"На несколько демонов больше" - читать интересную книгу автора (Харрисон Ким, Кевин Андерсон)

Глава вторая

Я сидела на жестком стуле с жесткой спинкой за громадным антикварным столом Айви, приткнувшись между ним и кухонной перегородкой. Чувствовала я себя плохо, живот сводило тошнотой. Солнце тоненькой горбушкой золотого сияния освещало нержавеющую сталь холодильника — зрелище, которое я вижу нечасто. Не привыкла я вставать так рано, и мой организм начал мне об этом напоминать. Не может же быть, что дело в предрассветном переполохе? Ага, как же.

Запахнув махровый халат, я пролистала «Желтые страницы», а Дженкс с Айви тем временем спорили у мойки. Телефон лежал у меня на коленях, чтобы Айви его не перехватила, пока я ищу, кому позвонить, чтобы заново освятили церковь. Я уже позвонила ребятам, которые перекрывали нам крышу, чтобы они обсчитали ремонт гостиной. Они люди, и нам с Айви нравится их нанимать, потому что за работу они принимаются ни свет ни заря, поутру. Тритон порвала ковер и отодрала от стен несколько панелей. Какого черта она тут искала?

По всей гостиной носились детки Дженкса, хотя им в церкви вообще быть не полагалось. Судя по визгу и взрывам хохота, они нам такое устроят из вскрытой изоляции!.. Перевернув тонкую страничку, я подумала, не воспользоваться ли нам с Айви возможностью для кое-каких переделок. Под ковром лежал отличный паркетный пол, а у Айви великолепный вкус декоратора. Кухню нашу она переделала еще до моего переезда, и мне очень нравилось.

Большую, промышленного размера кухню никогда не освящали — ее пристроили к церкви ради воскресных вечерних трапез и свадебных приемов. Здесь стояли две плиты, электрическая и газовая, так что мне не надо было готовить обед и варить зелья на одной поверхности. Ну, не то чтобы я часто на своей плите обед готовила — обычно разогревала что-нибудь в микроволновке или стряпала на навороченном гриле Айви позади здания, в ведьмином садике между церковью и кладбищем.

А колдовством я обычно занималась на столе островка между мойкой и кухонным деревенским столом Айви. Над ним есть стойка, куда я вешаю травы, с которыми в тот момент вожусь, и колдовскую утварь, которая не помещается под столом. А в линолеуме вырезана круговая канавка, и здесь очень удобно вызывать магический круг— его не пересекают никакие трубы или кабели, которые могли бы его прорвать. Даже на чердаке или под полом их нет — я проверяла.

Единственное окно открывается в сад и на кладбище — так встречаются мои ведьминские вольные растения с компьютером и железной организацией Айви. Это мое любимое место в нашей церкви, хотя именно здесь обычно и происходят ссоры.

Резкий запах плодов шиповника поднимался от чая, который Кери мне сделала перед уходом. Я хмуро смотрела в светло-розовую жидкость. Лучше бы кофе, но Айви не стала его варить, и вообще я спать пойду, как только отмоюсь от этого запаха жженого янтаря.

Дженкс стоял на подоконнике в позе Питера Пэна, руки на бедра, наглый как тысяча чертей. Солнце подсвечивало светлые волосы и стрекозиные крылышки, дробясь зайчиками при каждом его движении.

— Черт с ней, с ценой, — сказал он, стоя между моей бойцовой рыбкой — мы этого самца так и зовем Рыбкой, — которая плавала по кругу в здоровенном графине для бренди, и Дженксовым аквариумом с артемиями. — Мертвому деньги абсолютно без пользы. — Треугольное лицо посуровело. — По крайней мере для нас это так, Айви.

Она будто окаменела — идеальный овал лица никаких эмоций не выражал. Потом на выдохе выпрямила шесть футов своего спортивного тела, оторвав зад от кухонного стола, пригладила кожаные штаны, которые обычно надевала на работу, и по привычке отбросила назад на зависть прямые черные волосы. Пару месяцев тому назад она их обрезала, и все время забывает, какие они теперь короткие — выше ушей. Я на той неделе заметила, что мне так нравится, и она их уложила в ниспадающие склеенные пряди с золотыми кончиками. Выглядит она потрясно, и это наводит меня на вопрос, с чем связано это ее внезапное внимание к собственной внешности. Стриж, быть может?

