"Окончательно мертв" - читать интересную книгу автора (Харрис Шарлин)

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

«Волосок от собаки» располагался рядом с Кингз-Хай-вей, неподалеку от Сентенари-Колледжа — первый этаж старого кирпичного здания. Когда мы свернули к левой стороне здания в переулок, ведущий к парковке, я заметила кремовые шторы, закрывающие большие окна на улицу. Парковка была маленькой и заросла бурьяном. Освещена она была скудно, но вполне виден был засыпавший ее мусор: пустые консервные банки, разбитое стекло, использованные презервативы и еще чего похуже. Стояло на ней несколько мотоциклов, пара-тройка дешевых малолитражек и один-два не менее дешевых джипа. На задней двери висела табличка: ВХОД ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА.

Хотя ноги у меня уже отчетливо протестовали против непривычных высоких каблуков, нам пришлось идти по этому переулку к главному входу. Холод, ползущий по позвоночнику, стал сильнее, когда мы подошли к двери. А потом я будто налетела на стену — меня схватили чары, и я резко остановилась. Пыталась двинуться вперед, но не могла шевельнуться. Магией просто пахло — у «Волоска от собаки» была поставлена защита. Кто-то заплатил очень хорошему колдуну очень хорошие деньги, чтобы окружить дверь отпугивающим заклинанием.

Я попыталась не выдать неодолимого желания повернуться и пойти прочь — в любую сторону. Квинн прошел немного вперед, оглянулся на меня и понял ситуацию.

— Забыл, — сказал он с тем же удивлением в голосе. — Действительно забыл, что ты человек.

— Похоже на комплимент, — ответила я с некоторым усилием.

Даже в холодную ночь у меня на лбу выступила испарина. Правая нога чуть подалась вперед.

— Сейчас, — сказал он, и сгреб меня в охапку, обнимая точь-в-точь как Ретт обнимал Скарлет О'Хара.

Его аура обернулась вокруг меня, и неприятное побуждение пойти прочь ослабело. Я глубоко вздохнула с облегчением. Магия больше не опознавала меня как человека — по крайней мере, не столь решительно. Хотя бар все еще казался непривлекательным и слегка отталкивающим, я могла войти без рвотного импульса.

Может быть, это еще держался эффект чар, но когда мы вошли, бар все еще казался непривлекательным и слегка отталкивающим. Я бы не сказала, что при нашем появлении смолкли все разговоры, но действительно, — некое затишье в шуме наблюдалось. Ящик играл «Восходит злая луна», что у вервольфов вроде национального гимна, и пестрое собрание вервольфов и оборотней будто переориентировалось.

— Люди сюда не допускаются!

Очень молодая женщина перепрыгнула через стойку одним спортивным движением и зашагала вперед. Она была одета в чулки сеточкой и туфли на высоких каблуках, в красное кожаное бюстье… — точнее, это бюстье очень жалело, что сделано не из настоящей красной кожи, а из чего-то вроде винила, — и черную матерчатую ленту, которую я определила как юбку. Как будто она нацепила топ без бретелек, а потом стянула его вниз. Обтягивало ее так туго, что юбка того гляди поднимется вся целиком, как жалюзи на окне.

Ей не понравилась моя улыбка — девушка справедливо усмотрела в ней оценку своего наряда.

— Убрать отсюда эту человечину к чертям! — сказала она и зарычала. К сожалению, не слишком угрожающе, потому что мало еще практиковалась в зловещем рычании, и я не смогла не улыбнуться шире. Эта нелепо одетая девочка еще не умела контролировать импульсы, потому что была вервольфом без году неделя, и она замахнулась нанести мне удар.

Тут зарычал Квинн.

Звук поднялся из глубин его брюха, и раскатился громом, проникая во все закоулки бара. Бармен — байкерского типа, с бородой, достаточно длинными волосами и татуировками на обнаженных руках, полез под стойку. Я знала, что за ружьем. Не впервые я подумала; не ходить ли мне с оружием. В моей законопослушной жизни до недавнего времени я не видела такой необходимости.

Тут музыкальный ящик отрубился, и тишина бара оказалась такой же оглушительной, каким был шум.

— Пожалуйста, не доставайте ружье, — сказала я, ослепительно улыбаясь бармену. Я чувствовала, как разъезжаются губы в слишком уж горячей улыбке, от которой я кажусь слегка не в себе. — Мы пришли с миром! — добавила я в безрассудном порыве, показывая пустые ладони.

Оборотень, стоявший возле бара, захохотал — коротко и весело. Напряжение на одно деление ослабело. Рука девчонки опустилась, и ее владелица шагнула назад, глядя то на Квинна, то на меня. У бармена обе руки оказались на виду.

— Сьюки, привет! — донесся знакомый голос.

