"Убийства в замке Баустринг" - читать интересную книгу автора (Карр Джон Диксон)

Глава 9 ЛАТНЫЕ РУКАВИЦЫ НАЙДЕНЫ

Все они направились в Оружейный зал следом за инспектором Тейпом. Джон Гонт не произнес ни слова с момента их появления.

Даже на инспектора, человека отнюдь не впечатлительного, угнетающе подействовал мрачный вид стальных фигур. Его униформа явно проигрывала на фоне шлемов и мундиров. Подкручивая кончики усов, он огляделся.

— Эксцентрика какая-то! произнес он. — Противоестественно! — Звук его голоса отозвался настолько резким эхом, что он понизил голос почти до шепота. Взгляд его вытаращенных глаз остановился на Гонте. — Итак, сэр?

Гонт кивнул. В это время Тэрлейн оглянулся и увидел, что инспектор подзывает кивком доктора Мэннинга.

— Перед нами труп его светлости, — сказал инспектор Тейп. — Бедняга. Вот так, джентльмены! — Он, прищурившись, смотрел на тело и делал какие-то записи. — Не стану отрицать, джентльмены, — сказал он, продолжая писать, — что сэр Джордж Анструдер поведал мне довольно странную историю, если вы понимаете, о чем я. Мы вернемся к этому позже. Доктор, сколько времени он уже мертв?

Доктор Мэннинг взглянул на свои часы:

— Часа два, я бы сказал. Он умер… скажем, между половиной десятого… столько было, когда вы увидели, что он вошел сюда, доктор Тэрлейн?

— Около того. Впрочем, чуть больше, думаю. Помню, били часы. Он вошел примерно в девять тридцать пять, может, чуточку позже.

— Джентльмены, — сказал доктор, — давайте будем считать, что убийство произошло между девятью часами тридцатью пятью минутами и девятью часами сорока пятью минутами. Когда я освидетельствовал труп, он был еще теплым.

Инспектор Тейп сделал очередную запись.

— А теперь, джентльмены, если вы мне поможете перевернуть его… Благодарю вас, не нужно. Он нетяжелый. Я должен был предвидеть это.

Тэрлейн сначала инстинктивно отвел взгляд, когда инспектор Тейп наклонился над телом, но потом снова посмотрел на него. Крупная фигура полицейского возвышалась над маленьким покойником. Уже наступило трупное окостенение, и ноги лорда Рейла торчали вверх, словно он лежал здесь, подкидывая ногами бочонок во время какого-то выступления. Были видны белки его глаз. Посиневший подбородок отвис. Тэрлейн услышал, как Фрэнсис тяжело вздохнул. Тэрлейн и сам почувствовал, как на него накатывает дурнота.

— Н-да! — произнес инспектор, багровое лицо которого тоже выглядело не лучшим образом. Но Тейп быстро взял себя в руки и прищурился. — Очень странная поза, джентльмены. Впечатление такое, будто на него напали сзади, в то время как он делал приседания. Шведская строевая подготовка, как говорят у нас в армии. — Видимо, довольный таким полетом своего воображения, он откашлялся и проверил, достаточно ли остры кончики его усов. — Хотя подождите-ка! Похоже, что здесь не обошлось без борьбы… Да! Здесь была борьба. Вот пожалуйста, костяная пуговица оторвана от его разорванного балахона, цепочка часов торчит из-под рубашки, рубашка вся в грязи, и его бумажник валяется рядом. Между прочим, пустой. Руки тоже грязные и поцарапаны.

Фрэнсис наклонился, посмотрел, нахмурился, взглянул на доктора Мэннинга.

— Послушайте, доктор, — сказал он задумчиво, — разве вы нам не сказали, что он подвергся нападению сзади и был задушен без всякого сопротивления?

— Мой дорогой мальчик! — возразил доктор удрученным тоном. — Ты, вне всякого сомнения, переволновался. Я не говорил ничего подобного. Мы все предположили это, а я всего лишь сказал, что не требовалось больших усилий, чтобы убить его. Но что касается всего остального — нет, нет и нет!

