"Полуночное солнце (Сборник с иллюстрациями)" - читать интересную книгу автора (Серлинг Род)

РАЗБОРКА С РЭНКОМ МАК-ГРЮ

Из салуна вышли два ковбоя, спустились по трем ступенькам крыльца и остановились там, глядя вверх по главной улице. Один из них сплюнул коричневой жидкостью и выТер небритый подбородок.

— Его до сих пор нет, — объявил он.

Его товарищ достал карманные часы и открыл крышку.

— Он будет. Он знает, что его ждет.

С этими словами он захлопнул крышку и сунул часы обратно в карман кожаного жилета.

Первый ковбой покосился на солнце.

— Сегодня утром его пристрелят, — кратко сказал он. — В этом можно не сомневаться.

Его приятель проворчал что-то в знак одобрения и посмотрел, как его друг отпил коричневой жидкости.

— Что это у тебя? — спросил он.

— Пиво от Херши, — ответил его товарищ. — Но это проклятое пойло выдохлось и невкусное.

Послышался отдаленный рев. Сначала это были далекие раскаты, но постепенно шум нарастал и перешел в пронзительный визг. Из-за угла появился красный «ягуар», его хромированные колеса крутились по пыли и с воем выразили протест, когда машина повернулась более резко, выруливая на Мэйн-Стрит, и устремилась к салуну. Когда водитель еще раз резко нажал на тормоза, машина подняла тонны пыли и остановилась в футе от крыльца салуна. Она стояла там, точно привязанный красный зверь. Лошадь, притороченная к крыльцу, посмотрела на водителя, фыркнула и отвернулась.

Рэнк Мак-Грю осторожно вылез с переднего сиденья, стряхнул пыль с бежевых джинсов и белой шелковой рубашки, поправил черно-желтый галстук и аккуратно опустил поля шляпы. Он пинком закрыл дверь машины и стал подниматься по ступенькам салуна.

— Добрый день, мистер Мак-Грю, — сказал один из ковбоев.

— Привет, — ответил Рэнк, схватившись за перила крыльца, поскольку одна его нога подвернулась, и он сразу же потерял равновесие.

Рэнк носил единственные в своем роде высокие ботинки. Их секрет был в том, что внутри подъем был два дюйма высотой, да и каблук увеличивал рост на три дюйма. Это придавало Рэнку лишних пять дюймов росту.

Дверь салуна открылась, и появился Сай Блэттсбург. Это был лысый, опрятный человечек в мокрой от пота спортивной рубашке. Он с беспокойством посмотрел на ручные часы, затем обратился к Рэнку:

— Ты опоздал на один час пятнадцать минут, Рэнк. — В его голосе слышался скрытый гнев. — К этому времени мы должны были уже отснять всю сцену.

Рэнк пожал подбитыми плечами и через вращающиеся двери прошел мимо него в весьма правдоподобный салун. Ожидающие там съемочная группа и статисты встретили его появление облегченно-настороженно.

Сай Блэттсбург, двадцать лет нянчившийся с подобными звездами, проследовал в салун за своим подопечным.

— Грим, — сказал он, суетясь вокруг «звезды».

— В поле зрения появился гример. Заставив себя блаженно улыбнуться «ковбою», он указал на табуретку перед гримировальным столиком.

— Пожалуйте сюда, мистер Мак-Грю, — любезно сказал он.

Рэнк опустился на табуретку и оглядел свое отражение.

— Постарайтесь все сделать побыстрее, — сказал режиссер, причем его губы подрагивали. — Мы потеряли много времени, Рэнк.

Тот резко повернулся, выбив пудреницу из рук гримера.

— Не доставай меня, Сай, — мгновенно взбесившись, сказал он. — Ты знаешь, как на меня влияют эмоциональные сцены прямо перед съемкой!

Режиссер улыбнулся и закрыл глаза, потом похлопал звезду по подбитым плечам.

— Рэнк, малыш, не волнуйся. Мы попробуем побыстрей отснять эту сцену. С чего нам лучше начать, а? О'кей, малыш. Со сцены номер семьдесят один.

Он щелкнул пальцами, и помощница режиссера подала ему сценарий.

— Вот она, вот здесь, — сказал он, открывая нужную страницу.

Рэнк вяло протянул руку, и Блэттсбург вручил ему сценарий. Он бегло просмотрел его и вернул назад.

— Прочитай мне это, — сказал он.

Блэттсбург откашлялся. Когда он взял сценарий, его руки заметно дрожали.

— Помещение салуна, — начал он. — Камера выхватывает лица двух негодяев у бара. Входит Рэнк Мак-Грю. Подходит к стойке. Смотрит по сторонам.

Рэнк оттолкнул руку гримера и медленно повернулся к режиссеру лицом.

— Смотрит по сторонам? Ты что, думаешь, у меня голова на шарнирах?

Тут он выхватил сценарий у режиссера из рук.

— Вот что я скажу тебе, Сай, — заявил он. — Когда ковбой заходит в бар, он идет в дальний угол. Заказывает выпивку. Смотрит на рюмку. Потом прямо перед собой. Он не глазеет по сторонам.

С этими словами Рэнк, белый под гримом, повернулся к зеркалу.

Его губы дрожали. Огромные голубые глаза затуманились, подобно глазам лидера-:второкурсника из какого-нибудь колледжа, у которого только что помяли мегафон.

Сай Блэттсбург снова закрыл глаза. Ему слишком хорошо были знакомы выражение этого лица и тон голоса. Они не обещали ничего хорошего ни для кадра, ни для всего съемочного дня.

— Хорошо, Рэнк, — мягко сказал он. — Мы сделаем по-твоему. Как тебе хочется. — Сай облизнулся. — Давайте начинать?

