"Во времена фараонов" - читать интересную книгу автора (Котрелл Леонард)

Глава V МАТЬ ХЕОПСА

Пирамиды Гизе и сотни окружающих мастаб известны более пяти тысяч лет. В отличие от более поздних погребений никто не пытался их скрыть: кирпичные или каменные надгробия четко обозначали, где находятся могилы. На протяжении почти всех этих пятидесяти столетий они были приманкой для грабителей, и трудно себе представить, чтобы хоть одна из этих гробниц, особенно царская, не была обнаружена вплоть до нашего, XX века. Но все-таки так случилось. Об этом, одном из великих подвигов египтологии, о том, как была найдена нетронутая царская гробница, как велись ее раскопки и восстанавливалась из деревянных и металлических обломков великолепная погребальная утварь, мы намерены поведать в форме детектива, пусть читатель сам попробует подобрать ключи к загадкам, которые одна за другой возникали во время раскопок, а затем сравнит свою версию с драматической историей, восстановленной археологами на основе тех же самых фактов.

С точки зрения истории следует обратить особенное внимание на два действующих лица: Хеопса, строителя Большой пирамиды в Гизе, и его отца, фараона Снофру, построившего Ромбовидную пирамиду в Дашуре и еще одну, полуразрушенную, в Медуме.

В 1902 г. экспедиция Гарвардского университета (Бостон) по лицензии египетского правительства приступила к раскопкам в Гизе. Работы продолжались двадцать три года; за это время было обследовано две трети некрополя к западу от пирамиды Хеопса и малые пирамиды к востоку от нее, вплоть до сфинкса. Улицы мастаб тщательно расчищали, раскапывали и осматривали, но все захоронения, и, разумеется, царские, оказывались разграбленными, и по большей части еще в глубокой древности. Тем не менее экспедиция продолжала работать год за годом, раскапывая, расчищая, фотографируя и зарисовывая настенные росписи, рельефы, статуи и иероглифические надписи.

В 1924–1925 гг. экспедиция под руководством доктора Рейснера приступила к раскопкам мастаб к востоку от пирамиды Хеопса, где были обнаружены погребения его семьи, в том числе три маленькие пирамиды жен фараона. Кроме того, здесь же — между этим некрополем и самой большой пирамидой — было найдено основание Заупокойного храма Хеопса, вымощенное черным базальтом.

Весь этот некрополь пересекала широкая дорога, названная археологами Улицей цариц, потому что на ее западной стороне стояли три малые пирамиды жен фараона. Напротив них было целое скопление больших мастаб, под которыми, как установили археологи, покоились некогда сыновья Хеопса: старший сын Кауаат, а также Хорджедеф,[11] Хнумбареф, Хуфукаф и Менхкаф, и дочери — принцесса Мересанх, жена фараона Хефрена, и принцесса Хетеппа. Все эти гробницы были разграблены.

1 ноября 1924 г. экспедиция. Рейснера приступила к обследованию юго-западного угла некрополя. Работа предстояла нелегкая. Прежде всего необходимо было удалить песок, камни и мусор, чтобы добраться до фундамента, затем проникнуть до нижнего уровня и, наконец, до скального массива. Таким образом, приходилось расчищать и исследовать каждый квадратный фут и при этом тщательно просеивать весь мусор. Только благодаря таким методическим раскопкам, считал Рейснер, он мог быть уверен, что ничего не упустил.

Неподалеку от пирамид царских жен археолог наткнулся на прорубленный в скальном грунте лаз, который вел под груду строительного мусора, оставленного каменотесами. Когда рабочие начали расчищать этот участок, оказалось, что здесь было основание незавершенной пирамиды. Был начат уходящий вглубь коридор, выложены первые ряды кладки, но затем разобраны: известковый раствор все еще указывал, где лежали каменные блоки. План и размеры незаконченной усыпальницы напоминали самую восточную из пирамид цариц. К северу от этой незавершенной гробницы почва слегка подымалась продолговатым бугром, а рядом находилась древняя каменоломня, где вырубали известняковые блоки во времена Хеопса. Однако запасы камня в ней не были истощены. И все это — под слоем времен IV династии.

