кажется, я женюсь. Тьфу, то есть замуж выхожу! – выпалила Нурия на едином дыхании. Аня поперхнулась воздухом и закашлялась, но быстро взяла себя в руки.

– Теперь быстро, четко и с подробностями, – потребовала она.

Анна знала, что делала. Ее подруга еще пару лет назад являла собой классический образчик забитой восточной женщины, которой помыкали все кому не лень. Дать отпор севшим на шею родственникам ей не позволяло воспитание. Воспротивилась она лишь один раз, когда супруг категорически запретил дочери Лельке воспользоваться честно выигранным грантом на обучение в американском колледже. Наплевав на его мнение, Нурия собрала свои и дочкины пожитки и вымелась, можно сказать, в никуда, так как в Америке у нее не было ни связей, ни жилья. Накопленной за много лет суммы хватило лишь на аренду полуразвалившейся халупы в пригороде Бостона, но зато дочь смогла учиться в престижном колледже. В тот год произошло много хорошего и плохого, но окончательный счет был все-таки в ее пользу: Лелька скоропалительно вышла замуж за самого настоящего миллионера – грека по происхождению, – а Нурие неожиданно понравилась самостоятельность. С мужем она развелась еще до обретения состоятельных родственников. И вовсю наслаждалась свободой. Зять приобрел для нее в Калифорнии симпатичный коттедж на побережье, и Нурия не раз признавалась, что никогда за все свои сорок восемь лет не чувствовала себя такой счастливой. Неужели ее вновь одолело желание надеть ярмо себе на шею? Судя по настороженному сопению в трубке, так оно и есть.

– Где нарыла кандидата? – поинтересовалась Анна с любопытством. – Чем он тебя взял? Что в нем такого особенного? Не томи, говори скорее!

– Все потом. Боюсь сглазить. Еще немного, и ты все узнаешь.

Анна слегка обиделась и потому сказала излишне резко:

– А ты не слишком торопишься? Месяц назад ни о каком поклоннике и речи не было.

– Ты, как всегда, права, но это совсем другое, – счастливо вздохнула Нурия.

«Ага, другое, как бы не так! – мрачно подумала Анна. – С этими мужиками вечно одно и то же. И чем они старше, тем все однообразнее».

– А сколько ему лет? – спохватилась она. – Это-то хотя бы не тайна?

– Я точно не знаю, – слегка замялась Нурия, – но больше, чем мне. Так что, если ты подумала…

– Ничего я не подумала, – отрезала Анна. – А вот тебе еще раз взвесить все не мешало бы.

– По-твоему, в меня уже и влюбиться нельзя? – обиделась подруга. Ее голос задрожал, и Анна тут же пошла на попятный.

– Да можно, можно! Ты красавица, умница, хозяйка превосходная, но осторожность в таком деле не помешает.

Анна, боясь обидеть, не хотела напрямую говорить, что в Америке, как и в России, до фига и больше охотников за богатым приданым, а греческий зять, несмотря на все протесты тещи, ни в чем ей не отказывал. Но Нурия догадалась обо всем сама.

– Можешь не беспокоиться, – горделиво сообщила она, – об осторожности я не забыла. Боб мне все о себе рассказал. У него есть титул и деньги. Много! А еще – маленький замок.

– Это он так говорит? – уточнила Анна.

– Это я так знаю. Он мне фотографии показывал. И в гости приглашал.

– Уже лучше. И когда?

– Послезавтра выезжаю.

Анна тихо ахнула:

– Как? Уже?

– А чего тянуть? Вот съезжу, посмотрю и потом приму окончательное решение.

– А куда вы едете?

Но тут связь оборвалась, и Нурия не успела ответить. Анна попыталась соединиться вновь, однако в трубке раздавались лишь шорох и треск помех на линии. У Анны остался от разговора неприятный осадок. Все одно к одному…

За спиной деликатно кашлянули. Анна вздрогнула от неожиданности. На пороге комнаты стояли Макс и Каспер. Оба смотрели на нее выжидательно. С Максом они прожили вместе не один год, однако, несмотря на взаимные чувства, все их попытки оформить отношения терпели фиаско. Анна смирилась, но Макс не терял надежды затащить ее под венец.

