"Поцелуй святого Валентина" - читать интересную книгу автора (Авророва Александра)

Часть 3

Ира выглядела гораздо лучше.

— Господи, Натка! — приветствовала меня она. — Я недавно тебе звонила, и домой и на сотовый, а трубку взяла Камила. Говорит, ты забыла свой мобильник у нее. Что случилось?

— А почему ты звонила?

— Потому что я страшная эгоистка, Натка. Если с тобой все в порядке, то отнюдь не по моей милости. Ты представляешь, я сегодня проснулась, и меня как током ударило. Я вчера отпустила тебя поздно вечером одну. Даже и не думала об этом, понимаешь? Только сейчас вдруг вспомнила про эти чертовы валентинки. А если б на тебя вчера ночью напали, что тогда?

Я весело расхохоталась и поцеловала Иру в нос.

— Ты что? — удивилась она. Между нами не приняты были подобные нежности.

— Ты выздоравливаешь. Тебя не так плохо, как вчера, да?

— Да, мне легче. Знаешь, Димка прислал открытку и цветы, — лицо Иры стало нежным, но немного замкнутым, и легкой рябью на нем промелькнула тень вчерашнего. — Натка, давай навсегда забудем то, что я наговорила. Будем вести себя так, будто ничего этого не было.

— Я постараюсь, — кивнула я.

— И с Димкой… постарайся относиться к нему по-прежнему. Ради меня.

— Я… я постараюсь вести себя с ним по-прежнему, хорошо? По мере сил.

А уж как я к нему отношусь, оно ведь внутри меня, а не снаружи.

Ира помрачнела, и я поспешила сказать:

— А меня вчера и впрямь преследовал маньяк, представляешь?

Как я и предполагала, загадочная история отвлекла Иру от собственных забот. Я решила больше не щадить в данном отношении нервы подруги, а сообщить правду без утайки. Пусть лучше думает, как меня спасти, чем переживает о том, чего уже не изменишь.

— И Полухин после этого не заставил тебя запереться дома, — возмутилась Ира, выслушав до конца. — А мне казалось, он так заботится о тебе…

— Он заботится, — подтвердила я. — Но не прикует же он меня наручниками к своей руке? У него, в конце концов, тоже есть личная жизнь. Особенно в воскресенье. Жена, дети. Лучше объясни другое. Меня действительно хотят убить или кто-то просто пугает? Мне кажется то так, то этак. Днем вроде уверена, что это шутка, а ночью иногда не по себе. Особенно когда стучат или угрожают. Мало им убить, обязательно надо скоро и страшно!

— Вот что, — нервно произнесла Ира. — Езжай-ка ты домой, пока светло. Прямо сейчас езжай. Я здорова, мне тут хорошо, особенно если буду знать, что ты в безопасности. И вообще, я спать хочу.

— Спи, я разве мешаю? Гонят тут всякие, будто я зачумленная… Здесь-то я в безопасности, здесь место людное, а что будет дома? Потеряю бдительность, открою дверь кому попало, даже не спросив, кто там. На меня Полухин знаешь, как вчера за это кричал? Даже дурой обозвал, а ведь он работник милиции, выдержанный человек. Значит, все-таки гонишь домой?

Ира достала свой сотовый телефон и быстро залистала телефонную книжку.

— Денис Борисович? Это Волкова Ирина. Вы меня помните? Спасибо, неплохо. У меня тут сейчас Натка. Наверное, ей надо поехать домой до темноты? То есть… а, поняла. Хорошо, обязательно. Спасибо вам. До свидания.

Ира повернулась ко мне и улыбнулась.

— Вот почти уверена, что ты ему нравишься, — сообщила она с легким самодовольством, словно в этом была ее личная заслуга. — По крайней мере, он за тебя переживает. Мне кажется, он сегодня за тобою следил.

— В каком смысле — следил?

— В самом прямом. Проверял, куда ты едешь и не крадется ли кто-нибудь за тобою следом. Поэтому он и не заставил тебя запереться дома, понимаешь?

— Не очень. Зачем следить? Денис Борисович и без того знал, что я собираюсь к тебе в больницу.

— Ну, да, — иронически согласилась Ира. — Собиралась в больницу, а поехала почему-то в общагу. Денис Борисович неплохо разбирается в людях, поэтому не очень верит в несокрушимость твоих планов. Короче, он взял с меня обещание, что ты до вечера, никуда не уходя, пробудешь здесь, а за полчаса до твоего ухода я ему позвоню. А потом ты, ничего не опасаясь, можешь ехать домой. Это правильно. Не торчать же ему целый день под окнами, высматривая тебя? Он подъедет к твоему уходу и осторожненько проследит.

— И поймает, наконец, маньяка, — обрадовалась я. — Я так устала, Ира, ты не представляешь! Хочется определенности. Я без тебя совершенно запуталась.

— Я сама запуталась, — кивнула Ира. — Давай начнем с начала. Три девчонки в один день получили одинаковые валентинки. «Женщина, не умеющая хранить верность, недостойна жить». Ты, Марина и Галка. Ты сразу всем свою показала, а они обе скрыли. В тот же день Марину сбрасывают с балкона, но все считают, что она упала сама. Через десять дней мы едем в Скандинавию, и на пароме кто-то сталкивает тебя с лестницы. Ты чудом осталась жива. Галка начинает нервничать и признается, что тоже получила валентинку. Она вроде бы подозревает Ромку, но при этом активно добивается его внимания. А через несколько дней Галку зарезали. Желая обезопасить тебя, Полухин объявляет, что ты находишься под охраной милиции. В тот же вечер тебе звонят и угрожают смертью. Интересно, почему преступник не боялся, что твой телефон прослушивается? Никто, кроме тебя и меня, не знал, что это не так.

— Еще я проболталась Ваньке, — вспомнила я, — но это уже потом, после второго звонка.

— Ладно, предположим, тебе звонили из автомата в метро — самый удобный вариант, чтобы скрыть личность. Тебе угрожают, но пока не нападают, потому что ты под моим постоянным присмотром. Потом я оказываюсь в больнице, ты ссоришься с Ванькой и в результате едешь домой поздно вечером одна. За тобой кто-то идет, стуча и скрежеща. Чем и зачем? Ума не приложу. Ты заскакиваешь в автобус, а этот тип, наверное, берет машину и успевает тебя обогнать. Он ведь знает, где ты живешь. У твоего подъезда он снова стучит, надев маску вампира, которую предусмотрительно подобрал на пароме — получается, он планировал свою акцию заранее. Но из переулка появляется Ванька, и гад убегает.

— Он убегает от моего крика, — гордо поправила я.

— Пусть будет так, — согласилась Ира. Она стала похожа на себя прежнюю, обычную… но не до конца. Где-то на втором плане, глубоко-глубоко, я видела в ней отблеск вчерашней страдающей женщины, знающей свою судьбу наперед. Недавно я переживала, что, родив ребенка, Ира повзрослеет, и я буду ей чужой. Ребенка ей не родить уже никогда, но повзрослела она в один день, только надо вглядываться, чтобы это заметить. Словно в душе Иры появилась новая, потайная комната, крепко запертая на ключ.

— Во всем этом есть какая-то демонстративность, — продолжила между тем моя подруга. — Не просто убить, а написать сперва валентинку, угрожать по телефону, напугать. Это действительно похоже на манию. Сперва мы думали на Ромку, но на вчерашний вечер у него твердое алиби. Нет алиби у Олега, Андрея и Насти. Совершенно определенно, что в маске вчера был кто-то из них троих.

— Точно, — заворожено произнесла я. — Все-таки логика — великая вещь. А кто именно?

— Ты не находишь, что Олег вел себя сегодня довольно странно? С чего это он вдруг примчался в общежитие? Андрей прав, со всеми вопросами мог бы позвонить по телефону. Значит, то ли следил за тобою и поэтому приехал, то ли переволновался после вчерашнего звонка Полухина и решил поточнее разведать обстановку. А почему переволновался? Получается, есть причина. А зачем он с такими непристойными подробностями обсуждал презервативы? Прямо тыкал вам в нос — мол, Марина ждала ребенка не от него. Нормальный мужчина, даже если не любит женщину по-настоящему, не станет так грубо говорить о ней, да еще сразу после ее смерти.

«Твой Димка стал бы. Он трепал про аборт направо и налево, а ты тут умирала одна», — чуть не вырвалось у меня. Но я мужественно смолчала. Тем более, Ира мгновенно вздрогнула, словно подумала то же самое.

Вздрогнула, однако не прервала монолога.

— Не исключено, Олег и есть отец Марининого ребенка, желанного ей, но не ему. Олег не хочет жениться, однако боится, что в случае отказа влиятельные родители Марины попортят ему жизнь. Легче воспользоваться удобным моментом и столкнуть бедную с балкона. Или, предположим, так. Олег любил Марину, но узнал, что она ждет ребенка от другого. На этой почве он помешался, возненавидев неверных женщин. Он ведь страшно самолюбивый! По своей склонности к демонстрации, Олег решил устроить из убийств спектакль с глумливыми валентинками и угрожающими звонками. Он режиссер, а мы марионетки. Марину он ненавидел больше всех, поэтому убил сразу. Галку меньше ненавидел, но тоже достаточно. Возможно, его оскорбило, что она выбрала его как орудие мести Ромке, а потом снова стала бегать за Ромкой, понимаешь? Самомнение Олега не позволяло ему быть чьим-то орудием. Вот после этого он Галку и зарезал. А ты ему почти безразлична. Он получает удовольствие, пугая тебя, играя, как кошка с мышкой, наслаждается своей властью и не спешит убивать. Я боюсь, Натка, преступник Олег.

