"Все дороги ведут в загс" - читать интересную книгу автора (Авророва Александра)

Глава 5. Утро вечера мудренее

Придя домой, Александр Владимирович поступил в полном соответствии со своим недавним заявлением, а именно заснул без задних ног. И без того работать в воскресенье — невеликая радость, так не хватало еще всю ночь перед этим бодрствовать, размышляя о преступлении! А наутро выяснилось, что подобная тактика вполне себя оправдала. Он уже неоднократно замечал, что откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня, не только приятно, но нередко и полезно. Согласитесь, обидно было бы долго мучиться вопросами о том, кто покушался на Карпова, и лишь потом узнать, что отравить, похоже, собирались совсем другого человека. Да, одна из тринадцати стопок содержала яд — стопка Юрского, та, что меньше остальных. А отпечатки пальцев пострадавшего имелись и на ней, и на соседней. И вообще, на каждой стопке отчетливо различимы по два комплекта отпечатков. Вот такие дела, и они существенно проясняли ситуацию. Усложняли ее, но и проясняли.

Действительно, кому понадобилось избавиться от Карпова, трудно себе представить. Примерный семьянин, хороший работник, не любитель ссор. Разумеется, сведения Лазаревой еще нуждались в уточнении, однако выглядели правдивыми. Она явно не могла найти даже тени повода для убийства. Другое дело, если предполагаемая жертва — Юрский. Уже его отношения с женой наводят на размышления. А высокомерие! А политическая активность! Короче, огромное поле мотивов.

Видимо, случилось так. Некто имел на адвоката большой зуб — не будем пока уточнять, за что. Услышав про болиголов, решил, что это прекрасный шанс, незаметно стащил пузырек и, пока зажигали свечи, налил яд в нужную стопку, которую без труда отличил по размеру. Но, когда гости все еще в полутьме вернулись за стол — который, заметьте, круглый — кто-то случайно сдвинулся на одно место, а за ним и остальные. Последний тост пили из чужих рюмок, в результате яд достался не тому, кому был предназначен.

Будучи несклонным класть без нужды все яйца в одну корзину, майор добросовестно решил сперва обдумать иную возможность — что убить собирались именно Карпова. Тогда почему отравили стопку Юрского? По ошибке? Сомнительно. Легко поверить, что не ведающий ничего дурного и не вполне трезвый человек при свечах сядет на соседнее место, возьмет чужую, пусть и непохожую, стопку и сгоряча ее осушит. А вот смириться с тем, что преступник не дал себе труда сосредоточиться и от полноты чувств плеснул смертоносную цикуту кому попало — нет и еще раз нет. Среди гостей адвоката клинические идиоты отсутствуют.

Конечно, можно предположить, что яд подлили Юрскому, а отравить хотели все же Карпова. Значит, то, что люди сдвинулись на одно место, не случайность. Интересно, кто первым сел за стол? Ведь этот тип и спровоцировал перемещение. Но зачем убийце такие сложности? Отвести от себя подозрения? Некто был в конфликте с Карповым, но не с Юрским? Ладно, уточним, имел ли кто-нибудь конфликт с Карповым. И все равно получается бред. Ежели, к примеру, Вольский в противоположном конце стола схватил чужой стул, нет никакой гарантии, что так же поступит Карпов. Тот, ничего не заметив, плюхнется на свой. Разве что его место уже занято… кстати, а кем оно было занято? Женой Олей. По левую руку Юрского — ближе к сердцу — расположилась Майя, по правую Карпов, а далее Оля. Причем последняя пара еще задолго до происшествия почему-то поменялась местами. Оля сделала это, чтобы было удобнее прикончить мужа? А мотив? Он собирался ее бросить? Вот вам еще парочка вопросов: почему Карповы поменялись местами? Не собирались ли они развестись?

Есть другой вариант. После пения при свечах Юрский специально сел на место Майи, а Карпов, как ему и полагалось, рядом, то есть туда, где был приготовлен яд. Тогда преступник — адвокат. Ладно, выясним, связывало ли что-нибудь Юрского и Карпова и по чьей инициативе они оказались рядом.

