"Тайны готических соборов" - читать интересную книгу автора (Фулканелли)

Раздел V Циклический крест Андэ

Андэ (Hendaye) небольшой городок на границе страны басков, раскинул свои домишки у начала пиренейских отрогов. Его окружают зеленый океан, широкая и стремительная Бидассоа и покрытые травой горы. Первое впечатление от знакомства с этой суровой землей очень тяжелое, почти враждебное. И только пик Фонтараби, выступающий на горизонте из отливающих серо-зеленым вод залива, смягчает строгость природы этой дикой местности. Помимо испанского характера строений, наречия жителей и близкого пляжа, усеянного гостиницами, в Андэ нет ничего, что могло бы привлечь внимание туриста, археолога или художника. Начинаясь от станции, плохая дорога идет вдоль железной дороги и подводит к приходской церкви, построенной в центре города. Ее голые стены с массивной четырехгранной башней возвышаются над папертью, приподнятой на несколько ступеней и окруженной деревьями с густой листвой. Вульгарное, тяжелое реставрированное сооружение, совершенно лишено интереса. Однако, у южного трансента скрывается в зелени скромный каменный крест. Раньше он украшал общее кладбище, и лишь в 1842 году его перенесли на место, которое он занимает сегодня. По крайней мере, так нас уверил старик-баск, долгое время служивший пономарем. Что касается происхождения этого креста, оно нам неизвестно, и мы не можем ничего сказать о времени его создания. Однако, судя по форме подставки и столба, он относится к концу XVII или началу ХVIII века! Как бы то ни было, его пьедестал представляет собой редчайшую символическую интерпретацию хилиазма из всех, когда либо встреченных нами. Известно, что эта доктрина сначала принятая, а потом оспариваемая Оригеном, св. Дионисием Александрийским и св. Иеронимом, хотя церковь никогда не осуждала ее, была частью эзотерических традиций античной герметической философии.

Наивность барельефа, его неумелое исполнение приводят нас к мысли, что эти эмблемы не являются творением профессионального резца; но мы должны признать, что за профессиональной неумелостью скрываются глубокие космографические знания.

На поперечной перекладине креста, — это греческий крест — можно заметить простую надпись из почти слившихся слов, расположение которых мы сохраняем.

Конечно, нетрудно разобрать фразу и ее известный смысл: crux ave sреs unica. Однако, если мы прочитаем надпись, как новичок, то не будет понятно, что надо желать: креста или подножья. Но в этом случае мы должны отказаться от элементарных правил грамматики: per в именительном падеже мужского рода нуждается в прилагательном unicum, одного с ним рода, а не в женском unica. Кажется, что деформация слова spes, надежда, в pes, является результатом отсутствия у автора мастерства в резьбе по камню. Но оправдывает ли неминуемость такое странное сходство? Мы не можем этого допустить. Действительно, сравнение с другими сюжетами, выполненными той же рукой и в той же манере, показывают заботу о правильном расположении. Почему же надпись была выполнена с такой неточностью? Тщательный осмотр показывает, что буквы выполнены чисто, даже изящно, не налезают одна на другую (ил. XLVII).

Безусловно, наш ремесленник сначала начертил их мелом или углем, что должно было исключить всякую ошибку во время гравировки.

Однако, раз она существует, остается заключить, что эта видимая ошибка была специально допущена автором. Единственная причина, которую мы можем найти — это та, что знак оставлен специально, чтобы привлечь внимание наблюдателя. Таким образом, по нашему мнению, автор сознательно так расположил эпиграф к своему волнующему творению.

Осмотр пьедестала уже просветил нас и мы знаем уже с помощью какого ключа следует читать христианскую надпись на монументе, но мы хотим показать исследователям, какую помощь в раскрытии секретов может оказать простой здравый смысл, логика и рассудок. Буква S, своей извилистой формой, указывающая на змею, соответствует греческой «хи» (Х) и, таким образом, приобретает эзотерический смысл. Это спиральный след солнца, достигшего высшей точки своей кривой в пространстве во время циклической катастрофы. Это теоретическое изображение апокалипсического зверя, дракона, извергающего в Судный день огонь и серу на макрокосмическое творение. Благодаря символическому значению буквы S, умышлено помещенной в другое место, мы понимаем, что надпись должна читаться на тайном языке, т. е. на языке богов или языке птиц, и что надо раскрывать ее смысл с помощью правил дипломатии… Несколько авторов, и в частности Грассе д'Орсе в разборе "Мечты о Полифоле", опубликованной "Британским Ревю", дали их достаточно ясно, что избавляет нас от объяснений. Таким образом, мы читаем по-французски язык дипломатов, латынь так, как написано, а потом, используя меняющиеся местами гласные, мы получаем звучание других слов составляющих новую фразу, в которой мы восстанавливаем орфографию и порядок слов, а также литературно смысл. Таким образом, мы получаем это необычное предупреждение: Написано, что жизнь заключена в единственном пространстве,[112] и мы узнаем, что существует область, в которой смерть не застигнет человека в страшное время двойного катаклизма. Что же касается географического расположения этой обетованной земли, достигшие которой смогут дождаться возвращения золотого века, то мы сами должны узнать его. Ибо избранные дети Ильи, спасены будут словом писания. Их глубокая вера, неослабность их усилий послужат им для возвышения в ряд последователей Христа-Света. Они будут нести его символ и получат от него миссию освобождения возрожденного человечества от цепей исчезнувшего.