Инспектор Тейп достал фонарик. Он стоял на коленях рядом с трупом, светил фонариком и делал ужасные открытия.

— Прошу прощения, сэр, — произнес он, обращаясь к Фрэнсису, — это действительно странно. Я имею в виду очень неестественную позу и по крайней мере три узла на шнурке сзади на шее… Тетива, кажется, сказал кто-то. Сэр Джордж, если точнее. Вон из того шкафа. Хотелось бы знать, что вы можете сказать по этому поводу, сэр?

Инспектор, похоже, нервничал все сильнее и сильнее, о чем говорило его постоянное покашливание. Он медленно кивнул в сторону Гонта. Тот стоял, неторопливо попыхивая трубкой. Поставив стакан с бренди на пол, он взял фонарик из руки Тейпа.

Никто не произнес ни слова.

Опустившись на корточки, Гонт протер свой монокль носовым платком. Бросив взгляд через плечо, Тэрлейн увидел, что это был вовсе не монокль, а лупа, такая же сильная, как у ювелира или часовщика. Наступила тишина, когда Гонт наклонился над телом. Он внимательно осмотрел глаза и нос и попытался поддеть пальцем шнурок на вздутой шее.

— Скажите мне, доктор… — произнес он, пристально рассматривая труп через лупу. — Доктор Мэннинг, не так ли? Благодарю вас. Совершенно очевидно, что лорд Рейл не отличался физической силой. Разве не могло лишь легкое сдавливание его шеи пальцами стать причиной асфиксии, вызвавшей его смерть?

— Я говорил об этом несколько раз, сэр, — ответил доктор Мэннинг раздраженным тоном. — Одного шока при его сердце было бы достаточно. Если тут имела место борьба, само напряжение сил могло убить его.

— Совершенно верно, — произнес Гонт задумчиво, покачиваясь на пятках. — Инспектор, полагаю, вы должны знать, что лорд Рейл был мертв до того, как этот шнурок затянули у него на шее.

Инспектор изумленно воззрился на него, потом машинально потянулся за своим блокнотом.

На осунувшемся лице Гонта было странное, усталое выражение, когда он поднялся и потянулся за своим стаканом бренди так же автоматически, как инспектор за блокнотом. Трубка была зажата у него в зубах, и он, не вынимая ее изо рта, отрывисто произнес:

— Вы, доктор, конечно, придете к такому же выводу при более тщательном осмотре. Крови нет ни в ноздрях, ни в глазах. Однако при этом лицо слегка синюшное. Цианоз, одним словом, что наблюдается при расстройствах дыхания. А шнурок так глубоко впился в шею, что кровь должна была непременно появиться и в глазах, и в ноздрях, если он действительно был задушен с помощью шнура… У кого-либо есть спички? Благодарю вас, сэр… Шнур затянули на шее спустя минуту после его смерти. Не возьмете ли мой стакан, инспектор… Благодарю вас… На шее имеются весьма незначительные ссадины. Возможно, следы пальцев, а может, и латных рукавиц, согласно предположению сэра Джорджа, которым он поделился со мной.

Он осушил стакан.

— Но для чего нужно было застегивать на шее тетиву? — с недоумением воскликнул Фрэнсис, пока Гонт бесцельно включал и выключал фонарик. — Я хочу сказать, почему именно тетива? И если тут была борьба, почему он лежит в такой странной позе? Такое впечатление, будто убийца приподнял лорда Рейла, словно вешая на крюк, и держал так, пока он не умер. А потом отпустил, и он упал. Я хочу сказать…

Он замолчал.

— Итак, сэр? — Инспектор перевел взгляд на Гонта, который прохаживался неподалеку. Со своими высокими скулами и эспаньолкой, он смотрелся весьма органично среди облаченных в доспехи фигур.

