Глава 10

Но завтра вечером я не пришел. Так получилось. Нужны были оборотные средства. И я в очередной раз пошел почистить казино. Я уже говорил вам, что одной из прорезавшихся странностей оказалось мое зрение. Естественно, что видя сквозь бумагу, я видел и надпись на ее обратной стороне. Карт это тоже касалось. Поэтому я время от времени пополнял свою казну за счет казны сбрендивших на этом деле толстосумов. Но, знаете, неприятно все-таки. И азарта никакого. Уж очень фора солидная. Все равно что со слепым… ну, фехтовать что ли? А засиделся потому, что уж очень азартен этот "слепой" оказался. Фишка в том, что я никогда по крупному не выигрываю. Зачем дразнить гусей? Поэтому, загребешь тысяч сто баксов - и спускаешь понемногу, чтобы с десяткой остаться. И ты в выигрыше и визави счастлив. А этот - вообще какой-то непутевый оказался. До пятисот тысяч дошли, пока я, наконец, не умудрился более-менее все вернуть. Ну, двадцатка из пятисот, это так себе, да? А потом - "спасибо" и " за мой счет". Тоже сразу не уйдешь. Интересный мужик оказался. Из этих, "газовиков". И жена оказалась "у-у-ух ты!". Рулеткой нервы себе щекотала. А потом - к ним домой, продолжить знакомство. А утром - шампанского на больную голову. И легкая домашняя банька с джакузи. Нет, с банькой Бычка не сравнится, но и сравнивать не надо. Здесь так, баловство. Но иногда и это необходимо. А еще - томный взгляд Нелли напоследок: "Приезжайте. Всегда рады будем вас видеть. Только вот Саша завтра уезжает на этот свой подводный газопровод. Аж на месяц…".

Намек-то понятен. Но, знаете, говорил я как-то, брезглив я к таким делам. Старомоден. Поблагодарил, пожал руки. Запомнил сотовики. Предложил звонить, когда вновь соберутся в казино: " Мы с тобой, Саш, в паре кого угодно!". В общем, зарулил я к Бычку уже на следующий вечер. Точнее, к нему домой. Еще точнее - к его дому. Потому, как даже во двор не пустили. Возле калитки стоял мрачный мент и на вопросы: "Что случилось? Где хозяин?", как в старые добрые времена ответствовал: "Проходите. Не положено". Правда, тут же, как из-под земли вынырнул серенький востроносенький опер с вопросом: "А вам зачем?" - Даже так? - изумился я. - Ладно…

- Нет, вы подождите! Что значит, "даже так"?

- Ну, когда у входа в дом стоит милиция, а ребята в гражданском задают вопросы, значит хозяина уже увезли, или вот - вот увезут. Если не секрет, куда?

- Большого секрета нет. А не позволите поинтересоваться, с кем имею честь?

- Взаимно.

- Старший оперуполномоченный майор Кудрин.

- Вайсс Виталий Леонидович.

- Вайсс Леонид, писатель, отец ваш? Хорошие книги пишет.

- Писал.

- Что? Умер? Извините. Пропустил. Много работы. Мои соболезнования… Да… Все мы смертны… Вот и он… А вы по какому вопросу, собственно?

- Вы сказали… Вы про кого сейчас сказали?

- Да про хозяина, конечно, про Бычка. Убили его этой ночью.

- Как… кто… кто занимается?

- Лично Чумак примчался.

- И он сейчас там? Проведите меня к нему!

- Не уполномочен. Только если важные свидетели.

- Доложите, скажите, что важный.

- Ладно, ждите.

Убили… За что? Нет, глупый вопрос. Уж кого - кого, а у него врагов хватало. Кто? В смысле, кто конкретно?

- Проходите.

В вольере бегала, поскуливая, овчарка, во дворе стояли впритык несколько автомобилей. Заехали, чтобы не смущать других жителей этого довольно престижного поселка.

- Ну, заходи. Что расскажешь?

- Можно взглянуть?

- Валяй. В принципе, все осмотрели и все зафиксировали.

Разгром. Просто какой-то дикий разгром. Хотя нет, не дикий. Что - то искали. А несчастного моего несостоявшегося шефа уже положили на носилки и укрыли простыней.

- Можешь взглянуть, что с ним сотворили, - приподнял простынь Чума.