— Одну минутку, — сказал Рэнк, наполовину прикрыв глаза, что, как выяснилось, было особенной личной привычкой. — Минуточку. Мой желудок меня убьет. Эти сцены… — Он говорил, массируя живот.-…эти несчастные эмоциональные сцены…

Он показал на большую закрытую коробку рядом с ним. На ней изящным почерком была выведена надпись «Рэнк Мак-Грю». Под именем были нарисованы две звезды. Реквизитор открыл ее и начал рыться в ее содержимом. Тут были пузырьки с лекарствами, таблетки, ингаляторы и большая куча открыток с автографами, На них Рэнк крутил шестизарядный револьвер. Реквизитор извлек пузырек с пилюлями и поставил на гримировальный столик. Рэнк отвинтил крышку, достал две пилюли и проглотил их. Потом с минуту сидел неподвижно. Гример все это время терпеливо ждал. Рэнк открыл глаза и кивнул, и гример продолжил ритуал. Пятьдесят с лишним человек начали тихо готовить помещение. Оператор проверил угол камеры, кивнул механику, и все в ожидании повернулись к Саю.

Тот проверил угол камеры и крикнул:

— Вторая бригада свободна! Рэнк остается здесь.

Дублер Рэнка покинул свое место у вращающихся дверей, и Сай обратился к Рэнку.

— Все готово, Рэнк, малыш, — неуверенно сказал он. — Мы снимем тебя, как ты хочешь.

Рэнк Мак-Грю медленно встал и стоял, глядя в зеркало. Гример делал последние прикосновения пуховкой. Костюмер оправил его кожаный жилет. Рэнк, все еще глядя на себя, взбил волосы, щелкнул пальцами и ткнул пальцем в плечо. Костюмер увеличил подбивку на дюйм. Снова Рэнк посмотрел в зеркало и снова щелкнул пальцами.

— Кобура, — сжато напомнил он.

Примчался реквизитор и начал укреплять кобуру.

Рэнк проверил ее, опустив руку и посмотрев на нее.

— Опусти еще на дюйм, — приказал он.

Реквизитор немедленно подчинился, отпуская пояс на одно деление, в то время как Рэнк снова смотрел на себя в зеркале, крутил головой, чтобы осмотреть себя под разными ракурсами. Он отошел от зеркала, потом приблизился к нему, держа руки разведенными так, как любой владелец быстрого пистолета от начала времен.

Можно мимоходом отметить, что в истории был такой момент, когда действительно существовали мастера пострелять. Это было пестрое скопище жестких усов, с помощью лошади и ружья пробивавших себе дорогу через тогДашний Новый Запад. После них осталась уйма легенд и ловких проделок. Смелые и рисковые, они были жестокими и неотесанными бандитами с лужеными глотками, в равной степени ловкие и верные там, где дело касалось стрельбы. Это всего лишь логическая гипотеза, но если бы на том свете ковбои смотрели телевизор, и эти избранные увидели, как небрежно ворошат их имена и подвиги, да еще каждую неделю их заново убивают разъезжающие на «ягуарах» львы Голливуда, ничего не смыслящие в оружии и лошадях, то они наверняка перевернулись бы в своих гробах или, хлеще того, восстали бы из них.

Сказанное, разумеется, не относилось к Рэнку Мак-Грю. Он самодовольно направился к двери, только раз или два потеряв равновесие, поскольку его ботинки сбились влево, почти как девятилетний ребенок, надевший материнские туфли на шпильках.

Мак-Грю дошел до хлопающих дверей, опустил раздутые плечи, щелкнул пальцами и произнес: «Револьвер». Несомненно, это был последний пункт его подготовки, и происходил он всегда в одно и то же время. Бутафор бросил Рэнку заранее приготовленный потертый револьвер, тот ловко поймал его, повертел на указательном пальце правой руки и перебросил его в левую с той же ловкостью. Затем он перебросил его через плечо и подставил правую руку сзади, чтобы поймать его. Потрепанный шестизарядник не был знаком с этим планом. Он легко перелетел через Рэнка, через оператора, через стойку и разбил зеркало бара на миллион кусочков.

Сай Блэттсбург плотно закрыл глаза и вытер пот с лица. С большим трудом он произнес низким беспечным голосом:

— Готовьте зал. Мы подождем, когда вставят новое зеркало.

Он извлек пятидолларовую бумажку и вручил оператору.

Теперь его убыток составлял 435 долларов за трехгодичный период съемок сериала с Рэнком в главной роли. За сто восемнадцать отснятых фильмов это был сорок четвертый раз, когда Рэнк разбивал зеркало в баре.

Двадцать минут спустя все было готово, и в баре снова висело зеркало. Блэттсбург стоял возле камеры.

— Хорошо, — сказал он. — Приготовиться. Съемка!

Камера тихо заработала. Послышалось ржанье лошади, и в бар вошел Рэнк Мак-Грю с обычной напудренной элегантностью, неопределенно ухмыляясь.

У стойки стояли два «плохих парня» и со страхом наблюдали, как он приближается. Подойдя к стойке, он хлопнул по ней ладонью.

— Виски, — сказал он, причем его голос звучал на октаву ниже Джонни Вайсмюллера.[9] И, если походка была походкой ребенка на шпильках, то его приказной тон принадлежал зеленому юнцу в самой середине ломки голоса.

Бармен извлек с полки бутылку и пустил ее по стойке. Рэнк беспечно вытянул руку и слегка удивился, когда бутылка устремилась мимо него и разбилась о стену; где стойка кончалась.

Сай Блэттсбург вдавил оба больших пальца себе в глаза и раскачивался с минуту.

— Стоп, — наконец сказал он.

Съемочная группа выражала удивление.

Рэнк всегда упускал хотя бы одну бутылку, но обычно это случалось в конце дня, когда он уставал.

В его ухмылке появилось раздражение, когда он погрозил пальцем бармену.

— Ладно, парень, — в его голосе была угроза, — еще один такой гэг, и ты будешь потрошить цыплят на рынке!.