Мне стало не по себе. Вроде бы я хотела определенности, однако теперь она не радовала. Да, Олег циник и презирает женщин, но чтобы убийца и маньяк… Мы учились вместе полтора года, болтали, смеялись.

— А Андрей? — жалобно спросила я. — Камила говорит, у него было что-то с Мариной. И Ванька тоже говорит. Правда, Андрей не признается…

— Ну, Полухин из него сегодня вытрясет правду, — удовлетворенно заметила Ира. — Андрей — еще тот тип, согласна. Никогда не любила этаких, безумно мужественных на вид. Никакая здесь не мужественность, а сплошной Голливуд. Но женщины, дуры, покупаются.

«А еще покупаются на веселую, простодушную улыбку красавчиков вроде Димки». Однако я опять проглотила крамольную фразу, с силой затолкав ее обратно куда-то в самую глубину души. Фраза повисла там тяжелым грузом, но я терпела.

— Женщины покупаются, — повторила Ира. — Тем более в смысле секса Андрей, похоже, мастер. Он запросто мог охмурить Марину. Мне не зря показалось, что он ей нравится. Тем более, он даже сам не скрывает, что она пыталась его соблазнить. Мол, приходила ради этого к нему в комнату общежития. Не очень-то верится, что Андрея заманивала в постель первая красотка курса, а он устоял. Тоже мне, девственник!

— Он Настин парень, — напомнила я. — Зачем ему другая?

— По-моему, наличие Насти не помешало ему в два счета стянуть с тебя джинсы. Причем ты уверяла, физически он был уже на старте… похоже, он всегда на старте.

— Да уж.

— Я думаю, все-таки у них с Мариной что-то было. Но он так задурил ей голову, что заставил это скрывать. Не мог выбрать между ней и Настей и тянул время. Вспомни, как он тебе сказал недавно! У тебя легкий характер, а у Насти нет, поэтому он выбирает тебя. Рассудительный парень, ничего не скажешь! Деньги деньгами, прописка пропиской, но покладистый характер жены — тоже часть ее приданого. С Мариной жить было бы куда сложнее, чем с Настей, вот он и предпочел Настю. А Марина не отставала. Тогда он столкнул ее с балкона. Ванька ведь видел, как Андрей выходил на балкон, так? Галка наверняка тоже это видела. Она стала его шантажировать, и он ее зарезал. Он служил в десантных войсках, так что умеет держать нож в руках.

— А я? А валентинки?

Ира кивнула.

— Вот почему у Полухина, не желающего смириться с мыслью о маньяке, не сходятся концы с концами. У меня они тоже не сходятся. Если искать в преступлениях логику, получается, ты и валентинки — совершенно отдельная история. Нелепая шутка. Однако ничего себе шуточка, когда человека сталкивают с крутой лестнице на пароме! Не будь ты спортсменкой, точно бы сломала позвоночник. Может, Андрей пугает тебя специально, чтобы нас запутать? Но тогда непонятно, зачем писал валентинки. Они сразу привлекают внимание к любовному мотиву, что Андрею невыгодно. Не знаю. А вот еще одна странность. Тебя Камила сегодня не удивила?

— Нет, не удивила. А должна?

— Мне еще в день, когда мы узнали о смерти Галки, показалось, что Камила чего-то опасается и что-то скрывает. Это так на нее непохоже! Сперва она в своей привычной манере без ложной деликатности сообщила о Галке всю подноготную, но, едва я предположила, что Галка могла шантажировать убийцу, Камила сразу переменила тон и горячо возразила, что нечего нам вмешиваться в расследование, на то есть милиция. Вспомнила?

Я кивнула. Действительно, Димка назвал тогда Камилу вулканом страстей. В том смысле, что она удивительно разволновалась.

— А теперь проанализируй ее сегодняшнее поведение, Натка. Ты сказала, что Полухин видит более разумные поводы для этих убийств, чем мания женской верности. Что причина могла быть в самой Марине, а Галка поплатилась за то, что что-то видела. Да, и еще ты рассказала про Маринину беременность! Вот после этого Камила и стала катить бочку на Андрея, причем очень настойчиво. Даже заставила срочно позвонить Полухину.

Я пожала плечами.

— Камила все объяснила, Ира. Сперва она не понимала, что связь Андрея с Мариной может иметь отношение к убийству, а, едва поняла, рассказала все, что знает. К тому же правильной Камиле было неприятно признаваться, что она подслушивала. Мне бы тоже было неприятно.

— Ну, не знаю. Что-то в поведении Камилы для меня не вяжется, хотя вроде ты и права.

— Ира, — вдруг вспомнила я, — да это же чушь! Вчера вечером, когда за мной кто-то крался, Камила была дома. Значит, она не при чем. При чем может быть разве что Настя. Правда, мне угрожали скорее мужским голосом, но…

— Настя… — перебила меня Ира. — Как-то не верю я, что это могла сделать девчонка, но почему бы нет? У Андрея был роман с Мариной, Настя узнала, а она очень ревнива. Может, из-за ребенка Андрей собирался на Марине жениться? Вот Настя и столкнула ее с балкона, а Галка что-то видела. Пришлось убить и Галку. Что касается тебя… тебя Настя откровенно недолюбливает, все по той же причине, и с удовольствием помотала бы тебе нервы любыми доступными средствами. Ты ведь сразу решила, что валентинку тебе прислала она? И Марине наверняка она. Но ведь Галка тоже получила валентинку, причем до того, как погибла Марина! Зачем Насте посылать оскорбительное письмо безобидной Галке? Зачем Галке вообще прислали письмо, если это сделал не маньяк, помешанный на женской верности, а нормальный человек? Кстати, никогда не слышала о женщине-маньяке. А если человек не маньяк, зачем ему красться за тобою и стучать, зачем угрожать тебе по телефону?

Мы довольно долго еще мусолили ситуацию так и этак, но к определенному выводу не пришли. Олег и Андрей, Андрей и Олег — эти имена всплывали чаще всего, и у меня начинало неприятно сосать под ложечкой. Неужели кто-то из них совсем скоро попытается меня убить? Вот Ира звонит Полухину, предупреждая, что я скоро ухожу. Голос ее заметно срывается, она нервничает. Похоже, капитан ее успокаивает. Я тоже принимаюсь успокаивать, да так напористо, что напрочь прекращаю бояться. Мне становится любопытно.

Никто не стучит под окнами больницы, не скрежещет за моей спиной. С чувством легкого разочарования сажусь в автобус. Вылезаю, сворачиваю к себе — и останавливаюсь, наконец-то удовлетворенная. Действительно, было бы глупо пугаться маски вампира второй вечер подряд. Пускай другие пугаются, а я знаю — передо мной всего-навсего сувенир из магазина приколов.

— Ну, а теперь снимите это, — довольно равнодушно приказывает Полухин. Маньяк извивается у него в руках, однако вырваться не в силах. Господи, чего они тянут, сколько можно? Подбегаю в нетерпении и резким движением срываю маску.

— Это ты? — глупо уточняю я у Насти.

— Нет, королева Англии, — зло отвечает та.

— Ну, к Натке домой сейчас, пожалуй, ближе всего, — с тем же равнодушием извещает милиционер. — Так что пока туда, девушки.

— Надеть маску — не уголовное преступление, — резко возражает Настя.

— Отпустите меня! Я хочу домой.

— Будешь скандалить — переночуешь в КПЗ, с проститутками.

Полухин не угрожал, он просто констатировал факт. Может быть, поэтому Настя сникла и покорно побрела с нами. Я смотрела на нее, пораженная. Высокая тонкая фигура в стильной куртке, длинные темные волосы… Настя была такая элегантная, красивая! И она — убийца? Почему, зачем? Хотя Ира все объяснила. Марину Настя убила из ревности, Галку за то, что та узнала правду, а меня… меня обижает снова из ревности. Какое счастье, что я решила ни в кого больше не влюбляться! Раз любовь приводит к таким последствиям, лучше не надо.

— Итак, Анастасия Сергеевна, поведайте нам свою увлекательную повесть, — предложил Денис Борисович, усаживаясь в кресло.

— Ничего увлекательного, — с вызовом возразила Настя. — На пароме, когда мы ехали из Стокгольма, Натка до полусмерти напугала Галку маской вампира. Причем знала, что у Галки нервы на пределе, но Натка ведь никогда не думает о других людях, ей лишь бы посмеяться. Я тогда еще решила: вот бы хоть раз кто-нибудь поступил с ней так, как она поступает с нами. А потом я увидела в урне маску и подобрала. На всякий случай. А вчера Натка окончательно распоясалась. При всех дала Димке пощечину, ни за что ни про что. Ну, сделала Ира аборт, чего такого? Сама виновата, предохраняться — обязанность женщины. Но Натке закон не писан, и все ей все прощают, не знаю, почему. Ну, а я решила восстановить справедливость. Вчера подкараулила ее у подъезда в маске вампира, чтобы она поняла, каково было несчастной Галке. И она поняла! Завопила, словно резаная, хотя я пальцем ее не тронула. И сегодня не тронула, просто надела маску. Где тут состав преступления? Не вижу.

