"Марсиане, go home!" - читать интересную книгу автора (Браун Фредерик)

Глава 4

Другой пример: печальный случай с молодоженами, в разгаре медового месяца. Случай типичный, так как в любой момент нашей жизни — а, значит, и в этот, — всегда найдется огромное количество новоиспеченных женихов и невест или просто парочек, пользующихся всеми прелестями этих нескольких дней на таких же, как они, а возможно, даже и законных, основаниях.

Но ближе к делу. Итак, рассмотрим пример, взятый наугад. То, что произошло с молодоженами Уильям Грубер. Ему было двадцать пять, а молодой супруге — двадцать два. Они поженились в тот злополучный день в Денвере, не дав пропасть отпуску Билла, служившего в Военно-Морском Флоте. Знай они, что произойдет, то сразу же после обмена кольцами, рванули бы в какую-нибудь гостиницу, чтобы поскорей закрепить на месте сей торжественный момент в их жизни. Но, как говорится, пути Господни неисповедимы. А они ни о чем и не подозревали.

Но в одном, по крайней мере, им повезло: им не пришлось неожиданно столкнуться с возникшим из ничего марсианином, и у них было некоторое время, чтобы психологически подготовиться к тому, что потом случилось.

В двадцать один час четырнадцать минут — да, это было как раз в это время — они зарегистрировались в гостинице (это был праздный день: бракосочетание, потом коктейль; ни он, ни она не спешили, им хотелось показать друг другу, что у них достаточно терпения дождаться того вполне пристойного момента, когда можно отправиться в постель… чтобы не дать повода подумать, что они женились только ради ЭТОГО.

Именно в тот момент, когда Билл давал чаевые носильщику, который доставил их чемоданы в номер, он услышал сначала один, а потом уже серию непрекращающихся криков из комнат вдоль коридора. Все они сопровождались гневными ругательствами, шумом бегущих по этажам людей, а где-то даже стреляли — разрядили весь магазин.

На улице творилось что-то невообразимое: крики, стрельба, шум резко тормозящих машин.

Билл нахмурил брови:

— Я всегда считал эту гостиницу спокойным и тихим местом в городе…

— Так это и есть на самом деле, — пролепетал ошеломленный посыльный. Ничего не понимаю…

Он поспешно вышел из комнаты, чтобы выяснить, что творится в коридоре. Но пробегавший мимо него мужчина уже скрылся за углом. Поэтому ему ничего не оставалось, как промямлить:

— Извините, но я не знаю, что случилось, но в одном я уверен — ЧТО-ТО ПРОИСХОДИТ. Спущусь-ка я вниз. Советую закрыться в номере на засов… Спокойной ночи, господин, и спасибо.

Едва он исчез, как Билл закрыл дверь на защелку.

— Дорогая, не волнуйся. Возможно, ничего опасного. Забудем об этом…

Подошел к ней…

На улице опять началась пальба, снова послышался топот бегущего люда. Билл не мог удержаться и открыл окно. К нему присоединилась Дороти.

Сначала они увидели пустынную улицу, превращенную в паркинг для машин. Но через мгновение из здания выбежал мужчина. Его преследовал какой-то мальчик. Мальчишка?.. Даже на таком расстоянии, с четвертого этажа, его фигура выглядела довольно нелепо. Вдруг мужчина остановился и хотел дать пинка своему мучителю. Но Билл и Дороти не поверили своим глазам. Если только им не померещилось, то удар оказался впустую, как будто прошел сквозь мальчишку(?).

Мужчина с грохотом плюхнулся на асфальт. При других обстоятельствах, конечно, можно было бы и посмеяться, но сейчас… Он поспешно встал и пустился во весь мах наутек, а за ним по пятам все так же неотступно следовал мальчишка (??). Кто-то из них прокричал нечто неразборчивое. Дороти и Билл не поняли, кто именно, но голос в любом случае был далеко не детский. Вскоре они скрылись за углом. Откуда-то издалека доносились выстрелы.

Больше ничего интересного на улице не просматривалось. Молодожены закрыли окно и переглянулись.

— Билл… как ты думаешь… случаем это… не революция?

— Ну что ты, дорогая. Хотя подожди…

В комнате имелось радио. Билл включил его, и пока нагревались лампы, они молча смотрели на него, тесно прижавшись друг к другу. Билл начал крутить ручкой настройки. И вдруг в динамиках раздался в высшей степени возбужденный голос диктора:

— …это, без всякого сомнения, марсиане! Мы убедительно просим вас сохранять спокойствие. Не пытайтесь напасть на них. Никакого насилия. Это может привести к печальным результатам. Они безобидны. Они не более опасны для нас, чем мы для них. Повторяю: они безобидны. Их невозможно ранить. Рука проходит сквозь них, как через струю дыма. Поэтому — никакого оружия. Это бесполезно! По полученным на этот час сообщениям, ни один из марсиан не предпринял враждебных акций против людей. Сохраняйте хладнокровие, не поддавайтесь панике!