Она посмотрела на меня, сжав губы в ниточку, на бледном лице появились цветные пятна. Слегка миндалевидные глаза выдавали присутствие азиатской крови, а в комбинации с некрупными выразительными чертами лица делали ее неотразимой. Глаза у нее карие — почти всегда, и становятся черными как зрачки, когда ее статус живого вампира берет над ней верх.

Я однажды дала ей запустить в меня зубы, и хотя это были эйфория и кайф невероятные, мы обе напугались до потери пульса, когда она потеряла самообладание и чуть меня не убила. Я все равно хотела осторожно рисковать и искать баланс на крови, но Айви отказалась резко, хотя до боли очевидно было, что нас обоих тянет к этому все сильнее и сильнее. Она боялась изувечить меня в тумане жажды крови. Со страхом Айви сражалась, отрицая его существование и избегая его источников, но искусственное самоограничение убивало ее, хотя и давало ей силу.

Если можно верить моим соседям — они же бизнес-партнеры, — я и свои будничные дела, и свою сексуальную сферу организовала так, чтобы чувствовать опасность, ловить от нее кайф. Дженкс назвал меня адреналиновой наркоманкой, добавив, правда: если я такой жизнью зарабатываю деньги и не зарываюсь, что тут плохого? И я знала в глубине души, что Айви не попадает под эту шапку «поиски риска для адреналина». Да, конечно, прилив его был невероятным, но именно поднявшаяся из-за меня самооценка Айви мне сказала, что это не была ошибка и не был просто кровавый восторг, ею внушенный.

На миг она увидела себя так, как вижу ее я: сильная, умелая, способная любить безоглядно и так же безоглядно быть любимой. Отдав ей кровь, я ей сказала: да, она стоит того, чтобы ради нее собой жертвовать, да, я ее люблю такой, какая она есть, и в ее потребностях ничего нет плохого. Потребности — это потребности, на правильные и неправильные делим их мы. И я хотела, чтобы она всегда так себя видела.

Но видит бог, какой же это был драйв!

Будто услышав мои мысли, Айви отвернулась от Дженкса.

— Прекрати, — сказала она, и я покраснела.

Она не читает мои мысли, но эффект один и тот же: обоняние вампиров настроено на феромоны. Мое настроение она улавливает так же отчетливо, как я — аромат шиповника от своего чая. Черт побери, Кери действительно думала, что я это буду пить?

У Дженкса покраснели крылышки — ему не понравилась смена темы разговора с того, как потратить наваренные бизнесом денежки, на то, как заставить нас не распускать зубы, и Айви длинной тонкой рукой сделала жест, включающий меня в их спор.

— Не то чтобы мне денег было жалко, — сказала она примирительным, но настойчивым тоном. — Но зачем это делать, если любой демон снова прорвет эту защиту?

Я фыркнула и перевернула страницу в телефонной книге.

— Тритон — это тебе не любой демон. Кери говорит, что она из старейших и мощнейших демонов во всем безвременье. А еще у нее полностью крыша съехала, — добавила я вполголоса, переворачивая страниц снова. — И Кери думает, что вряд ли она сюда вернется.

Айви скрестила на груда руки — подтянутая, стройная.

— Так чего вообще ее освящать, силы тратить?

— Ага, Рэйч, на фиг возиться? — фыркнул Дженкс. — В смысле, и так может быть отлично. Айви матушку пригласит на новоселье — мы здесь уже год, и она просто умирает от нетерпения посмотреть. Ну, в смысле, умирала бы, если бы была еще жива.

Я испуганно глянула на Айви, забыв о телефонной книге. На лицо Айви облаком наползала тревога. Стало так тихо, что слышны были часы над мойкой, а потом Айви рванулась вперед — почти стой жуткой скоростью вампира, которую она так старается скрывать.

— Дай телефон, — сказала она, хватая трубку с моих колен.

Айви потащила на себя тяжелый телефонный справочник, быстрыми шагами отступила к своему концу стола, уложила книгу на колени и добыла из стопки чистый блокнот. Под смех Дженкса она набросала таблицу со столбцами, озаглавленными номером телефона, временем работы, стоимостью и религиозным направлением. Поняв, что еще до конца недели мы снова будем жить на освященной земле, я подавила гнев, вызванный ее бесцеремонным вмешательством.

Дженкс, улыбаясь, взмыл с подоконника и приземлился рядом с моей чашкой, уронив в нее золотые искорки пыльцы.