О, Господи! О Господи! Это же…

Чума вышел за мной чуть позже. Подождал. Покачал головой.

- Слабак!

- Нет, я вообще-то… Просто неожиданно…, - оторвался я от поддерживавшей меня скамеечки.

- Его очень круто пытали. Все это, что ты видел - пожизненное. С него доставали и ему же показывали, и ему же…

Новая волна дурноты вывернула меня на изнанку.

- Кто? - простонал я, пытаясь отдышаться.

- Это я у тебя хотел бы узнать. Все? Больше не будешь? Тогда поехали, поговорим.

В уже знакомом мне кабинете важняк разрешил мне закурить, пододвинул к себе бланк допроса свидетеля, затем, подумав, отложил назад.

- Алиби? - коротко спросил он.

- На когда?

- На сегодняшнюю ночь.

- Где-то до полуночи - в казино, потом в гостях.

- И не продулся?

- Нет, в плюсах.

- Ладно… Это к слову. Верю. Когда с ним встречался?

- Вче… нет, позавчера.

- Он рассказывал, над чем работает?

- Да… Раскручивал дальше то самое дело, по расстрелу машины.

- Оно окончено. Пошло в суд.

- Все-таки, каптерщики?

- Может, еще о чем?

- Еще… да. Он что-то говорил о пропажах детей.

- Та-а-ак. И накопал что-нибудь?

- Не говорил. Сказал, что это какая-то жуть - и все.

- При тебе кто приходил, он кого-нибудь ждал, кто - либо звонил?

- Нет. Ничего такого… А ваше мнение?

- У него было много врагов. Но это - не месть. Что-то искали. Но Бычек никогда не работал с вещдоками. Даже не касался их. Мнил себя этаким Пуаро, для которого главное - мыслительный процесс.

- Но получалось же! Но… вы говорите - никогда с вещдоками?

- Да. Принцип у него такой был. Сколько я его знаю. А что?

- Нет… просто… да нет.

- Ну? Ну, Давай. Поделись, может, что прояснится.

- Нет, ничего.

- Эх, браток, рановато тебя все же выпустили. Ну, да ладно. Свободен.

- Вы же знали, что я невиновен! Почему тогда?

- Я сказал - свободен!

- Вы же тогда… Когда расставались… Вы же человеком были!

- Сейчас вызову с поста - тебя выкинут.

- Неужели вам все равно, что делают с людьми? Или вы просто… трус? Вы же меня знали.

- Знал? А как же, знал. Пьянствуешь.

- Вранье!

- Пропадаешь в казино.

- Это - в свободное время.

- Постоянно таскаешься по девкам.

- Вранье! По каким еще девкам?

- Ну, по девушкам, молодым женщинам. Назвать?

- Это мое личное дело!

- Безусловно. Но с таким набором мелких страстишек ты хочешь, чтобы здесь все на дыбы встали при твоем аресте? Ах, он не мог! Ах, кристально чистый! Ах, отпустите! Все! Убирайся!

- Зачем же вы тогда меня к себе сватали?

Терпение важняка лопнуло, он нажал тревожную кнопку.

- Да пойду я сам, - вывернулся я от лап здоровенных дежурных ментов.

- Далеко не пропадай. Можешь понадобиться. И еще неизвестно в каком качестве - кинул мне напоследок Чумак.

Уже стемнело, когда я утроился на скамейке в одном из парков. Закурив, стал обдумывать случившееся. Значит так. Пассив. Убили шефа, о работе на него думать не приходится. Лишили наследства, в смысле жилья, любимая девушка выгнала, с правоохранительными органами расплевался, к ним уже не вернуться. В общем, ни кола, ни двора. Актив - двадцать тысяч баксов в кармане и свобода. Положительный баланс подвести трудно, но можно. Я пошел на колесо обозрения, накупил билетов на три оборота и утроился в кабинке. Про "положительный баланс". В принципе, о труде, как источнике существования, мне беспокоится не приходится. Пока не запретили карточную игру, я всегда добуду себе на очень увесистый бутерброд. И на крышу над головой. И на все остальное - покосился я на соседей по кабинке - двух вполне симпатичных девчат. Вопрос в другом: что дальше? Просто - что дальше? Может, наплевать на все и закатится в Испанию? Может, что навеет? Или заняться вплотную частным сыском этих уродов? И тех тоже. Обещал же Бычку. Нет, ты погоди, я что обещал? Что мы с ним вместе… А теперь. Да и что я знаю? Он сказал, что знает все про… ну. про "Дело каптерщиков". Оно уже в суде? Может, на суд съездить? Послушать? А потом уже и решение принимать. Наверное, самое лучшее решение - и отсюда пока подальше. А то Чума почувствует, что дело- глухарь и действительно вызовет в "другом качестве" этого пьяницу, картежника и развратника. Правда, алиби железное, но кто его знает, такое " железо". Пока суть да дело - насидишься. Нет, не хочу. Все. Решение принято.