— Погоди, — прервала я, до предела заинтересованная. — А чем ты стучала и скрежетала? И зачем?

То, что Настя оказалась вовсе не убийцей, меня безусловно обрадовало.

Она, конечно, вредина, но все равно ее было бы жаль.

— Стучала? — подняла брови Настя. — Скрежетала? Не выдумывай чуши.

Буду я скрежетать!

— Еще валентинки и телефонные звонки с угрозами, — флегматично вставил милиционер. — Тоже отрицаете?

— Отрицаю. Я не посылала валентинок и никому не угрожала. Я только два раза надела маску.

— Я так и думал, что это не вы, — кивнул Полухин.

— А… а кто? — вздрогнула Настя. — Кто, по-вашему? Ромка?

— Нет, Анастасия Сергеевна. Кстати, Лебедев Андрей служил в десантных войсках, правильно? И отлично владеет холодным оружием. Он наверняка рассказывал вам о своих успехах.

— Не помню, — прошептала Настя. — Ничего не помню.

— Ну, неважно. — Полухин говорил так, словно ему действительно было неважно, и этот скучный тон проникал почему-то до самой глубины души. — Марина Пози ждала от Лебедева ребенка.

— Неправда! — быстро воскликнула Настя. — Они были едва знакомы.

— Мне сегодня попал в руки его мобильный телефон. Хорошая штука, навороченная. Хранит до сотни адресатов принятых звонков. Так из этой сотни почти тридцать — от Марины. Сам он, правда, звонил ей несколько реже. Тексты сообщений от нее… представляю, какого содержания… он сообразил стереть, а данные о звонках — нет. И потом, есть свидетели их встреч. Есть даже свидетель того, что Лебедев последним выходил четырнадцатого февраля на балкон.

— Вы дурак, — закричала Настя. — Это я, я стучала, скрежетала и угрожала Натке! Я столкнула с балкона Марину и зарезала Галку. Я, я, а Андрей ни в чем не виноват! Он не убивал, я знаю! Он сам мне сказал, понятно? Он не стал бы мне врать, он не мог врать, понятно? Это не он!

С Настей уже была настоящая истерика, ее душили слезы, голова в конце каждой фразы падала вниз, и длинные распущенные волосы мели пол. Настя вскидывала голову и снова роняла, много-много раз, казалось, шея сейчас порвется, словно стебель слишком тяжелого цветка. У меня просто сердце зашлось от жалости. Я хотела произнести слова сочувствия, но осеклась. Я вдруг поняла, что от моего сочувствия Насте станет только хуже.

— Вы ведь знали, что у Андрея с Мариной роман, — уверенно сообщил Полухин.

— Да, знала. Когда он был в ванной, ему на мобильник пришло сообщение, а я прочитала. Я поняла, что Марина от него беременна, но что я могла поделать? Легче было притворяться, что ничего не знаю. Он ведь предпочитал меня, это подтвердит каждый.

— Четырнадцатого вы видели, как Андрей выходил на балкон. Вы специально за ним следили, поскольку ревновали к Марине.

— Нет, он не выходил!

— Вы видели, — повторил капитан, и я по Настиному лицу поняла, что он прав. — И заподозрили его в убийстве.

— Я была дурой, — рыдая, выдавила Настя. — Неблагодарной, злобной дурой! Я не имела права его подозревать. Это было подло с моей стороны — подозревать его. Потом он сказал мне, что не убивал, и я поверила, потому что это правда! Но я боялась, его подозреваете вы. Сперва вы подозревали Ромку, а потом, говорят, перестали.

— И вы решили уверить нас, что Натку преследует маньяк, поэтому надели маску вампира, а вовсе не из желания восстановить справедливость, — усмехнулся Полухин. — Надеялись увести нас этим от мыслей о Лебедеве, а сами, наоборот, бросили на него подозрение. На вчерашний вечер алиби нет только у вас, Лебедева и Гуляева.

У Насти расширились глаза.

— Олег, — торопливо произнесла она, тонкими наманикюренными пальцами вытирая сопли под носом, — Олег Гуляев. Вы знаете, что Олег ссорился с Мариной незадолго до ее смерти? Он чувствовал, что она любит другого, и ревновал. И он ненавидел Галку, честно! Это Олег, это точно он!

Денис Борисович окинул Настю долгим взглядом, в котором смешались сочувствие, восхищение и что-то вроде легкой брезгливости. Настя вздрогнула, с ужасом прикрыла руками опухшее, грязное лицо и жалобно попросила:

— Можно, я пойду домой? Пожалуйста…

— Итак, Настя. — Голос милиционера звучал мягко. — В маске вчера и сегодня были вы, а остальное… валентинки, угрозы…

— Нет, честно. Только маска. Вы верите мне?

Капитан кивнул, и Настя убежала, по пути ударившись о косяк.

— Ну? — мрачно спросил у меня Денис Борисович, едва она скрылась.

— За что она его так любит? — вырвалось у меня.

— Настоящий мужчина, — иронически прокомментировал Полухин. — Супермен. Говорят, гигант секса. Впрочем, последнее тебе лучше знать.

— Представьте себе, не знаю и знать не хочу. Поэтому он меня и бросил.

— Кавалер барышню хочет украсть, — неожиданно пропел Денис Борисович басом. Я оторопела, а он поспешно вернулся к делам. — Мне сразу казалось, Натка, что маска вампира и убийства — вряд ли дело рук одного человека. Маска — уж больно глупо. Маневр безумно влюбленной женщины.

— Так может, угрожала и стучала все-таки тоже Настя?

— К сожалению, вряд ли. Нелепо признаваться в одном и скрывать другое. Валентинки, угрозы и странные стук — это, боюсь, особая статья. Слушай, ты не покормишь меня ужином? Страшно хочется есть.

— Ох, — спохватилась я, — у меня в прихожей пакет с едой, я как раз сегодня купила. Но там только такое… быстрого приготовления.

— Именно об этом я и мечтаю — о быстром приготовлении, — подтвердил Полухин. — Чем быстрее, тем лучше.

Бросив на сковородку блинчики и нарезая колбасу, я сочувственно спросила:

— Вам дома-то не достанется, что так долго работаете? Тем более, воскресенье.

— Мама привыкла.

— Ну, мама конечно. Я боялась, жена и дети.

— Жена и сын давно живут в другой семье, с более разумным отцом.

— А чем это вы неразумный? — обиделась я. — Совсем наоборот. Настю вон сегодня поймали, и вообще…

— Кавалер барышню хочет украсть, — снова пропел Денис Борисович и добавил: — Разумный уже несколько лет как ушел из органов в одно коммерческое предприятие, где деньги сотрудникам отсчитывают не в неких загадочных МРОТах, а в любимых народом убитых енотах. В смысле, у.е.

— Но вам хоть с сыном видеться разрешают?

— Все очень культурно, Натка, как в лучших домах Филадельфии. Дружим семьями. Надеюсь, эти блинчики с мясом?

— Денис Борисович, — обратилась я, когда мы приступили к чаю. — Объясните мне все-таки, а? Ну, хорошо, Настя сегодня сказала нам правду. В том смысле, что убивала, стучала и посылала валентинки не она. А кто все-таки? И зачем? Андрей? Олег? Хотя нет, ведь алиби на вчерашний день теперь неважно. Меня пугала Настя, а вовсе не маньяк. Значит, подозреваются снова все, так?

— Настя пугала маской, а кто-то параллельно стучал и скрежетал. Ты пользуешься удивительной популярностью, не находишь?

— Среди маньяков — точно. А может, стук не имел ко мне отношения?

Строители какие-нибудь работали.

— Очень трудолюбивые попались строители. В десять вечера старательно стучали, причем и у больницы, и у твоего дома. А с угрозами тебе названивали тоже строители?

— Ну, так кто? — не выдержала я. — Уж я-то имею право знать.

— Интуиция подсказывает мне, что больше звонков не будет. Стуков, впрочем, тоже. Но береженого бог бережет. Завтра опять собираешься в больницу?

— Конечно. Сперва схожу на занятия, а потом туда.

— Позвони мне за полчаса до ухода, я подъеду и отвезу тебя на машине домой. Это проще всего.

— А проследить опять не хотите? — оживилась я. — Вдруг поймаем того, кто стучит?

— На пустую удочку попадается только очень глупая рыбка, Натка. Нет, проследить я не хочу, хочу проводить тебя до дому. Со школьных лет не занимался подобными вещами. У тебя есть портфель?

— А может, виновата Камила? — перебила я. — Ира говорит, она ведет себя странно. Она ведь сегодня вам звонила, да?

— О, чуть не забыл, — спохватился Денис Борисович. — Вот тебе мобильник, который ты у нее оставила. Камила ведет себя странно? И что, вы с Ирой до сих пор не поняли, почему?

— Нет. А почему?

— Натка, а где твои африканские косички? Я по ним соскучился.

— Надоели, и я состригла. Вы почему не отвечаете?

— Не думаю, что Камила это одобрила бы. Соображайте сами, девушки, тут как раз ваша стихия.

— Вот нарочно не буду соображать, раз вы так! — возмутилась я. Ну, чего он издевается? Сам наверняка все знает, а я должна мучиться!

Полухин засмеялся.

— Вы что? — пробурчала я.

