"Все вокруг мертвы" - читать интересную книгу автора (Харрис Шарлин)

3

Мы были в кухне, когда Амелия вернулась. Я пыталась накормить Боба, ее кота. Она была так тактична ранее, что заслужила некоторое вознаграждение. Тактичность не была обычной чертой Амелии.

Боб проигнорировал кошачью пищу, предпочитая наблюдать за тем, как Куинн поджаривает бекон, а я режу помидоры. Я достала сыр, майонез, горчицу и соленые огурцы — то, что, как мне представлялось, мог захотеть человек к сэндвичу с беконом. Я натянула какие-то старые шорты и футболку, а Куинн вытащил свою сумку из машины и надел свою тренировочную одежду: майку и поношенные спортивные трусы из непромокаемой ткани.

Когда Куинн повернулся к плите, Амелия, осмотрела его с головы до ног, а затем посмотрела на меня, широко ухмыльнувшись.

— Ну, ребята, насколько удалось воссоединение? — сказала она, бросив пакеты с покупками на кухонный стол.

— Наверх в твою комнату, пожалуйста, — сказала я, потому что иначе Амелия захотела бы, чтобы мы начали восхищаться каждой шмоткой, которую она купила. Надув губы, она схватила пакеты и потащила их наверх, вернувшись на минуту спросить у Куинна, хватит ли бекона на нее.

— Конечно, — сказал Куинн вежливо, выложил несколько полосок на тарелку, и положил еще несколько кусочков в сковороду.

Мне нравились мужчины, которые умели готовить. Пока я расставляла тарелки и столовое серебро, мне было приятно от чувства тепла, которое я ощущала к югу от пупка, и своего невероятно расслабленного состояния. Я достала три бокала из шкафчика, но напрочь забыла, за чем я двинулась к холодильнику, поскольку Куинн оторвался от печи и быстро меня чмокнул. Его губы были настолько теплые и упругие, что напомнили мне о кое о чем другом, таком же теплом и упругом. В моей голове промелькнуло ощущение удивления, когда Куинн впервые вошел в меня. Учитывая, что все мои предыдущие сексуальные контакты были исключительно с вампирами, которые были откровенно прохладны в этой части, можете себе представить, каким поразительным был опыт с дышащим любовником с бьющимся сердцем и горячим членом? В самом деле, оборотни имеют несколько более высокую температуру, чем обычные люди. Даже через презерватив я смогла в достаточной мере почувствовать тепло.

— Что? — спросил Куинн. — Почему ты так смотришь?

Он насмешливо улыбался.

Я улыбнулась в ответ.

— Просто думаю о твоей температуре, — сказала я.

— Ну, да, я был горяч, — сказал он с усмешкой. — Как насчет чтения мыслей? — продолжил он более серьезно. — Как это было?

Я думала, что он, пожалуй, удивился бы тому, насколько это было восхитительно.

— Ну, я не могу озвучить твои мысли так запросто, — сказала я, не в состоянии сдержать широкую усмешку. — Это было что-то вроде растянутого «да-да-да-да-пожалуйста-прошу-пожалуйста», где-то так.

— Вот и славненько, — сказал он, совершенно расслабившись.

— Славненько. До тех пор, пока ты охвачен этим порывом и счастлив, я буду счастлива.

— Вот черт, подгорело! — Куинн вернулся к плите. — Это просто великолепно!

Да, я тоже так думала.

Просто великолепно.

Амелия съела свой бутерброд с отменным аппетитом, а затем взяла на руки Боба, чтобы скормить ему небольшой кусочек бекона, специально для того припасенный. Большой черно-белый кот урчал как трактор.

— Итак, — сказал Куинн после того, как первый сэндвич исчез с удивительной быстротой, — Это тот парень, которого ты заколдовала в результате несчастного случая?

— Да, — сказала Амелия, почесывая у Боба за ухом. — Это парень.

Амелия сидела на кухонном стуле, скрестив ноги по-турецки (я была просто не способна такое сделать), и она была сосредоточена на коте.

— Мой маленький любовничек, — произнесла она нараспев. — Мой уси-пусси-сладенький, это же он? Ведь он?