И вовремя. Мы уже снижались, когда мои соседки разругались и одна из них выскочила, едва кабинка опустилась на безопасное расстояние. Вторая осталась сидеть.

- Девушка, а девушка, - метнулась к нам контролерша, или как ее там, зав. аттракционом, что ли?

- Оставьте. За мой билет, - вступился я. И вновь свет ламп начал удаляться куда-то под ноги.

- Спасибо. Вот, возьмите - протянула мне девушка стоимость билета.

- Еще чего!

- Берите- берите. Я не победнею, да и вы не подниметесь.

- Тем более. Будем считать, что я вас пригласил полюбоваться сверху на…

- Я с незнакомыми парнями как бы ничем таким не любуюсь!

Ого! Какая прелесть! Блондинка и в прямом и в переносном смысле.

- Но мы исправим это положение! Виталий. А вы…?

- Эльвира.

- Замечательно! Удивительное и нежное имя! И как подходит! Вот и познакомились. Так что теперь… Скажите, а со знакомыми парнями вы любуетесь окрестностями? Красиво, правда? Огни внизу, огни вверху…

- Да, красиво…

- Но вы и не смотрите! У вас что-то случилось? Поссорились с подружкой?

- Ай, это из-за Алика. Она говорит, что он как бы на игле, а я не верю.

- А какие симптомы? Я вообще-то врач и немного в этих вопросах волоку. Расскажите.

- Ну, он…

- Постойте. Мы скоро приземляемся. Может, расскажете на твердой земле?

Эльвира ( наверное, просто Элла) не возражала. Не нашла возражений и против доводов, что диагноз требует обстоятельного собеседования и… ну не в темноте же? Мы оба - люди глубоко порядочные и… В общем, через четверть часа мы сидели на летней веранде ресторана и моя новая знакомая, потягивая мартини, разбавленный апельсиновым соком что - то болтала про неизвестного и совсем неинтересного мне Алика. А я, заинтересованно кивая, рассматривал эту девушку - блондинку из анекдотов. Но хороша! Исключительно хороша!

- Так вот. Положение очень серьезное, - резюмировал я ее рассказ, -Но есть некоторые ньюасы… Надо немного подумать. Переключится. И вам тоже. Пойдемте, потанцуем.

- Так вот, - прошептал я, наклонившись в танце касаясь губами ее ушка. Не отдернулась. Еще ближе и настойчивей.

- Но ты хотел что- то сказать? - повернулась она, скользнув по моему лицу бархатной щечкой и теплыми губами. А она довольно высокая деваха! Ну, на каблуках, но все- таки… Да-а, и ноги действительно, от ушей. Сюда бы еще умишка… Впрочем, зачем он мне сегодня?

- Ну, собрался с мыслями? Давай, выкладывай! - теребила меня девушка.

- Ай, давай неприятное напоследок. Сейчас горячее принесут.

- Я не люблю есть в ресторанах. Алик говорит: "Если ты не понравишься официанту, он может плюнуть тебе в тарелку"!

- Ты - и не понравишься? Это исключено! пусть твой Алик и боится!

- А ведь и правда! Я как-то и не подумала.

- И не надо. За знакомство.

Моя новая знакомая, оказывалось, человек добрый и доверчивый. Во всяком случае, ухаживания и более настойчивые поползновения принимала без сопротивления и даже с некоторой сдержанной благодарностью. Впрочем, и "Мартини" принимала тоже неплохо.

- А теперь пора домой, - вздохнула она, когда мы возвращались за столик после очередного танца. - А то Алик будет как бы ревновать. Он мне всегда в одиннадцать часов звонит. Потом в двенадцать. Проверяет.