Он повернулся к режиссеру.

— Он наклеил туда английскую этикетку, Сай! — Он специально крутнул бутылку.

Бармен уставился на «плохих ребят».

— Английская этикетка? — удивленно спросил он. — Этому парню нужна перчатка для кетча.

Великолепно себя контролируя, Блэттсбург сказал:

— Хорошо. Давайте попробуем еще раз. По местам, пожалуйста.

— Кадр семьдесят три, дубль второй, — сказал кто-то.

Снова бармен толкнул бутылку. На этот раз она медленно проехалась по стойке и замерла на расстоянии руки.

Губы Рэнка скривились в одной из самых лучших его усмешек.

Он дотянулся до бутылки, взял ее, отбил горло о стойку и жадно припал к острым краям. Бросил бутылку через плечо, исследовал языком один зуб и довольно-таки медленно достал изо рта бутафорское стекло. Бросив его бармену, он снова ухмыльнулся.

Опершись о стойку, он играл плечами и осматривал «плохих ребят». Заодно он сверился со своим отражейием в зеркале и сдвинул шляпу на дюйм вправо.

— Парни, вы, наверное, уже знаете, что я — шериф, — заявил он голосом Бута Хилла.

Оба «злодея» были потрясены.

— Мы слышали об этом, — вступил в разговор один из них, боясь посмотреть в глаза шерифа Мак-Грю.

— Мы слышали об этом, — повторил другой.

Рэнк, приподняв бровь, смотрел то на одного, то на другого.

— И сдается мне, вам известно, что я узнал, будто Джесси Джеймс будет здесь, чтобы бросить мне вызов.

Первый ковбой кивнул, и его голос дрогнул.

— Я тоже знаю это, — испуганно сказал он.

— И я, — добавил его компаньон.

Рэнк помолчал с минуту, то усмехаясь, то глядя серьезно.

— Зато я знаю еще кое-что. Например, что вы знаете Джесси Джеймса, а я собираюсь дождаться его здесь.

Оба «головореза» обменялись испуганными взглядами, а то, как они косились в сторону двери, выдавало в них третьеразрядных бойцов.

Рэнк снова презрительно улыбнулся.

— Представляю, как обманул вас, — торжественно сказал он. — Джесси уже здесь, не так ли?

— Шериф… — умолял хозяин. — Шериф Мак-Грю… пожалуйста, без убийств в моем заведении!

Рэнк поднял руку, чтобы все замолчали.

— Я не буду его убивать, — мягко сказал он. — Я собираюсь его слегка покалечить. Просто смою с него румянец.

Первый «плохой парень» сглотнул слюну.

— Джесси Джеймсу это не понравится, — с дрожью проговорил он.

На улице раздался стук копыт, скрип седла, и кто-то поднялся по ступенькам.

Вращающиеся двери раскрылись и пропустили Джеймса — воплощение Зла. Черные усы, черные брюки и рубашка, черные перчатки и черный шарф, а на голове — черная шляпа.

Его ухмылка походила на ухмылку Рэнка, но ей не хватало апломба, присущего шерифу.

Он с кошачьей грацией прошел по салуну, держа опущенные руки чуть в стороне от тела.

— Ты шериф Мак-Грю, не так ли? — сказал он, широко расставив ноги, продолжая держать руки разведенными.

Рэнк усмехнулся, хихикнул, хрюкнул и наконец, тяжело вздохнув, сказал: — Да.

— Шeриф, ты сделал свой последний вдох. — С этими словами Джесси начал доставать револьвер. Фальшивая пуля исторгла фальшивую кровь из его руки, за которую он схватился, а его револьвер отлетел в сторону. Бутафор выпустил дым из патронника пистолета с холостым патроном.

Сай Блэттсбург одобрительно кивнул. Два ковбоя у стойки отреагировали с неподдельным ужасом. Массовка, сидящая за столами, вскочила на ноги и попятилась к стене.

Рэнк Мак-Грю в это время с усилием вытаскивал револьвер из кобуры. Наконец тот появился на свет божий, выскользнул из его руки, пролетел у Рэнка над плечом, над оператором, над стойкой, а потом разбил зеркало на миллион кусочков. Сай Блэттсбург выглядел так, словно ему только что сообщили, будто он обручился с ящерицей. Он раскрыл рот и испустил звериный рык, звук сродни рыданию-протесту.

Когда он взял себя в руки, он четко произнес: «Стоп!» Потом он повернулся к оператору и хихикнул, а затем сел и завыл.

И так прoдoлжалось весь день. Они снимали, как Рэнк боролся с Джесси, пока тот не откинулся назад, двинув при этом шерифу по губе. Дублер занял место Рэнка, чтобы лолучить удар и приземлиться на переворачивающийся стол. Было что-то исключительное в том, как Рэнк швырнул Джесси через стойку, тот разбил полку, полную бутылок, потом должен был влезть на стойку и с нее прыгнуть на приближающегося Рэнка. Дублер снова вовремя принял удар на себя, чтобы ощутить-тяжесть летящего на него Джеймса.

Ближе к вечеру Рэнк начал выказывать признаки усталости от четырехчасового боя. Сквозь пудру на лице проступил пот, а у его дублера была порвана рубашка, подбит левый глаз и вывернуты суставы трех пальцев.

Рэнк похлопал его по плечу, когда он проходил мимо.

— Неплохо смотришься, — бодро сказал он, словно Бенгал Лансер обратился к убитому барабанщику.

— Да, сэр, мистер Мак-Грю, — сказал дублер разбитыми губами.

Сай Блэттсбург сверил часы и вышел на середину комнаты.

— О'кей, ребята, — сказал он. — Сцена убийства. Рэнк стоит у стойки, Джесси лежит вон там. Рэнк думает, что он без сознания. Джесси поднимает с пола револьвер и стреляет тому в спину.