— Спасибо, — сказала я, зная, что Айви услышала бы даже шепот. — Я уже боялась, что не смогу спать, пока церковь не будет освящена снова, а спать я люблю.

Он подчеркнуто закивал.

— А почему вам просто не поставить церковь в круг? — спросил он. — Через него ничего не пройдет.

— Он был бы надежен, если убрать все входящие провода и газовые трубы, — объяснила я, не желая вдаваться в пояснения, что Тритон и так может проломить любой круг, если только у нее причины есть. — Ты без своего MTV согласен жить?

— Ну уж нет, — ответил он, глянув на Айви, которая предлагала кому-то в телефоне двойную плату, если работа будет сделана сегодня до заката солнца. Нельзя сказать, что Айви со своей матушкой очень ладит.

Усталая, я плюхнулась в кресло, ощущая, как грузом наваливается на меня безбожно ранний час. Жена Дженкса, Маталина, забрала детишек из гостиной, и утренний ветерок доносил их выкрики из сада.

— Кери сказала, что если Тритон не покажется в ближайшие три недели, она может вообще о нас забыть, — сказала я, широко зевая, — но я все равно хотела бы освятить церковь заново. — Посмотрела на облупившийся лак на ногтях и огорчилась. — Миниас ударил ее чарами забвения, но эта демоница совсем безбашенная. И она появляется без вызова.

Айви прекратила разговор по телефону, переглянулась с Дженксом и нажала отбой, не прощаясь.

— Кто такой Миниас?

— Фамилиар Тритона.

Я улыбнулась ей сжатыми губами, чтобы смягчить краткость моего ответа. Иногда Айви ведет себя как брошенный любовник. Блин, да почти все время, потому что инстинкты вампира восстают против доводов разума. Я ей не тень — то есть не источник крови, но мы живем вместе, и потому размывается граница между тем, что она знает умом, и тем, что ее заставляют чувствовать инстинкты.

Она промолчала, явно услышав недостаток знания предмета в моих словах. Я не захотела вдаваться в суть вопроса — слишком близко у меня страх подступал к коже изнутри. В буквальном смысле слова. От меня несло безвременьем, и больше всего на свете мне хотелось отмыться и следующие трое суток пролежать под одеялом. Меня трясло от того, что Тритон забралась мне в голову, пусть я даже почти сразу вернула себе контроль над телом.

Айви набрала воздуху, чтобы допытываться дальше, но Дженкс предостерегающе затрещал крылышками, и она передумала. Я расскажу все как было, только не сейчас. От поддержки Дженкса меня слегка отпустило, и я пошла за ведром и шваброй. Если уж в церковь придет святой отец, то надо убрать кровавые круги. В буквальном смысле слова.

— Ты со вчерашнего дня без сна, я сама могу, — возразила Айви, но я от недостатка сна стала раздражительна и потому громыхнула ведро в мойку и треснула дверцей шкафа под ней, когда добыла дезинфицирующую жидкость и щетку длямытья.

— Ты на ногах ровно столько же, — ответила я, перекрывая шум воды. — И ты организуешь нам священника. Чем скорее мы с этим покончим, тем лучше я буду спать.

Ага, и это было мое дело, пока ты не влезла, — подумала я, снимая подаренный Кистеном металлический браслет и обертывая его вокруг ножки рыбкиного сосуда. Блеснуло черное золото цепочки и простеньких амулетов, и я подумала, не стоит ли потратить время и наложить на них лей-линейные чары, или пусть себе останутся красивыми побрякушками.

В ноздри ударил резкий цитрусовый запах, и я закрыла кран. Под скрип позвоночника я перенесла ведро над кухонным столом, плеснув водой на пол, неуклюже махнула шваброй по каплям и пошла наружу, шлепая босыми ногами.

— Это же ерунда, Айви, — сказала я. — Пять минут.

Мне вдогонку затрещали крылья пикси.

— А фамилиар Тритона — не демон? — спросил Дженкс, садясь ко мне на плечо.

Ara, это значит, могла быть не демонстрация поддержки, а просто он хочет меня прощупать, какую информацию давать Айви. Она девушка жуть до чего тревожная, и мне меньше всего на свете надо, чтобы она думала, будто я без ее «защиты» даже за банкой газировки не могу выйти. Дженкс лучше разбирается в ее настроениях, чем я, так что я поставила ведро возле кругов и сказала шепотом:

— Ага. Но он больше надзиратель-нянька, чем фамилиар.