Куинн смотрел на это с некоторым отвращением, но я, каюсь, сама сюсюкалась с Бобом, как с ребенком, когда оставалась с ним наедине. Ведьмак Боб был худой, странноватый парень, по-своему безумно притягательный. Амелия говорила мне, что Боб был парикмахером, но, думаю, что если это и было правдой, то он укладывал волосы в похоронном бюро. Черные брюки, белая рубашка, велосипед? Вы когда-нибудь видели парикмахера, который выглядел бы подобным образом?

— И что вы с этим собираетесь делать? — спросил Куинн.

— Я в поиске, — сказала Амелия. — Я пытаюсь понять, что сделала неправильно, и что сделать, чтобы все исправить. Было бы легче, если бы я могла…

Ее голос виновато стих.

— Если бы ты могла говорить с твоей наставницей? — подсказала я.

Она бросила на меня сердитый взгляд.

— Да, — сказала она. — Если бы я могла поговорить с моей наставницей.

— А что мешает-то? — спросил Куинн.

— Первое: я не должна была использовать магию трансформации. Это очень серьезное табу. Второе: я искала ее через Интернет после «Катрины», на всех он-лайновых досках объявлений, которые используют ведьмы, но так и не смогла найти какие-либо новости о ней. Возможно, она нашла прибежище где-нибудь, осталась со своими детьми или какими-нибудь друзьями, или, возможно, она погибла в наводнение.

— Я знаю, что твой основной доход состоит из арендной платы за имущество. Что ты планируешь делать теперь? Каково состояние твоего имущества? — спросил Куинн, перенося наши тарелки в раковину.

Сегодня вечером он был не слишком застенчив с личными вопросами. Я с интересом ждала, что Амелия на них ответит. Меня многое интересовало в Амелии; то, о чем было бы откровенно невежливо спросить: например, на что она сейчас живет? Она работала на неполный рабочий день у моей подруги Тары Торнтон в магазине «Наряды от Тары» в то время, пока Тарина помощница болела, но расходы Амелии значительно превышали ее видимый доход. Это означало, что у нее был либо хороший кредит, либо какие-то сбережения, либо другой источник дохода, кроме гадания по картам Таро, которым она занималась в магазине на Площади Джексона, и ренты, которая теперь не приносила ни цента. Ее мама оставила ей немного денег. Наверное, их было не так уж и немного.

— Ну, я возвращалась в Нью-Орлеан один раз после урагана, — сказала Амелия. — Вы знакомы с Эвертом, моим квартиросъемщиком?

Куинн кивнул.

— Когда он смог добраться до телефона, то сообщил о некоторых повреждениях вплоть до нижнего этажа, где я жила. Деревья и ветви были повалены, и, конечно, пару недель не было электричества и воды. Но в целом район пострадал не так сильно, как некоторые, слава Богу, и когда электричество вновь появилось, я втайне вернулась в Нью-Орлеан.

Амелия сделала глубокий вдох. Я могла слышать прямо в ее мозгу, что ей было страшно допустить нас ту область своей жизни, которую она собиралась нам сейчас открыть.

— Я, ну, это… Я пошла поговорить с папой по поводу восстановления кровли. Теперь у нас такая же синяя крыша, как у половины домов вокруг.

Голубой пластик, который покрывал поврежденные крыши, был новой нормой в Нью-Орлеане.

Это был первый случай, когда Амелия упомянула о своей семье при мне более, чем в самом общем виде. Я узнала гораздо больше из ее мыслей, чем из рассказа, и нужно было быть очень осторожной, чтобы не смешивать эти два источника в разговоре. Я могла увидеть образ ее отца в ее голове, и смесь любви и обиды в ее мыслях создавало полную мешанину.

— Твой отец собирается отремонтировать твой дом? — спросил Куинн небрежно.

Он копался в Tupperware’вской коробочке, в которой я хранила любые печеньки, которым случалось гостить у меня — они были не частым явлением, поскольку у меня есть тенденция толстеть, когда в доме есть сладости. У Амелии не было такой проблемы, она держала в коробочке несколько видов печенья Keebler, которыми и предложила Куинну себя побаловать.

Амелия кивнула. Казалось, она была очарованна мехом Боба гораздо в большей степени, чем до этого момента.

— Да, он направил туда бригаду рабочих, — сказала она.

Это было новостью для меня.

