Глава 35

Насытившись к семи часам жалостью к себе, я по дороге домой заехала в химчистку. Но оказалось, что они даже не приступали к моему заказу. После пяти минут диких воплей на какого-то мужика, который, возможно, был вовсе не виноват, я добилась, чтобы мне в срочном порядке почистили один из брючных костюмов.

Я давно заметила, что крик излечивает от стресса гораздо лучше, чем плач.

К тому времени, когда я наконец добралась домой, приняла душ, перебинтовала ногу и оделась, я уже опаздывала на свидание. На мобильном я набрала номер Лейтема, чтобы предупредить.

Номер был занят. Побрызгавшись духами и захватив бутылку вина (ту самую, что покупала сто лет назад, еще для Дона), я, как полагается, прицепила оружие и вновь попыталась позвонить. И вновь – короткие гудки.

Ну что ж, раз его номер занят, значит, по крайней мере он дома. Я проинформировала свою личную гвардию о пункте назначения и тронулась в путь.

Не скрою, я была немного взволнована, испытывая нечто вроде предвкушения. Домашний обед в обществе привлекательного мужчины, можно сказать, идеальный способ отвлечься от гнетущих мыслей.

После череды мучительных рывков и остановок в транспортном потоке я добралась до дома Лейтема, опаздывая уже на час. Он проживал в очаровательном двухэтажном особняке из желтого песчаника, неподалеку от дома Бенедикта. Я отыскала пожарный гидрант, припарковала свою развалину и бросила последний, придирчивый взгляд в зеркало заднего вида.

В целом неплохо. Не исключено, что скоро мне понадобится оттеночный шампунь, но пока неплохо.

Не забыв забрать вино, я, прихрамывая, поднялась по ступенькам крыльца. Звонок отозвался боем курантов Биг-Бена.

– Входите!

Я открыла дверь, предполагая, что хозяин, должно быть, все еще говорит по телефону. В доме было темно и тихо. Потянула носом воздух – и не учуяла никаких кулинарных ароматов.

Рядом со мной на полу обширной прихожей валялся опрокинутый стул.

В голове зажегся сигнал тревоги. Что, если убийца проследил за мной и увидел меня с Лейтемом?

Что, если убийца здесь?

Я освободилась от бутылки и быстро потянулась к кобуре, но тут же застыла, потому что в меня уже был нацелен другой ствол.

– Привет, Джек. – Пряничный человек стоял у подножия лестницы, в нескольких футах слева от меня. – Вытащи пистолет, медленно, и брось вот сюда.

Страх холодной липкой рыбой поплыл вверх по моему позвоночнику. Ступни словно примерзли к полу.

– Где Лейтем? – выговорила я.

– Не имеет значения. Оружие. Быстро!

Убийца улыбнулся и сделал ко мне два шага. Он немного походил на наш составной портрет, только еще больше смахивал на волка, был еще грубее и отвратительнее. Большую часть его лица закрывала повязка, а единственный глаз впивался в меня.

– Говорю в последний раз. Пистолет!

Но я не собиралась играть по его правилам. Одним движением я бухнулась на колени и выдернула свою малышку 38-го калибра. Моя рана отчаянно вскрикнула, но мне удалось выпустить две очереди.

Пули прошли мимо, и убийца, пригнувшись, нырнул в соседнюю комнату. Ощущение в ноге было такое, будто ее разорвали пополам. Я увидела, как кровь проступила на брючине, но не заметила никаких новых ран. Да и стрелял ли он вообще?

Я быстро пересекла холл и укрылась за диваном, взяв прицел в сторону кухни. Сотовый был у меня в кармане, и я вытащила его левой рукой.

– Эй, Джек!

Он был у меня за спиной. Я стремительно развернулась всем телом, нажимая на курок… Лейтем!

Маньяк держал его перед собой, прикрываясь, как щитом, и уткнув дуло пистолета ему в челюсть. Рот у Лейтема был заклеен липкой лентой.

