Глава 44

Спускная лестница в колодец была сделана из стальных брусьев, проржавевших и скользких. Спуск по ней был сложным и мучительным испытанием, в ходе которого мне приходилось на каждую ступеньку спрыгивать, поскольку раненая нога отказывалась гнуться. Когда же я наконец спрыгнула наземь, то на что-то наступила.

– Блин, Джеки!

Это была нога Гарри. Он отпихнул меня и щелкнул своим ключом-фонариком, направив луч мне прямо в лицо. Макглейд сидел на заднице посреди большой лужи густой и жирной грязи.

Нет… не грязи.

Это была кровь.

– О Боже, Гарри…

– Я просто поскользнулся. Это не моя кровь. Меня замутило. Жена Корка…

Я попыталась радировать Харбу, чтобы передать, что мы находимся на верном пути, но в рации стоял только треск. Несколько секунд я повозилась с ней, но, видимо, спустившись под землю, мы оказались вне зоны действия радиосигнала.

Гарри встал и тут же треснулся головой о потолок трубы, в которой мы находились.

– Черт! Теперь будет шишка!

Запах был тошнотворный: смесь человеческих отходов и гниющей мертвечины. Несколько крыс стремглав пронеслись мимо и исчезли в темноте.

Я взяла у Гарри ключ-фонарик. Тоненький луч едва пронизывал темноту, позволяя различать что-то лишь на расстоянии нескольких футов.

– Ну что, лейтенант, в какую сторону? Труба тянется в обоих направлениях.

Я направила луч фонарика под ноги. Струйка слякоти перемещалась влево.

– Вон туда.

– Веди ты, Джеки. На тебе бронежилет.

Я выключила свет, и мы зашаркали вперед. Через несколько футов дерьма стало по щиколотку, и смрад сделался таким сильным, что я ощущала его во рту.

Дважды я останавливалась, чтобы прислушаться. Единственным звуком было мое затрудненное дыхание, которое усугублялось зловонным воздухом и звучало, как у астматика. Ходьба согнувшись в три погибели при больной ноге давалась медленно и с большим трудом. В темноте я упала и обнаружила, что на брючине опять выступила кровь. Эта проклятая рана никак не хотела заживать.

Но это была далеко не главная из моих проблем.

– По-моему, мы идем не туда, – прошептал Гарри.

– Ш-ш!

– Я пошел назад. Будь хорошей девочкой и одолжи мне свой бронежилет.

– Поцелуй меня в задницу.

– На романтику потянуло?

Я напрягла глаза. Впереди слышался какой-то шум, словно поток воды. Мы приближались к концу туннеля.

Как далеко от нас мог находиться убийца? Учитывая, что он знал эти канализационные лабиринты, как свои пять пальцев, Чарлз к этому времени мог быть уже за сотни ярдов.

Либо – за ближайшим углом, поджидая в засаде.

– Помогите…

Женский голос, слабый и молящий, донесся спереди. Диана Корк была еще жива.

Я ускорила шаги, подгоняемая необходимостью действовать быстро, стараясь не обращать внимания на боль. Рация по-прежнему не работала. Я испробовала также сотовый, но в окружении всей этой массы бетона так и не смогла добиться сигнала. Мы добрались до нее через двадцать ярдов, она лежала полуголая в грязи, вся в крови и дерьме.

– Диана? Вы меня слышите? – Я опустилась рядом с ней на одно колено, вытянув назад больную ногу. Пульс у нее был довольно сильный и ровный. Я, как могла, оглядела ее раны: несколько страшных рассечений по всей груди и глубокая рана на ключице, которая лишь по счастливой случайности миновала горло. Ее ресницы затрепетали, и она сфокусировала взгляд на мне.

– Он услышал, что вы идете, и убежал.

– Диана, мы вынесем вас отсюда.

Она покачала головой:

– Вы должны его поймать.

– Мы поймаем. Но сначала…

– Нет! – Неожиданная сила в ее голосе изумила меня. – Не дайте ему уйти! Вам надо его догнать! Прошу вас.

Я посмотрела на Гарри:

– Дай ей свою куртку.

Он стряхнул с плеч блейзер и укрыл Диану. Я подоткнула куртку под ее руки и подбородок.

– Он не уйдет, Диана. Я обещаю. Нам надо доставить вас в больницу. Вы можете стоять?

Она покачала головой.

– Гарри, нам придется ее нести.

– Ты сама еле ходишь. Как ты собираешься кого-то нести?

– Я справлюсь.

Больше никто не умрет. Даже если нам придется нести ее со скоростью дюйм в секунду.

Гарри подчинился, осторожно поднимая Диану за подмышки. Она застонала от боли. Я переместилась к противоположному концу и подняла ее за колени, мои собственные ноги при этом зашатались, но выдержали.