– Прости, если напугал, – извинился парень, заметив ее бледные щеки.

– Ерунда, я просто не слышала, как ты вошел.

– Вообще-то, я, – Макс переглянулся с котом и поправился, – то есть мы, стоим тут уже… – он скосил глаза на часы, – семь с половиной минут.

– Ты все слышал?

– Слышал, но не понял. Звонила Нурия, и, кажется, она куда-то собирается. А как там ее зять с труднопроизносимой фамилией? Еще не разорился?

– Не дождешься, – хмыкнула Анна. – Кстати, Нурия собралась замуж.

– Мне казалось, она давно развелась.

– Так давно, что решила повторить попытку.

– Почему тебя это огорчает? – некстати проявил проницательность Макс.

– Не сам факт, – поморщилась Анна, – а полное инкогнито жениха.

– Тебе ли переживать? – Макс выглядел искренне удивленным. – Возьми свои карты и посмотри.

Анна сделала вид, что стала туга на ухо. Ничего не ответив, она преувеличенно бодро заявила:

– Обед готов. Пошли в кухню. Будешь есть и рассказывать, как там Ники.

Макс прекрасно понял, что Аня пытается сменить тему, но не стал возражать. Тем более что есть действительно хотелось, а из кухни доносились весьма аппетитные запахи. Каспер, унюхавший божественный запах жареной курочки еще раньше, преданно засеменил следом.

– Понравился Нику санаторий? – нетерпеливо спросила Анна, усаживаясь напротив.

– Он в полном восторге.

Под конец зимы все семейство одолел жестокий вирус. Макс отделался достаточно легко, а вот Нику и Анне повезло меньше. Их болезнь затянулась и дала осложнения. Когда мальчик пошел на поправку, врач настоятельно рекомендовал долечиваться в новом, только что построенном санатории. Санаторий имел статус экспериментального, был оснащен новейшим оборудованием. Высокая зарплата привлекла лучших врачей, на ставки младшего медперсонала – нянечек и санитарок – выстроилась очередь. Одна беда – из соображений экологии санаторий находился в лесополосе, довольно далеко от города – два с половиной часа в одну сторону. И Нику предстояло целую неделю провести без родителей, на что он согласился с большим трудом.

– С кем его поселили? – продолжала допытываться Анна. – Тебя пропустили в его палату?

– Само собой! Комнаты там на двоих. Сосед Ника – нормальный парень. Кстати, пацан из спецшколы и на английском лепечет, как на родном.

– Вот Ник-то обрадовался, наверное!

– Не то слово. Они как затрещали, так у меня чуть уши не заложило. Ни слова не разобрать. Тебе не кажется, что курица вот-вот остынет?

Анна спохватилась и стала споро накрывать на стол. Румяные куриные окорочка перекочевали со сковородки на большое блюдо. Сверху их густо присыпали укропом и зеленым лучком. На гарнир Анна сварила картошки и приготовила салат из помидоров. Каспер, энергично принюхиваясь, весь извелся на подоконнике.

– А в той кастрюле что? – полюбопытствовал Макс.

– В какой кастрюле?

Макс показал. Анна задумчиво уставилась на закрытую крышкой белую кастрюльку, задвинутую в самый угол плиты. Она начинала догадываться, что понятия не имеет о том, что там внутри. Девушка незаметно потянула носом воздух. Попытка угадать блюдо по запаху закончилась неудачно, она ничего не поняла. Макс ждал ответа. Анна занервничала, но отступать было некуда. С самым независимым видом она шагнула к плите и небрежно приподняла крышку.

Тут же глаза ее округлились.

– Фасоль?!

– Ты меня спрашиваешь? – уточнил Макс. Анна ничего не ответила. – А что, там и вправду фасоль?