- А старики его не посылают с его звонками? - я в это время положил в рассчетную книжку официанту банкноту и блондинка явно заметила, в каком поклоне тот склонился.

- Старики? Но они отдельно живут! Далеко. Я тут как бы в театральный поступать приехала. Ну, зарезали, конечно. Хорошо, что Алик приметил. Вот, теперь живу с подружкой. С Тонькой - ну, ты видел. В рекламе у Алика подрабатываю. На фото. Нет, что ты, никакого там… А сегодня вот с Тонькой как бы поругалась. А она сегодня и ночевать не будет - дежурство у нее.

- Значит, закончим про Алика у тебя. В спокойной обстановке, констатировал я, когда мы выбирались из такси где-то в жутком захолустье. Даже не подозревал, что есть вот такие районы. Или это ночью? А дом- то какой, Господи! Хотя, чего еще ожидать от дешовой фотомодели?

- Только если не будешь приставать. Я девушка честная, с незнакомыми… или малознакомыми парнями ничем таким себе не позволяю.

Каким "ничем таким" - можно было только догадываться после жарких объятий на темной лестничной клетке. Целоваться она умела и с удовольствием это демонстрировала. И поднимаясь по лестнице, и открывая дверь, и заходя в такую же темную сейчас квартиру. Может, даже еще и тогда, когда я, оглушенный, оседал на пол.

Удар был мастерский - после которого не потемки, а искры из глаз. А затем скотч, скотч, тебя тянут в комнату и кидают на кровать. Вот теперь включают дверь.

- Вот это - Алик. Его диагноз ему же и расскажешь. Попозже. Знаешь, Ал, он говорит, что у тебя очень серьезная болезнь. О которой с твоей девушкой он может поделиться только в постели.

Если бы рот у меня не был залеплен скотчем, я бы возразил, что в постели я мог бы… ну да ладно. Пока что пришлось вытерпеть удар ногой в область печени. Ну, когда человек на кровати, ударить его ногой со всего размаха трудно. А с "не всего", оказывается, можно, и довольно болезненно.

- Мразь. К моей девушке, мразь? - прохрипел Алик. Э-э-э, да он действительно, на игле. Правильно моя дурочка рассказывала. Дурочка? Да нет, вы посмотрите на нее! И трезвая совсем, и взгляд какой осмысленный. Ну, артистка! Значит, часть правды рассказала. Точно - в театральный поступала. Задатки есть.

- Я тебе, урод глаза выдавлю даже за то, что глазами ее раздевал. руки пообрываю, если прикасался! Он прикасался?

- Да нет, что ты! Я бы не позволила, - не моргнув, соврала Эльвира.

- Тоня, он прикасался?

- Попытался бы - раздался насмешливый голос еще одной девушки. И эта соврала, не моргнув. Ну ладно, в подъезде могла не видеть. Но танцевали-то мы доволе откровенно. Особенно последние танцы, когда Элиза так ловко прикидывалась пьяной.

- Твой счастье. Легкой смертью умрешь. Если, конечно, договоримся. Тонь, обыщи.

Вот и эта вторая врунья. Худенькое личико, но шея красивая, а глаза, глаза! Голубые и огромные такие! Губки - в презрительной гримаске и руки - по карманам. Все вытянула быстро. Зачем-то расстегнула рубашку, провела рукой по груди. Извращенка!

- Лишнее, и так вижу, что нет. Если не надумался… но это я сам.

А вот это уже было грубо и просто гадко. Хотя и не с сексуальными целями.

- Нет. Ничего.

Интересно, что они такое ищут, если без малого двадцать тысяч баксов для них " ничего"?

- Слушай внимательно, - наклонился надо мной Алик. Да. Наркот. Вон, зрачки какие. Алик. Чья в тебе кровь, Алик? Черные цыганские глаза и здоровенный шнобель. Сочные губы и мохнатые брови. И смуглая, ближе к коричневой кожа. Что-то восточное. вон, и волосы сзади в косичку заплел.

- Значит так, - прервал он мои размышления. - Ты говоришь где они. И тихо спокойно умираешь. Или ты не говоришь где. И тогда подыхаешь, как твой шеф. В страшных муках. Сейчас тебе отлепят скотч. Закричишь - отрежу язык. Понял?