— Мне сегодня показалось, что ты сильно повзрослела, Натка. Очень сильно. Слава богу, это не так. Ты повзрослела, конечно, но не до конца. — Он вдруг стал серьезным. — Надеюсь, твоя подруга не считает, что во взаимоотношениях с мужчиной полезна полная откровенность? Это не так. Намекни ей как-нибудь деликатно. Она хорошая девочка.

Мне почему-то показалось, что я читаю мысли собеседника. «Ты повзрослела, конечно, но не до конца. До конца повзрослела твоя подруга, и я знаю, почему, мне сказали в больнице диагноз. А Димке этого диагноза лучше не знать. Но ведь она хорошая девочка и считает своим долгом говорить правду».

— Ей уже намекнули, — вздохнула я. — Но она решает все сама.

Денис Борисович ушел, а я долго еще не ложилась спать, однако мысли мои касались почему-то не преступлений, а несколько иных тем. Точнее, совсем иной темы — самого Дениса Борисовича. Он, оказывается, разведен. Это какой же надо быть глупой, чтобы его бросить? Ну, посудите сами. Я недавно узнала, что все мужчины гады. Они притворяются, что любят женщин, а сами любят только себя. Женщины нужны им для развлечения, а в трудную минуту предадут, не моргнув глазом. И Димка такой, и Ванька, и Олег, и Андрей. Только Денис Борисович другой. Ему от меня никакой пользы, а он меня охраняет. Не взвешивает на весах, подобно Ваньке, выгодно это или нет, охраняет, и все тут. И Иру он жалеет. Как же это получилось, что все мужчины плохие, он один хороший? Конечно, хороший — добрый и умный. А что на вопросы иногда не отвечает, наверное, не положено. Он ведь как бы на работе. Интересно, вот когда он сказал, что я, мол, не до конца повзрослела, то хвалил или наоборот? Мне показалось, что хвалил, но кто его знает. Он сам взрослый, и ему должна быть интереснее взрослая, чем девчонка. Какое счастье, что я решила ни в кого не влюбляться, а то страшно бы теперь страдала! А раз не влюблена, могу спокойно поспать.

В институте обстановка оставляла желать лучшего. Точнее, не в институте, а в нашей группе. Что за занятия, если в аудитории шесть человек? Я, Камила, Димка, Андрей с Настей и Олег. То, что Ромка отсутствовал, меня не удивило. Зачем лишний раз подставлять себя под удар? Что касается остальных… Ира в больнице, Галка убита. Нет еще кого-то одного… да, Ваньки. И слава богу, мне не хотелось с ним встречаться.

Андрей сидел рядом с Настей, которая бросила на меня такой взгляд, что у меня сердце ушло в пятки. Только теперь я почувствовала, что значит, когда тебя по-настоящему ненавидят. Раньше были детские игрушки, невинные развлечения, игра в ревность. Сейчас все переменилось. Настя никогда не простит мне, что я видела ее зареванной и сопливой, что слышала, как она в истерике топила всех, включая себя, лишь бы выгородить драгоценного Андрея. Вот ведь удивительно! Я как раз стала относиться к Насте лучше. Она оказалась беззащитнее, человечнее, и мне было ее жаль. Я бы охотно сделала шаг навстречу, но твердо знала, что Настя его не примет.

— Привет, — жизнерадостно улыбнулся мне Димка. — Садись сюда.

— Привет, — неуверенно ответила я.

— Да не комплексуй ты, садись рядом. Я не обиделся, честно. Я прекрасно понимаю, ты это сделала потому, что любишь Иру. Я тоже очень ее люблю, и мне даже приятно, что ты ее защищаешь. Хотя рука у тебя тяжелая, не скрою. Мир?

Заботы не омрачали веселого Димкиного лица. Он снисходительно и легко дарил мне прощение, а мне хотелось вновь размахнуться и ударить. Но, вспомнив Иру, я улыбнулась. Никогда не догадывалась, что неискренне улыбаться — такое тяжелое испытание. Обычно улыбка вылетает сама собой, подобно дыханию, а теперь я медленно, с усилием выдавливала ее из глубины души, старательно растягивала рот, но глаза все равно отказывались подчиняться. Впрочем, Димка, похоже, остался доволен. Я села рядом с ним. В результате Камила досталась Олегу, и они оживленно о чем-то шептались — разумеется, до того, как преподаватель вошел в аудиторию. Во время занятий Камила не стала бы отвлекаться даже на синюю птицу счастья, если б та соблаговолила влететь в окно.

В обеденный перерыв ко мне подошел Андрей.

— Надо серьезно поговорить, — предложил он. Настя осталась на месте, словно хорошо выдрессированная собака после хозяйского приказа. Только намертво сцепленные в замок руки показывали, чего ей это стоит.

— Знаю я твои разговоры, — отрезала я. — Это мы уже проходили.

— Мне нужна твоя помощь, Натка. Мы пройдем в тот конец коридора. Нас никто не услышит, но мы будем на виду. Это тебя устроит?

Я кивнула. Вдруг ему действительно нужна помощь? Правда, сегодня я не в джинсах, а в своей любимой мини-юбке, но при публике Андрей вряд ли под нее полезет. Даже его сексуальной инициативе есть предел.

— Полухин тебе симпатизирует, и тебе он поверит скорее, чем мне или Насте, — без предисловий начал Андрей.

— С чего ты взял, что симпатизирует? — перебила я. Тема оказалась интересной.

— Знаю. Послушай меня, Натка, и передай ему. Вчера я действительно сглупил, отрицая все подряд. Сейчас я скажу тебе правду — целиком и полностью. Я не уверен, что хочу жениться на Насте. Она ревнива и склонна к истерии. Одно время я надеялся, что сумею это побороть, но понял, что без толку. И тут подвернулась Марина. Конечно, я повел себя, как идиот. Было ясно, что этот вариант еще хуже, хотя материально все по высшему разряду. У Марины комплексы, и самая сильная любовь не могла ее от них избавить. Она очень властолюбива, мне это не подходит. Мне нужен легкий, покладистый нрав, вроде твоего. Дома я хочу отдыхать, а не усмирять характер жены.

— А я, значит, бесхарактерная?

— У тебя тоже есть заскоки, но несложные, тут я бы разобрался без проблем. Но ты меня бросила, пришлось выбирать из того, что осталось. Не хочу говорить плохо о мертвых, но Марина меня обманула. Сперва мы предохранялись, а потом она уверила, что у нее безопасные дни, и я попался, как мальчишка. Я не думал, что она так сильно на мне помешана, она ведь изображала такую гордыню…

— За что тебя любят женщины, Андрей? — вырвалось у меня.

— Женщина, Натка, — усмехнулся он, — это шкатулка с секретным замком. Если знаешь, за какое место погладить, она сразу раскроется. Все очень просто.

И он неожиданно провел рукой, на расстоянии обрисовывая контур моей груди, а потом раскрыл ладони таким непристойным жестом, что я покраснела и отшатнулась.

— Не строй из себя святую, Натка, в твоей юбке этот номер не пройдет. Полгода назад я поторопился. Ты тогда сексуально еще не созрела, а сейчас… Спорим, если ты дашь мне четверть часа наедине… даже десять минут… я найду, где твой замок, и ты поймешь, что я прав. На что спорим?

— Нет, — испугалась я. Андрей говорил так убежденно, что я почти ему поверила.

— Правильно боишься. Хочешь, расскажу одну историю, Натка? — лицо Андрея стало жестким, холодным, в голосе зазвучала издевка, а глаза устремились куда-то вдаль. — В десятом классе я был влюблен в одну девчонку. Прямо-таки боготворил. Она была старше на год и водила компанию не со школьниками, а со студентами, а нас презирала. Этакая взрослая, прекрасная, недоступная богиня. Я и мечтать о ней не смел. Бродил за нею, как дурак, и любовался. А то, что она имела сексуальный опыт, делало ее для меня еще привлекательней. Она относилась к сексу снисходительно-поощрительно. Мол, я не какая-то малолетка, чтобы обходиться без этого, но голову сохраняю холодной. Мне казалось, Клеопатра, и та выглядела бы нелепой девчонкой по сравнению с Леной. А потом мне повезло.

— Она полюбила тебя? — жадно спросила я. За издевкой Андрея мне почудилась искренняя, давняя боль.

— Мы оказались в одной компании, на квартире моего приятеля. Лена курила на кухне, я подошел к ней и вдруг впервые почувствовал свой дар. Теперь-то я владею им осознанно, а тогда словно какая-то вспышка. Я вдруг ощутил ее тело целиком и полностью, и какие-то места были холодными, а какие-то пылали жаром. Я и сейчас, если нужно, могу так ощущать женское тело. Где и что надо сделать — рука понимает сама. И оказалось, никакой любви для женщин нет. Не умеете вы любить, вы устроены иначе. Я остался тем же презираемым мальчишкой, просто нажал на тайный замочек, и она мне отдалась. Дерни за веревочку — дверца откроется. Очень просто. Женщины вообще простые существа. Мужчине в жизни необходимо многое, ему не придет в голову свести жизнь к сексу, получили удовольствие и разбежались, а женщина… она днем пытается жить тем, что было ночью. Обыкновенной физиологической потребностью вы заполняете себе целую жизнь, потому что больше ничего за душой у вас нет.

— Это не потребность — это любовь, Андрей!