Но эти чисто теоретические построения так, на всякий случай. Основная версия естественней и проще. Убить намеревались хозяина дома, однако преступление сорвалось. Раз так, все сведения требуется пересмотреть в нужном ключе. Юрский… Известная фигура, юрист, правозащитник. Есть ли у него политические враги? Сколько угодно. Присутствовал ли кто-нибудь из них на вчерашней встрече? Очевидным образом, нет. Все гости были другого круга. Разумеется, можно предположить, что один из них был нанят… но возникает масса несообразностей. Мало того, что никто из присутствующих не походил на киллера, преступление выглядело уж больно дилетантским. Услышать про яд и тут же, без особого обдумывания, без предварительной подготовки, им воспользоваться — так не поступают в политических кругах. Разве что некто знал про болиголов заранее. Хотелось бы уточнить, кому Юрская или Юрский могли рассказывать про болиголов и когда он был приобретен.

И все равно серьезный, профессиональный убийца не мог рассчитывать на то, что ежегодная встреча «Авроры» произойдет именно у Юрских. С чего бы, если раньше подобного не бывало? Кстати, а действительно — с чего бы? Лазарева отказалась отвечать, хотя явно нечто подозревала. Майор тоже кое-что подозревал. Лишь два человека могли уговорить высокомерного адвоката принять непрестижных гостей. Жена — как бы мало с ней ни считались, капля точит камень. И Майя — она уговорила бы любое существо мужского рода, будь оно хоть трижды высокомерным. Неужели Майя причастна к случившемуся? Почему Юрский согласился, чтобы встреча прошла у него?

Итак, скорее всего, преступление было стихийным, а мотивы не политическими, а сугубо личными. Тогда первая подозреваемая — Светлана Ильинична Юрская, в девичестве Рудина, тридцать пять лет, по образованию инженер, ныне домохозяйка. В свое время никому не известный адвокат из провинции женился ради квартиры на засидевшейся в девках уродине… Или не так уж она уродлива? Майор не сумел вспомнить. Что-то совершенно невидное, рыдающее на тягостно высоких нотах. Короче, Юрский женился на женщине, которая теперь, в связи с его изменившимся статусом, абсолютно ему не подходит. Ее стыдно вывести на светский раут, она потеряет дар речи на самом безобидном ток-шоу. А он предпочел бы ту, которая укрепит его контакты с прессой, поможет в карьере, да, в конце концов, просто доставит удовольствие! Тем более, на поиски далеко ходить не нужно. Лазарева промолчала, когда Алферов спросил, ревнива ли Юрская. Предположим, что да. Тогда все сходится.

Конечно, в отличие от остальных, Светлана Ильинична могла бы прикончить мужа в любой день, не обязательно вчера, но не следует забывать две вещи. Во-первых, даже самой ревнивой особе небезразлично, где она проведет остаток жизни, на свободе или в тюрьме. Если бы Юрский умер от отравления болиголовом, пообедав наедине с супругой, милиции не пришлось бы морочить себе голову с дюжиной подозреваемых. Во-вторых, еще неизвестно, когда именно Юрскую посетила мысль об убийстве. Не исключено, что тогда, когда она целый вечер вынуждена была наблюдать, как ее драгоценный Вовочка флиртует с Майей. Предположить, что адвокат сидел рядом с Майей и не флиртовал, майор был не в силах. Итак, необходимо выяснить, не собирался ли Юрский разводиться с женой и ревнива ли она.

Что касается гостей, трудно выбрать, кого из них стоит заподозрить. Прежде всего, не чету Карповых. Игорь Сергеевич не стал бы пить яд, собственноручно налитый в стопку соседа. А если бы Юрского собиралась отравить Ольга Андреевна, она не дала б выпить отраву собственному мужу. Итак, минус двое.

По большому счету, Лазарева тоже вряд ли виновата. Она не типичная женщина, она ученый, и в голове у нее все разложено по полочкам. Если б она задумала преступление, оно было бы четко спланированным и хорошо исполненным. Марина не стала б действовать под влиянием минуты. Вот если она знала про болиголов заранее, тогда другое дело… надо это уточнить. Кстати, она, пожалуй, заметила бы, что гости сели не на свои места, и нашла способ остановить Карпова. Толкнула бы его под руку, в конце концов! Ведь она сидела очень близко.