Каким-то чудом мне удалось, дернув рукой, изменить направление выстрела, и пуля просвистела у них над головами.

– Брось пушку. Быстро, не то ему конец!

Лицо Лейтема выражало полнейшую панику, глаза неправдоподобно округлились, а из горла сквозь кляп вырывалось мычание.

Я разжала пальцы.

– Умница, девочка. А теперь – встать.

С трудом, опираясь на диван, я вытолкнула себя в стоячее положение. Моя больная нога так сильно дрожала, что едва меня держала.

– Телефон. Убери его.

Я полезла рукой в карман. Слышала ли моя охрана выстрелы? Едва ли. Они находились за целый квартал отсюда.

– Что с твоим лицом, Чарлз? Порезался, когда брился?

– Какая бравада в безнадежной ситуации! Ведешь себя геройски до конца. Но как тебе понравится вот это, герой?

Он подтолкнул заложника перед собой, тыча в него сзади пистолетом. Я беспомощно наблюдала, как он дважды выстрелил Лейтему в спину.

Тот неуклюже упал вперед, голова ударилась об пол и подпрыгнула. Потом он затих.

– Будут еще остроумные комментарии?

Я, хромая, ринулась было к лежащему Лейтему, но убийца подскочил и пнул меня в больную ногу. Взвыв, я шлепнулась на ковер.

– Ну что, теперь я завладел твоим вниманием, Джек?

Он еще раз пнул меня, на сей раз в голову.

– Выходит, что трус дает тебе пинка. Возможно, мамочку будешь звать как раз ты. Не это ли ты заявила про меня в новостях?

Я попыталась сфокусироваться, найти глазами то место, куда бросила свой пистолет. Он проследил за моим взглядом и подобрал оружие.

– Ты ведь знаешь, зачем я это сказала. – Голова моя плыла, нога горела как в огне.

– Естественно. Чтобы выманить меня за собой. Ты должна радоваться. Твой план сработал.

Зазвонил мой сотовый. Никто из нас не шелохнулся.

– Это моя группа охраны, с проверкой.

– Поговори с ними непринужденно, без лишних слов. Вы готовите обед. Все идет прекрасно. Одно неверное слово…

Он ткнул ствол своего пистолета в мою окровавленную штанину и надавил. Чтобы не закричать, я закусила щеку с внутренней стороны.

– Сделай все как надо.

– Хочешь, чтобы они услышали мой крик? – сквозь зубы прошипела я.

Он ослабил нажим, и я, прежде чем ответить на звонок, глубоко втянула в себя воздух.

– Да?

– С вами все нормально, лейтенант? Мы слышали что-то вроде выстрелов.

– У нас все прекрасно. Как раз стряпаем обед. Все в лучшем виде.

«В лучшем виде» было условным кодом. Через минуту они будут здесь и спасут меня, если только я доживу до этого времени.

– Мы просто хотели удостовериться.

Мой коп дал отбой. Не может быть, чтобы они забыли кодовые слова.

– Молодец, Джек. А теперь мы отправимся на небольшую прогулку. Где твоя охрана?

– В квартале отсюда. На Ливит-стрит.

– О'кей. Мы проедем задним проулком. Мой грузовик стоит как раз там. Поднимайся.

Я неловко пыталась принять стоячее положение, перенеся вес тела целиком на здоровую ногу. Он сгреб в горсть, закрутил вокруг руки мои волосы и рванул вверх. Потом притянул мою голову к своему лицу. Я почувствовала на своей шее его смрадное дыхание: запах скисшего молока и тухлого мяса.

– Скоро нам предстоит познакомиться друг с другом поближе, Джек. Так близко, как только могут мужчина и женщина. Мы даже снимем небольшой фильм.

И он лизнул меня в ухо. Я испытала такое омерзение, что инстинктивно отдернулась в сторону, выдрав при этом какое-то количество своих волос.