– Ты ее не любишь?

– Хм… Насколько я знаю, ее не любишь ты. Раньше тебя тошнило от одного ее запаха.

– Да-да, конечно, – промямлила Анна, чуть не плача. Ей вдруг стало холодно, и девушка, ежась, скрестила руки на груди. – Ты не сердишься? – спросила она осторожно. Макс в очередной раз перевел взгляд от миски с картошкой к кастрюле с фасолью и вздохнул:

– Нет. Просто пытаюсь понять.

«Я бы тоже этого хотела», – грустно подумала Аня. Она собралась с духом и выпалила:

– Я совершенно не помню, как варила эту чертову фасоль.

Макс громко сглотнул и пробормотал неуверенно:

– Бывает…

– Нет! Не бывает! – взвизгнула Аня. – Со мной что-то не то в последнее время! И ты об этом догадываешься. У меня такое ощущение, что что-то заползло мне в мозг и теперь продирается сквозь него, диктуя свои правила.

– Ты преувеличиваешь, – сказал Макс, откладывая вилку.

– Нет! Нет! Нет! – Ее голос сорвался на крик. В нем звенели слезы.

Макс взглянул на нее с жалостью.

– Перестань. Ну сварила ты эту чертову фасоль, и что такого?

– Макс, чтобы сварить эту чертову фасоль, ее для начала нужно купить в магазине, потому что я не держу в доме ничего подобного. Потом фасоль нужно замочить часа на два и еще почти столько же варить. Так вот, я ничего подобного не делала или, если угодно, не помню, как проделала все вышеперечисленное. Не помню, понимаешь? И такое со мной не в первый раз.

– Часто?

– Накатывает временами. Иногда я вдруг попадаю в какое-то место, а потом понимаю, что не помню, как там оказалась. Или вижу на себе новую одежду, которую успела купить и надеть на себя, но хоть убей, не могу вспомнить, когда именно. Могу позабыть важный разговор или встречу, а какие-то факты всплывают в мозгу как бы сами по себе.

– Я заметил, что у тебя изменились вкусы, – осторожно сказал Макс. – Раньше ты не носила мешковатую и, прости, старомодную одежду длиной до щиколотки. Не то чтобы мне не нравилось… – поспешно добавил он, но Анна только устало отмахнулась.

Обычно Макс не был подвержен мрачным предчувствиям. Он справедливо считал себя человеком действия и не тратил время на эмоции. Но с некоторых пор его преследовал страх потерять Анну. Он не мог объяснить себе, как и почему возник этот страх. Просто ему казалось, что некто или нечто ужасное уже тянется к ней… Макс встряхнулся всем телом, как большая собака, прогоняя оцепенение. Он быстро выдернул Анну из-за стола, притянул к себе и нежно поцеловал ее заплаканные глаза, чтобы она не успела разглядеть на его лице тревогу.

– Скажи мне правду, Макс, я схожу с ума? – спросила Аня, уткнувшись лицом в его плечо. Он погладил ее по волосам.

– Ты просто устала. Это последствия болезни. Все, что тебе нужно, это…

– Любовь?

– …отдых и усиленное питание.

Как только Макс ушел в кабинет, с лица Анны стекла улыбка. Сжав руки в кулаки, она сунула их в карманы. Кожу царапнул кусок картона. Визитка. Девушка попыталась вспомнить фамилию старика ученого. Какое-то архаическое имя-отчество. Она глянула в карточку: Чебышев, Арсений Полуэктович. Вполне подходящее имя для профессора филологии. Визитка навела ее на идею. Макс предложил ей развеяться. Что ж, прекрасно! Она совместит приятное с полезным. До начала семинара, о котором упоминал профессор, осталось чуть меньше двух часов, она еще успеет к началу.

«Забавно, – подумала Анна, одеваясь впопыхах. – Это выглядит как приключение. Действительно, ничего страшного. Я только взгляну одним глазком. Тогда почему так бьется сердце? Почему я дрожу от ужаса?»