— Хм, и кто твой отец? — спросил Куинн, придерживаясь той же прямолинейной стратегии. До сих пор это работало на него.

Амелия выпрямилась на кухонном стуле, и Боб поднял голову в знак протеста.

— Копли Кармайкл, — пробормотала она.

Мы оба замолчали в шоке. Через минуту она взглянула на нас.

— Ну и что? — сказала она. — Да, он известен. Да, богат. И что с того?

— У вас разные фамилии? — спросила я.

— У меня фамилия матери. Мне надоело, что люди сторонятся меня, — сказала Амелия многозначительно.

Куинн и я обменялись взглядами. Копли Кармайкл. Это было известное имя в штате Луизиана. Он запускал свои пальцы во все финансовые пироги, до которых мог дотянуться, и пальцы эти были довольно грязными. Но он был старомодным махинатором-человеком: никакой дымок сверхъестественности не клубился вокруг Копли Кармайкла.

— Он знает, что ты ведьма? — спросила я.

— Он не поверил бы мне ни на минуту, — заявила Амелия, и в голосе ее прозвучало разочарование и безнадежность. — Он думает, что я обманываю немногочисленных ненормальных, обвешиваю какой-то жутью непонятную горстку народу и вообще занимаюсь мелким шарлатанством, чтобы своим выдрючиванием разочаровать его. Он не верил бы и в вампиров, если бы не встречал их снова и снова.

— А что с твоей мамой? — спросил Куинн.

Я долила себе чай. Я знала ответ на этот вопрос.

— Умерла, — сказала ему Амелия. — Три года тому назад. Вот тогда я переехала из дома моего отца в нижний этаж дома на Хлое. Он подарил мне его, когда я окончила среднюю школу, чтобы я имела свой доход; и поскольку он дал мне возможность управлять им самой, у меня был опыт.

Мне это показалось вполне хорошим делом. Я неуверенно сказала:

— Разве это не было правильным поступком? Дать тебе возможность учиться на своем опыте?

— Ну, да, — признала она. — Но когда я переехала, он хотел дать мне денежное пособие… в моем-то возрасте! Я знала, что смогу прожить на свои деньги. Арендой, предсказаниями и разовыми магическими услугами я вполне зарабатывала на жизнь.

Она гордо вздернула свою голову.

Амелия, по-видимому, не понимала, что аренда на самом деле — доход от подарка ее отца, а не то, она реально заработала. Амелия была действительно безумно горда своей самодостаточностью. Моя новая подруга, приобретенная практически благодаря несчастному случаю, была полна противоречий. Поскольку она была очень сильным транслятором, я слышала ее мысли громко и ясно. Когда я была наедине с нею, я была вынуждена защищаться как сумасшедшая. Я хотела бы расслабиться рядом с Куинном, но это было невозможно. Я на меня обрушился кавардак из головы Амелии.

— Так твой отец может помочь найти твою наставницу? — спросил Куинн.

На какой-то момент Амелия показалась озадаченной, как будто она рассматривала этот вариант.

— Я не думаю — произнесла она медленно. — Он влиятельный человек, вы знаете это. Но у него такие же большие проблемы после Катрины, как и всех остальных в Нью-Орлеане.

Если не считать того, что у него намного больше денег, он может уехать куда-нибудь и вернуться, когда пожелает, чего большинство жителей города не могли. Я прикрыла рот, чтобы сдержать это замечание при себе. Время менять тему.

— Амелия, — сказала я. — Как бы то ни было, насколько хорошо ты знаешь Боба? Его кто-нибудь ищет?

Она посмотрела несколько испуганно, что было необычно для Амелии.

— Мне это тоже интересно, — сказала она. — Я была просто знакома с Бобом до той ночи. Но я знаю, что у Боба были влиятельные друзья в магическом сообществе. Я не думаю, что кто-либо из них знал, что мы были вместе. Той ночью, ночью перед балом королевы, когда случалась эта идиотская разборка между вампирами Арканзаса и нашими вампирами, Боб и я вернулись ко мне после того, как мы бы расстались с Терри и Пэсти в пиццерии. Боб на следующий день позвонил на работу и сказал, что болен, поскольку мы весьма сильно напраздновались, а затем он провел этот день со мной.

— Так может, семья Боба ищет его в течение этих нескольких месяцев? Гадают, жив он или мертв?