Актер, игравший Джесси, был озадачен.

— В спину? — переспросил он.

— Ну да, — подтвердил Сай.

— Я не хочу спорить с тобой, Сай, — сказал актер, — но Джесси Джеймс так не делал. Везде, где я читал о нем, говорится, что он сражался честно. Почему я не могу окликнуть его?

Верхняя губа Рэнка презрительно скривилась.

— Оно еще думает, — сказал он с уничтожающим сарказмом. — Оно еще думает. «Окликнуть его». Предупредить самый быстрый пистолет Запада об опасности!

Рэнк шагнул к актеру и начал тыкать его пальцем в грудь.

— Ты воюешь с Рэнком Мак-Грю, — прорычал он. — А когда против тебя Рэнк Мак-Грю, приходится вести нечистую игру или умереть. А теперь займемся съемкой, и кончай спорить!

Актер посмотрел на Сая, и тот приложил палец к губам.

Когда актер проходил мимо него, Сай сказал:

— Джесси так не поступил бы, но Рэнк смог бы. — Последнее он говорил шепотом.

И снова статисты сели за столы. Джеймс улегся на помеченном мелом месте, а Рэнк встал у стойки Спиной к противнику. Реквизитор поставил перед ним бутылку, — и Рэнк понюхал ее содержимое. Его верхняя губа скривилась.

— Я же говорил тебе — имбирного пива! — завопил он. — А это проклятая кока-кола.

Реквизитор с беспокойством смотрел на режиссера.

— Но она похожа на виски, мистер Мак-Грю, и…

Вопль Рэнка прервал его.

— Сай! Либо ты расстреляешь этого придурка, либо поставишь его на место. Одно из двух!

Сай вышел вперед. Он мягко сказал реквизитору: — Мистер Мак-Грю предпочитает имбирное пиво.

Тот испустил глубокий вздох.

— Слушаю, сэр, мистер Мак-Грю.

Джесси Джеймс, лежа на полу, прошептал режиссеру: — Мне плевать, что он говорит. Джеймс никому не стрелял в спину.

Сай заскрежетал зубами.

— Да, но это может сделать Рэнк. Он кого угодно пристрелит. Поэтому сделай одолжение, сыграй это так, как просит Рэнк, иначе нам не закончить этот чертов фильм.

— Хорошо. Вы — босс, но я прямо вижу, как Джеймс переворачивается в гробу. Я не имею в виду — один раз. Я говорю о четырехстах оборотах в минуту.

Блэттсбург кивнул и пожал плечами.

— Ладно, ребята, — крикнул он. — Давайте доделаем это. Кадр девяносто три, дубль первый.

Камера загудела, и Блэттсбург крикнул: — Снимаем!

Рэнк дотянулся до бутылки, отбил горлышко, подержал ее и глянул в зеркало. Он видел отражения статистов, оператора, режиссера и, естественно, свое собственное. Он приложил разбитое горлышко ко рту и сделал большой глоток: Его глаза вылезли из орбит. Он задохся, судорожно глотнул воздух и схватился за горло.

— Ты, ублюдок! Это же виски! Настоящий виски!

Он снова взглянул в зеркало. Теперь он вздохнул не от того, что льющаяся в него жидкость обожгла ему горло. В зеркале отражался он сам. Он и два незнакомца. Два грязного вида ковбоя, стоящие за его спиной.

Одна из здешних девиц сидела с посетителями за столом, но это была не та длинноногая блондинка, которую он видел там раньше.

Это была жирная, унылая, неряшливая красотка, которой не стукнуло еще и пятидесяти пяти.

Рэнк открывал и закрывал глаза, начал говорить что-то бармену, когда до него дошло, что и этот джентльмен изменился. Он больше не был жирным, лысым и рыхлым мужчиной. Это был худой парень с куриной грудью, низенький, с волосами на прямой пробор. Он вопросительно посмотрел на Рэнка.

Тот, спотыкаясь, пятился от стойки, глядя наверх. В импровизированном салуне не было настоящего потолка, были просто поперечные балки, на которых сидели осветители. Теперь, балок не было, а был плоский старый потолок.

Шериф пятился до самых дверей. Он вышел на воздух и пошел по улице, где навстречу ему, задыхаясь, бежал старик. Рэнк никогда раньше его не видел.

— Шериф, — прохрипел седой восьмидесятилетний старец. — Джесси ищет тебя! Он уже близко!

— Идиот! — завизжал в ответ Рэнк. — Он уже искал меня в семьдесят третьем кадре! Черт возьми, мой агент это узнает. Директор студии еще пожалеет об этом!

Рэнк ударил себя в грудь.

— Только попробуйте заставить меня повторить съемки. Парень, послушай, что я хочу сказать!

Он ткнул старика в грудь, и тут у него перехватило дыхание еще до того, как он открыл рот. К нему иноходью приближалась лошадь.

На ней сидел высокий худой мужчина в черном костюме, широкополая шляпа затеняла его ястребиное лицо.

Любой грамотный школьник с Запада в ту же минуту умер бы от сердечной недостаточности, поскольку это был Джесси Джеймс. Не актер, а настоящий Джесси Джеймс.

Лошадь остановилась в пяти футах от того места, где стоял Рэнк, всадник спешился, посмотрел в оба конца улицы и тогда медленно приблизился к шерифу.

Тот к этому времени понял, что сидит на ступеньках, не способный двигаться.

Высокий смуглый ковбой встал над ним и пристально посмотрел на него.

— Меня зовут Джесси Джеймс, — сказал он низким голосом. — Я говорю настоящий Джеймс, а не та свиная туша, которая меня изображает.

Тишина, за исключением звука капель пота, стекающих по носу и подбородку Рэнка и падающих в пыль. Наконец он поднял голову, его глаза были пусты.

— Хватит, а? — спросил он. — Может, остановимся? — В его голосе слышались слезы. — Пожалуйста, кто-нибудь, прекратите это!