9 февраля штатный фотограф экспедиции собирался сделать снимки этой каменоломни, как вдруг заметил белую полоску известнякового раствора, ведущую к продолговатому бугру. Ахмед Саид, главный реис, надсмотрщик арабских рабочих Рейснера, расчистил песок и щебень и обнаружил на склоне бугра неправильное овальное пятно из такого же раствора. Позднее анализ показал, что это был сульфат извести.

Когда рабочие удалили слой известнякового цемента, под ним, к их великому изумлению, оказалось прямоугольное отверстие, прорубленное в скале и заложенное блоками из известняка. Блоки убрали и нашли за ними наклонный коридор, который привел археологов к вертикальной шахте, также заполненной обтесанными известняковыми глыбами. Эта шахта явно была прорублена сверху, сквозь стоящую над ней скалу. Сотрудники Рейснера обследовали ее и нашли вход в шахту, тщательно замурованный и замаскированный камнями под естественную поверхность скалы. Над входом не было и следов какой-либо надстройки.

В это время доктор Рейснер находился в Америке в коротком отпуске, и расчистку вертикальной шахты вели его ассистенты Алан Роу и Г. Д. Р. Гринлиз с помощью Ахмеда Сайда. Работы начались 23 февраля. Вначале входной туннель был заложен хорошо обтесанными известняковыми блоками, но под ними лежали необработанные глыбы. Археологи рассчитывали найти усыпальницу в 30 футах от поверхности, поскольку в большинстве мастаб глубина вертикальных шахт колебалась от 30 до 50 футов. Но на этом уровне они обнаружили только небольшой замурованный ход в стене шахты. Вскрыв его, они увидели нишу, где лежали остатки ритуальных жертвоприношений: череп и три ноги быка, два сосуда для пива, кусочки древесного угля и осколки черного базальта.

А дна шахты еще не было видно. На уровне 40 футов археологи нашли черепки красной керамики. В стенах появились опасные трещины, видимо, последствия давнего землетрясения. На глубине 55 футов были найдены фрагменты каких-то медных предметов, но никаких признаков усыпальницы. Ахмед Саид и четверо его помощников расчищали шахту день за днем: двое взламывали массу слежавшихся камней, а двое поднимали их в корзинах на поверхность. Все были возбуждены, ибо чем глубже шахта, тем больше вероятности, что на дне ее находится непотревоженное погребение.

Рабочие дошли до глубины 60 футов. Здесь восточная стена шахты выдалась вперед, образуя навес, однако несколькими футами ниже начался более твердый слой породы, и стены шахты стали ровнее.

70 футов — черепки глиняной посуды, но ни признака усыпальницы. 80 футов — скальный грунт и сужение шахты. 85 футов — в южной стене шахты обнаружен верхний слой каменной кладки.

Это произошло 17 марта, на тринадцатый день раскопок. Алан Роу вынул один из блоков. За ним была черная пустота. Он попросил подать ему свечу и, просунув ее в дыру, заглянул в подземный покой, который не видели пять тысяч лет. Дрожащий свет свечи выхватил из мрака алебастровый саркофаг и отблески золота. Затем Роу вставил каменный блок на место, чтобы пыль не проникла внутрь, и археологи вернулись в свой лагерь. Можно себе представить, какую они провели бессонную ночь!

На следующее утро они вернулись в шахту и вынули еще несколько каменных блоков. С помощью зеркал направили в усыпальницу солнечный свет и смогли разглядеть другие предметы. Саркофаг стоял у стены, крышка его была запечатана, и на ней лежали обитые золотом шесты, которые, как выяснилось позднее, когда-то поддерживали складной балдахин. Другие шесты и подпорки, окованные золотом, лежали между саркофагом и стеной. Весь пол усыпальницы был завален всевозможными предметами, вернее, тем, что от них осталось. Здесь были клочки золотой обшивки, некогда украшавшей деревянную мебель, совершенно истлевшую; золотые пластинки в форме львиных лап с фаянсовыми инкрустациями, пальмообразные капители, инкрустированные подлокотники. А дальше, вперемешку с этими остатками, стояли алебастровые, глиняные и медные сосуды.