— Я полагаю, что борьба имела место, — сказал тот, — но только словесная. Монашеский балахон, как вы видите, лорду Рейлу до пят. Если бы здесь происходила борьба, то это одеяние было бы порвано внизу, так как и он, и его противник наступали бы на подол. Балахон разорван, но не там, как вы видите… Одеяние порвано у ворота, у капюшона, что говорит отнюдь не о борьбе. Лорд Рейл просто пытался оттолкнуть напавшего на него человека. — Гонт снова раскурил трубку. — Позвольте мне, инспектор, попытаться воссоздать картину. Лорд Рейл, скажем, наталкивается неожиданно на своего потенциального убийцу, в то время как тот занят каким-то подозрительным делом. Видимо, убийца долгое время оставался незамеченным, иначе лорд Рейл выбежал бы и поднял тревогу. Как видно, он сталкивается с ним лицом к лицу, убийца протягивает руку, хватает его за капюшон, отпихивает его, потом… — Он показал жестом, что было потом.

— Ну, знаете, сэр, — прервал его инспектор Тейп, — это всего лишь предположение, ни на чем не основанное, понимаете…

Он замолчал, энергично подкручивая усы. Гонт стал мерить шагами зал, и было слышно, как он ходит среди стеклянных шкафов, словно обо всем забыв. Они еще какое-то время прислушивались к гулким шагам, эхом отзывавшимся под сводами.

— Так вот, джентльмены, — продолжил инспектор, — если не возражаете, нам, я думаю, лучше пройти в библиотеку. Я распоряжусь, чтобы констебли унесли труп, а вы сделаете мне одолжение, доктор Мэннинг, если тщательно осмотрите его. Вы идете, сэр?

— Сейчас, — отозвался Гонт. — Сейчас…

Инспектор занервничал. Это стало заметно по тому, как он таращил глаза, оглядываясь через плечо, по тому, как громко и многословно говорил, и по тому, как еще сильнее басил своим командирским голосом.

— Я вам все объясню, сэр, — обратился он к Фрэнсису, когда они входили в библиотеку. — Я человек практичный, земной, если угодно. Всякая ахинея не по мне. Понимаете, о чем я?.. Но все это мне совершенно не нравится. Нисколько. Почему мне это не нравится? Понимаете, сэр, фактически я не в силах это объяснить. У меня возникает такое ощущение среди этих фигур в доспехах… Иногда я кое-что чувствую кожей…

Глядя на его солдатскую спину, Тэрлейн нисколько не сомневался в том, что инспектора Тейпа охватил ужас, который он почти стыдливо подавляет.

Кто-то подбросил дров в камин библиотеки, и бледные, неподвижные, как у стальных фигур с их закрытыми забралами, лица повернулись к его пламени. Мэссей бережно держал свой портфель, сэр Джордж стоял угрюмо у камина, Вуд — на почтительном отдалении в дверях, даже Кестеван сейчас медленно скользил начищенными штиблетами по полу…

В чем скрытая угроза этих фигур в доспехах? Тэрлейн задумался. Не в подглядывании, хотя за опущенными забралами могут скрываться чьи-то глаза. Эти клювовидные забрала вообще напоминают безжалостных хищных птиц, отполированных до блеска и готовых схватить. Почему такой настрой? Может, все объясняется воздействием пустых шкафов? Они как полые башни, где прячутся враги, готовые устремиться вперед и налететь… Шкафы стояли, с выдвинутыми ящиками, как бы подбоченясь, точь-в-точь солдаты, принявшие воинственную позу! Однако положение их ножек говорило о том, что никаких воинов внутри нет и не было.

— Ну что? — спросил сэр Джордж.

— Сэр, теперь, когда я увидел оба трупа, мы можем начинать, — сказал инспектор Тейп. — Если не возражаете, сэр, — он повернулся к Тэрлейну и достал свой блокнот, — ваше показание под присягой, прошу вас.