Как ни крути, совершившееся вчера указывает не на разумного мужчину, а на импульсивную бабу. Вольская Евгения Петровна, сорока трех лет, счастливая владелица диагностического центра и красавца-мужа. А все ли в порядке с этим самым центром? Не интересовался ли им Юрский, не обнаружил ли там злоупотреблений? В конце концов, любая мелочь может поднять рейтинг политика, если ее хорошенько раздует пресса. Тем более, на носу очередные выборы. Теперь инициатива Вольской по вызову скорой помощи предстает в ином свете, не оправдывая, а скорее обвиняя. Дамочка подлила адвокату яд и вдруг с ужасом обнаружила, что плохо стало совсем другому человеку, смерть которого ей не нужна. Именно поэтому она первая сообразила — а на самом деле была уверена, — что произошло отравление, именно поэтому спасла Карпову жизнь. Еще интересный момент. Евгения Петровна с пеной у рта утверждала, будто за столом в присутствии всех говорилось о болиголове. С нею согласился муж — попробовал бы он поспорить! — и Петухов (если, конечно, его слова можно принимать в расчет). Остальные ничего подобного за столом не слышали. Предположим, они правы. Вольская резонно побоялась вообще отрицать, что знает про наличие в доме яда — это навлекло бы на нее подозрения, — но решила затеряться в общей массе. Мол, про яд знал каждый.

Теперь вспомним милую и, несомненно, импульсивную Леночку Бальбух. Она, в отличие от Вольской, мыслит прямолинейно — одно красное платье чего стоит! Увидела, что обстоятельства благоприятствуют убийству, и действовала под влиянием минуты. А потом решила создать себе алиби, наивно отрицая даже тот очевидный факт, что выходила из-за стола (кстати, Вольская уверяла, что Лена выходила из-за стола чаще других). Но чем ей мог насолить Юрский? Он давно женат и вряд ли представляет для нее интерес. Слишком загружал работой Петухова, не оставляя тому времени для любовных свиданий? Хочется верить, что даже для столь мечтающей о браке особы это еще не повод для убийства. Однако факт есть факт — она нервничала и врала. Почему?

Надежда Юрьевна Павлова, сорок пять лет, бухгалтер в банке — а кажется, ей бы работать поварихой. Толстая, ярко одетая и не менее ярко накрашенная, очень добродушная с виду. Но — она привела с собой Снутко, выдав за своего кавалера, хотя очевидно, что этого типа интересовала совсем другая. Какие взаимоотношения у этой странной парочки? Оба дружно уверяли, что не знают про болиголов. Отводят от себя подозрения или действительно не слышали?

Вот и все женщины, присутствовавшие вчера на встрече — а преступление по типу похоже на женское. Хотя нет, черт побери, не все! Майя. Как он мог о ней забыть? Он и не забывал, просто душа противилась тому, чтобы воспринимать Майю в качестве кандидата в убийцы. Пашка прав — ей незачем убивать, она и без того добилась бы, чего угодно, от любого мужчины, включая Юрского. Тем не менее, поищем мотив. Полностью отсутствует. Поэтому спокойно перейдем к мужчинам.

Как и среди женщин, тут в семье не без урода. Лазарева явно обладает мужским складом ума, а Петухов — женским. Он нелогичен, импульсивен и странен, к тому же работает под началом Юрского. Не было ли у них конфликтов? Если были, то бывший юный гений явно мог подлить яду, особо не задумываясь о риске.

Снутко Сергей Сергеевич. Тут есть довольно очевидный мотив — ревность. С чего вдруг серьезный, солидный человек под надуманным предлогом заявился на чужой праздник? Уж не подозревал ли он Майю в интимных отношениях с проявившим неожиданное гостеприимство адвокатом? А то, что эта парочка оказалась рядом за столом, укрепило его подозрение. И про болиголов он якобы не слышал… Обязательно надо выяснить, ревнив ли Снутко.