Непосвященного человека такое зрелище поразило бы и в то же время разочаровало. «Ну что в конечном счете нашли археологи после стольких трудов?» — подумал бы он. Остатки утвари, наверное когда-то прекрасной, но теперь превратившейся в мусор? Археологам такая мысль даже не могла прийти в голову. Они надеялись, что их работа только начинается, что со временем благодаря терпению и умению они восстановят все эти предметы. Но это в будущем, и это — вторая часть нашего повествования.

Ближайшая задача — определить владельца гробницы. Усыпальница была настолько загромождена хрупкими фрагментами всевозможных предметов, что в ней невозможно было сделать и шага без риска что-нибудь раздавить. Тем не менее с помощью полевого бинокля археолог Бэттискомб Ганн смог как следует рассмотреть золотые листы обшивки и различил на одном из них надпись:

Прослышав об этой надписи, вездесущие корреспонденты сразу объявили, что это гробница самого фараона Снофру. В действительности же надпись лишь указывала, что владелец гробницы жил во времена царствования Снофру.

Роу и Гринлиз отметили, что усыпальница осталась незавершенной. Стены ее были обтесаны грубо, на восточной и западной стенах огрехи были второпях заштукатурены известняковым раствором, на котором сохранились даже отпечатки рук каменщика, а в одном углу остался строительный мусор. Повсюду были следы крайней спешки: и в вертикальной шахте и в самой усыпальнице. Когда доктор Рейснер в июле вернулся в Египет и сам осмотрел погребение, он пришел к выводу, что плачевное состояние нагроможденных в усыпальнице предметов невозможно объяснить только работой времени. Скорее всего, вся эта утварь предназначалась для более обширного помещения, и сюда ее перетащили второпях и свалили как попало. Саркофаг можно было спустить в маленькую усыпальницу через слишком узкую шахту только в вертикальном положении, значит, без мумии внутри него. Да и саму мумию явно пришлось спускать таким же способом. Исходя из всего этого, Рейснер решил, что это вторичное захоронение: саркофаг и вся погребальная утварь первоначально находились в другой, очевидно более обширной гробнице, но по каким-то причинам, может быть, из-за того, что ее пытались ограбить, все ее содержимое было перенесено сюда.

Методом дедуктивных умозаключений Рейснер определил, что захоронение было произведено в годы царствования самого Хеопса. Все ключи к такому выводу изложены в предыдущих главах.

Во-первых, кусочки черного базальта, найденные в нише с жертвоприношениями, доказывают, что, когда производили захоронение, Погребальный храм Хеопса был уже построен или строился, — так осколки базальта попали в нишу из основания этого храма.

Во-вторых, тот факт, что гробница находится под культурным слоем IV династии, доказывает, что гробница построена раньше четырех малых пирамид, воздвигнутых Хеопсом для своих жен.

В-третьих, когда работы над незавершенной пирамидой были приостановлены и перенесены на новое место, на 90 футов восточнее, гробница уже существовала. Работы в каменоломне были тоже прекращены, видимо, из опасения, что будет открыт вход в гробницу. Судя по всему, это было тайное захоронение.

Что касается владельца гробницы, то на данной стадии исследований можно было заключить лишь одно: он или она жили во времена правления фараона Снофру, отца Хеопса. Рейснер полагал, что здесь вряд ли похоронен сам фараон, но наверняка один из членов его семьи, ибо захоронение в таком привилегированном месте могло быть произведено лишь по царскому приказу.