— Эй, остынь! Я не думаю, что все так ужасно. Боба вырастила его тетя, но они вообще не ладят. Он практически не контачил с нею на протяжении многих лет. Я уверена, что у него есть друзья, которые тревожатся о нем, и я действительно очень сожалею об этом. Но даже если бы они знали, что произошло, то это не помогло бы Бобу, верно? И после «Катрины» в Нью-Орлеане у всех много тревог.

На этом интересном месте дискуссии зазвонил телефон. Я была ближе всех, поэтому сняла трубку. Голос моего брата был напряжен от волнения.

— Сьюки, тебе нужно приехать в Хотшет в течение часа.

— Зачем?

— Я и Кристалл женимся. Сюрприз!

Хотя это не было полным шоком (Джейсон «ухаживал» за Кристалл Норрис в течение нескольких месяцев), внезапность церемонии обеспокоила меня.

— Кристалл опять беременна? — спросила я подозрительно. Не так давно ее беременность от Джейсона закончилась выкидышем.

— Да! — Джейсон сказал это так, будто это была наилучшая новость, какую он мог сообщить. — И на этот раз, мы будем в браке, когда родится ребенок.

Джейсон игнорировал реальность, по крайней мере, всячески старался это сделать. Реальность заключалась в том, что Кристалл уже была беременна, по крайней мере, один раз, прежде чем она забеременела от Джейсона, но она также потеряла ребенка. Сообщество Хотшета была жертвой собственного инбридинга.

— Хорошо, я буду там, — сказала я. — Могут ли Амелия и Куинн приехать со мной?

— Конечно, — сказал Джейсон. — Кристалл и я будем горды, если они окажут нам честь.

— Мне нужно что-то привезти?

— Нет, Кэлвин и его люди приготовят еду. Это все будет на улице. Мы развесили фонари. Я думаю, будет большой чан ямбалайи,[8] немного «грязного риса»,[9] и коулсло;[10] я и мои приятели обеспечивают алкоголь. Просто приезжай, чтобы посмотреть на это чудо! Увидимся в Хотшете через час. Не позже.

Я дала отбой, и целую минуту просидела там, а моя рука все еще сжимала трубку. Это было очень похоже на Джейсона: сообщить за час до церемонии, запланированной в последний момент ради худшего из возможных поводов, и не опаздывать! По крайней мере, он не попросил меня, чтобы я привезла торт.

— Сьюки, ты в порядке? — спросил Куинн.

— Мой брат Джейсон женится сегодня вечером, — сказала я, пытаясь сохранить свой голос спокойным. — Мы приглашены на свадьбу, и мы должны быть там через час.

Я понимала, что вряд ли Джейсон женится на девушке, которая мне действительно будет нравится: он всегда имел пристрастие к скандальным шлюхам. И к Кристалл это относилось в полной мере. Кристалл также была оборотнем-пантерой, членом сообщества, которое ревниво охраняло свои секреты. Фактически мой брат теперь сам был оборотнем-пантерой, потому что был многократно укушен соперником за благосклонность Кристалл.

Джейсон был старше меня, и Бог знает, сколько у него было женщин. Надеюсь, что он знал, когда кто-то ему подходит.

Я очнулась от своих мыслей, и заметила, что Амелия выглядела возбужденной и взволнованной. Она любила выходы в свет и вечеринки, а возможности для этого в Бон Темпсе были ограничены. Куинн, который познакомился с Джейсоном в прошлый приезд, посмотрел на меня, скептически подняв бровь.

— Да, я знаю, — сказала я. — Это идиотизм и тупость. Но Кристалл опять беременна, и его не остановить. Вы хотите поехать вместе со мной? Вы не обязаны. Но боюсь, что я должна начать собираться прямо сейчас.

Амелия сказала:

— Ой, чудненько, я смогу надеть свой новый наряд, — и умчалась по лестнице вскрывать свои пакеты.

Куинн сказал:

— Детка, ты хочешь, чтобы я пошел?

— Да, пожалуйста, — сказала я.

Он подошел ко мне и обнял своими крепкими руками. Я почувствовала облегчение, хотя знала, что Куинн имел в виду то, что Джейсон — дурак.

Я была почти согласна с ним.