И — по аналогии — ревнив ли Вольский. Конечно, он давно женат на другой, но, пожалуй, постоянное общение с такой женой должно лишь укрепить его чувства к Майе. Хотя, с другой стороны, поздновато спохватился. Если уж ревнив, следовало проявить это гораздо раньше. А может, он и проявлял? Хотя Лазарева утверждала, что Вольского больше волновало разорение, чем развод, еще не факт, что это правда. Лазарева сама недостаточно эмоциональна и судит о людях по себе.

Кто остается? Михаил Васильевич Бальбух, балагур и весельчак. Единственное, чем он подозрителен — отрицал, что знает про наличие в доме яда. Но, во-первых, пока не доказано, что о болиголове действительно упоминалось при всей компании, а во-вторых, Бальбух из тех, кто предпочитает говорить, а не слушать.

И, наконец, пройдя полный круг, вернемся к хозяину дома, только уже не как к преступнику, а как к жертве. Что высматривал вчера Юрский на столе? Почему, твердо зная, какая из стопок принадлежит потерпевшему, добился, чтобы на экспертизу взяли и остальные? Подозревал правду? Похоже на то.

Что получаем в результате? Длинный список вопросов и не менее длинный список подозреваемых. Среди последних лидирует, несомненно, Светлана Ильинична Юрская. Далее, пожалуй, Сергей Сергеевич Снутко и Алексей Александрович Вольский. У всех троих один мотив — ревность. А после них с большим отрывом идут Евгения Петровна Вольская, Елена Андреевна Бальбух и Вячеслав Михайлович Петухов. Мотив неясен, но психологически они вполне могли совершить подобное преступление. Остальные фактически вне подозрений.

Майор с интересом обдумывал ситуацию, когда в дверь постучали и наконец-то появился Пашка — он с утра пораньше помчался в больницу к Карпову. Наверное, неплохо, что парень даже не знал еще результатов экспертизы — меньше было предубежденности.

— Жив Карпов-то? — в первую очередь спросил Алферов. Ни разу не виденный Игорь Сергеевич был ему симпатичен. Правильный мужской подход к жизни — не бросать любимую, но малооплачиваемую работу, однако и не морить голодом семью. Да, и главное — не нарушать при этом закона. Не каждый справится с подобной задачей! — Да. Говорят, выживет. Повезло, что сразу вызвали скорую и что отвезли в такое хорошее место. Там у них лучшее оборудование и все такое.

— То есть благодарить надо Вольскую и Юрского. Ну, поговорить-то тебе с ними дали?

— С ним — буквально два слова. Он считает, отравить его никто не мог. Юрского вообще видел первый раз в жизни, а с остальными дружит. По поводу машин Лазарева не парила. Майя Вахтанговна, Снутко и Вольский действительно давно уже ремонтируют у Карпова машины. Конфликтов не было. И жена ничего такого не знает. Правда, она сейчас явно не в лучшей форме, но вроде бы нормальная тетка, без закидонов.

— Они часом не собирались развестись?

— Непохоже. Она сидит у кровати и держит его за руку. Еле на пять минут оторвал, чтобы поговорить с ними по отдельности.

— А почему они за столом поменялись местами? В этом Лазарева тоже нам не наврала?

Пашка ухмыльнулся:

— Вы правы — она не станет врать в том, что поддается проверке, на то она и препод. А поменялись они местами по очень смешной причине. Мне Ольга Андреевна объяснила. Она хотела Юрского кое о чем просить, а Игорь Сергеевич был против.

— О чем просить?

— Ему предложили контракт за границей, очень выгодный. Но его не выпускают, потому что его отдел в институте считается секретным. В советские времена там действительно занимались чем-то этаким, а теперь уже нет, но секретность так и не сняли. Ольга Андреевна думала, Юрский может помочь, он по таким делам спец. А Игорь Сергеевич, тот гордый. Уперся рогом — решу свои проблемы сам, просить не стану. Вот Ольга Андреевна и села рядом с Юрским.

— Сама села? — уточнил майор. — Не хозяин ее посадил?