— Тинки, шлюха диснеевская! — выругался он в адрес своей пресловутой родственницы, пока я макала швабру в ведро и отжимала лишнюю воду. — Только не говори мне, что ты новую метку демона получила!

Он взлетел у меня с плеча, когда я толкнула швабру от себя по полу — очевидно, ему не нравилось это движение вперед-назад.

— Нет, это он мне задолжал, — сказала я несколько нервно, и у Дженкса отвалилась челюсть.

— Вот интересно, не снимет ли он с меня в порядке компенсации метку Ала. Или Тритон.

Дженкс завис надо мной, и я устало выпрямилась, опираясь на швабру. Глаза у него были удивленные и недоверчивые. У этого пикси есть жена и куча детей, которые все живут в старом пне в саду. Взрослый отец семейства, но тело и лицо у него восемнадцатилетнего мальчишки. Очень сексуального восемнадцатилетнего мальчишки с крыльями, искрами и копной светлых волос, которым всегда нужна расческа. Его жена Маталина — потрясающе счастливая женщина, и одевает она его в обтягивающие наряды, которые так и притягивают взгляд, несмотря на его крохотный рост. Его срок жизни близится к концу, и это меня убивает, и Айви тоже. Он для нас не просто надежный партнер, умеющий расследовать, пробираться и прикрывать спину. Он наш друг.

— Ты думаешь, демон на такое пойдет? — спросил он. —

Черт, Рэйчел, это было бы здорово.

Я пожала плечами:

— Попробовать стоит. Но я только и сделала, что сказала ему, где Тритон.

Из кухни донесся раздраженный голос Айви:

— Номер 1597 по Оукстафф. Да. — Минута тишины, потом дальше: — Правда? Я и не знала, что вы храните такие записи. Жаль, нам не удосужились сообщить, что мы — городское паранормальное убежище. Нам за это не полагается освобождение от налога или что-нибудь такое?

Ее голос стал настороженным, и я заинтересовалась, что же там происходит.

Дженкс сел на край ведра, вытерев сначала местечко. Стрекозиные крылышки застыли слюдяным Плащом. Нет, шваброй здесь не справишься, надо отскребать. Вздохнув, я опустилась на колени и пошарила в ведре в поисках щетки.

— Нет, она была освящена, — говорила Айви уже громче, перекрывая четкостью дикции шорохи моей щетки. — Она утратила освящение. — Коротенькая пауза, и она добавила: — Несчастный случай. — Снова пауза. — Тут произошел несчастный случай. Так сколько это — за церковь целиком?

У меня стеснило дыхание, когда она тихо спросила;

— А только за спальни?

Я посмотрела на Дженкса, и чувство вины поднялось во мне. Может, мы бы могли уговорить город взять расходы на себя, если бы зарегистрировались снова как городское убежище. Потребовать… э-э… ремонта от владельца помещения нам не удастся, увы. Церковь принадлежала Пискари, и хотя Айви уже не делала вид, что платит этому мастеру вампиров, за содержание помещения отвечали мы. Это как поселиться задаром в доме родителей, пока они отбыли в отпуск — в данном случае в тюрьму, моими стараниями. Мерзкая была эта история, но во всяком случае я его не убила… то есть не убила навсегда.

Даже сквозь звуки моей работы слышен был вздох Айви.

— Вы можете приехать еще до вечера? — спросила она, и мне стало чуточку лучше.

Ответа на это я не услышала, но разговор больше не доносился, и я сосредоточилась на оттирании пятен, двигаясь по часовой стрелке. Дженкс какое-то время смотрел с края ведра, ^а потом заявил:

— Когда ты тут раком ходишь в белье, ты чистая порнозвез-Да. Задвинь, малыш! — простонал он. — Задвинь!

Я глянула — он делал непристойные движения. Ему что, заняться больше нечем? Но я понимала, что он старается меня развеселить. Так я себе сказала, во всяком случае. От смеха у него крылышки покраснели, а я резко запахнула халат и села на пятки, сдувая с лица рыжую вьющуюся прядь. Замахиваться на его наглую ухмылку было бы бесполезно — он стал куда шустрей с тех пор, как побывал под демонским проклятием, дающим человеческий рост. А поворачиваться к нему спиной — это было бы еще хуже.

— Можешь у меня на столе прибрать? — спросила я, позволив себе выразить легкую досаду. — Твоя кошка мои бумаги раскидала.