— Да, тебе это кажется любовью — ты ведь тоже женщина, ты не знаешь ничего, кроме инстинктов. То носила короткую юбку для Лидина, теперь для Полухина. Птица бездумно защищает своих птенцов, а Настя с той же бездумностью — любовника. Ладно, проехали, — Андрей махнул рукой, останавливая себя, тон его переменился, стал более привычным. — Не знаю, с чего это меня вдруг понесло. Натка, я никого не убивал и не писал валентинок. Я не стал бы рисковать жизнью из-за женщины. Мне доставляло удовольствие, что все бегают за Мариной, а она помешалась на мне. Она уверяла, что готова одна растить нашего ребенка, лишь бы у нее осталось хоть что-то от меня… от нашей любви, как она выражалась. Возможно, я на ней бы и женился. Ее родители купили бы нам квартиру в Питере, а на свете существуют разводы. Я еще обдумывал все это. Я не такой дурак, чтобы убивать, Натка. Я нашел бы другой способ решить свои проблемы с женщиной. Ты веришь мне?

— Да.

— Вот и скажи своему менту. Пусть ищет в другом месте. Совсем в другом. Не верю я в маньяков, да вообще не верю, что мужчина способен убить на любовной почве. Женщина — да, сколько угодно, но не мужчина. У мужчин в голове есть мозги, они способны рассчитать заранее последствия.

— А из-за чего убьет мужчина?

— Если ему будут угрожать, например. Или если замаячит очень хорошая выгода. Только очень хорошая, которую не получишь более безопасным путем. Так что пускай ищет или дуру-бабу, или солидный мотив. Я пытался донести вчера это до мента, но он, по-моему, все равно меня подозревает. Ты поговоришь с ним?

Я кивнула. Мне почему-то стало очень Андрея жаль. Вот он намекал на комплексы Марины, а разве с ним не то же самое? Когда-то давно ему не повезло с девушкой, и теперь он презирает нас всех. Легко ли жить, презирая ровно половину человечества? В одном фантастическом романе я читала про планету, где лишь мужские особи обладали разумом, а самки оставались животными. Ира тогда, смеясь, заметила, что это мечта любого мужчины. Я приняла ее слова за шутку и не подозревала, что некоторые живут на подобной планете, называя ее Землей…

— Натка, что-то случилось? — требовательно спросили меня. Я подняла голову. Олег. Только голос у него странный, высокий и напряженный.

— Нет. Почему случилось?

Олег молча пожал плечами.

— А ты не поняла? — ехидно осведомился Андрей. — Ты целых полчаса общаешься с маньяком, Олег ждет, пока тот тебя прикончит — а мы вместо этого мирно беседуем.

— И впрямь, плакали мои мемуары, — иронически согласился Олег своим обычным тоном. — Я выражаю претензию нашей милиции. Легко ли написать воспоминания «Как я учился вместе с маньяком», если тебе не указали, кто именно маньяк? Приходится распылять внимание на кого попало. Натка, так ты идешь в буфет? Очередь уже подходит.

— Нет, спасибо, — неожиданно решила я. — Я пропущу последнюю пару, лучше поеду к Ире.

Андрей пожал плечами и ушел, а Олег остался, оценивающе на меня глядя.

— Ты чего? — не выдержала я.

— Думаю, как будет обидно, если тебя прикончат в транспорте, пока ты едешь в больницу, а я пропущу это зрелище и не смогу осветить в мемуарах. Боюсь, мои мемуары резко упадут в цене.

— А ты надейся, что меня сегодня не прикончат.

— Истинный мужчина не надеется, а действует, — назидательно сообщил Олег. — Я тебя отвезу в больницу на своей машине. Идем!

Мы двинулись вперед по коридору, но у буфета Олег произнес: «Минутку», — и бросился к стоящей в очереди Камиле, что-то быстро ей прошептав. Именно тогда, освобожденная от непосредственного влияния более сильной личности — неужто Андрей прав и у меня отсутствует характер? — я заподозрила неладное. С чего это Олег собирается меня подвозить? Никогда за ним подобного не замечалось. Зачем он вообще прервал наш с Андреем разговор? Какое ему до нас дело? Совершенно на Олега не похоже, он всегда такой равнодушный и ироничный. Ира говорит, его тип личности вполне подходит для маньяка. К тому же позавчера, когда за моей спиной стучал преступник, а Настя пугала меня маской вампира, Олег якобы находился в автомобиле — весьма слабое алиби. Алиби нет еще у Андрея, но ему я сегодня поверила. Не могу объяснить, почему, однако поверила на сто процентов. Получается, кандидатом в маньяки остается один Олег. К тому же Настя утверждала, что Олег ссорился с Мариной незадолго до ее смерти. Он чувствовал, что она любит другого, и ревновал, к тому же ненавидел Галку. Я вчера решила, Настя врет, выгораживая Андрея, а если нет? Олег свихнулся на почве женской верности из-за Марины, полюбившей Андрея. Он написал валентинки, столкнул с балкона Марину, зарезал Галку, а теперь заманивает меня в свою машину, чтобы завезти куда-нибудь и убить. Убить скоро и страшно, как обещал. Олег ведь склонен к демонстрации.

— Я предупредил Камилу, так что можем ехать.

Олег напористо потащил меня к выходу, я покорно плелась за ним. Язык не поворачивался заявить:

— Нетушки, дорогой, никуда я с тобой не поеду. Уж не маньяк ли ты, Олег, и не собираешься ли меня прикончить?

Кто-то, наверное, способен вести подобную беседу с однокурсником, а я нет. Дверца машины захлопнулась. «Почему я такая дура? — горько подумала я. — Значит, сама виновата».

— Поменьше бы ты общалась с Андреем, — внезапно обратился ко мне Олег.

— И вообще, лучше сидела бы дома и не разъезжала по городу.

— Почему? — удивилась я.

— Ну, я не настолько дорожу своими мемуарами, чтобы желать тебе смерти.

Я несколько приободрилась.

— Сомневаюсь, что кто-нибудь решится напасть на меня среди бела дня в людном месте.

— Я тоже думаю, — согласился Олег, — не такой Андрей дурак, чтобы душить тебя посереди институтского коридора, но у меня не слишком большой опыт общения с маньяками, и я не знаю, чем они руководствуются. Он, когда беседовал с тобой, просто в лице переменился, — голос Олега вновь стал высоким и напряженным. — Я никогда не видел у него подобного выражения…

— Погоди! — прервала я. — Ты что, думаешь, убийца Андрей? Ничего подобного. Это точно не он.

— Тебе-то откуда знать?

— Просто он мне все объяснил, и я поняла, что он не при чем.

Олег засмеялся.

— Прости, Натка, но ум — не самая сильная твоя сторона. Андрей — убийца, это почти точно. Так даже Камила считает. Ты вчера уехала из общаги, а Камила вызвала нашего бравого капитана и преподнесла ему все на блюдечке. Марина ждала от Андрея ребенка. Именно из-за Андрея она пришла к нам праздновать день святого Валентина. Он пытался уговорить ее сделать аборт, она наотрез отказалась, и он скинул ее с балкона. Галка видела, как он возвращался оттуда, постепенно поняла, что к чему, и задала Андрею прямой вопрос. Тогда он заманил ее на стройку и зарезал. Андрей бывший десантник, ты знаешь? Все сходится. Полухин дурак, не мог решить простейшей логической задачи, а Камила решила ее в пять минут, едва узнала необходимые данные.

— Дурак? — Я так разозлилась, что забыла все свои страхи. — Просто он видит разные стороны проблемы, а упертая Камила только одну! Кто написал валентинки? Кто пытался убить меня на пароме? Кто угрожал мне по телефону? Кто крался за мною, стучал и скрежетал? Андрей?

— Конечно, — раздраженно кивнул Олег.

— И зачем ему это? Если он столкнул Марину неожиданно, в пылу ссоры, каким образом он заранее прислал эти чертовы валентинки? Этого Камила не учла? Поучать с важным видом она умеет, а сама в сто раз глупее! Изрекает прописные истины, а не думает своей головой, как настоящий следователь.

— Эти истины прописные, потому что правильные! — заорал Олег. — Просто Камила не боится говорить правду, а остальные боятся. «Ах, что обо мне подумают, ах, не посмеются ли надо мной, ах, не обижу ли я кого-нибудь?» А Камила, она идет своей дорогой и не обращает на ерунду внимания. Вы все завидуете ей, поэтому и издеваетесь. Еще скажи, Камила чересчур правильная! Что значит — правильная? Такая, какими вы все хотите быть, притворяетесь, но не получается, а она такая от природы!

На щеках Олега горели два ярких пятна, руки яростно сжимали руль. Он резко свернул в переулок, остановился и замолк, но через минуту иронически произнес:

— Не правда ли, красивый спич? Я намереваюсь включить его в свою книгу.

— Олег… — я осторожно прикоснулась к локтю собеседника, он вздрогнул.

— Если ты любишь Камилу, зачем дразнишь ее? А зачем ты… ну, с Мариной и с Галкой? Да еще так демонстративно.

Олег искоса взглянул на меня, пожал плечами.

— А черт его знает! По трусости и слабости характера. Ирония — прибежище трусов, Натка. Всегда есть возможность смыться в кусты. «Вы поверили, а я ведь говорил несерьезно. Так кто из нас дурак?» Наверное, я боюсь выглядеть смешным, Натка. Отказывать девчонке, которая лезет к тебе в постель, — смешно. Испытывать романтическую любовь — смешно. Я боюсь показать кому-нибудь, что у меня внутри… наверное, тогда я почувствую себя беззащитным, как моллюск без раковины. Камила не боится. Она такая, какая есть, и никакая сила ее не сдвинет. Она всегда говорит правду, а я вечно притворяюсь. Я не думал, что бывают такие девчонки. Она мне напоминает Жанну Дарк, тебе нет? Непреклонная, умная, честная.