Значит, - он Бычка-то? Ну, с такой приманкой…

- Тонь, отлепи ему рот. Вот так. теперь говори.

- Вы уточните, кого вы ищете, кто такие "они"?

- Шутник. Заклей. Так. Теперь слушай сюда. За каждый неправильный ответ - один пальчик. Тебе они уже все равно не понадобятся. Ладно, первый вопрос: Что ты должен был принести шефу вчера вечером?

Бусы! Вот оно что! Действительно, что такое двадцать тысяч, когда на кону вот такой куш!

- Ага! Вспомнил! Ну, отвечай!

- Они врут! Мы с Элкой твоей на танцах… А в подъезде… хочешь, скажу, какого цвета у нее трусики?

Подействовало сразу - удар с размаха и всхлип девушки. Вымуштрована, не закричала даже.

- И ты, сучка - оскалился Эл на вторую - Тоньку.

- Да врет он, гад! Ничего не было! Я п в подъезде - темень. что он увидеть мог?

- Ладно. Какие? За ошибочный ответ…

- Розовенькие такие стрингеры.

Фокус был прост. Вечером девушка была в короткой юбчонке, а я однажды удачно уронил вилку. И проявил демократизм - не дожидался официанта.

- Так? Ну, говори, так?

- Так, но Эл… честное слово!

- У тебя - честное? У тебя?

- Но ничего не было!

- Тогда откуда?

- А… Он под стол заглядывал! Вилку уронил! Я тогда еще подумала…

Пока блондинка оправдывалась, брюнетка Тоня спокойно заклеила мне рот и закурила. А потом ткнула горящим концом в глаз. Я попробовал кричать через нос - все равно получилось мычание.

- Чтобы не пялился, куда не следует, - прокомментировала она. - А потом, когда все расскажешь, прижгу и язык. Чтобы не болтал лишнего.

- Нет, язык - я! Я! - повернулась к нам Эльвира. Как я понял, она успела остудить ревностный гнев Эла.

- Ладно - ладно. Личное - потом. Итак, где бусы? Язык тебе еще нужен, а вот глаз сейчас вырву. Второй. Ну? Отлепи!

- Спрятал в одном месте. Слепой не найду.

- Врешь. Но удачно, удачно. Только вот ведь беда какая - ни в какие места ты не ходил.

- Ну вот, в парке, к примеру…

- Врет! Даже в туалет ни разу не сходил! - опровергла Тоня.

- Заклеивай. Ладно, Глаз пожалеем. Мало ли… А вот пальчик. Мизинчик хотя бы…

- Я! Нет, я! Ал, дай мне! - наперебой предлагали свои услуги девушки. Но здоровенные садовые ножницы Эл передал - таки брюнетке. Он с помощью Элизы разжали мой кулак. Больно! Мммм!

- Ничего, это предупреждение. Это разминка только такая. А, не подумали. Тонька - быстро прижми чем, а ты со мной его - в ванную.

Ага. Значит, чтобы крови в помещении было поменьше. Слыхал про такие случаи - именно в ванной разбирали. Может, хрен с ними, с бусами? Сказать? Все равно убьют, - сам обещался. Только быстро. Что тогда? Сказать, но… соврать! Только - правдоподобно. Пока проверят, - время пройдет. Может, что удастся. А если он- не проверяя? Нет, вряд ли. Надо соврать пролуубедительно.

- Ну, девчата, раздевайте мужика. Сегодня - мужской стрип!

- Ммм!

- Ну? Отклейте.

- Не надо раздевать. Лучше уж так. Приличнее все же.

- Бусы!

- Слушай, а нет варианта… эээ выжить?

- Нет! Но повторяю - умрешь сразу. Так и быть. Я зла не держу.

- Ладно… Когда я увидел, что сделали с… шефом. Я понял - что - то искали. И понял, что. Поэтому решил спрятать. Срочно. Вот в парк и пошел. купил три билета на колесо обозрения…

- Кабинка! - взвизгнула Тонька. - как же я сразу…

- Нет! При нас и при мне он ничего…

- Но я к вашему приходу уже один круг сделал. там под сидение намотал. Кто туда вообще заглядывает?