— Запросто, — ответил он, взмывая в воздух. Ф-фух, легче стало.

Легкими шагами подошла Айви, и Дженкс заругался на нее скороговоркой, когда она подобрала с полу бумаги и положила ему на стол. Вежливо посоветовав ему засунуть себе в задницу слизняка, она мимо меня прошагала к своему роялю с бутылкой спрея в одной руке и замшевой тряпочкой в другой.

— Сегодня приедут, — сказала она, начиная оттирать кровь Кери с полировки инструмента. Старая кровь живых вампиров никак не заводит — в отличие от шанса попить свежей. — Приедут оценить, и если наша кредитоспособность позволит, освятят всю церковь. Хотите заплатить еще пять тысяч сверху за страховку?

Пять тысяч только за страховку? Сколько же это должно стоить?

С тяжелым чувством я села на пятки и макнула тряпку в ведро. Закатанный рукав соскользнул и тут же намок.

— Рэйч, соглашайся! — подал голос со стола Дженкс. — Тут вот написано, что ты миллион долларов выиграла.

Я оглянулась и увидела, что он копается в моей почте. Со злостью я бросила щетку в ведро и выжала из рукава воду.

— Мы можем сперва выяснить, сколько это стоит? — спросила я, и Айви кивнула, покрыв рояль толстым слоем пены из бутылки без этикетки. Пена быстро испарялась, и Айви стерла ее замшей до блеска.

— Вот, возьми, — сказала она, ставя бутылку рядом с ведром. — Удалит пятна… — Она замолчала. — В общем, протри этим и пол, — сказала она, и я приподняла брови.

— Ну, ладно.

Я наклонилась над полом, засомневавшись возле круга, который Кери нарисовала для вызова Миниаса, потом стерла этот круг в небытие. Кери, если надо, еще мне нарисует, а на полу моей церкви не будет демонических кровавых кругов,

— Эй, Айви! — позвал Дженкс. — Хочешь это сохранить?

Она покачнулась, и я подвинулась, чтобы ее видеть. Дженкс держал купон на пиццу, и я ухмыльнулась. Ага. Как будто она хоть когда-нибудь заказывала пиццу не в «Пицце Пискари».

— Что у нее еще там есть? — спросила Айви, выбрасывая купон.

Я повернулась к ним спиной, зная, что хаос на моем столе доводит Айви до бешенства. Может, она воспользовалась возможностью на нем прибрать. Господи ты боже мой, я же потом ничего не найду!

— Клуб «Заклинание месяца»… на фиг, — сказал Дженкс, и послышался стук о дно мусорной корзины. — Бесплатный экземпляр «Еженедельника колдуна»… туда же. Кредитный чек… в корзину. Рэйчел, блин, ты вообще никогда ничего не выбрасываешь?

Я не ответила. Мне оставалась только маленькая дуга. Плеснуть спреем, стереть. Рука уже болела.

— Зоопарк хочет знать, возобновляешь ли ты свой пропуск для бега в нерабочие часы.

— Это сохрани! — велела я.

Дженкс присвистнул тихо и длинно, а я подумала, что они нашли на этот раз.

— Приглашение на свадьбу Элласбет Уитон? — вопросительно протянула Айви.

Ой, я же совсем забыла.

— Тинка вас забодай! — воскликнул Дженкс, и я села на пятки. — Рэйчел! — обратился он ко мне, летая над приглашением, которое могло одно стоить больше, чем мой последний. Ужин в ресторане. — Когда это ты получила приглашение от Трента на его свадьбу?

— Не помню. — Обмакнув тряпку, я стала снова оттирать пол, но шорох полотна о бумагу заставил меня выпрямиться. — Эй! — Я стала вытирать руки о халат, чтобы развязать веревку. — Так нельзя! Вскрывать письмо, не тебе адресованное — незаконно.

Дженкс сел на плечо Айви, и они оба посмотрели на меня долгим взглядом поверх письма, которое Айви держала в руке.

— А печать сломана, — сказала она, стряхивая на пол дурацкий конверт из шелковой бумага, в который я аккуратненько упаковала письмо обратно, когда прочитала.