— Так скажи ей об этом, — предложила я.

— Кажется, я уже упоминал, — криво улыбнулся Олег, — что не желаю быть смешным. Или ты запамятовала?

— Я не запамятовала, но… почему ты уверен, что Камила не отвечает тебе взаимностью? Вдруг да, а ты теряешь зря время. В любом случае, девчонке страшно приятно, когда ей признаются в любви, она ни за что не станет смеяться. Тем более, Камила. Она же добрая!

— Она действительно добрая, Натка. Ты знаешь, это она попросила меня осторожно проследить, как вы разговариваете с Андреем. Она боялась за тебя. И, когда я сказал, что собираюсь тебя отвезти, чтобы охранять, она была рада, я видел. Она убеждена, что виноват Андрей, значит, он действительно виноват. Она никогда не ошибается. И никогда меня не полюбит. Иногда я думаю: «Господи, что я делаю, зачем я это делаю?» На ее глазах я крутил романы с Мариной, с Галкой… гнусные, демонстративные, фальшивые с обеих сторон романы. А Камила не признает фальши! Но ведь на самом деле это безразлично. Она все равно не полюбила бы такого, как я, даже если б я вел себя лучше. Зачем ей, сильной и искренней, я, фальшивый и слабый? Она найдет себе настоящего.

Олег сглотнул, а потом повернулся ко мне. Лицо его выражало ужас. Он меня теперь боялся! Он боялся, что я стану смеяться над ним! Я увидела, как он последним усилием воли пытается надеть на себя привычную маску иронии, а та сползает, исчезает. И вдруг что-то прояснилось в самой мудрой части моего мозга — вот так-то, в моем мозгу, оказывается, затаилась мудрая часть! Я вспомнила слова Дениса Борисовича: «Камила ведет себя странно, и вы с Ирой до сих пор не поняли, почему? Соображайте сами, девушки, тут как раз ваша стихия». А какая наша стихия? Я это знала.

— Камила убеждена, что виноват Андрей, — повторила слова Олега я. — А ты понимаешь, почему? Потому что не хочет, подсознательно не хочет, чтобы виновным оказался ты! Настолько не хочет, что не видит очевидных логических противоречий — это она-то, Камила, которая никогда не ошибается. Алиби не оказалось у двух человек — у тебя и Андрея. Камила сделала свой выбор, не медля ни секунды — уж я-то видела. Если виноват Андрей, значит, ты не при чем.

— Она не способна наговаривать на невиновного, — резко парировал Олег.

— В том-то и дело. Я неправильно выразилась, все было наоборот. Камила не сомневалась, что ты не при чем, не сомневалась ни секунды. Значит, виноват Андрей — другого варианта нет. Я еще кое-что вспомнила, честно! В тот день, когда обнаружили Галкино тело, мы с Ирой решили, что Галка могла шантажировать Марининого убийцу. Галка ведь очень любила деньги, это сама Камила рассказала. И еще Камила рассказала, что Галка надеялась вскоре улучшить свое материальное положение. И, несмотря на такие явные признаки, Камила наотрез отвергла мысль о шантаже, даже разнервничалась. Димка тогда прокомментировал: «Не Камила, а вулкан страстей». Что превратило Камилу в вулкан страстей? Ванька сразу сообразил — шантажировать можно только того, у кого есть деньги. У Камилы они есть. Она, мол, решила, что мы намекаем на ее причастность, и обиделась. Но ведь Камила не может быть причастной ни с какого боку, это очевидно! Только есть еще кое-кто с деньгами — это ты, причем ты был связан и с Мариной, и с Галкой. Шантаж мог навести на мысль о твоей виновности — и Камила твердо отказалась его обсуждать. Ты нравишься ей, Олег… возможно, больше, чем нравишься. Я уверена!

— Мало ли, в чем ты уверена, — смущенно пробормотал Олег. — Тоже мне, величайший ум эпохи!

— Денис Борисович тоже уверен, а он видит всех насквозь, — ехидно добавила я. — Дурак ты, Олег. Бедная Камила наверняка не догадывается о твоих чувствах. Ты ведь вечно ее дразнишь! Думаешь, ей приятно? А могли бы давно быть вместе. Вот прислал бы ты ей валентинку, она бы обрадовалась…

— Или возмутилась бы, — пробурчал Олег. Господи, какой он, оказывается, трус!

— Покажи мне девчонку, которой бы не понравилось любовное признание, и я прямо ей скажу, что она врет. Как жалко, что четырнадцатое февраля уже прошло!

— Через три дня восьмое марта… — тихо произнес Олег.

— Вот, как раз удобный случай. И вообще, прямо сейчас езжай к ней и отчитайся, как ты замечательно довез меня до больницы, отгоняя встречных маньяков. Ей понравится. Ты ведь ради Камилы приходил вчера в общагу?

— Да. Раз уж нашелся повод повидаться в воскресенье…

— Теперь у тебя тоже есть повод лишний раз повидаться. Обязательно езжай к ней, хорошо?

Олег неуверенно кивнул, а я помахала ему на прощание рукой и отправилась к Ире.

— Ты рано, — удивилась Ира. Она уже не лежала в постели, а сидела на диванчике в коридоре.

— Я сбежала с последней пары. Слушай, мне столько нужно тебе рассказать!

Действительно, Ира еще не знала ни про Настю с маской вампира, ни про Андрея и Марину, ни про Олега. Я говорила, едва успевая перевести дыхание, моя подруга увлеченно слушала. Еще бы — ведь про любовь! Денис Борисович правильно съязвил — мол, это ваша стихия. Ну и что? Пусть я решила ни в кого не влюбляться, о других-то посплетничать имею право…

— Олег и Камила, — не могла успокоиться Ира. — В жизни бы не догадалась, особенно про него! Хотя знаешь, они все время как бы случайно оказывались вместе. И он все время обращался к ней, а она к нему. Я так рада, просто необычайно! Как было бы ужасно, если б они оба молчали и мучились.

— Пусть только Олег попробует и дальше молчать да мучиться, я ему не дам, — пообещала я. — А вот у Андрея с Настей дела куда хуже.

— Я предполагала что-то подобное, — вздохнула Ира. — У тебя есть интуиция, Натка, это она уберегла тебя от Андрея в прошлом году. Он бы сломал тебе жизнь… часть жизни, по крайней мере. Настю жалко, да. Даже и не знаешь, чего ей желать: чтобы он на ней женился или не женился. Бедная Настя…

Я невольно фыркнула, потому что получилось название известного сериала.

Ира сперва тоже фыркнула, а потом неожиданно произнесла:

— Натка, что же получается? Убийца все-таки Ромка?

— Почему? — не поняла я.

— А кто? Не Олег, так? Не Андрей. Не Димка, разумеется. Еще не Ванька.

— А почему не Ванька? — заинтересовалась я.

— Натка, я видела, к а к он смотрел на тебя, когда ты упала на пароме. Он страшно за тебя перепугался и испытал огромное облегчение, когда понял, что все в порядке. Это была первая реакция, несомненно искренняя. Остальные признаки влюбленности можно подделать, но не это. Ни за что не поверю, что он хочет тебя убить.

— Да я и сама не поверю, — махнула рукой я, — это я просто так спросила. Ромка тоже не убийца, Ира. В него не верит Денис Борисович, а он очень умный. В конце концов, расследование — его специальность, правильно? Значит, он разбирается в нем лучше нас. Если б был виноват Ромка, Денис Борисович давно бы его арестовал, а не мучился с другими версиями.

— Значит, девчонка? — без энтузиазма предположила Ира. — Настя? Камила?

— Не Настя, — отрезала я. — Она вчера была в истерике и наверняка не сумела бы скрыть. И не Камила. Не может человек полтора года притворяться правильным и не допустить ни одного прокола. Камила правильная и не стала бы убивать, да еще так нелепо, с валентинками и дурацкими стуками. А если это все-таки кто-то со стороны?

В этот момент у Иры зазвонил мобильник. Она ответила, и лицо ее осветилось.

Я догадалась, кто звонит.

— Натка, — быстро и нервно прошептала Ира, отшвырнув телефон. — Он здесь, внизу. Я почему-то разрешила ему подняться сюда. Господи, зачем? Зачем я это сделала? Я сейчас уродина, он увидит меня и разлюбит. Натка, он разлюбит меня? Скажи! Мы еще успеем его остановить. Наточка, только не ври, пожалуйста! Я как привидение, да?

Она была такая красивая, что у меня аж сердце заколотилось. Да, бледная, исхудалая и не похожая на себя, но огромные глаза горят ярким огнем, щеки пылают… Я вспомнила картины Ильи Глазунова. Оказывается, бывают и в жизни подобные лики. Я молча подняла вверх большой палец. Впрочем, было поздно — бодро улыбающийся Димка стоял рядом, и на меня Ира больше не смотрела.

Три гвоздики выпали у него из рук одна за другой, он этого не заметил.

— Ира, — в ужасе пролепетал он, — Ира, я не знал, что это так больно.