Но ничего не произошло. Призрак под черной шляпой не исчезал.

Гример не подошел к нему вытереть пот с лица. Дублеры, готовые оградить его от малейшей неприятности, куда-то делись. Шериф Мак-Грю был совсем один.

— Я ищу в городе шерифа, — сказал Джесси. — Приятель по имени Мак-Грю. Рэнк Мак-Грю.

Рэнк очень медленно надвинул шляпу на лицо и левой рукой показал в нижний конец улицы.

— Там, — заявил он.

— Так это не ты, а? — спросил Джесси.

Рэнк покачал головой и продолжал показывать вниз по улице, но Джесси вдруг ударил его по руке и, схватив за грудки, рывком поставил на ноги. Держа его одной рукой, он ткнул в блестящий значок, украшавший костюм Рэнка, и обвиняюще посмотрел в бледное, потное лицо коротышки.

Рэнк сглотнул слюну и, дико озираясь, начал снимать значок.

— Где тот парень, который одолжил мне его? — слабо спросил он.

Джесси остановил его и притянул поближе.

— Думаю, нам лучше поговорить с тобой, шериф. Не знаю, долго ли, но мы поговорим.

Он медленно отпустил Рэнка и продолжал смотреть на него.

— Говорят, ты крутой, — произнес он. — Но выглядишь ты не очень-то круто. Знаешь, на кого ты похож?

— Я плохо себя чувствую, — тоненьким голоском ответил Рэнк.

Джесси кивнул.

— Ты похож на слюнтяя.

Он подождал и отступил назад.

— Ты не оскорблен? — спросил он.

Шериф Мак-Грю ответил ему слабой улыбкой типа «когда мне позволят совершить самоубийство?».

Джесси пожал плечами.

— Пошли, — сказал он. — Сначала выпьем, а потом поговорим.

Последовала многозначительная пауза.

— А потом раскроем карты.

Он подталкивал Рэнка на ступеньках и на крыльце. Очутившись внутри салуна, он направил его к стойке.

— Два виски, — сказал Джесси. — И оставь бутылки.

Хозяин пустил первую бутылку, и Джесси ударил по ней рукой, как Рой Мак-Миллан. Вторую бутылку Рэнк остановил с большим трудом обеими руками. Он по привычке хотел отбить горлышко о стойку. Пять раз он ударил бутылкой, но без видимых результатов.

Она была сделана из более твердого материала, чем тот, к которому Рэнк привык. На шестой раз, однако, ему удалось разбить ее, а на седьмой он взбесился от того, что в его руках остались лишь пробка и осколок стекла. Остальные осколки валялись в луже у его ног.

Рэнк виновато взглянул на Джесси, который смотрел на него, как ученый на жука под микроскопом.

— Слюнтяй, — сказал он с отвращением.

Джеймс приложил бутылку к губам и сделал долгий глоток. Потом он швырнул бутылку через плечо и отыскал в жилете кисет и сигаретную бумагу. Он открыл его и умело высыпал нужное количество табака на бумагу, скрутил ее в аккуратный цилиндр, облизал с одного конца, снова скрутил ее. Потом, поймав тесемку от кисета зубами, он затянул его. Проделав это, он прилепил сигарету к нижней губе, чиркнул большой деревянной спичкой по ногтю большого пальца и прикурил.

Все то же самое он бросил Рэнку: кисет, бумагу, спичку. Тот сразу же начал развязывать кисет зубами, веревка застряла между коренными зубами, отчего Рэнк чихнул, и ценою долгих ухищрений ему удалось высыпать на бумагу крошечную горку табака. Потом он скрутил ее, спрессовал, примял, лизнул и сунул сигарету в рот. Тут только до него дошло, что весь табак высыпался с другого конца. Он пристыженно и с большим трудом выдернул веревку из зубов, потом задумался, что ему делать с бумагой, торчащей во рту.

Джесси решил это за него. Он вытащил ее у Рэнка изо рта и выбросил, потом грустно взглянул на него, покачал головой и сказал:

— Ты ничего не можешь делать нормально, Мак-Грю?

Он глубоко и роскошно затянулся, а потом выпустил дым в левый глаз Рэнка. После секундного ожидания реакции, а ее не последовало, если не считать слезинки, скатившейся по щеке Рэнка, он снова покачал головой.

— Ты не оскорблен? — спросил он.

Рэнк улыбнулся ему и откашлялся кусочками махорки.

— Тебя ничем нельзя оскорбить? — спросил Джесси Джеймс. — Ты самый уравновешенный пижон, какого я когда-либо видел.

Он снова выпустил дым.

— Однако у меня больше нет времени для общения. Я полагаю, самое время для встречи умов.

Он сделал один шаг в сторону от стойки, и люди за столиком немедленно ринулись по углам.

«Как в кино», — подумал Рэнк. Потом ему пришло в голову, что этого не могло происходить. В конце концов он проснется. Но проснуться не удавалось, и события развивались дальше.

Джесси Джеймс кивнул в сторону посетителей.

— Как ты думаешь, шериф, почему они уносят ноги?

Рэнк сглотнул.

— Наверное, бар закрывается. — С этими словами он неловко повернулся.

— Да, пора закрываться!

Он снова сглотнул, подмигнул, улыбнулся, а потом какой-то подпрыгивающей походкой устремился к двери.

— Было чертовски приятно встретиться с вами, мистер Джесси… Джеймс.

— Шериф! — сказал Джесси. — Замри!

Эти слова, словно лассо, обвились вокруг ног Рэнка и крепко держали его. Он медленно повернулся к Джесси, тот ногой придвинул к себе стул.

— Ты ведь не собираешься уходить, а, шериф? — спросил он усевшись. — Я говорю, ты ведь не хотел просто выйти на улицу и уйти, не так ли?

Рэнк улыбался ему, как деревенский идиот.