— Ну да, сама. Села и вроде как ненароком рассказала про ситуацию. Думала, Юрский безо всяких просьб предложит помочь. А он не предложил, зато муж заметил ее хитрости и велел пересесть. Мол, чтобы не было искушения все-таки попросить. Вот и все. Ольга Андреевна говорит, Юрский ее и не слушал вовсе. Будто ее и не было. Конечно, против Майи Вахтанговны она не тянет, это ежу понятно.

— Значит, Юрский обращал особое внимание на Майю Вахтанговну?

— Ага. Глаз не спускал. А что? Я бы тоже не спускал.

— А она? То есть Майя Вахтанговна, — Алферов постарался, чтобы голос звучал небрежно.

— Ольга Андреевна говорит, она не возражала. В смысле, Юрский ухаживал, а Майя Вахтанговна не возражала. А что, Александр Владимирович, вы думаете, это важно? Судя по всему, у Карпова с Майей Вахтанговной ничего не было. По крайней мере, Ольга Андреевна о ней говорит абсолютно спокойно.

Майор вздохнул. Значит, Юрский ухаживал, а Майя не возражала. Впрочем, с чего бы ей возражать? Она человек воспитанный. И он, заставив себя отвлечься от подобных мыслей, произнес вслух:

— А теперь, Пашка, держись за стул. Вот результаты экспертизы. Почитай.

Было любопытно наблюдать, как Пашка сперва опешил, а затем у него от восторга разгорелись глаза.

— Это еще шикарнее, чем я надеялся! — констатировал он, окончательно осознав ситуацию. — А мы теперь что, должны приставить к Юрскому охрану? Или сразу арестуем его жену? Хотя нет, доказательств-то никаких. И слава богу, а то была бы скучища. А теперь надо придумать, как заставить ее выдать себя, правильно? Думаю, с такой нервной дамочкой мы справимся без труда.

— Значит, ты не сомневаешься, что это она?

Пашка пожал плечами.

— Юрский весь вечер ухлестывал за Майей Вахтанговной, это факт. Жене это, разумеется, не нравилось.

— Полагаю, жена не впервые видела его в обществе Майи Вахтанговны и должна была привыкнуть. Но продолжай.

— А чего тут продолжать? Юрский жену не любит, да и за что любить такую курицу? А она от него без ума. Взревновала и отравила. Отравить — типично женский подход, они вечно предпочитают исподтишка. Между прочим, уж кому, как не ей, знать действие болиголова. И она специально растрепала всем про яд, чтобы отвести от себя подозрения. Вернее, чтобы направить их на других. А вы разве не согласны?

— У меня нет твоей уверенности. Может, так, а может, и нет. Конечно, все указывает на нее, и она должна была это понимать.

— Вы многое хотите от женщин — понимать. Отравила сгоряча, а потом, может, и пожалела. Поэтому и плакала. Сообразила, что экспертиза покажет, в чьей рюмке был яд, и мы легко вычислим убийцу, вот и перепугалась. Да и вообще, расстраивалась, что отравила не того. Не завидую я Юрскому. От жены разве убережешься? Надо им срочно разъехаться.

— Да вроде надо, — мрачно кивнул Алферов. — Даже если виновата не она, береженого бог бережет. Только как среагирует на подобную идею Юрский? Как бы ты среагировал на его месте? Тем более, ситуация вовсе не однозначная. Я довольно подробно все обдумал…

Пашка, внимательно выслушав соображения шефа и длинный список нерешенных вопросов, бодро произнес:

— Имел ли кто-нибудь конфликт с Карповым, мы теперь знаем почти точно. Карповы уверяют, что не имел. К тому же я узнал, почему они поменялись местами, и уверен, что они не собираются разводиться. Юрский и Карпов виделись первый раз в жизни, а оказались рядом за столом по инициативе Ольги Андреевны.

— То есть идея, что Юрский намеревался отравить Карпова или его жену и нарочно сел на чужое место, исключена, — обрадовался майор. — Хоть что-то с плеч долой. С жертвой мы определились. Ну, а вот и она! В смысле, он. Что ж, этот не тот человек, которого стоит заставлять ждать под дверью.

И он пригласил Юрского войти.