Я никогда больше… никогда…

Он упал на колени — не встал, а действительно упал, словно у него внезапно покосились ноги, — и прижался к Ире головой. Я осторожно ушла. Хотя могла бы не осторожничать, никому не было до меня дела. Легкая зависть распирала грудь. Хотя завидовать было нечему, умом я это понимала. Следовало радоваться, что Димка не совсем уж пропащий. Вид Иры, преобразившейся за последние дни, но при этом дивно красивой, пробудил в нем все-таки сердце. «А если б она была так же измучена, но подурнела? — подумала я. — Подействовало бы тогда?» И зависть исчезла. Хорошо, что я решила больше не влюбляться. Все мужчины эгоисты, все без исключения. Вот теперь я еду в одиночестве домой, легкая добыча для маньяка, а Денис Борисович даже и не собирается меня охранять. Если б я ему хоть немножко нравилась, он бы так не поступил.

Именно эту печальную мысль я на разные лады крутила целый вечер. Вопросом, откуда Полухину знать, во сколько я отправилась из больницы домой, я себя не утруждала. Захотел бы, узнал бы. Он ведь умный!

В дверь позвонили, я открыла.

— Надо спрашивать «кто там» прежде, чем отпирать, — поучающе сообщил Денис Борисович. В руке он держал белую розу на толстом стебле.

— Кто там? — покладисто произнесла я.

Он расхохотался.

— Прежде, чем отпирать, Натка. Это существенно. Однако прогресс налицо.

Вот тебе за это!

Я взяла цветок.

— Спасибо. Это авансом к восьмому марта?

— Нет, восьмого марта будет еще, — пообещал Денис Борисович, и мое настроение резко улучшилось. — Это в честь окончания расследования, Натка, и твоего освобождения от страшного маньяка. Теперь можешь спать спокойно. Впрочем, ты и раньше это делала.

— Кто? — закричала я, крепко вцепившись гостю в локти, чтобы не вздумал убежать. — Денис Борисович, миленький, хороший, ну, кто? Даже если это тайна следствия, скажите мне, ну, скажите!

— Натка, — странным тоном спросил Денис Борисович, сверху вниз глядя мне в лицо. — Тебе нравится Тихонов? Все говорят, у вас роман.

— Ванька? — удивилась я. — Он меня жутко раздражает. Вроде и хороший, и ухаживает, но какой-то слишком уж рассудительный. Практичный, вот как это называется. Деловой.

— Кавалер барышню хочет украсть, — как вчера, басом пропел мой собеседник. Похоже, он вспоминал эту песенку, когда был доволен. — Деловой — это точно. Даже слишком.

Я оторопела.

— Вы что, имеете в виду… Ванька и есть убийца?

— Да, именно это я имею в виду, Натка. Приятно слышать, что он тебя раздражал. У тебя есть нюх. Надеюсь и в дальнейшем использовать тебя при расследованиях в качестве розыскной собаки.

— Погодите, — прервала я. — Ванька хотел меня убить? Вы уверены? Ира говорит, на пароме, когда я упала, он страшно за меня переживал. Да я и сама чувствовала, что ему нравлюсь! И потом, когда позавчера вечером за мной гнался маньяк, Ванька прибежал на помощь. Может, вы ошибаетесь?

— А может, ты не будешь перебивать взрослых? — невежливо парировал Денис Борисович.

— Ах, взрослых! — съехидничала я. — Между прочим, я, как и вы, совершеннолетняя. Будьте добры назвать меня на «вы» и по имени отчеству.

— А если нам уровняться по другому краю? — попросил капитан. — Лучше ты меня называй на «ты» и по имени.

Он бросил на меня быстрый настороженный взгляд, и я вдруг поняла: он боится, что я откажусь! Вроде бы шутит, но боится! Пытаясь скрыть ликование, я произнесла:

— Денис. Я очень хочу с тобой уровняться, все равно, по какому краю.

Похоже, это напугало Дениса еще сильнее. По крайней мере, он торопливо продолжил:

— Тихонов вовсе не собирался тебя убивать. У меня с самого начала было чувство, что на тебя покушаются не по-настоящему. При твоей беззаботности, Натка, убить тебя — самое простое дело. Куда проще, чем Марину или Галку. Но их почему-то убили с первого раза, а тебя только пугали, но не трогали.

— Меня столкнули с лестницы, — напомнила я.

— Да, меня это тоже смущало. Если б не это, я вычислил бы Тихонова куда раньше. Представь себе, во всем виноваты твои сапоги. Помнишь, ты купила себе в Финляндии нечто на высоченных каблуках?

— Еще бы!

— Тихонов знал, что ты гимнастка и очень ловко умеешь падать. Он столкнул тебя, будучи уверенным, что ты без проблем приземлишься на ноги… просто хотел создать видимость покушения… но не учел дурацкие сапоги. Когда он увидел, как ты лежишь на полу, обливаясь кровью, то искренне ужаснулся. Его совершенно не радовало совершить бесполезное убийство… даже вредное, поскольку оно слишком рано насторожило бы милицию и могло помешать убить Галку. К тому же Тихонов действительно к тебе неравнодушен. Конечно, он испугался и крыл себя последними словами за неосторожность.

Я помотала головой.

— Не собирался убивать… А звонки? А валентинки? А кто стучал за моей спиной?

— Отвлекающий маневр, Натка. Я сразу это подозревал, но не мог доказать.

— Подозревал — и молчал? — обиделась я. — Делал вид, что заботишься обо мне, что охраняешь, а сам знал, что виноват Ванька, и ни словом мне не намекнул! Издевался, да? Тебе было смешно, что я нервничаю на пустом месте. Тебе все можно, ты ведь взрослый, а я для тебя девчонка!

Денис то хмурился, то улыбался, внимательно изучая мое лицо. Потом как будто решился и обнял меня за плечи.

— Представь, я бы намекнул тебе, что виноват Тихонов, ты намекнула бы ему — не очень-то верю в твою скрытность — а он парень умный и предусмотрительный. Он насторожился бы, и я бы не сумел прижать его к стенке. А что касается охраны… я уже пытался тебе объяснить. Шанс, что ты рискуешь жизнью, был невелик, но меня не устраивал даже он. Я хотел быть полностью за тебя спокойным. Для этого требовалось заставить тебя быть осторожной… напугать, черт возьми! И напугать твою подругу, чтобы она хорошенько за тобою следила. Ира сразу внушила мне доверие, я был уверен, что она тебя не бросит. Ты не представляешь, как я позавчера разозлился на себя и на нее, узнав, что она оставила тебя одну, а тебе кто-то звонит с угрозами. С этого момента я стал тебя охранять. На всякий случай. Береженого бог бережет.

До меня доходило медленно.

— Значит, я — отвлекающий маневр, дымовая завеса? Получается, Ванька — не маньяк?

— Нет. Просто прагматичный молодой человек, очень любящий деньги. Ты ведь это за ним замечала?

— Безусловно. Галка тоже прагматичная и любила деньги. Ну и что? Разве они не имеют права?

— Мудро мыслишь, Натка. Галка тоже прагматичная и любила деньги. Именно поэтому они так замечательно сработались с Тихоновым в его любимом комитете по связям с зарубежными университетами. Тебя не удивляло, почему Тихонов так к нему прикипел?

— Ну… бесплатные поездки за границу и все такое. Галка тоже один раз ездила и говорила, что очень выгодно.

— Необычайно выгодно. Особенно если везешь с собою наркотики. Ездишь то в одну страну, то в другую по постоянной визе, встречаешься с молодежью, не вызывая ни у кого подозрений. Очень удобный канал. Разумеется, ваш Тихонов — не босс, а мелкая сошка, но и ему достаточно перепадало.

Я тихо охнула, Денис ободряюще мне улыбнулся.

— Что делать, не все вы ангелы. Я бы сказал, формированию ангелов рыночная экономика не способствует. Тихонов привлек к работе Найденову, поскольку понял, что она при ее корыстности охотно присоединится. Она согласилась за самое минимальное вознаграждение… на первый раз. А потом потребовала существенной прибавки. Она ведь уже кое-что знала, и теперь с ней приходилось считаться. Но платить ей большую сумму никто не собирался. Более того, Тихонову намекнули, что он создал проблему, он и должен ее решать… намекнули люди, спорить с которыми было для него невозможно. Он попытался объяснить все Галке, но жадность оказалась в ней сильнее осторожности. Она стояла на своем, однако так нервничала, что проговорилась кое о чем своему парню. То есть Ромке.

— Ромка тоже знал? — ужаснулась я.

— Нет, не знал. Галка рассказала ему, что в поездке очень здорово заработала, а потом надеется зарабатывать еще больше. Что Ванька пытается одурачить ее и забирать всю прибыль себе, но она ему не позволит, потому что у нее есть теперь на него управа. Ромка решил, речь идет о перепродаже чемоданов на колесиках или чего-нибудь такого. Он совершенно не придал этому значения, хотя там были намеки, по которым он вполне мог бы догадаться. Но ему не было дела до Галкиных проблем, его больше интересовала Марина. Галку это взбесило, а ведь она и так дергалась из-за своей сложной ситуации… короче, она сорвалась и с Ромкой поссорилась, да еще стала при всех обсуждать его любовь к Марине. В это время бедная Марина металась, не зная, чем привлечь внимание вашего супермена Андрея. Тут сгодился даже незаметный Ромка… пусть Андрей посмотрит, как она крутит другими мужчинами, и поймет, насколько она неотразима. Ромка обалдел от внимания роковой красотки и, не зная, как ее развлечь, рассказал среди прочего про свою ссору с Галкой. А Марина девица опытная… кстати, в ее компании использовать слабые наркотики считается хорошим тоном, так что определенное звено данной цепочки было ей знакомо. Она сложила два и два, получив четыре, и сообщила свой интересный результат Тихонову.