Окончательная расчистка шахты была завершена в феврале 1926 г., и археологи приступили к изучению усыпальницы. Об этой работе Рейснер писал:

Пол расчищали сантиметр за сантиметром. Каждый мельчайший фрагмент прежде чем изъять, восстанавливали и фотографировали на месте. Каждый предмет описывали в рабочем журнале, который постепенно разросся до 1600 страниц большого формата (13х16 дюймов). На этих страницах члены экспедиции описывали произведенную за день работу: наблюдения, выводы, предложения. Тут же были зарисовки и фотоснимки. Постепенно определяли предмет, от которого остался тот или иной фрагмент. Тут были обшитые золотом шесты и подпорки, которые поддерживали когда-то балдахин, подобный шатру, над царским ложем. Было и само ложе, тоже инкрустированное золотом, на золотых ножках в форме львиных лап. Здесь же стояли два обитых золотом кресла; ручки одного из них поддерживали изогнутые подпорки в форме трех переплетенных стеблей папируса с цветками. Это было главным свидетельством того, что покойный не был фараоном. Если бы кресло принадлежало фараону, то в орнаменте папирус Нижнего Египта переплетался бы с цветком Верхнего Египта.

Археологи нашли также остатки золотого ларца, где, видимо, хранились занавеси для ложа. Содержимое этого и другого ларца было упаковано небрежно, в них попадались кусочки извести и строительный мусор, вероятно сметенный с пола первоначальной усыпальницы, когда погребальную утварь переносили сюда. Археологи нашли еще один большой деревянный ларец с восемью красивыми алебастровыми сосудами и «медным черпачком на длинной изогнутой ручке». На крышке каждого алебастрового сосуда было написано название масла или косметического средства, которое в нем хранилось. Например: сти-хаб (праздничное благовоние), уадж (зеленая краска для глаз) или хетет-техену (лучшее ливийское масло).

28 февраля археологи дошли до участка пола, сплошь покрытого кусочками золотой обшивки в восемь слоев.

Чтобы описать и изъять их, понадобилось четыре месяца. Один из сотрудников экспедиции, Данхэм, лежал на матрасе, подвешенном к шесту над полом, и осторожно пинцетом, стараясь не потревожить остальные фрагменты, брал по одному тончайшие золотые листки и укладывал их на поднос. И в один из февральских дней он добрался до истлевшего деревянного бруска, на котором был выложен ряд золотых иероглифов. Их со всеми предосторожностями разложили на подносе, и вся экспедиция собралась вокруг. Иероглифы сложились в надпись:

Таким образом, владелицей гробницы была царица, возможно, мать Хеопса или его бабушка. Затем 14 апреля Данхэм нашел другие иероглифы. Тотчас же позвали доктора Рейснера. Он прочел имя «Хетепхерес». Наконец-то стала известна владелица погребения! Ею была царица Хетепхерес, мать Хеопса, строителя Большой пирамиды. Полный текст надписи гласил:

Ларец с алебастровыми сосудами был ее туалетным набором. Имя Снофру на надкроватном балдахине, видимо, означало, что она была женой фараона Снофру.

Рядом с саркофагом лежала груда золотых листков, а среди них кольца с инкрустациями в виде стрекоз из светло-зеленого малахита на лазурите, рядом лежала инкрустированная панель с надписью:

Рейснер пришел к выводу, что речь шла о наборе поясных браслетов, подобранных по размерам так, чтобы охватывать ногу от лодыжки до середины икры. Первоначально их хранили в обитом золотом ларце с колышком посередине, на который они были нанизаны. Царицу щедро снабдили в загробный мир всеми ее личными вещами и домашней утварью. Кроме ее двух кресел здесь же было обитое золотом прогулочное кресло, в котором слуги посили ее на плечах. Был у царицы и полный набор сосудов для пищи; они, по-видимому, использовались в царском хозяйстве. Среди них золотая чаша для напитков, два золотых блюда, медный таз и кувшин для умывания, набор тонких медных и золотых бритв и маникюрный инструмент, заостренный с одного конца, чтобы чистить ногти, и закругленный с другого, чтобы сдвигать кожицу с лунок ногтей.