Тэрлейн говорил почти автоматически, и инспектор Тейп сломал карандаш.

— Но послушайте, сэр, этого не может быть! — возразил Тейп, заливаясь румянцем.

— Тут все правда, — сказал Фрэнсис с усмешкой. Он становился все более раздражительным. — Ради бога, не начинайте все сначала! Мы все сомневались в этом. Я знаю, так не должно было произойти, но это произошло. Продолжайте, пожалуйста.

— Но я обязан делать то, что обязан, мистер Стайн! — сказал Тейп, постукивая костяшками пальцев по блокноту. — И я не собираюсь получать нагоняй от главного констебля. Здесь, сэр, какая-то ошибка…

— У вас есть еще вопросы? — спросил Фрэнсис. — Доктор Тэрлейн ждет.

Инспектор повернулся к Мэссею:

— Вы подтверждаете все это, сэр?

— Абсолютно все, — ответил секретарь. Он выглядел усталым и вялыми движениями приглаживал свои жидкие волосы. — Я готов дать показания. Итак…

Он подробно рассказал о том, что ушел из столовой до того, как подали кофе, чтобы подготовить письмо. Поднялся наверх, отпечатал письмо, спустился и стал искать своего работодателя. Это было где-то после половины десятого. Когда он сказал о том, что вошел следом за лордом Рейлом в Оружейный зал, инспектор Тейп подался вперед:

— Скажите, он выглядел… расстроенным, сэр?

— Насколько я мог судить, весьма расстроенным. Освещение было очень тусклым, горела лишь одна лампа. Я не включал верхний свет, он всегда запрещал делать это. И потом, я общался с ним всего минуту. Но он определенно находился в состоянии шока.

— И что именно он вам сказал? Пожалуйста, поточнее, — предупредил инспектор.

Мэссей нахмурился:

— Это-то я и пытаюсь вспомнить весь вечер. Что-то типа «они взяли жемчуг» или «украли жемчуг», что-то вроде этого. Затем я попросил его подписать письмо.

— Он не сказал, кто это «они»?

— Нет, не сказал.

— А что он сделал потом?

— Потом он выставил меня за дверь и захлопнул ее. Больше я ничего не видел.

Инспектор написал что-то в своем блокноте, а потом почесал карандашом лоб.

— Сэр, у вас нет никакой идеи насчет того, зачем он пошел в Оружейный зал? Он не говорил, а?

— Нет, не говорил.

— Ах вот как. — Инспектор сделал новую запись. — Насколько я понял, — продолжал он, — насколько я понял… Мистер Тэрлейн сказал, что мисс Патриция Стайн находилась в этом зале в момент, когда был убит ее отец. Так? Она наткнулась на его тело. Ну тогда…

Мэссей, обменявшись с Фрэнсисом взглядом, переминался с ноги на ногу. Положение становилось все более затруднительным. Понятно, что им надо было договориться обо всем заранее, если они хотели, чтобы Патрицию оставили в покое.

— Что она там делала? — потребовал ответа инспектор.

Мэссей отвел взгляд.

— Что делала? Рассматривала оружие. Мы… мы часто так делаем.

Последняя ремарка прозвучала неубедительно. Тэрлейн подумал, что Мэссей не умеет лгать и что ему лучше быть поосмотрительней.

— В темноте? — Инспектор вскинул брови.

— Почему в темноте? Там горела одна лампа. По-моему, я говорил вам, что его светлость запрещал всем нам включать там свет.

— А вы, значит, это сделали, — сказал инспектор, вращая глазами. Он откашлялся и нахмурился. — Так все-таки… вы видели ее, сэр?

— Да нет! Не видел. Этот зал имеет в длину девяносто футов, и я с трудом разглядел там ее отца. А она была в другом конце зала, как вы понимаете.

— Но когда вы пришли туда, вы осмотрели весь зал, так ведь? Вы искали его светлость, видели ее?