Трент Каламак, проклятие всей моей жизни, один из самых популярных в Цинциннати членов городского совета и самый завидный жених всего северного полушария. Никому нет дела, что он заправляет половиной всего преступного мира Цинциннати и доброй порцией всей мировой торговли бримстоном. Это не считая его генетические манипуляции, караемые смертной казнью, и торговлю нелегальными медикаментами. Я-то об этом молчу в основном потому, что без них меня бы уже на свете не было. Антарктику я люблю не больше всякого другого, а если это дело выяснится» именно туда я и попаду. В смысле, если меня не убьют на месте, не сожгут и пепел не развеют по ветру.

Вдруг учиненный демоном разгром в гостиной показался мне не таким уж большим злом.

— Мать моя женщина! — снова выругался Дженкс. — Элласбет приглашает тебя в подружки невесты?

Резко запахнув халат, я подошла и выхватила приглашение из руки Айви.

— Это не приглашение. Это плохо сформулированная просьба поработать охранником. Эта женщина меня ненавидит. Видишь, она даже не подписалась. И ручаюсь, она даже не знает, что эта бумага существует.

Я взмахнула письмом, сунула его в ящик, задвинула со стуком. Невеста Трента — сука во всех смыслах, кроме буквального. Стройна, элегантна, богата и язвительно вежлива. Мы с ней до омерзения мило общались в ту ночь, когда вместе завтракали — только она, я да попавший между нами Трент. Конечно, отчасти дело в том, что я не стала развеивать ее впечатление, будто мы с Трентом — возлюбленные с детства. Зато она решила, что я из эскорт-услуг. Дурацкое это объявление в «Желтых страницах».

Лицо у Айви было настороженное. Она знала, что на меня не надо давить, если дело касается Трента, но Дженкс ни за что не отпустит, раз вцепился.

— Так-то оно так, но ты подумай, Рэйч. Вечеринка будет потрясающая. Все сливки Цинциннати соберутся. Хрен угадаешь, кто туда придет.

Я подняла горшок с комнатным растением, махнула под ним рукой по столу — это я так пыль вытираю.

— Придут те, кто хочет убить Трента, — бросила я небрежно. — Я люблю острые ситуации, но я не псих.

Айви сдвинула ведро и швабру на сухой участок и щедро брызнула на пол спреем из бутылки без этикетки.

— Ты собираешься идти? — спросила она, будто не слышала, что я уже сказала «нет».

— Нет.

Одним движением я смела все бумаги со стола в самый верхний ящик. Дженкс опустился на очищенную столешницу. Крылья замерли в покое, он прислонился к карандашнице, скрестил руки на груди и лодыжки внизу и стал как-то уж слишком сексуален для мужчины четырех дюймов роста.

— А почему нет? — спросил он тоном обвинителя. — Думаешь, он тебя хочет замочить?

Снова, — добавила я мысленно. А вслух сказала:

— А потому, что я уже спасала его чертову эльфийскую шкуру.

Один раз ошибка — это ошибка. Второй раз — это уже даже не ошибка.

Айви вышла, фыркнув, с ведром и шваброй в руке.

— Ответить просят завтра, — еще раз попробовал Дженкс. — Репетиция церемонии в пятницу. Ты приглашена.

— Я знаю.

Это еще и мой день рождения, и проводить его с Трентом я никак не намереваюсь. Кипя негодованием, я вышла вслед за Айви.

В коридор из гостиной падал солнечный свет. Дженкс сорвался с места и полетел передо мной задом наперед, продолжая говорить:

— Я тебе две причины укажу, почему это надо сделать. Во-первых, это дико разозлит Элласбет, а во-вторых, ты с него запросишь столько, чтобы хватило на освящение церкви.

Я замедлила шаги, сдерживаясь, чтобы не скривиться от злости. Так нечестно! И Айви, стоящая у раковины, подумала то же самое:

— Дженкс!

— Я только говорю…

— Она на Каламака не работает, — произнесла Айви с угрозой, и на этот раз Дженкс заткнулся.

Я стояла в кухне, не очень понимая, зачем я сюда пришла.

— Пойду в душ, — сказала я.

— Иди, — отозвалась Айви, тщательно — и без необходимости — отмывая ведро мыльной водой перед тем, как убрать на место. — Я подожду, пока придет этот оценщик.

Это мне не понравилось. Она явно будет темнить насчет оценки, зная, что у нее карманы глубже моих. Она мне сказала, что почти разорилась, но «почти разорилась» для последнего живого члена вампирского семейства Тамвуд — это совсем не то, что «разорилась» для меня. Это просто когда счет в банке падает до шестизначных цифр. Денег ей хватит на все, что нужно. Только сейчас я слишком устала, чтобы с ней спорить.

