"Господа из завтра (СИ Обновлено 23.07.09)" - читать интересную книгу автора (Махров Алексей)

Рассказывает Олег Таругин (Цесаревич Николай)

В дороге я не находил себе места: опоздать на встречу к нареченной – это, знаете ли, как-то не "комильфо". Экстренный поезд домчал нас до Вильно за десять часов. А по сведениям, полученным от "дядюшки" Платова, Моретта проделает путь от Копенгагена до Либавской бухты часов за тридцать. И вот интересно – кто погорячился – машинисты или я, торопыга? Ну и куда теперь девать лишние двадцать часов, хотел бы я знать? Никто не подскажет?

Решение в конце-концов найдено. Чем отираться в Либаве, уж лучше сделать короткую остановку здесь. Ладно, навестим генерал-губернатора, да и город осмотреть не мешает: все-таки губернский город, без малого сто десять тыщщ населения, торговля развитая. Есть что посмотреть…

Генерал-губернатор, генерал-лейтенант Иван Семенович Каханов, производит на меня самое благоприятное впечатление. Я неплохо знаю его младшего брата Михаила, с которым то и дело сталкиваюсь в Государственном совете. Неглупый мужик, один из горячих сторонников моей "финской программы". И старший брат у него тоже не подкачал. Тоже не глуп, хотя бы по первому впечатлению, образован, радушен и хлебосолен. Впрочем, о последнем судить сложно: все-таки принимает он не кого-нибудь, а цесаревича!

Правда, за обедом генерал-губернатор был явно потрясен. Еще бы: вот уж кого Их Высокопревосходительство не ожидали увидеть у себя за столом, так это казачков-атаманцев! Однако, надо отдать ему должное: справился он с собой быстро. Но от комментариев все же не удержался:

– Ваше Императорское Высочество, простите мне эту вольность, но я, хоть и слышал о ваших странных демократических обычаях, полагал эти слухи простым преувеличением…

Что ж имеет смысл пояснить ему кое-что:

– Господин генерал-лейтенант. Я думаю, что в походах вам доводилось есть с солдатами из одного котла, не так ли? Ну, а чем же поход отличается от повседневной жизни? Если я доверяю этим людям свою жизнь, то неужели я побрезгую сесть с ними за один стол?

Атаманцы гордо расправляют плечи, и Иван Семенович предпочитает быстренько перевести разговор на другую тему…

… Мы благополучно ночуем в Вильно, а поутру, прицепив к нашему поезду вагон с лошадьми, позаимствованными в расквартированном поблизости Изюмском гусарском полку, отбываем в Либаву. Шесть часов дороги пролетают мгновенно…

– …Павел Карлович, распорядитесь, чтобы немедленно по прибытии выводили лошадей. И дайте команду: пусть заседлают еще в вагоне, в пути.

Ренненкампф, почувствовав ответственность момента, моментально исчезает. М-да: вот уж воистину с корабля – на бал. А вернее: с поезда – в седло!..

Поезд сбавляет ход и, выпустив облака пара, останавливается у небольшого вокзала. На платформе стоит почетный караул из солдат какого-то заштатного армейского полка. Походя, интересуюсь названием полка и от ответа Ренненкампфа чуть не проглатываю папиросу. 164-й Закатальский. ЗАКАТАЛЬСКИЙ, а?! Действительно: "Умри, Денис, лучше не напишешь!"

Оркестр играет встречный марш, мне навстречу торопится толстенький подполковник. Как бы повежливей его отшить? Ну, не втолковывать же ему, что "цигель, цигель, ай-лю-лю"…

Слава богу, подполковник и сам не желает затягивать мероприятия. В принципе, он прав: сейчас его солдатики (наверняка лучшая рота, лучшего батальона!) стоят толково и готовы пройти парадным маршем… ну, не то, чтобы "без сучка, без задоринки", но нормально. А вот если они постоят еще чуть-чуть, начнется нервное перенапряжение. Ну, голову готов поставить против дырявого гривенника – в Закатальском пехотном со дня сформирования не было ни одного члена царской фамилии, не то, что члена правящей семьи!

Лошади поданы и мы уже в седлах. Ну, аллюр три креста марш! Вихрем проносимся по улочкам Либавы и вот уже берег. Так, что у нас тут?

Собственно портом, как комплексом сооружений для погрузки/разгрузки и безопасной стоянки судов здесь пока не пахнет. В реале сооружение порта началось только в 1891 году. У нас, скорее всего, начнется несколько раньше. Нет причалов и пирсов, но вдоль берега размещается несколько десятков, если не сотня-другая, разнообразных плавсредств. От небольших одноместных лодочек, до десяти-двенадцатиметровых рыбачьих баркасов. Часть этой "посуды" вытащена на песок, но большинство привязано к вбитым в полосе прибоя столбикам. А вот дальше… дальше… Ну, блин, я собой горжусь! Это ж надо: так подгадать умудрился!

Примерно в полутора километрах от берега на якорь встает парусник под датским флагом. Ну, не мареман я, не мареман! А посему, разобраться, исходя из парусного вооружения, шхуна это или, допустим, барк, абсолютно не в состоянии. Зато я вижу, что с борта этого, весьма симпатичного парусника спускают большую шлюпку, и в нее спускается по трапу несколько человек, причем совершенно очевидно, что одна из них – женщина! Вот только не надо мне ля-ля про какую-нибудь экзальтированную дамочку, решившую прибыть сюда эдаким экстравагантным путем к непутевому мужу, купцу пятой гильдии Абрамсону*! Нет уж, не может такого быть!

(*Цесаревич шутит. В Российской империи было только три торговых гильдии и лицам иудейского вероисповедания было запрещено заниматься коммерческой деятельностью)

Шлюпка довольно лихо движется к берегу. Ну, теперь уже даже видно, что в шлюпке, промеж прочих, сидит князь Васильчиков собственной персоной.

– Государь, Сергей там. – Радостно сообщает Ренненкампф, соскучившийся по своему другу. – Значит, и государыня – тоже.

Что-то новенькое. К тому, что я – "государь", я уже привык, но они уже и Моретту начали именовать "государыней"! Быстро, однако, сориентировались…

Шлюпка уже совсем близко. Пора красиво закончить эту классическую авантюру…