Аманда, рыжая вервольфица, которая вчера привозила доктора Людвиг. Она сидела за столиком в темном углу. (Честно говоря, весь зал будто только из темных углов и состоял.) С ней сидел ладно скроенный мужик лет под сорок. Перед ними стояли стаканы и тарелка с закусками. Еще с ними была компания — пара, сидящая ко мне спиной. Когда они обернулись, я узнала Олси и Марию-Стар. А оборачивались они осторожно, как будто резкое движение могло послужить спусковым крючком драки. Мозг Марии-Стар казался пестрой смесью беспокойства, гордости и напряжения. А у Олси была попросту неразбериха. Он не мог разобраться в своих чувствах.

То есть нас с ним двое таких.

— Привет, Аманда! — ответила я голосом таким же приветливым, как и улыбка. Я не хотела, чтобы нарастало неловкое молчание.

— Я имею честь принимать у себя в баре легендарного Квинна, — сказала Аманда, и я поняла, что какие бы у нее еще работы ни были, а владелица «Волоска от собаки» — она. — Вы просто расслабляетесь в городе, или у вашего посещения есть особая причина?

Поскольку я понятия не имела, зачем мы здесь, мне пришлось обратиться за ответом к Квинну, отчего вид у меня стал довольно глупый, как по-моему.

— Причина очень серьезная, хотя я давно уже хотел посетить ваш бар, — ответил Квинн в неожиданно аристократическом, официальном стиле.

Аманда склонила голову, что, очевидно, было для Квинна сигналом продолжать.

— Сегодня вечером на нас с моей спутницей в общественном месте было совершено нападение. Причем в присутствии гражданских.

Кажется, никого это особо не удивило и не огорчило. Мисс Обделенная-Вкусом даже пожала голыми тощими плечами.

— Напали на нас вервольфы, — добавил Квинн.

Вот тут уже реакция была неслабая. Вздернулись вверх руки и головы, воцарилась тишина. Олси привстал, потом сел обратно.

— Вервольфы стаи Длинного Зуба? — спросила Аманда с недоверчивой интонацией. Квинн пожал плечами:

— Атака планировалась смертельной, так что мне было не до вопросов. Оба — очень молодые укушенные вервольфы. Судя по поведению, накачанные наркотиками.

Еще одна потрясенная реакция. Кажется, мы порождали сенсацию.

— Ты не ранена? — спросил меня Олси, будто Квинна здесь и не было.

Я наклонила голову назад, показывая шею. И уже не улыбалась. Оставленные мальчишкой синяки отлично потемнели; я изо всех сил шевелила мозгами.

— Будучи другом стаи, я не ожидала чего-либо подобного здесь, в Шривпорте.

Я считала, что мой статус друга стаи не изменился со сменой правления, или хотя бы надеялась на это. Как бы то ни было, это был мой козырь, и я с него вышла.

— Полковник Флад правда назвал Сьюки другом стаи, — неожиданно сказала Аманда. Вервольфы переглянулись, и секунда будто повисла в неустойчивом равновесии.

— Что с этими щенками? — спросил байкер за стойкой.

— Живы, — ответил Квинн, прежде всего сообщая главное. Такое было чувство, что весь бар вздохнул. С сожалением или с облегчением — не могу сказать.

— Они в полиции, — продолжал Квинн. — Поскольку щенки напали в присутствии людей, избежать привлечения полиции было невозможно.

— По дороге в бар мы поговорили про Кэла Майерса. Квинн лишь мельком видел копа-вервольфа, но, естественно, понял, кто он такой. Я подумала, что мой спутник теперь подымет вопрос о присутствии Майерса в участке, но Квинн ничего не сказал. И действительно, зачем сообщать то, что всем наверняка известно? Стая вервольфов единодушно защищается от чужаков, как бы ее ни раздирали междоусобицы. Вмешательство полиции во внутренние дела вервольфов очевидно нежелательно. Хотя присутствие там Кэла Майерса могло быть на пользу, но любой внимательный взгляд нес с собой риск, что люди узнают о существовании созданий, которые предпочли бы анонимность. Не знаю, как им удавалось уходить (улетать или уползать) от радара так долго, но у меня было убеждение, что цена в человеческих жизнях здесь была заметная.

— Тебе следовало бы отвезти Сьюки домой, — сказал Олси. — Она устала.

Квинн обнял меня за плечи, привлек к себе.

— Как только мы получим ваше заверение, что стая разберется в этом неспровоцированном нападении до конца, тут же уйдем. Аккуратно сказано. Квинн, похоже, большой мастер выражаться дипломатично и твердо. Честно говоря, он несколько подавляет. Сила истекает из него ровным потоком, он как-то теснит всех почти физически.

— Все будет передано вожаку стаи, — ответила Аманда. — Я уверена, он расследует все до конца. Наверняка щенков кто-то нанял.

— Начнем с того, что их кто-то обратил, — указал Квинн. — Если только ваша стая не опустилась до того, чтобы кусать уличных хулиганов и выпускать их собирать падаль.

Так, теперь атмосфера стала враждебной. Я глянула на своего здоровенного спутника и увидела, что Квинн почти готов потерять самообладание.