— Я тебе буду должна, — сказала я, прихватила остывший чай, который сделала для меня Кери, и побрела прочь.

— Господи, Дженкс! — услышала я голос Айви, когда, не заходя к себе в комнату, где была разбросана одежда, я направилась в ванную, — Вот что ей меньше всего надо, так это работать на Каламака.

— Да я просто думал… — начал пикси.

— Да нет, ты просто не думал, — сказала Айви прокурорским голосом. — Трент тебе не какой-нибудь богатенький чистоплюйчик. Он — жадный до власти и не останавливающийся перед кровью наркобарон, который прилично выглядит в костюме. Ты же не думаешь, что у него были иные причины звать ее в охрану, кроме заботы о собственном благополучии?

— Я не собирался отпускать ее одну, — возразил он, но тут я закрыла дверь.

Попивая терпкий чай, я сбросила пижаму в стиральную машину и включила душ, чтобы дальше их разговоров не слышать. Иногда у меня бывало такое чувство, будто они считают меня глухой — только потому, что я не слышу через все кладбище, как отрыгивает пикси, Ага, они как-то устроили состязание, кто громче. Победил Дженкс.

Теплота воды была просто чудом, и когда смолистый запах хвойного мыла уничтожил вонь жженого янтаря, я вышла из под душа освеженная и почти проснувшаяся. Завернувшись в лиловое полотенце, я стерла капельки воды с высокого зеркала и придвинулась посмотреть, нет ли новых веснушек. Нет. Пока нет. Открыв рот, я проверила свои красивые ровные зубы. Приятно, когда нет ни одной пломбы.

Пусть я покрыла душу чернотой, когда весной сплела демонское заклятие и превратилась в волчицу, но нет у меня чувства вины из-за безупречной кожи без отметин, которая у меня появилась при возвращении. Накопленные за двадцать пять лет жизни дефекты исчезли, и если я прежде своей смерти не найду способа избавиться от демонской грязи, вызванной плетением заклятия, то заплачу я за это тем, что буду гореть в аду.

Ну ладна, чувство вины есть, но не слишком большое, — подумала я, берясь за лосьон с максимальным УФ-фактором. И уж точно я не намерена легко расставаться с приобретениями. Родные моей матери приехали из Ирландии задолго до Поворота, и мне достались от матери рыжие волосы, зеленые глаза и белая кожа, теперь мягкая и нежная, как у новорожденного. От отца мне достался рост, худощавое спортивное телосложение и осанка. От них обоих — редкая генетическая патология, от которой я бы погибла, не дожив до года, если бы отец Трента не поставил себя над законом и не исправил бы ее в своей подпольной лаборатории.

Наши отцы дружили, пока не погибли оба с интервалом в неделю при подозрительных обстоятельствах. По крайней мере для меня подозрительных. И вот почему я не доверяю Тренту — если мало того, что он наркобарон, убийца и упорно пытается мной манипулировать.

Вдруг память о гибели отца навалилась на меня свинцом. Я пошарила в шкафчике за зеркалом и нашла деревянное кольцо, которое он подарил мне в день тринадцатилетия. Последний мой день рождения перед его гибелью. Я смотрела на кольцо, маленькое и совершенное у меня на ладони, и вдруг импульсивно его надела. Я не носила его с тех пор, как разрушить заключенные в нем чары, скрывавшие мои веснушки. А после того, как я сплела то демонское заклятие, у меня и нужды в нем было. Но я тосковала по отцу, и после сегодняшнего нападения демонов какая-то эмоциональная защита была мне нелишней.

Улыбнувшись этому кольцу на мизинце, я почувствовала себя лучше. К кольцу прилагался пожизненный абонемент на восстановление чар, и я ходила это делать каждый июль, в четвертую пятницу. Может быть, стоит на этот раз сводить хозяйку куда-нибудь кофе попить. Спросить, нет ли чар вроде крема от загара, и если есть — не лучше ли на них поменять.

Вытирая волосы, я отчетливо услышала с кухни разговор двух голосов — мужского и женского.

— Он уже здесь? — буркнула я, ища себе трусы, джинсы и красную блузку в сушильной машине. Натянув их, я мазнула духами за каждым ухом, чтобы мой запах не смешивался с запахом Айви, причесала мокрые волосы пальцами и вышла.

Но вместо святителя я обнаружила в набитой пиксенятами кухне Гленна.