— Я же вам сказал, и возможно, что я не дошел и до середины зала. Я просто окликнул ее отца и…

— Вот как! — воскликнул инспектор, начиная закипать. Его лицо побагровело, взгляд стал пристальным. — А разве она бы не откликнулась?

— С какой стати? — пожал плечами Мэссей. — Я не ее звал, как вы понимаете. Кроме того, если она была в дальнем конце зала, она могла не услышать меня. Из-за шума водопада. А если она бродила среди этих стеклянных шкафов, она бы меня даже не увидела.

Инспектор уставился на него.

— Мы должны побеседовать с мисс Стайн, — медленно сказал он. — Не сейчас, сэр, — махнул он рукой Фрэнсису, который собирался возразить. — Завтра. Но как можно скорее. Она, возможно, видела, как убивали ее отца?

Это вопрос не был адресован кому-то конкретно, и ответил Фрэнсис:

— Инспектор, вы же здравомыслящий человек. С богатым воображением. Разве не так?

Тейп снова откашлялся.

— Возможно, сэр. Возможно, я такой. — Он был явно польщен и крутил свои усы. — Что бы я хотел знать…

— Вы никогда не испытывали давления общества? — прервал его Фрэнсис. — Вам никогда не хотелось остаться одному, наедине с самим собой? Уединиться, так сказать… Вот так и Патриция… Она, уединившись, размышляла. Вы когда-либо были невосприимчивы к звукам извне?..

Тэрлейн попытался представить Патрицию размышляющей и нашел это затруднительным. Романтическая картина, нарисованная Фрэнсисом, была совершенно неубедительной, к тому же он говорил чересчур пафосно. Тэрлейн взглянул на лицо Кестевана. На нем, казалось, было написано: «Уж не собираются ли они говорить о моих любовных романах?» Он был явно обеспокоен этим. Тем не менее актер вынул карманное зеркальце и придирчиво взглянул на концы своего галстука.

— Я могу отключиться, чтобы предаться раздумью, как вы говорите, — ответил инспектор. — Но я не настолько невосприимчив к внешним звукам, чтобы не обратить внимания на происходящую борьбу и убийство, совершавшееся в том же помещении.

— Вы же слышали, как мистер Гонт сказал, что никакой борьбы, по сути, не было. Убийца просто схватил его. Если и раздался какой-то вскрик, шум водопада мог заглушить его.

— Понятно, — сказал Тейп, наклонив голову набок. — Ясно. — Лицо его приняло загадочное выражение. — Я не скажу, о чем думаю сейчас, сэр. Давайте продолжим. Теперь… вы, джентльмены… Где были вы все это время?

Фрэнсис внимательно посмотрел на него из-под набрякших век, а потом опустился в кресло.

— Мы с сэром Джорджем отправились играть в бильярд сразу после ужина… — Он взглянул на баронета, тот кивнул.

— И вы все время играли в бильярд и не появлялись здесь? — спросил инспектор.

— Фу-ты! — покачал головой Фрэнсис. — Позвольте мне продолжить. В середине игры мне вдруг захотелось выпить. Поэтому я позвонил в колокольчик Вуду. Но у него играл проигрыватель, и он меня не услышал. — Фрэнсис сложил пальцы щепоткой, задумчиво разглядывая их. Затем он взглянул на Вуда, тот наклонил голову. Инспектор Тейп с загадочным видом сделал пометки в своем блокноте. — В результате я отправился на поиски выпивки и, разумеется, закуски. Я вошел через соседнюю дверь в Оружейный зал. На сервировочном столике я обнаружил остатки еды. Миссис Картер — это наша экономка, инспектор, — сказала мне позже, что эта еда была оставлена для доктора Мэннинга. Я почувствовал запах виски, но найти бутылку долго не мог. После длительных поисков я обнаружил, что кто-то, весьма изобретательный, спрятал виски за одной из пирамид для ружей.

— Интересно-о-о, — протянул инспектор.