Вдруг голос диктора взвился ещё больше.

— Ну вот, и мой черед настал. Прямо передо мной, на столе, сидит один из них!.. Что-то мне говорит, но я так прикрепился к микрофону, что…

— Билл, это все розыгрыш. Наверняка, одна из этих научно-фантастических передач… Поищи что-нибудь другое.

Билл со словами: «Конечно, дорогая», — повернул ручку растройки.

Другая волна, другой голос:

— …и, самое главное, мои дорогие слушатели, не теряйте головы. Не старайтесь убить марсиан. Единственное, чего вы добьетесь в этом случае, попадете в своего соседа, а может быть и сами пострадаете от рикошета. Соблюдайте спокойствие. Как вы уже знаете, они объявились не только у нас, а буквально по всему миру. Все до одной радиостанции уже сообщили об их появлении.

Но они не сделают вам ничего плохого. Повторяю, ничего плохого. Поэтому, не волнуйтесь, проявите выдержку… Подождите минуточку… Тот, что сидит на моем плече, вроде хочет мне что-то сказать… Лучше передам ему микрофон, он сам вас сейчас успокоит. Они были не совсем… как это лучше сказать… вежливы по отношению к нам, но я уверен: зная, что он обращается сейчас напрямую к миллионам слушателей, марсианин… Итак, друг мой, может быть, вы скажете несколько слов, которые успокоили бы всех, кто нас в этот момент слушает?..

Раздался визгливый, пронзительный голос:

— Спасибо, Джонни. Я говорил тебе, а не пора ли перекрыть кран грязному потоку глупостей, который ты изрыгаешь в эфир. А теперь все, что я хочу заявить, этим уважаемым слушателям, так это…

Передача резко прервалась.

Дороти и Билл — им было уже не объятий — недоуменно смотрели друг на друга.

— Дорогой, умоляю попытайся поймать ещё какую-нибудь станцию. Подобное не может…

Рука Билла протянулась к приемнику, но так и не успела дотронуться до него. За его спиной послышался голос:

— Привет, Джонни. Приветик, милашка.

Вздрогнув от неожиданности, оба одновременно обернулись.

Угадайте, что они увидели?

Заложив нога за ногу, на подоконнике того самого окна, где всего несколько минут назад они стояли, сидел марсианин.

В комнате целую минуту царила гробовая тишина. Инстинктивно молодые супруги схватили друг друга за руки.

— Ну что это вы! — осклабился марсианин. — Языки что ли проглотили?

Билл кашлянул:

— Вы что… на самом деле… марсианин?

— О, мой Аргет! До чего же он туп! Еще и наглости хватает спрашивать об этом!

— Ах ты, недоносок…

Билл почувствовал, как Дороти дернула его за рукав.

— Спокуха, Билл. Вспомни, что говорили по радио.

Билл с трудом сдержался, но его взгляд не оставлял сомнений: в любую минуту он мог взорваться.

— Ну, ладно. Хорошо. Так, что вам угодно?

— Ничегошеньки, Джонни. Ха. Как будто ты мне можешь что-нибудь дать!

— Ну тогда проваливайте. Мы не нуждаемся в вашей компании.

— О!.. понимаю… Ах, голубочки мои, только из-под венца, что ли?

— Да, поженились именно сегодня, — с гордостью уточнила Дороти.

— Отличненько… В таком случае, так и быть, что-нибудь и захочу. Мне пришлось слышать о ваших отвратных, гадких привычках при спаривании. Пожалуй, посмотрю я, как это у вас получается.

Это уже было слишком для Билла. Он бросился к окну, где красовался марсианин, и… чуть было не вывалился наружу…

— И гневливый к тому же, — разочарованно протянул марсианин. — Фи, действительно, какой-то нескладный! Урод да и только.

Билл вернулся к Дороти и нежно обнял её, как бы стараясь защитить её.

— Фантасмагория какая-то! — пробормотал он. — Надо же: исчез!

— Ты уверен в этом, болван? — хохотнул издевательски марсианин со стороны окна.

— Видишь, Билл, — прошептала Дороти. — Все происходит, как говорили по радио. Вспомни, что ничего плохого он нам сделать не может.

— Ну, чего вы там тянете резину, — напомнил о себе марсианин. — Я же жду. Решайтесь, если хотите, чтобы я смылся отсюда. Вы начинаете с раздевания, не так ли? Ну, смелей же! Долой все эти тряпки.