— Спасибо всем, — сказала я Аманде, и снова сияющая улыбка чуть не разодрала мне углы рта. — Олси, Мария-Стар, рада была вас повидать. Сейчас нам уже пора идти, в Бон-Темпс путь неблизкий.

Я помахала ручкой Бармену-Байкеру и Сетчатым Колготкам. Он кивнул, она скорчила мрачную рожу. Кажется, она не рвется в мои лучшие подруги. Я вывернулась из-под руки Квинна и переплела с ним пальцы.

— Пошли, Квинн. Поедем уже.

Долгую неприятную секунду его глаза меня не узнавали. Потом они прояснились, его отпустило напряжение.

— Конечно, детка.

Он попрощался с вервольфами, и мы повернулись к ним спиной, направляясь к выходу. Хотя в этой группе был Олси, которому я почти во всем доверяю, момент был для меня неприятный.

Но от Квинна я не ощущала ни страха, ни тревоги. Либо он очень сосредоточен и собой владеет отлично, либо он действительно не боялся целого бара вервольфов, что вообще достойно всяческого восхищения, но… это нереалистично как-то.

Правильным ответом оказалось «сосредоточен и собой владеет отлично». Это выяснилось, когда мы вышли на тускло освещенную стоянку. Я не успела сообразить, что происходит, как уже стояла, прижатая к машине, и губы его были на моих губах. Но изумление быстро миновало, и отреагировала я правильно. Совместно пережитая опасность дает такой эффект, а у нас это уже второй раз, да еще на самом первом свидании. Уж не зловещее ли это знамение? Но эта здравая мысль тут же отлетела прочь, когда губы и зубы Квинна спустились к тому чувствительному и уязвимому месту, где шея переходит в плечо. Я издала нечленораздельный звук, потому что к чувству, которое у меня всегда возникает при поцелуе в это место, добавилась боль от опоясавших шею синяков. Очень неприятная комбинация.

— Прости, прости, — бормотал он прямо в меня, и губы не прекращали поиска. Я знала, что если опущу руку, смогу его коснуться интимно. И не могу сказать, чтобы такого искушения у меня не было. Но я уже усвоила некоторую осторожность, пусть и недостаточную, и осколком ума, который еще не был поглощен жаром, исходящим из самого нижнего нервного узла навстречу жару от губ Квинна, успела что-то сообразить… О Господи, ой, ой…

Я придвинулась к нему — ну ладно, это же рефлекторно? Но все равно ошибка, потому что его рука оказалась у меня под грудью, а большой палец стал ее гладить. Я содрогнулась, и он тоже резко как-то задышал. Как будто вскакиваешь на подножку уже мчащегося по темной дороге автомобиля.

— Так, — выдохнула я, чуть отодвигаясь. — Так, давай на этом остановимся.

— Ум-м-м, — ответил он прямо мне в ухо, полизывая его языком. Я вздрогнула.

— Этого не будет, — сказала я, стараясь, чтобы прозвучало решительно. И действительно стала решительной. — Квинн! Я не буду заниматься с тобой сексом на этой мерзкой парковке!

— Даже совсем чуть-чуть?

— Даже совсем чуть-чуть.

— Твои губы, — (он их поцеловал), — говорят одно, а тело, — (он поцеловал плечо), — совсем другое.

— Ты слушай, что губы говорят, нахал!

— Нахал?

— Ладно, Квинн.

Он вздохнул, выпрямился.

— Ладно, проехали. — Он покаянно улыбнулся. — Прости, я не собирался так на тебя наскакивать.

— Приехать туда, где тебе не слишком рады, а потом выбраться целыми — это заводит, — сказала я.

Он сделал глубокий вдох.

— Верно.

— Ты мне чертовски нравишься, — сказала я. В этот момент я легко и ясно читала его мысли. Я ему тоже нравилась, то есть сейчас он просто меня любил. И готов был бы любить прямо у стенки.

Я задраила люки.

— Но у меня есть опыт, который мне подсказывает, что надо помедленнее. С тобой мы сегодня не медлили. Учитывая даже эти, гм, «особые обстоятельства».

Вдруг я оказалась готова прямо сесть в машину. Спина ныла, появились легкие спазмы. Сперва я встревожилась, потом вспомнила о своем цикле. Этого вполне хватило, чтобы меня вымотать, тем более после такого волнующего и мордобойного вечера.

Квинн посмотрел на меня — его интересовало, что со мной. Что именно его заботило, я не знала, но вдруг он спросил:

— Кто же из нас был целью того нападения у театра?

Так, он явно отдалился мыслями от секса. Уже хорошо.

— Ты думаешь, это был только один из нас?

В ответ он задумался.

— Я так полагал, — сказал он наконец.

— Надо будет поинтересоваться, кто их натравил. Я думаю, что им чем-то заплатили — дозой или деньгами, или тем и другим. Думаешь, они заговорят?

— Я не думаю, что они переживут ночь в тюрьме.