— Нет, — ответил он. — Я просто хотел посмотреть, нет ли дождя.

Он очень артистично повернулся к двери, посмотрел на небо и обратился к ковбою.

— Нет, дождя нет, — уверенно заявил он.

Джесси рассмеялся и отодвинул стул назад.

— А знаешь, — что я подумал? Я было подумал, что ты хочешь меня надуть. Как тогда, когда плохой парень целился тебе в спину, а ты прошел через вращающиеся двери в салун и выбил у него ружье одной из створок.

— Это было на открытии сезона в прошлом году, — вставил Рэнк.

— А помнишь банду конокрадов, которая собиралась напасть на тебя? Десять или двенадцать человек?

На Рэнка нахлынули неожиданные воспоминания, и он ответил, улыбнувшись: — Их было тринадцать. За этот фильм меня выдвинули на соискание премии «Эмми».

Джесси кивнул и мрачно, сказал: — Тогда ты стрелял с бедра и грохнул на пол люстру. — Он покачал головой. — Была неплохая перестрелка, шериф.

Рэнк затосковал. — На следующей неделе было еще круче. Помню конокрада по имени Мак-Ности. Я выбил стакан у него из рук, пуля срикошетила и ранила его сообщника, который был на крыльце. В тот день я получил тринадцать тысяч писем.

Джесси снова кивнyл.

— Готов поручиться за это. Действительно, так оно и было. Просто нельзя не восхищаться человеком с такими талантами.

Затем он снова засмеялся, хрипло хохотнул, а затем расхохотался в полную силу.

И снова Рэнк улыбнулся в ответ. Жалкой и вымученной улыбкой.

— А дело в том, шериф, — продолжил Джесси Джеймс, — дело в том, что я не думаю, чтобы ты хоть раз в жизни выстрелил из настоящего револьвера. Или ударил кого-нибудь в драке. А может быть, и сам был избит.

Он подался вперед.

— Скажи мне правду, шериф. Ты когда-нибудь ездил верхом?

Рэнк откашлялся. — По случаю.

— На настоящей лошади?

— Ну, — замялся Рэнк, почесываясь. — У меня началась аллергия крапивница.

— Крапивница?.

Рэнк с помощью серии экстравагантных жестов изобразил страдания от зуда.

— Чесотка, понимаете? От кошек у меня то же самое.

Джесси выпрямился.

— Так ты не ездишь верхом, — сказал он, — не стреляешь и не дерешься. Ты просто разгуливаешь повсюду с важным видом, носишь фальшивый значок и делаешь вид, что убиваешь парней вроде меня.

— О, я бы так не сказал, — произнес Рэнк. — Был эпизод, когда мы отпустили одного парня из банды Джесси. Это был… это был сложный замысел. — Он подошел к Джесси Джеймсу и придвинул свой стул ближе к нему. Кажется, у него была сестра, которая училась в школе. Она пришла навестить его в тот день, когда его хотели повесить. Она обратилась ко мне, и я проследил, чтобы ему дали условный срок.

Джесси без улыбки смотрел на Рэнка.

— Мне это известно, — цтветил он. — Но мне известно и то, как ты поймал его. Прыгнул с восьмисртфутового утеса на спину его коня, когда он расслабился.

Он покачал головой.

— А теперь пошли, шериф. Ты когда-нибудь прыгал с высоты восемьсот футов? На спину лошади?

Рэнк побледнел.

— Я… я боюсь высоты — пролепетал он.

Джесси кивнул.

— Ну вот. Понимаешь, шериф, мы все собрались и решили — мой брат Фрэнк и я, наш приятель Кидд, парни Далтоны, Сэм Старр. В общем, нас было много, и мы-единогласно решили, шериф, что ты не заботился о нашем добром имени. Мы провели наверху маленькие выборы, поэтому я здесь, чтобы удалить блеск с твоих кальсон.

Рэнк уставился на него.

— Как это? — промямлил он.

— Так ты не понял? Мы каждую неделю смотрим, как ты кого-то убиваешь, кого-то ловишь, гоняешься за конокрадами, но всегда выигрываешь. Ты самый удачливый парень, который кегда-либо спускался в долину. Поэтому я и мои друзья — ну, словом, мы решили, что самое время, чтобы ты проиграл!

Рэнк с большим трудом сглотнул.

— Неплохая идея. Я должен обсудить это с режиссером.

В его голосе послышалась надежда.

Джесси покачал головой.

— На это нет времени, — твердо сказал он. — На мой взгляд, если ты собираешься проигрывать, то это должно быть прямо сейчас.

Он медленно поднялся и отпихнул стул в сторону.

— Но послушай, шериф, что я хочу сделать. Я собираюсь поступить с тобой намного честнее, чем ты поступал с нами. Ты и я, и никаких, как ты их называешь? Дублеров.

Он показал на улицу.

— Прямо на главной улице, ты и я.

Рэнк слабо ткнул себя в грудь.

— Я? — спросил он.

— Прямо на улице, — продолжал Джесси.. — Я пойду по одной стороне улицы, а ты — по другой.

Рэнк несколько потерянно отмахнулся.

— Это уже было в одном фильме. Вы не смотрели «Перестрелку в исправном загоне»?

Джесси Джеймс сплюнул.

— Паршивец, — сказал он, точно судья, выносящий приговор.

— Вам не доводилось его посмотреть? — Рэнк откашлялся и сложил пальцы вместе. — Я всегда считал, что, снимая вестерн…

Джесси поднял его со стула и твердо поставил на ноги.

— Пошли, шериф, — сказал он, подталкивая его к выходу.

Рэнк проковылял через дверь салуна, сопровождаемый Джесси и толпой. Это, должно быть, конец кошмара, думал он. Скоро он проснется в своем «ягуаре». Прямо на том месте, где припарковал его, возле крыльца. Но «ягуара», разумеется, не было.

