"ВОЛШЕБНАЯ СКРИПКА .ПОВЕСТЬ О ГЕНРИКЕ ВЕНЯВСКОМ" - читать интересную книгу автора (Чекальский Эустахий)ПУТЕШЕСТВИЯ — КОНЦЕРТЫВ этом году и в Люблине было неспокойно. Убили кинжалом некоего пана Старчевского, доносившего на солидных мещан и окрестных шляхтичей. Теперь в Польше два лагеря. Одни говорят о Наполеоне III, другие о Велепольском. И только в Баден-Бадене переполненном курортниками, господствует другая атмосфера. Какие туалеты, какие бриллианты демонстрировали дамы, разъезжавшие по курорту в каретах и ландо, на козлах которых сидели жирные кучера. В кургаузе все столики заняты с утра. Хозяин предприятия мосье Беназе был рад приезду Венявских. Он платил скрипачу по 1500 франков за концерт и устраивал ему в день по три выступления. Но все, что зарабатывал Генрик в концертном зале, он проигрывал в рулетку. Обеспокоенная Иза начала отбирать у мужа деньги. Ничто не помогало. Он умел заложить в ломбарде своего Страдивария и садился за рулетку. Здесь бывало по разному. Выигрывал — бросал деньги, не считая, направо и налево, проигрывал — запирался в номере гостиницы и целыми часами упражнялся на скрипке. Изе хотелось погулять, посидеть в кафе, но их сейчас же окружали отдыхающие и глазели на них словно на эскимосов или на сиамских близнецов. Хуже всего было с соотечественниками. Скрипач не знал, что отвечать на массу вопросов, которые чаще всего касались одной и той же темы. — Вы знаете самого царя Александра и его брата наместника, так, наверное, знаете что ожидает Царство Польское? — Но я, в самом деле, ничего не знаю… — Ведь он обещал Наполеону Ш, что будет восстановлен статут 1814 года. — Ничего не могу сказать по этому поводу. Ни император, ни его брат со мной по этому поводу не советовались. Я ведь только скрипач. Профессор Петербургской консерватории. Такими ответами он никого не мог убедить. Иза, на вопросы знакомых дам о настроениях в Петербурге, отвечала: — Мы живем в кругу своей семьи. У мужа полно работы, да и у меня ее немало по хозяйству. — Что говорят в Петербурге о польских делах? — У меня мало знакомых в Петербурге, откуда же я могу знать? У нас бывают только музыканты, да и то, большей частью, иностранцы. — Можете сказать, кто именно? — Пожалуйста: тенор Джузеппе Марио с дочерьми, Христина Нильсон — драматическое сопрано и, наконец, иногда бывает Нантье. — А русские у вас не бывают? — Я — англичанка и не знаю русского языка. Может быть поэтому русские меня избегают. — Что вы говорите? Ведь ваш муж так знаменит! — Он знаменит, но я нет; мне нужно охранять его покой, следить за его отдыхом и здоровьем. — Разве ваш муж болен? — Да, и очень серьезно. У него слабое сердце. Эмфизема легких. Именно поэтому мы приехали в Баден-Баден. Только, пожалуйста, никому об этом не говорите… Объявив о такой тайне мадам Венявская освобождалась от назойливых собеседниц. Вообще ей иногда задавали неловкие вопросы: — Правда ли, что он такой страстный, огненный? — Как это понять? — улыбаясь спрашивала жена знаменитого виртуоза. — Когда он играет то слушателей бросает в жар. — Как скрипач он действительно очень темпераментен. — А как… муж? — Разрешите мне уклониться от ответа. — Я не хотела вас обидеть, — извините, пожалуйста. Я занимаюсь френологией, а у вашего мужа очень характерная голова с редко встречающимися выпуклостями и впадинами. Это по всей вероятности связано с его темпераментом и его интимной жизнью. — Может быть вам угодно поговорить об этом с самим виртуозом? — Извините, прошу вас, — но вы не заметили, как на него действуют разные блюда, например русская, французская, итальянская или английская кухня? — Он съедает все, что кладут ему на тарелку, и я не замечала, чтобы кухня отражалась как-нибудь на его игре, — Изу удивило и рассмешило подобное предположение. — Говорят, что перед концертом он ничего не ест, — настаивает собеседница. — А перед самым выходом на сцену выпивает бокал шампанского и это придает звукам его скрипки особый бурный характер. Иза не могла удержаться от громкого смеха. — Вы смеетесь, — а ведь это очень важные вопросы психологии. — Не сомневаюсь, но я не психолог, а жена, и не могу удовлетворить ваше любопытство. Вы и так знаете больше меня. Вы сказали, что он голодает перед концертом и перед выходом на эстраду выпивает бокал шампанского. Все это сказки для… снобов. Мой муж вполне нормальный, обыкновенный человек, и вот это как раз и причиняет много хлопот. Он никогда не знает, где его носки, забывает о носовом платке, вытирает пальцы, испачканные канифолью, о брюки. — Невероятно! А, может быть, он вам и деньги выдает на хозяйство? — О, нет. Он считать совершенно не умеет. Хотя, правда, это не совсем точно. Четыре действия арифметики он прекрасно знает, но совершенно не умеет обращаться с деньгами… — Тем лучше для вас. Я не люблю чересчур практичных мужчин… Вести такую светскую болтовню приходилось Изе не раз в разных местах. Женщины интересовались ее жизнью с гениальным супругом. Не хотели верить, что Венявекий умеет чистить ботинки батистовым платком. Англичанки считали, что в таком случае следует снисходительно посмеяться над мужскими чудачествами и беспомощностью. |
||
|