В верхней части Креста — в которую были вбиты три гвоздя, прикрепившие к проклятому дереву тело Искупителя, — написано на поперечной перекладине INRI. Это соответствует схематическому изображению цикла, выгравированного на подставке (ил. XLVIII).

Здесь мы имеем два символических креста, орудий того же мучения: вверху — божественный крест, пример способа, выбранного для искупления; внизу— крест земного шара, определяющий полюс северного полушария и место во времени роковой эпохи этого искупления. Бог-Отец держит в руке этот шар, поднятый над огненным знаком, а четыре великих века, — исторические изображения четырех возрастов мира, — имеют своих представителей, изображаемых с этим же атрибутом: Александра, Августа, Карла Великого и Людовика ХIV.[113] Об этом говорит эпиграф INRI, который экзотерически расшифровывается: Iesus Nazorenus Rex Iudжоrum,[114] но который также заимствует у креста свое тайное название: Ignе Natura Renovatur Integra.[115]

Ибо именно огнем скоро будет испытано наше полушарие. И также как посредством огня отделяется золото от несовершенных металлов, так же говорится в Испании, праведники будут отделены от грешников в Судный День.

На каждой из четырех сторон пьедестала изображен различный символ. На одной изображено Солнце, на другой — Луна, на третьей — большая звезда и на последней— герметическая фигура, применяемая, как мы уже сказали, посвященными для обозначения солнечного цикла. Это простой круг, разделенный проведенными под прямым углом диаметрами, на четыре сектора. Они имеют надпись А, что обозначает их, как четыре возраста мира в этом полном символе вселенной, составленном на условных знаках неба и земли, духовного и мирского, макрокосма и микрокосма, в котором встречаются основные эмблемы: искупления (крест) и мира (круг).

В Средние Века, эти четыре фазы великого циклического периода, изображавшие в древности непрерывное и вращение посредством круга, разделенного двумя перпендикулярными диаметрами, часто изображались четырьмя евангелистами или символической буквой, которой была греческая альфа, а еще чаще, четырьмя евангелическими животными, окружающими Христа, живой человеческий образ креста. Это традиционная формула часто встречается на тимпанах римских порталов. Иисус изображается сидящим с левой рукой, лежащей на книге, и с правой, поднятой в знак благословения и окруженным четырьмя животными, образующими кортеж в виде эллипса, называемый Мистической Мандолиной. Эта группа всегда отделена от других сцен гирляндой облаков и ее персонажи всегда изображены в определенном порядке, как это можно увидеть в соборах Шартра (королевский портал) и Манса (западный вход), в церквях Тамплиеров в Люзе (Верхние Пиренеи), Сиврэ (Вена), над входом в церковь св. Трофима в Арле и т. д. (ил. XLIX).

"И пред престолом море стеклянное, подобное кристаллу, — пишет св. Иоанн, — и посреди и вокруг престола четыре животных, исполненных очей спереди и сзади; и первое животное было подобно льву, и второе животное подобное тельцу, и третье имело лицо как человек, и четвертое животное подобно орлу летящему.[116]

Это повествование совпадает с пророчеством Иезекииля: "И я видел… великое облако и клубящийся огонь, и сияние вокруг него, а из середины его как бы свет пламени из середины огня и из середины его видно было подобие четырех животных… Подобие лиц их — лица человека и лица льва с правой стороны у всех их четырех; а с левой стороны — лицо тельца у всех четырех и лицо орла у всех четырех".[117]

В индийской мифологии четыре сектора круга служили основой для необычной мистической концепции. Полный цикл человеческого развития изображается в виде коровы, символизирующей Добродетель, четыре копыта которой стоят на каждом из секретов, изображающих возраст мира. В первый период, соответствующий греческому золотому веку и называемому Крита Юга или возраст невинности, добродетель прочно держится на земле: корова стоит на четырех копытах. В Трета Юга второй период, соответствующий серебряному веку, она держится лишь на трех копытах. Во время Двапара Юга, третьего периода бронзового века, она ограничивается двумя копытами. Наконец, в железный век, в который мы живем, циклическая корова или человеческая Добродетель находится в состоянии крайней старческой слабости: она с трудом держится на одном копыте. Это четвертый и последний период, Кали Юга, возраст нищеты, несчастий, немощи.

Железный век не имеет печати, кроме печати смерти. Его символом является скелет с атрибутами Сатурна: пустыми песочными часами, символом истекшего времени, и косой в форме цифры «семь», делящейся числом трансформации, разрушения и уничтожения. Евангелие этой роковой эпохи написано св. Матфеем. MaqhmatoV, по-гречески MatqaioV, происходит от Maqhma, MaqhmatoV, что означает знание. Это слово дало MaqhsiV, maqhsewV, учение, познание, от manqanein, учить, обучаться. Это Евангелие Знания, последнее для всех, но первое для нас, ибо оно учит нас, что, кроме небольшого количества избранных, все погибнут. Ангел является атрибутом св. Матфея, ибо только знание способно проникнуть в тайну вещей существ и их судьбы, может дать человеку крылья, чтобы он поднялся на них к познанию самых высоких истин и достиг Бога.