В других ларцах хранились одежды и льняные пелены, но в одном из них Рейснер обнаружил осколки алебастра. Для всех это было неожиданным ударом, ибо эти алебастровые осколки были от саркофага. Тот факт, что они оказались внутри ларца, заставлял думать, что саркофаг пытались вскрыть и, может быть, вскрыли грабители, которые обобрали первоначальную гробницу царицы. А позднее, когда тело царицы переносили из нее, осколки собрали и ссыпали в один из ларцов с холстами. На крышке саркофага виднелись следы взлома. Тем не менее Рейснер был твердо уверен, что мумия царицы все еще покоится в нем. Ибо какой был смысл переносить саркофаг и всю погребальную утварь из одной гробницы в другую, если отсутствовало само тело покойницы, для которого все это предназначалось?

Наконец археологи смогли изъять шесты балдахина, лежавшие за саркофагом. На одном из них была надпись:

Таким образом, балдахин подарил своей жене, скорее всего, сам фараон Снофру.

Этот большой складной балдахин или полог был, пожалуй, самым интересным предметом из всей погребальной утвари. Видимо, он стоял над саркофагом в первой усыпальнице, а затем его разобрали, чтобы перенести во вторую маленькую гробницу в Гизе. В собранном виде он достигал в длину 10 футов, в ширину 8 и в высоту 7. Он напоминал шатер, поддержеваемый по углам шестами, соединенными вверху и внизу перекрещенными планками и другими более тонкими вертикальными стержнями, стоявшими на равном расстоянии друг от друга с трех сторон. Другие, горизонтальные стержни соединялись наверху с перекрещенными шестами кровли. В собранном виде этот полог походил на комнату с одной открытой стороной. Деревянные шесты и стержни были обиты золотом. Ткань балдахина покрывала кровлю и свисала с трех сторон. Спереди открытую сторону задергивали занавесом. Внутри было достаточно места для ложа царицы и кресел. Когда занавес задергивали, она оказывалась как бы в шатре. Весь каркас собирался с помощью остроумных креплений из меди, в виде шипов и пазов, которые позволяли его быстро разбирать и собирать. Очевидно, царица брала этот полог с собой, когда переезжала с места на место.

Завершая расчистку усыпальницы, археологи обнаружили ряд предметов, совершенно неуместных в царской гробнице, например медные долота и каменные молоты, очевидно оставленные здесь рабочими, — еще одно свидетельство крайней спешки. 16 декабря 1926 года усыпальница была, наконец, очищена полностью. Остался только белый алебастровый саркофаг. На расчистку гробницы ушло 326 дней.

3 марта 1927 г. на церемонию вскрытия саркофага в усыпальнице собрались члены экспедиции и небольшая группа официальных лиц, возбужденных исключительностью происходящего. Все были уверены, что увидят в каменном гробу тело великой царицы, умершей пять тысяч лет назад.

С бесконечными предосторожностями крышку саркофага чуть стронули с места, прикрепили к ней строп лебедки, и крышка медленно поднялась. Гости шагнули вперед, чтобы заглянуть в саркофаг. Он был пуст.

Можно себе представить разочарование доктора Рейснера и его верных помощников!

«Уму непостижимо, — пишет Рейснер, — как мог Хеопс приказать перенести останки своей матери в Гизе и тайно похоронить на глубине ста футов под толщей каменной кладки… если он не был уверен, что тело находится в саркофаге».

Единственное, что смог Рейснер найти из останков царицы Хетепхерес, был ее ларец для каноп, замурованный в стенной нише. Такие канопы находят почти во всех царских гробницах и погребениях знати. В них хранятся внутренние органы усопшего, вынутые из тела во время бальзамирования.

Почему же в саркофаге не оказалось мумии?

Здесь мы подошли к тому месту в нашем детективе, когда у читателя уже имеются все факты для разгадки тысячелетней тайны. Вот как истолковал их доктор Рейснер.