Дороти снова придержала Билла, чье лицо уже конвульсивно дергалось. Она сама сделала шаг в направлении марсианина. В её глазах читалась мольба.

— Может, вы не совсем понимаете… — стойко начала она. — Но мы занимаемся этим только в сугубо интимной обстановке. Пока вы здесь, это невозможно. Уходите, пожалуйста, очень прошу вас.

— Черта с два, милашка. Отсюда ни на шаг.

И марсианин остался.

Больше трех с половиной часов они, сидя на супружеском ложе, пытались не обращать на него внимания, надясь таким образом вывести его из себя. Порой перебрасывались словами, но разговор явно не клеился. Иногда Билл включал радио, надеясь услышать что-то новое насчет того, как вести себя с марсианами, или же более конструктивные, чем ранее, советы типа «не нервничайте» следовать которому, как он убедился, был абсолютно не в состоянии. То, что передавали, было похоже на репортажи из дурдома, когда к тому же оттуда сбежал весь обслуживающий персонал. Слава Богу, многие радиостанции замолчали. И по-прежнему ни одного способа как-то договориться или справиться с ними. Регулярно в эфир передавались обращения к нации президента США, директора Комиссии по Атомной Энергии и других важных персон. Все они, как один, советовали сохранять спокойствие, не паниковать и… ни одного практического совета. Бубнили только одно: марсиане не опасны, и не исключено, что с ними даже удастся подружиться. Но пока что-то ни одна радиостанция не привела не только ни одного конкретного случая этой «дружбы», но даже и малейшего признака, указывавшего на возможность этого!

Биллу надоела вся эта болтовня по радио. Выключив его, он снова уселся на кровать и, забыв, что решил игнорировать пришельца, уставился угрожающим взглядом на марсианина.

На первый взгляд казалось, что марсианину все это было до фени. Выудив из кармана небольшой музыкальный инструмент, похожий на дудку, он принялся что-о тихо, как бы только для себя, наигрывать мелодии, если позволительно в применении к этим звукам использовать это слово. Ноты были уж какой-то невообразимо высокой тональности, а сама композиция не имела ничего общего с земными канонами. Скорее всего, это напоминало скрип плохо смазанных колес поезда.

Иногда он прерывал свое музицирование и пристально смотрел на них, не произнося ни слова, что их бесило и выводило из себя больше, чем если бы он болтал.

Где-то около часа Билл не выдержал и вскипел:

— Черт подери, надоело! Он же не видит в темноте, а если я закрою ставни перед тем, как выключу свет…

— Но, дорогой! — обеспокоенно отозвалась Дороти, — а откуда нам знать, что эта бестия слепа в темноте? Вспомним про кошек и сов.

Билл колебался всего только мгновение.

— Ну и пусть! Даже если он и видит в темноте, то сквозь одеяло — вряд ли! Сначал уляжемся, а уж потом разденемся.

Он поднялся и пошел закрывать ставни на окнах. Он испытывал какое-то злое удовольствие, поскольку при этом ему приходилось не раз своими руками протыкать тело марсианина. Погасив свет, он ощупью добрался до кровати.

И несмотря на некоторую заторможенность, связанную с необходимостью все проделывать в полнейшей тишине, в конечном счете их первая брачная ночь все же удалась.

Их радость, удовлетворенность первой близостью быстро и без всякого сомнения улетучились бы (что, впрочем, и случилось на следующий день), знай они (а выяснилось очень скоро), что марсиане не только видят в темноте, но даже и сквозь покрывало. Да что там покрывало — и через стены тоже! Ну чем не рентгеновский аппарат? Как и куимированием, они обладали такой способностью по отношению ко всем твердым телам. Поэтому они свободно читали письма и книги, не открывая их, снимали информацию с документов, хранящихся за семью печатями в сейфах… Их пронзительный, всепроникающий взгляд не знал границ.

Всем вдруг стало ясно, что прежней полной интимности наверняка в этом мире больше никогда не будет. Даже если в вашей спальне внешне вроде бы никого нет, где гарантия, что какой-нибудь марсианин не развлекается, следя за вами сквозь соседнюю стенку или вообще из другого дома?

Однако в первую ночь никто ещё не знал об этом (сам Льюк Деверо полагал, что его марсианин, чтобы перечитать письма, их открывал). И эта первая ночь, когда люди ни о чем не подозревали, предоставила полнейшую информацию марсианам о всех сторонах жизни землян. В частности, ею сполна насладились тысячи инопланетян, которые куимировали тогда в спальни, где свет был уже потушен, и были в достаточной степени заинтригованы увиденным, чтобы — это уж совсем не характерно для них — не открывать немедленно ртов для злостных комментариев.