Что такое хорошо

Стройка была показательной. И одновременно экспериментальной. На фасаде здания висел красный лозунг:

А чуть ниже висел другой лозунг:

Еще ниже на большем плакате усатый жилец-пенсионер с благодарностью пожимал руку безусому строителю.

Но самым главным достоинством стройки было то, что прорабом здесь работал мой старый друг и одноклассник Павел Сергеевич Морданцев.

«Отоварюсь по классу люкс!» — подумал я и, помахивая ведром, ступил на территорию стройки. Павел Сергеевич стоял возле башенного крана и, размахивая руками слева—вверх—направо, отдавал приказания.

— Здравствуй, Паша! — сказал я.

— Хо-хо! — закричал он. — Сколько лет!

— А я, Пашенька, с просьбой к тебе. Дай известочки. Хорошая у тебя известка?

— Вот! — сказал Паша, поднеся к моему носу большой палец. — Можно сказать, благодаря этой известке каждый месяц прогрессивки получаем. Тебе сколько надо — вагон, два?

— Куда! — отмахнулся я. — Полведра всего.

— Тю! — сказал Паша. — О чем разговор? Нагребай! — И сам схватил лопату. — А может, вагон надо? Ты не стесняйся.

— Да, нет, спасибо, — поблагодарил я. — Значит, говоришь, хорошая известка?

— С хлебом есть можно! — заверил Паша. И вдруг насторожился: — А тебе, собственно, зачем она?

— Квартиру побелить.

Паша ткнул в землю лопату и хмуро сказал:

— Вываливай обратно.

— Ты чего? — встревожился я.

— Вываливай, — вздохнул Паша. — Как другу говорю. Нельзя ею свою квартиру. Облетает, сволота! Ты вот что, — сказал он. — Если ремонтировать хочешь, я тебе посоветую. Тут одна бабка есть, частница. Купи у нее две чашечки негашенки — за глаза хватит.

Я так и сделал — купил у бабки-частницы две чашечки негашенки, и мне хватило за глаза.

— Ну, брат, спасибо, — сказал я Паше после ремонта. — Мировую ты мне старушку подсказал. Квартирка получилась!.. Как яичко. Надо бы отметить этот факт. А? За мной должок.

— Не мешало бы, — согласился Паша. Мы зашли в магазин.

— Фаечка, — сказал я знакомой продавщице, — взвесь-ка нам пару селедок. Только самых дорогих. Высшего сорта.

— Себе берете или гостям? — оглянувшись, спросила Фаечка.

— И себе, и гостю.

— Гость дальний, близкий? — поинтересовалась она.

— Очень близкий, — сказал я. — Друг детства.

— Тогда я вам не советую, — зарумянилась Фаечка, — Возьмите лучше маринованные огурчики.

У меня дома, хрустя рекомендованным огурчиком, Паша спросил:

— А ты пока все там же? Все штаны населению шьешь?

— Брюки, — поправил я. — Все шьем.

— И носить можно? — сострил Паша.

— Будь здоров! — отпарировал я. — Уже приближаемся к мировому уровню. Послезавтра вот образцы на выставку повезем. В Париж.

Паша уважительно присвистнул и сказал:

— А ведь это идея… Закажу-ка я у вас штаны.

— Себе? — спросил я. Паша кивнул.

— Брюки, значит, — сказал я. — Так-так… У нас, выходит, желаешь? Ну-ну… А знаешь что… Сведу-ка я тебя лучше к одному старичку, а? Такой, брат, старик — просто брючный ас. Десять раз спасибо скажешь.

— Ну, ладно, веди, — согласился Паша. — Только быстрее. А то, боюсь, деньги разойдутся. Премию я получил за дом. Дом-то мы сдали. На «отлично» и с гарантийным паспортом…