Когда царица Хетепхерес умерла, ее похоронили рядом с пирамидой ее мужа в Дашуре. Поблизости от Ромбовидной пирамиды Снофру стоит маленькая пирамида, которая, видимо, и была ее гробницей. Но в это время сын ее Хеопс начал строительство своей Большой пирамиды на новом месте, в Гизе, в 12 милях от Дашура, и, возможно, старый некрополь перестали охранять с прежним усердием. Вскоре после похорон царицы грабители вскрыли ее пирамиду, очевидно не без помощи стражи некрополя или каменщиков, которые строили гробницу. Они работали ночью, и времени у них было в обрез. Пробившись сквозь замурованный туннель, они вломились в усыпальницу и увидели огромный золотой шатер, под которым стоял саркофаг. Вероятно, они сорвали полог и разбросали золотую мебель, ибо не могли унести ее и не имели времени ободрать. В спешке они проглядели даже маленькие ценные предметы, такие, как золотая чаша. Они бросились прямо к саркофагу, зная, что там, на царской мумии, найдут самые дорогие украшения. Молотками и долотами они вскрыли крышку, выволокли тело и унесли его из гробницы в потайное место, где никто не мог увидеть свет их факелов. Там они распеленали мумию, сорвали золотые ожерелья, браслеты и кольца с драгоценными каменьями. Возможно, внутренний гроб тоже был золотой. Торопливо поделив добычу, они разбежались, бросив царственные останки шакалам, а может, сожгли пропитанные благовониями пелены в надежде, что таким образом избегнут мести царского «Ка».

Вскоре об ограблении доложили высокопоставленному чиновнику, который должен был оберегать некрополь. Со своими подчиненными он посетил гробницу и увидел, что тело царицы исчезло, но погребальная утварь осталась. Несомненно, он приказал начать розыск, но нашел он грабителей или нет, этого мы уже никогда не узнаем. Ради собственного оправдания он наверняка наказал какого-нибудь преступника для примера и устрашения. Однако перед ним стояла куда более сложная задача: как сообщить фараону о том, что могила его матери осквернена? Очевидно, высокопоставленный чиновник сказал об этом, преуменьшив до предела ущерб, а главное, он, должно быть, не посмел доложить фараону Хеопсу о том, что мумия царицы Хетепхерес исчезла.

Взбешенный фараон приказал перенести тело матери со всей ее погребальной утварью в Гизе и похоронить рядом со своей пирамидой. Возможно, он сам выбрал место и для пущей уверенности, что ее вторую гробницу не осквернят, приказал выкопать ее тайно. Работы в каменоломне были приостановлепы, и каменотесы начали прорубать шахту. Возможно, в своем гневе и нетерпении фараон дал им наикратчайший срок.

Пока шла подготовка к перенесению саркофага царицы и ее погребальной утвари в Гизе, каменотесы поспешно вырубали шахту. Очевидно, первоначально опи собирались остановиться на глубине тридцати-сорока футов, но здесь натолкнулись на неустойчивую породу и вынуждены были рыть дальше в поисках более прочного слоя. И снова им не повезло. Подгоняемые временем, они не могли как следует закрепить стены шахты и должны были сузить ее, чтобы ускорить работу. Накопец на глубине 80 футов они нашли достаточно прочный скальпый массив и начали вырубать погребальный покой. Однако к тому времени данный им срок уже истекал.

Между тем в Дашуре служители некрополя собирали погребальную утварь и предметы из вскрытой могилы, торопливо засовывали вещи в ларцы, а вместе с ними — осколки алебастра, отбитые грабителями от саркофага. Балдахин разобрали, ложе и кресла извлекли из гробницы и все погрузили на платформу с полозьями или на судно для перевозки в Дашур.