— Зачем?

— Думаю, исключительно, чтобы над ним поиздеваться. Показать ему, что она умнее всех и держит его в руках. Ей это доставляло удовольствие, особенно в тот период. Женщина часто мстит не тому мужчине, который сделал ей больно, а как раз тем, кто не при чем. Марине нравилось демонстрировать Тихонову, что она в любой момент может его выдать… ну, а он не из тех, кто станет это терпеть. Он решил убить двух зайцев сразу… даже трех.

— Марина, Галка, я?

— Нет, третий Ромка. Его сажают за убийство, а он слабый человек, и в тюрьме у него не будет душевных сил вспоминать, что ему когда-то говорила Галка, и делать выводы из ее слов. Он никогда ни о чем не догадается. Вот такая практичная идея. Проблема в одном. Если убить тихую Галку, прежде всего милиция начнет, естественно, изучать ее окружение — и всплывет комитет по связям с зарубежными университетами, а кто знает, что там обнаружат. Это нежелательно. А вот если убьют красотку Марину, первым пришедшим в голову мотивом будет любовь. Надо, чтобы этот замечательный мотив остался единственным, причем даже после нового убийства. И еще! Надо, чтобы Галка после смерти Марины не заподозрила причастности Тихонова… чтобы она тоже поверила в убийство из-за любви. Почему-то самая практичная женщина попадется на удочку, если в качестве наживки насадить безумную страсть, пусть даже не к ней самой. Тихонов пошевелил мозгами и прислал три одинаковых валентинки. Почему третья тебе? Очень просто. Отвлекающий маневр должен бросаться в глаза, в этом его суть. А ты — человек очень откровенный. Марина и Галка, скорее всего, скроют получение валентинок, и замечательный, удобный мотив женской неверности пропадет зря. Ты — другое дело. Ты обязательно привлечешь к нему внимание, начнешь выяснять, что и как. Что ты и сделала. После этого Тихонов скинул с балкона Марину, но никто его не заподозрил, поскольку с Мариной его ничто не связывало. Галка тоже не заподозрила. Она не исключала убийства, однако зациклилась на валентинках, уж больно они подходили к случаю, особенно после того, как тебя столкнули с трапа на пароме. У нее и мысли не было опасаться Тихонова, вот уж, кому любовный мотив чужд на все сто! Тихонов добился, чего хотел. Он дал определенное направление общественному мнению и лишь после этого зарезал свою соратницу. Ее убийство стало вторичным, ее связи — не слишком-то интересными. Разве не так? Вы с Ирой, перебирая варианты, хоть раз попытались сосредоточиться именно на Галке, а не на Марине или валентинках? Хоть раз обсудили Галкину жизнь, контакты…

— Нет, — подтвердила я, — ни разу. Теперь я поняла, Ванька действительно хитрый. Все сразу обвинили Ромку.

— Этого Тихонов и ожидал. Но история с валентинками сразу показалась мне несколько нарочитой, а ваш Ромка… ну, мы все-таки изучали психиатрию… какой из него маньяк? Не исключая этой версии, я стал разрабатывать другие. В частности, Маринину беременность, а также Галкину работу. Я привык проверять все возможности, а не халтурить, ограничиваясь одной. Тихонову это не понравилось, и он решил укрепить версию маньяка-Ромки. Он звонит тебе и угрожает, надеясь, что ты тут же отчитаешься мне — а ты, переживая за подругу, не обращаешь на звонок особого внимания. На следующий вечер он снова звонит тебе с угрозами, а когда ты обращаешься к нему за советом, усиленно предлагает известить об угрозах меня. Но ты опять этого не делаешь. Значит, необходимо напугать тебя посильнее… все равно, каким образом напугать, лишь бы подействовало. Он подкарауливает тебя у больницы, стучит и скрежещет в надежде, что эти таинственные звуки наконец-то тебя впечатлят. Потом хватает машину и, обогнав автобус, мчится к твоему дому, чтобы продолжить там. Каково же его удивление, когда он видит Настю в маске вампира! Но он умеет ориентироваться по ситуации. Ты кричишь, Тихонов прибегает к тебе на помощь. Ему выгодно казаться твоим верным рыцарем, это окончательно снимает с него подозрение. Он снова требует, чтобы ты мне позвонила, и ты звонишь. Тут он просчитался. Ромка, как назло, оказался дома и заработал алиби.

— Ванька не просчитался, — возразила я. — Он настаивал, чтобы я позвонила тебе наутро, а я разозлилась и сделала это сразу. Только из-за этого ты смог проверить алиби Ромки.

— Что ж, не все Тихонову должно было везти. На следующий день ты приезжаешь в общежитие и сообщаешь сразу две новости. Про алиби Ромки и про беременность Марины. Тихонову уже не до того, чтобы соблюдать первоначальные планы. Что угодно, лишь бы отвести от себя подозрения, бросив их на другого. Теперь самой подходящей кандидатурой становится Андрей, и Тихонов поддерживает обвиняющую парня Камилу. Хотя этот вариант не выдерживает критики — если Андрей убил Марину из-за беременности, при чем тут ты и валентинки? Даже в качестве дымовой завесы Андрей бы их применять не стал. Они привлекали внимание к любовному мотиву — и, следовательно, к самому Андрею. Не заметить подобного несоответствия Тихонов мог только в панике. Он умный парень, что есть, то есть.

— Не то слово, — мрачно подтвердила я. — Вот кого ни минуты не подозревала! А ты?

— Ну, определенные подозрения в его адрес у меня появились почти сразу. Если считать, что валентинки и покушения на тебя — демонстрация, то в чем ее цель? Заставить разрабатывать версию убийства на почве любви. Значит, истинная причина прямо противоположная — деловая. Кто не связан с Мариной и Галкой никакими чувствами, зато связан делами? Ромка, Олег, Андрей, Димка — никто не подходит. Только Тихонов. Конечно, барышень я тоже не исключал, но Марина выше вас всех и наверняка сильнее. Столкнуть ее с балкона так, чтобы не было признаков борьбы — задача не из легких. К тому же из девушек курит только Галка, а появление на балконе некурящей наверняка бы Марину насторожило. А вот Тихонов курит и мог выйти на балкон, никого не удивив. Ну, а раз я заинтересовался Тихоновым, то и его любимым комитетом. Тогда и стали постепенно обнаруживаться всякие увлекательные вещи. Однако кое-что меня смущало. Например, твое падение на пароме, мотив для убийства Марины и маска вампира. Полной уверенности у меня не было до того момента, когда сегодня утром я обнаружил частника, который позавчера вез Тихонова от больницы до твоего дома. Затеяв игру с валентинками, Тихонов сделал ставку на твое легкомыслие — и именно оно его сгубило. Телефонные звонки с угрозами не действовали, пришлось пугать тебя лично. Тут-то его следы и обнаружились. Сейчас он уже чистосердечно во всем признался и спокойно отдыхает на нарах.

Я недоуменно пожала плечами.

— Не понимаю, почему он признался. Ну, ехал за мной на машине от больницы до дому… мог сказать, что это он охранял меня от маньяка.

Денис засмеялся.

— А ты хорошо изучила своего поклонника! Так он и пытался сказать. Дело было не в том, чтобы его уличить, Натка, а в том, чтобы мне самому окончательно убедиться, что убийца он. А уж уличил он себя сам, подробно и, как я упоминал, чистосердечно.

— Он раскаялся? — догадалась я.

— Точно, — кивнул Денис. — Раскаялся. Едва я объяснил Тихонову, что именно он вывел меня на торговцев наркотиками и что я не намерен скрывать от них это, он моментально раскаялся и возжаждал быть препровожденным в тюрьму. Даже разъяснил мне все темные моменты нашего дела, чтобы я, не дай бог, не отпустил его на волю. Весьма разумный молодой человек, и дело тоже оказалось весьма разумным. Роковые страсти, подметные письма, таинственные стуки — все это сильно противоречило моему жизненному опыту. Натка, ты что? Расстроилась? Этот Тихонов, он тебе все-таки нравится?

Денис обеспокоено взглянул мне в глаза.

— Мне грустно, — призналась я. — Я думала, убивали из-за любви и верности, а получается, из страха и корысти? Я думала, какой-то парень сошел с ума от любви и стал маньяком… пускай это ужасно, но все-таки любовь. А на самом деле Марина, и ее ребенок, и Галка — все погибли из-за каких-то денег? Скажи мне что-нибудь хорошее, Денис, пожалуйста. Развесели меня!

— Боюсь, что с легкостью развеселю, — улыбнулся Денис, но в голосе прозвучала некоторая нервозность. — Не могу вспомнить, как у современной молодежи принято предлагать продолжить знакомство. «Девочка, давай с тобою дружить»? Или без обиняков: «Телка, давай завалимся в койку»? Я, к сожалению, не в курсе ваших нравов.

— Меня по-всякому устроит, — не стала привередничать я. — У меня хороший характер.

— Натка, — неуверенно произнес Денис, — возможно, по легкомыслию ты не очень вдумываешься в то, что говоришь?

— Возможно, — согласилась я. — Именно поэтому я не намерена упускать человека, который сумеет думать за двоих.