- Не так уж глу-у- у-по, - протянул в раздумье Алик, поигрывая ножом. Действительно, кто там убирает и вообще заглядывает. Ладно… заслужил.

- Он врет, он врет, врет, врет! - вдруг засомневалась брюнетка. - не дурак, чтобы такую ценность вот так. Мало ли что? Пьяный какой завалится, или, как он, кто под юбку заглянуть захочет.

- Ладно. Проверим. Прямо сейчас поедем и проверим.

- Да что проверим-то? Колесо давно стоит. На верхние не заберешься.

- Проверим. Отмотаю. Или найду тех. кто отмотает. Эльвира, со мной, Тонька - будешь стеречь.

- Хорошо, - как-то страшно улыбнулась девушка. Уж я-то постерегу.

- Стоп! Ты со мной. Эльвира - остаешься с ним.

- С этим уродом…

- Все!

Эльвира прислушалась к шагам в подъезде. Посмотрела в окно. Затем намочила платок, приложила к обожженному глазу. Заново перемотала чем-то оставшуюся фалангу мизинца.

- Я это не со зла. Ты, конечно, заслужил, но не такое. Не хочу, чтобы ты, чтобы тебя…, - она начала отматывать ленту с моих рук. - Понимаешь, втянули. Действительно поступала, действительно, Ал патом приветил. Вот… теперь приманкой служу. Вчера вот тоже - к твоему шефу… Ну, старый же козел! А туда же. Чего вы так на глупых блондинок западаете? Но то, что они с ним потом… В общем, сломалась я. Я бы сама тебя ни за что… Но они были рядом все время… Теперь беги.

Я сорвал пластырь со рта: - Давай вместе!

- Да, конечно, вместе! Только теперь она первая! - ответил за спиной насмешливый голос Ала.

- Это… я… это… - залепетала девушка. Но тот схватил ее за горло и поволок куда-то в спальню. Эх, как же мы не успели! Ноги остались в проклятой липкой ленте. Я еще отжался на руках, перебросил ноги на пол, встал. Но свалился от удара в пах острой туфли брюнетки. Руки она мне связать никак не могла, я даже один раз неплохо приложился к этой мордочке, но затем на меня навалился Ал и вдвоем они опять меня спеленали.

- Это хорошо, что он сам вылез. Место освободил. Давай теперь туда эту тварь.

Они приволокли Эльвиру, тоже уже связанную, с залепленным ртом, кинули в ванну.

- Стул сюда. Его посадим. Заодно и его проверим. Вот так. А ты, дорогуша, попалась. Тонька сдала. Сразу, как пришла, сдала. И вот такая проверочка. И знаешь, все понятно. Не о чем спрашивать. Вот его - еще поспрашиваю. А тебе… Тонь, раздевай. Я ошибся. Будет женский стриптиз.

Брюнетка, гадливо улыбаясь, начала расстегивать кофточку, но ярость, видимо уж очень сильно клокотала в этом негодяе. Он резко нагнулся и как-то разом изодрал всю одежду жертвы на несколько частей. Хотя, сколько там той одежды и было.

- Не соврал! - криво улыбнулся мне Ал. - точно - розовенькие. Но ничего, и их - вон!

Было жутко смотреть, как только что белая от страха девушка начала мучительно краснеть от стыда, пытаясь повернуться хоть как-то боком. От меня. Глупышка! Милая, несчастная глупышка!

- Произведение искусства. Венера милосская. Та без рук была. Сделаем?

- Ал, надо идти проверять. Скорее. Дай лучше я. Пусть на собственный внутренности полюбуется.

- Давай. Прощай, сучка. Могла бы… не судьба.

Моя несчастная блондинка, увидев, как примеривается ее бывшая подружка, закрыла глаза и замерла, заблестев вдруг обильным потом. Все! Я смог! Вся эта липкая мерзость влетела с моих рук и ног и я вскочил со стула. Оба мучителя обернулись на шум и удивленно замерли. Правда, удивляться им пришлось недолго. Или придется теперь вечно - не знаю. Я еще подхватил теряющую сознание Эльвиру, отнес ее в кровать, хотел развязать, вроде даже начал. Нет, что-то мешало, что-то было не так. Дико, чудовищно не так. И в который раз, в самый неподходящий момент - провал в никуда.