Джесси толкнул его и указал на один конец улицы.

— Зайди за тот угол, — приказал он, — а я зайду за тот.

Он ткнул большим пальцем под плечом.

— Я дам тебе сделать первое движение. По-моему, честней не бывает, шериф, ведь так?

— О господи, нет, — ответил Рэнк. — Действительно, нет. Вообще ничего.

Тут он озабоченно посмотрел на ручные часы.

— Как насчет завтрашнего дня, в это же время?

На этот раз Джесси толкнул его с большей силой, и Рэнк свалился со своих высоких каблуков, стукнувшись при падении коленками.

— Сегодня! — приказал Джесси. — Прямо сейчас!

Рэнк продолжал сидеть в пыли. Он имел веские причины считать, что больше не встанет, не одолеет без посторонней помощи длинное расстояние до того места, где он в последний раз вдохнет и выдохнет.

Но, используя какие-то скрытые ресурсы, он поднялся и удивился, осознав, что идет в конец улицы. В действительности его ноги были словно мешки с цементом, а сердце билось так громко, что он был уверен, что его удары слышал даже Джеймс. И он был абсолютно уверен, что, очутившись за углом, он найдет способ убраться ко всем чертям.

Минуту спустя его планы вылетели в трубу. За углом все было огорожено колючей проволокой. Там было просто некуда идти» Рэнк выглянул из-за угла и увидел, как Джесси приближается к нему.

Сейчас он был в нескольких сотнях футов.

— Дублер! — шептал Рэнк. — О, где же ты, дублер?

Потом неожиданно, он осознал, что сделал большой шаг из-за угла. По ощущению это было все равно, что встать под холодный душ.

Но под воздействием какого-то импульса он пошел навстречу Джесси. Раньше он проделывал это сотни раз, но все было по-другому, из добро каждый раз побеждало, поскольку у зла, с которым он боролся, одна рука была связана. Кроме того, он заметил, что не может идти с важным видом, хотя чванство было одним из отличительных признаков Рэнка Мак-Грю. Ни один другой актер, ни Вайет Ирп, ни Паладин, ни Маршал Диллон,[10] не умели так вышагивать, как Рэнк Мак-Грю в его высоких ботинках.

Сквозь пыль, пот и слепящее солнце Рэнк мог видеть Джесси, приближающегося к нему. Теперь их, возможно, разделяли двадцать футов.

— Иди вперед! — пригласил Джесси.. — Подходи!

Рэнк положительно был подавлен. Его импульс пропал, и он начал давать задний ход.

— Считаю до трех, — сказал Джесси.

— Это смешно, — ответил Рэнк, продолжая пятиться. — Так не делается.

— Один, — язвительно сказал Джесси.

Руки Рэнка вспотели.

— Более чем в ста эпизодах Рэнка не застрелили и даже не ранили, горестно сказал Рэнк.

— Два… — Голос Джесси напоминал погребальный звон.

— Я даже отказывался от работы в этих сериях, — сказал Рэнк, наткнувшись на черный катафалк, в который была впряжена лошадь.

— Я не взялся бы за них, если бы не пришлось платить неустойку.

— Три!

Рэнк быстро глянул через плечо на то, что преградило ему путь.

Увидев катафалк, он покрылся испариной.

— Неустойка плюс тот факт, что главный герой был назван моим именем.

— Подойди! — сказал Джесси. — Прямо сейчас!

— Боже мой! — всхлипнул Рэнк Мак-Грю. — Что вы собираетесь сделать с юностью Америки?

Он прикрыл глаза и двумя руками стал искать револьвер в кобуре, серьезно ожидая горячего свистящего удара пули в живот. Он услышал вздох толпы, и, продолжая доставать револьвер, вскинул взгляд на Джесси. Тот целился в него из шестизарядного револьвера.

Джесси покачал головой.

— Так я и думал, — разочарованно сказал он. — Этот парень и помаду достать не может.

Рэнк плакал.

— Джесси. — Он умоляюще протянул руку, и револьвер болтался у него на пальце. — Джесси, дай мне передышку. Пожалуйста, дай мне передышку, Джесси!

Он опустился на колени, тихо плача.

— Джесси… Я слишком молод, чтобы умирать. У меня есть мать, Джесси. У меня есть очаровательная маленькая старая мама, которая находится на моем иждивении.

Он бросил свое оружие в пыль и подтолкнул его к Джесси.

— Вот… возьми. — На рукоятке настоящая жемчужина. Ее прислал клуб его поклонников из Бронкса. — Возьми все, Джесси, возьми все.

Джесси холодно смотрел на него.

— Ты говоришь, что тебя выдвинули на соискание «Эмми»? Парень, выше головы не прыгнешь.

Рэнк почувствовал прилив надежды, поскольку ни одна пуля не попала в его тело.

— Что скажешь, Джесси? — упрашивал он. — Дай мне шанс. Я сделаю все, что ты скажешь. Все на свете. Я серьезно — все. Только скажи, и я сделаю это.

Револьвер в руках Джесси опустился. Он задумчиво посмотрел на Рэнка.

— Все? — переспросил он.

— Только скажи!

Джесси задумался и почесал подбородок.

— Шериф, — тихо произнес он. — Возможно, мы заключим сделку.

Он поковырял языком в зубе.

— Я просто не уверен, что это именно то, что нужно, но я обдумаю.

Рэнк затаил дыхание.

— Ты хочешь сказать… ты хочешь сказать, что не собираешься меня убивать?

Джесси Джеймс покачал головой.

— Нет, но вот что я собираюсь сделать. Я присмотрю за тем, чтобы ты играл намного лучше. — Он показал на небо. — Может быть, мы все там трупы, но мы все чувствуем.

И он снова достал курительные принадлежности. По дороге с площади он ловко и грациозно скрутил сигарету. Только один раз он остановился и взглянул на Рэнка.