Будет нелегко, но мы вытащим ее отсюда.

– Джек!

Голос доносился сзади, громкий и очевидный в своей принадлежности. Бенедикт.

– Харб! Мы здесь!

Через полминуты в зоне видимости появился двигающийся вперевалку мой напарник, сопровождаемый патрульным. Затрудненное дыхание и пелена пота на его лице ясно давали понять, что ему в трубе ничуть не комфортнее, чем мне.

– Корк впереди нас, – бросила я ему. – Вынесите отсюда Диану, приведите в состояние боевой готовности весь личный состав. Нужно поставить под контроль все канализационные люки в радиусе десяти кварталов.

– Ты идешь за ним? Я кивнула.

– Вот с этим? – Бенедикт указал большим пальцем на Гарри.

Макглейд лишь презрительно фыркнул в ответ:

– Я тоже рад тебя видеть, пузан.

– Гарри возвращается с тобой. Возьми его под арест за воспрепятствование действиям поли…

– Щас! – отозвался Гарри.

И дунул вперед по трубе. Ничто никогда не проходит легко и просто.

– Я должна идти, Харб.

– Будь осторожна, Джек. Подкрепление на подходе. Мы обменялись неловкими взглядами, и я поспешила за Гарри. Углубившись в темноту на несколько футов, я остановилась и прислушалась. Звук падающей воды стал громче, и я услышала эхо удаляющихся шагов.

– Проклятие, Гарри! Подожди!

Мой голос прозвучал слабо, он глухо прокатился по трубе и затерялся где-то вдали.

– Я всего в нескольких ярдах.

Когда я наконец догнала его, то обливалась потом, точь-в-точь как Харб.

– С прибытием. Собираешься зачитать мне мои права?

– Когда все будет позади, Макглейд, клянусь…

Я почувствовала пулю одновременно с тем, как ее услышала. Она ударила мне в живот, опрокидывая на спину. В неуклюжей позе я распростерлась в гадостной воде, ударившись головой о цементный пол.

Ощущение было нереальным: как будто меня ударила под дых машина на полной скорости. Я пыталась втянуть в себя вонючий, отравленный воздух, но ничего не получалось. Боль была такой сильной, что я позабыла про ногу.

Труба взорвалась огнестрельными вспышками, уши наполнились раскатами грома. Макглейд открыл ответный огонь. В замкнутом пространстве бетонной трубы звуки выстрелов оглушили нас обоих.

Прошла долгая минута. Макглейд, став на колени, наклонился надо мной и осторожно провел руками по всей длине тела. Он надавил мне на диафрагму, и я взвизгнула от боли. Потом просунул руку мне под жилет и ощупал тело под ним. Я сама не могла понять, есть там рана или нет.

Гарри перестал давить, и через секунду я ощутила на лице тонкий луч фонарика.

– Тебя спас бронежилет, – услышала я. Или какие-то другие слова вроде этого. В ушах у меня все еще звенело. – Ты в состоянии двигаться?

– Да-а, – выдавила я.

Он протянул руку и помог мне встать. Темнота вокруг меня рассыпалась булавочными головками света, миллионом пляшущих перед глазами искр. Я дважды моргнула и сглотнула слюну.

– Твой кевлар сработал как надо. – Макглейд вручил мне фонарь, а сам поджался позади меня. – Иди первая.

Я опустила взгляд на свою правую руку и увидела, что по-прежнему сжимаю свой пистолет. Потом двинулась вперед, осторожно ставя одну ступню перед другой.

Шум воды усилился. Я почувствовала, что труба кончается, открываясь в гораздо более широкое пространство. Главная канализационная магистраль. Я прислушалась, вглядываясь в темноту.

– До Рождества будешь стоять? – подтолкнул меня сзади Гарри. – Двигай.

Я щелкнула фонариком, стараясь подыскать точку опоры для следующего шага, на выходе из трубы. Бам! Бам! Бам!

Три пули ударили в стену рядом со мной, рассыпая бетонные осколки мне в лицо и шею. В ту же секунду я прыгнула, приземляясь на выступ-карниз, несколькими футами ниже, частично соскользнув в сточную воду. Мой пистолет отскочил куда-то в сторону и исчез из поля зрения.

Яркий луч фонаря заскользил по тому месту трубы, где только что стояла я. Потом передвинулся ниже и ударил мне в лицо. Жмурясь, я разглядела стоящую за лучом фигуру, направлявшую в меня этот слепящий свет.

Пряничный человек, радостно хихикая, сжимал в руке пистолет. Дуло пистолета было нацелено прямо мне в голову.

– Здравствуй, Джек, и прощай. Похоже, победа осталась за лучшим.