— Извините меня, сэр, — вмешался Вуд, делая шаг вперед. — Думаю, смогу объяснить это. Это была идея миссис Картер. Она считает, имея для этого основание или нет, что некоторые из лакеев склонны к выпивке…

Он откашлялся, закончив фразу.

— Сондерс, стало быть, крадет виски… — задумчиво произнес Фрэнсис. — Вот почему я никогда не могу найти виски в буфете. Понятно! Так вот, инспектор…

— Пожалуйста, продолжайте, сэр.

Фрэнсис поднял бровь.

— Выпил я и, конечно, немного опьянел. Вы, думаю, знаете, как это бывает. Мне казалось, каждый в этом мире наверняка хочет пропустить рюмашку. И тут я вспомнил о своем добром друге докторе Тэрлейне, который сидел в одиночестве в библиотеке. Поэтому я оставил сэра Джорджа и отправился на поиски Тэрлейна. Остальное вы знаете.

Наступила тишина. На вытянутом лице Тейпа появилось раздраженное выражение.

— Итак, вы ушли из бильярдной, выпили, закусили, затем отправились на поиски доктора Тэрлейна. На все это сколько ушло времени?

— О господи, инспектор, — устало произнес Фрэнсис. — Видимо, вас интересует мое алиби?

— Сэр, я лишь подумал…

— Не знаю, — сказал Фрэнсис. — Возможно, пять минут, или десять, или меньше. Я не могу сказать точно.

— Я не собирался ни на что намекать, сэр. Это чисто рутинная процедура. Понимаете? Рутина… К примеру, если вы пошли в бильярдную, вы и сэр Джордж должны были быть постоянно в поле зрения друг друга? Так ведь?

На лице Фрэнсиса появилась слегка ехидная улыбка.

— Представьте себе, нет! Между бильярдной и Оружейным залом когда-то была дверь, но мой папаша заложил ее кирпичом. Он имел обыкновение проводить много времени в Оружейном зале, и ему было ненавистно слышать голоса людей за стеной. Мне тоже ненавистно видеть игроков в бридж. Мы все немного с приветом, вся семья. Я должен вам сказать… Нет, инспектор. Хоть мы и играли в бильярд, я и сэр Джордж, мы не были постоянно в поле зрения друг друга.

— Все так, инспектор, — вставил сэр Джордж. — Мы не все время были вместе, только, пожалуйста, Фрэнк, не мели чепухи.

Фрэнсис, похоже, был очень доволен собой.

— Но тут, возможно, какой-то заговор, понимаете, — продолжил он. — Сэр Джордж и я можем оказаться вовлечены в него. Я бы сказал, злодейский заговор. Я говорил вам, что я немного чокнутый. А сэр Джордж всегда завидовал коллекции моего папаши. Так что…

— Перестань, ладно? — потребовал сэр Джордж сердито. — Инспектору и так есть над чем подумать, без всей этой твоей чуши.

— Боже мой! — воскликнул Фрэнсис. — Тут определенно пахнет заговором. Я начинаю понимать. Доктор Тэрлейн и Брюс наверняка замешаны в убийстве папаши и наплели нам всякого разного, чтобы поддержать друг друга. А что? Вполне может быть заговор… Да взять хотя бы доктора Мэннинга и Ирэн…

Он вдруг замолчал, глаза у него сузились. Наступила пауза. Похоже, никто не знал, что сказать, а инспектор переводил взгляд с одного на другого с неожиданным интересом. К счастью, паузу прервал Вуд, направившийся к двери. Вуд вышел, и до них донесся пронзительный женский голос. Фрэнсис вздрогнул и уставился на вернувшегося дворецкого.

— Прошу прощения, сэр, — ровным голосом сказал ему дворецкий. — Миссис Картер нашла латные рукавицы. Они в комнате Дорис Мундо. Она отказывается прикасаться к ним. С вашего разрешения я пойду и принесу их.