Мастер, надзиравший за рытьем гробницы в Гизе, узнав о том, что саркофаг и погребальная утварь должны скоро прибыть, отдал рабочим приказ как можно быстрее закапчивать усыпальницу. Первоначально он собирался сделать ее гораздо шире. Камепотесы уже начали выбирать породу из восточной и западной стен и прорубать колодец в одном из углов. Теперь он приказал им бросить все это и замуровать уже вырубленные ниши. Оставили только одну — для ларца с канопами. И уже никто не пытался как следует отшлифовать и отделать стены усыпальницы, а оставшийся строительный мусор просто смели в колодец. Можно не сомневаться, что чиновник, ответственный за вторичное захоронение, торопился опустить в подземелье саркофаг и дрожал от ужаса при одной мысли, что фараону вдруг вздумается взглянуть на тело своей матери.

Саркофаг опустили в глубокую шахту, крышку закрепили и сверху его завалили шестами от разобранного балдахина. Остальную погребальную утварь кое-как втиснули в маленькую усыпальницу. И рабочие тотчас начали заваливать шахту камнями. Они так спешили, что позабыли в усыпальнице свои инструменты, которые так и пролежали среди царской утвари пять тысяч лет. Когда шахта была уже почти заполнена, вдруг вспомнили, что позабыли о красных, глиняных сосудах из первоначального погребения. Рабочие сбросили их вниз и засыпали щебнем. Рядом с шахтой совершили жертвоприношение, дабы умилостивить «Ка» усопшей царицы, и остатки замуровали в стенную нишу. Туда же попали черные базальтовые осколки от основания Заупокойного храма Хеопса. Шахту заполнили доверху, а вход замуровали необтесанными глыбами, чтобы он выглядел как естественная поверхность скалы. Можно себе представить, с каким облегчением вздохнул отвечавший за нее чиновник.

Позднее над шахтой была проложена церемониальная дорога, и поскольку ею постоянно пользовались жрецы некрополя, можно было не опасаться, что гробницу снова осквернят. Во всяком случае, тайну эту знали немногие, да и те, видимо, считали, что нет смысла пробиваться сквозь стофутовую толщу кладки, поскольку самые ценные предметы захоронения уже похищены. Со временем эта гробница была забыта; так она сохранилась до нашего, XX столетия. Интересно, узнал когда-нибудь Хеопс о том, что тела его матери нет в саркофаге? Но это, наверное, было самой страшной и строго хранимой тайной.

Расчищая гробницу царицы Хетепхерес, Рейснер и его сотрудники сделали 1057 фотоснимков и заполнили 1701 большую страницу своими записями. Благодаря тщательности их работы стало возможным полное восстановление уникальной утвари Древнего царства. Археологи добились этого, соединяя тысячи крохотных листочков золота и укладывая их на новые деревянные основания. Данхэм потратил два года (1926 и 1927) на восстановление деревянных остовов переносного кресла, ложа царицы, ее подголовника и туалетного ящичка. Другой член экспедиции, мисс Томпсон, расположила золотые иероглифы в должном порядке на планках из черного дерева. Ее работу продолжил У. А. Стюарт. Реконструкция одного переносного кресла отняла почти два года. А Бернард Райз восстанавливал шатер-балдахин царицы с сентября 1930 до сентября 1931 г.

Если бы тень царицы Хетепхерес посетила сегодня Каирский музей, она увидела бы свою утварь точно такой же, как при жизни. Под золотым балдахином, который ей подарил муж, фараон Снофру, стоит ложе, где она, наверное, родила Хеопса. Рядом находится ее обитое золотом домашнее кресло и другое кресло для путешествий с длинными золотыми ручками. И тут же — ее туалетный ларец с прелестными алебастровыми сосудами, выстроенными в ряд, и шкатулка для драгоценностей с серебряными ножными браслетами.

Тот, кому хоть раз удалось увидеть эти предметы, никогда не забудет их величия, изящества и простоты, какого-то особого достоинства, присущего властелинам Древнего царства. На наш взгляд, они намного прекраснее утвари Тутанхамона, при всей ее изысканности и прелести, носящей какой-то отпечаток упадка, которого не было в произведениях более древних времен.