– О, это будет совсем не так плохо. Я сделаю тебя знаменитой, лейтенант. Наше видео появится на каждом телеканале в Америке. Правда, им придется вырезать непристойные места.

Опять зазвонил мой сотовый. Это был сигнал. Я бросилась на пол и прикрыла голову руками – как раз в тот момент, когда дверь с треском распахнулась.

Револьверные выстрелы. Звон разлетающегося стекла. Стоны. Один из моих парней упал на пол в дверях, а Чарлз дал деру через кухню.

Я кое-как, ползком, поскорее подтянула себя к Лейтему и стала проверять пульс.

Слабый, но он был.

– Харрис! – крикнула я.

Тот как раз стоял на коленях возле упавшего товарища, патрульного по имени Марк.

– Я позвоню насчет подмоги! У него грузовик с тыла. Давай за ним!

Харрис бросился вслед за убийцей. Я нащупала свой телефон и, набрав 911, принялась выкрикивать в него самые страшные слова на профессиональном полицейском жаргоне:

– Лейтенант Джек Дэниелс, двадцать шестой, офицер ранен… – И все в таком духе.

Сообщив им наконец номер моего значка и адрес, я подползла к Марку, который ничком лежал на ковре. Ранен в плечо, рана плохая. Я бросилась ее зажимать, и зажимала до приезда подкрепления.

Через минуту помещение наполнилось копами. Лейтема и Марка увезли машины «скорой помощи». Медики пытались забрать и меня, но я оказала такое сопротивление, что они отступились.

Вернулся Харрис. Он бегом гнался за убийцей по переулку, но преступник уехал на фургоне с опознавательными знаками водопроводной мастерской. Харрис записал номер машины, и этот номер совпал с тем, что дал нам Фин.

Вскоре приехал Бенедикт.

– Ты в порядке, Джек?

Я сидела на кухонном столе, прижимая к ноге пакет со льдом.

– Он опять удрал, Харб. Хуже того – он унес с собой мой пистолет.

Мысль о том, как он убивает кого-то из моего оружия, была почти такой же страшной, как мысль о том, как он истязает меня до смерти.

– Но дороге сюда я звонил в больницу. У твоего знакомого прострелено легкое и имеется внутреннее кровотечение. Он в хирургии. Но дела его в целом неплохи.

– Что с Марком?

– Состояние стабильное. – Харб положил руку мне на плечо. В глазах его была доброта. – Ты не виновата. Никто не мог знать, что он тебя здесь поджидает.

– Нет, мог. Прояви я хоть немного здравого смысла… Все было бы уже позади, раскинь я хоть немного мозгами. Он следил за мной, Харб, он засек меня с Лейтемом, а потом последовал за ним. Если теперь этот человек умрет…

– Это будет не твоя вина, Джек. Не ты нажала на спуск.

– Как будто есть разница…

– Есть, и ты это знаешь. Может, поедем к нам? Бернис держит для меня на плите тушеное мясо. Там много, и тебе хватит.

Я помотала головой.

– Джек, у тебя будет еще предостаточно времени казниться. Едем к нам, поешь.

– Я поеду в больницу, проверю, как там Лейтем.

Харб нахмурился, но он знал, что спорить все равно бесполезно. Я поторчала там еще немного, предаваясь унынию, потом доковыляла до своей машины и поехала в больницу.

Лейтем был в реанимации. Врач сказал, что состояние его все еще критическое, но перспективы хорошие. Еще раньше, на кухне, рядом с телефоном я обнаружила телефонную книгу и позвонила его родителям. Они приехали примерно через час, в слезах. Мы втроем просидели там всю ночь. Никто из нас не сомкнул глаз.

В пять утра ресницы Лейтема дрогнули, и он разом очнулся. Его взгляд встретился с моим.

– Я не хочу вас видеть, – произнес он.

Я вернулась к себе на квартиру.

В кухонном шкафчике стояла бутылка виски.

Поскольку о сне не могло быть и речи, я атаковала ее, пока не вырубилась.