В этот момент из трубы над нами прогремел выстрел. Гарри.

Луч фонаря соскочил с моего лица, и Чарлз Корк взвыл от боли. Я пошарила вокруг в поисках своего пистолета, но вместо него нашла только ключи. Я включила ключ-фонарик, и Гарри соскочил ко мне на приступочку. Чарлз стонал. Я направила на него луч. У него текла кровь из плеча, и здоровой рукой он зажимал рану. Пистолета при нем не было.

Я выдохнула втянутый в себя воздух.

Пряничный человек усмехался кривой усмешкой. Он выглядел маленьким, ничтожным, чем-то вроде тех канализационных крыс, что шныряли сейчас у него за спиной.

– Что ж, похоже, твоя взяла, Джек.

– Встать, руки за голову!

– Я не могу встать.

Я сделала к нему шаг. Запас моих сил был почти на исходе, и все тело болело и провоняло канализацией. Но скажу честно: никогда еще я не чувствовала себя так хорошо.

– Перевернись на живот. Руки за спину.

– Как ты меня нашла?

– Все узнаешь на суде. А теперь поворачивайся.

Чарлз Корк покачал головой:

– Я больше не вернусь в тюрьму.

И тут он вдруг скатился с бортика, прямо в ручей из сточных вод.

Поток начал уносить его с удивительной быстротой. Он уплывал, погрузив подбородок в нечистоты, здоровой рукой взмахивая над головой наподобие байдарочного весла.

– Мы еще увидимся, Джек! – выкрикнул он мне. – И скоро!

Но прежде чем я сообразила, что делать дальше, послышался ужасающий «бу-ум!» – и голова Корка разлетелась красными перьями.

Я обернулась и увидела, как Гарри засовывает в кобуру свой «магнум».

– При попытке к бегству, – пожал плечами Макглейд. – Ты что, собиралась нырять за ним в это дерьмо?

Обезглавленное тело Пряничного человека неспешно уносило в темноту рекой из нечистот. Оно качнулось на поверхности ленивого потока раз, другой, затем начало погружаться.

Следом уже плыл целый легион крыс.

Гарри подошел ко мне и серьезно посмотрел в глаза.

– Слушай, Джеки… ты ведь не очень злишься?

Я ничего не ответила.

– Я хочу сказать, что ведь он был дерьмо вонючее. Только подумай, сколько денег я сэкономил налогоплательщикам. Ты же знаешь, во что обходятся все эти громкие процессы?

Я разыскала оружие Чарлза. Это был пистолет 38-го калибра. Мой пистолет. Я вынула из кармана куртки пластиковый пакет и убрала оружие, держа его за ствол двумя пальцами.

– Джек, ты ведь не собираешься на самом деле меня арестовывать, а?

– Он был убит в перестрелке. Именно это будет в моем отчете.

– А то ты заставила меня поволноваться. Я думал, ты все еще злишься за то, что я украл у тебя твой арест.

– Ты спас мне жизнь, Гарри.

– Да, пожалуй. Ну, так мы квиты?

Я сжала кулак и как следует двинула ему в челюсть. Оказалось, довольно трудно заставить его пошатнуться.

Я потрясла рукой, в костяшках пальцев ощущалась восхитительная боль.

– Вот теперь квиты.

Гарри вытер рог и засмеялся:

– Тебе потребовалось бы пятнадцать лет, чтобы наконец это сделать. Сейчас лучше?

Я немного подумала. – Да, лучше.

– Тогда давай, к чертям, выбираться из этой помойки. Она оскорбляет мою гордую конституцию.

Сначала мы провели несколько минут, разыскивая мой отскочивший пистолет. Когда же он наконец был надежно водворен на свое место, мы выбрали ближайшую ведущую наверх лестницу, чтобы выбраться на поверхность.

Через несколько мгновений после того, как мы выбрались из смотрового люка на свет божий, к нам подбежала и обступила толпа полицейских. Несколько копов спустились в канализацию, чтобы забрать тело. Моя рация наконец опять заработала, и я связалась с Харбом.

– Женщину отвезли в больницу, – отрапортовал он. – Вы его взяли?

– Да, мы его взяли. – Было так приятно ощущать вкус этих слов.

– Ты как сама?

– Прекрасно, – ответила я, вдыхая здоровенный глоток холодного городского воздуха. – Просто прекрасно.

– Можно мне с ним поговорить? – потянулся к моему наушнику Гарри. Я разрешила, а сама отошла прочь от всей этой суеты, от мигающих красных и синих огней, в городскую ночь.

Небо было как гигантское черное одеяло, раскинувшееся во все стороны. Я посмотрела вверх, пытаясь сквозь смог увидеть звезды. Мне не удалось их разглядеть.

Но я знала: они там.