— Я все это обдумаю, — сказал он и зажег сигарету. — Я все это обдумаю на досуге.

С этими словами он исчез на глазах у Рэнка Мак-Грю.

— Джесси! — крикнул Рэнк. — Джесси…

— Джесси! — крикнул Рэнк, и съемочная группа озадаченно посмотрела на него.

Рэнк стоял у стойки и смотрел на свое отражение в зеркале. Он мог видеть осветителей наверху, а у себя за спиной — Сая Блэттсбурга и оператора.

Сай спешил к нему с тревогой в глазах.

— Ты в порядке, Рэнк?

— Да, — слабо отозвался тот. — Да, я в порядке, но куда вы все уходили?

Он осмотрелся.

Режиссер обменялся взглядами со своей группой. Голос свой он контролировал как никогда.

— Куда мы уходили? Мы были здесь, Рэнк. Мы все время были здесь. Ты уверен, что с тобой все нормально?

Рэнк сглотнул.

— Уверен… уверен, что со мной все прекрасно — просто чудесно.

Он оглядел декорации.

— Ладно, — продолжил Рэнк. — Давайте займемся делом. Кадр 113/Джесси на полу.

Он озадаченно вздохнул. Усилием воли он заставил себя оглянуться в ту сторону, где лежал жалкий эрзац Джесси.

— Ты думаешь, что он без сознания, — подсказал Сай, — и он пытается выстрелить тебе в спину. Ты падаешь на пол, переворачиваешься с револьвером в руке, который ты выхватил из кобуры.

В этот момент кта-то просигналил в его «ягуаре».

— Вас хотят видеть, мистер Мак-Грю, — сказали снаружи. — Этот человек уверяет, что он ваш агент.

Рэнк заволновался: — Мой агент?

Сай Блэттсбург закрыл глаза и досчитал до пяти.

— Послушай, Рэнк, — с легкой дрожью в голосе сказал он. — Я не знаю, в чем там дело. Поэтому выйди и поговори с агентом. Узнай, что ему нужно, чего хочешь ты, и что мы можем снимать.

Рэнк в трансе вышел из салуна и как вкопанный остановился на верхней ступеньке крыльца. Словно ничего и не было, у крыльца был припаркован красный «ягуар». Бычьи рога на капоте напоминали о реальной жизни идола старых и молодых, но возле автомобиля стоял призрак. Это был настоящий Джесси Джеймс. На нем были бермуды, итальянская шелковая рубашка из ткани, имитирующей газету, и розовато-лиловый берет. Он по-прежнему курил самокрутку, но использовал мундштук. Джесси сделал глубокую затяжку, стряхнул пепел и подмигнул Рэнку, который стоял наполовину оцепенелый от страха, наполовину в подступающей коме.

— Как поживаешь, шериф? — тепло обратился к нему ковбой. — Ты говорил — все. Все, что я скажу. Так вот, из фильма в фильм я буду возле тебя и прослежу, чтобы ты больше не задевал ничьих чувств.

Он вытащил изо рта мундштук и задумчиво осмотрел его, затем поднял голову и улыбнулся.

— Ну, а теперь слушай меня внимательно. В этой самой сцене парень, который играет меня, в спину тебе не стреляет. Он потерял много крови и слабее марихуаны. Однако у него хватает сил подняться и выбросить тебя в окно. После этого он смывается. — Он вставил мундштук обратно. — Врубился, шериф?

Рэнк смотрел на него во все глаза.

— Выбрасывает меня из окна? Рэнка Мак-Грю?

Глаза Джесси сузились в щелочки еще почище, чем смотровая щель танка «Марс III». Его зрачки уподобились боеголовкам атомного орудия.

— Ты меня слышал, шериф, — сказал он. — Вышвыривает тебя в окно и смывается.

Рэнк испустил глубокий вздох, повернулся и вошел в салун.

До Джесси донеслись гул голосов и пронзительный вопль Сая Блэттсбурга. Люди бормотали:

— Он что, не в своем уме? Что делает Джесси Джеймс?

Джесси улыбнулся, вынул сигарету из мундштука и раздавил окурок подошвой мокасин из патентованной кожи.

Внутри раздался другой голос.

— Кадр сто тринадцать, дубль первый.

Послышались звуки борьбы, и Рэнк Мак-Грю вылетел в окно, разбив его на сотни осколков. Джесси подошел к нему и постоял над ним, а потом пошел к «ягуару» и взял с переднего сиденья листки бумаги.

— Я прочитал то, что вы снимаете на следующей неделе, шериф. Ты будешь рнимать те кадры, в которых с помощью подставки от лампы выбиваешь револьвер из рук Фрэнка Джеймса с высоты четвертого этажа, находясь на целых полквартала в стороне от него.

Рэнк медленно и болезненно поднялся на ноги.

— Тебе не нравится? — мягко спросил он.

— Отвратительно, — сказал Джесси. — Я думаю, Фрэнк тебя должен услышать, он поворачивается, стреляет с бедра и выбивает лампу из твоих рук.

Джесси открыл дверцу и жестом приказал ему сесть на переднее сиденье, включил зажигание и дал газу. Машина развернулась, замерла и с ревом устремилась вперед.

Голос Джесси слышался сквозь рев двигателя.

— Ну, а через две недели, — сказал он, — я думаю, пора дать отдохнуть Сэму Старру. Он хороший парень, ужасно добр к своей матушке. — Последние слова потонули в реве двигателя, и машина исчезла в клубах пыли.

Поскольку ничто в мире не постоянно, кроме смерти и налогов, да и они так или иначе изменяются, мы имеем основания считать, что гордые всадники в ковбойском раю обрели душевное равновесие.

Джесси Джеймс справился со своей задачей, а Рэнк Мак-Грю, бывший ранее шарлатаном, стал честным гражданином в полном смысле этого слова, согласно традициям, правде и предшественникам.