Глава 3

Плоская, серая и холодная – такой представилась Биллу Вселенная, когда он пришел в себя; ну, если не вся Вселенная, то, по крайней мере, та ее часть, которая была доступна взору.

Он что, попал на небеса? Билл имел весьма расплывчатое понятие о том, на что похож рай, поскольку давно позабыл то, чему его учили в детстве; тем не менее ему почему-то казалось, что здесь что-то не так.

С другой стороны, он неоднократно просыпался в таких местах, в которых совершенно не помнил, как очутился. Если уж на то пошло, окружавшая обстановка гораздо сильнее смахивала на нечто привычно омерзительное, чем на небеса.

Билл присмотрелся повнимательнее. Плоско, до отвращения плоско и до тошноты скучно. Материал, из которого была изготовлена плоская поверхность, украшали разводы под «елочку», которые, как ни странно, мнились смутно знакомыми.

Интересно, подумалось Биллу, где он мог видеть их раньше? В книжке по астрономии? Нет, в такие книжки он в жизни не заглядывал. В старом номере «Импириел Джиогрэфик»? Нет, там он рассматривал разве что рекламные картинки с голыми женщинами. В инструкции?

Ну-ка, ну-ка… Нет, не в инструкции, но этот узор наверняка каким-то образом связан с воинской службой.

Точно! Нескользящая металлическая палуба, из того же металла, что и пол в казарме! Настроение Билла моментально улучшилось. Может статься, ему все приснилось – может, он никогда не записывался в добровольцы, никуда не улетал, может, всего лишь шарахнулся обо что-нибудь башкой во время своей суточной увольнительной или напился вдрызг по возвращении? Во всяком случае, Билл воспрянул духом.

Неожиданно ему вспомнился гигантский черный монстр со множеством щупалец, и волосы у него на загривке встали дыбом. Паук? Да какие могут быть пауки в космосе? Проспись, приятель! Разве бывают на свете пауки таких размеров? Билл помотал головой. Даже на Венерии, где пауков полным-полно, этаких чудищ не водится. Значит, и впрямь приснилось.

Сказать по правде, Биллу было слегка не по себе. Засыпая в подпитии, он чаще всего видел во сне исполинских змей, кроличьи норы, слонов, что пытались вытащить из пещеры запас арахиса, себя в компании женщин, с которыми он вытворял то, чего никогда не имел возможности воспроизвести наяву; порой ему грезились пиалы пива, ведра водки, шайки шампанского, волны виски и прочие алкогольные напитки, которые состоят в аллитерации со своими емкостями и без которых жизнь солдата лишена всякого смысла. Но что касается пауков…

Любопытно, к чему этот сон? И сон ли то вообще?

Билл поднял голову и огляделся. Помещение, в котором он находился, имело мало общего с казармой в лагере Бубонная Чума. Оно походило больше на крюйт-камеру, склад или трюм десантного корабля.

Десантный корабль? Билл уронил голову обратно на металлическую поверхность. Неужели он сызнова очутился в лапах героического капитана Кадаффи? Уж лучше гигантский паук…

Билл уставился на чистую, свежевыкрашенную переборку. Его захлестнуло отчаяние, однако он вскоре сообразил, что упустил кое-что из виду. Мысль о том, что он уцелел в битве и стал героем коммандос, на короткий промежуток времени притупила его наблюдательность. В помещении было слишком уж чисто. Экипаж транспорта ни за что не станет поддерживать на корабле такую чистоту. Да что там говорить, транспорты и со стапелей-то сходят настоящими свинарниками.

Что же, черт возьми, произошло?

До Билла наконец дошло, что единственный способ выяснить, куда он попал, – встать и пойти на разведку.

Билл поднялся. На полу поблизости валялись гермошлем и антигравитатор. На нем были только рубашка и форменные трусы. Выходит, все, что случилось, было наяву? Интересно, однако.

Он находился в крохотном помещении, которое могло располагаться где угодно, при условии, что речь шла о военной базе. Помещение с первого взгляда наводило на воспоминания о казарме. Стены, из того же материала, что и пол, были выкрашены в тот же цвет. Билл вспомнил, чем отличаются цвета: если каюта предназначена для солдат, ее красят в тошнотворный желто-зеленый, а если для офицеров – то в красный с золотистым отливом. Получается, что он – в грузовом отсеке звездолета. Что ж, продолжим.

Но дверь, которая вела наружу, оказалась запертой. Билл замолотил по ней кулаками; какое-то время спустя из-за двери послышался голос:

– Чего расстучался? Лучше подтяни штаны!

– У меня нет штанов, – отозвался Билл.

– Тогда не гони лошадей!

– И лошадей тоже нет, – пожаловался Билл. – Был робомул, но давным-давно, на далекой планете, где я жил счастливой жизнью техника-удобрителя. – Счастливые воспоминания вынудили Билла пустить ностальгическую слезу.

– Заткнись и жди генерала, – посоветовал голос.

– Генерал? Ты ведь не сказал «генерал», правда? – с надеждой в голосе справился Билл.

– Хорошо, не говорил, – согласился голос. – Но он все равно идет. Встречай.

Тяжелая металлическая дверь широко распахнулась, угодив Биллу точно в висок. Он пошатнулся, покачнулся и упал на четвереньки.

– Ну и что мы тут имеем?

Билл поднял голову. Владелец нового голоса походил размерами и фигурой на вместительный холодильник. На его груди медалей и орденов было больше, чем на многих холодильниках, за исключением разве что того, который принадлежал Императору и числился в должности министра. Над левым нагрудным карманом камуфляжного мундира было вышито золотой нитью: «Мудрозад».

– Зачем же так, солдат? – мягко укорил генерал. – Вполне хватило бы обычного приветствия.

Двое полицейских рывком поставили Билла на ноги, и он в своей наилучшей манере отдал честь, сразу обеими правыми руками. Как правило, это производило на офицеров впечатление, однако генерал Мудрозад, судя по всему, не обратил на поведение Билла ни малейшего внимания.

– Поболтаем? – предложил он. – Отведите-ка солдата в помещение для допросов.

Полицейские подхватили Билла под локти, выволокли в коридор, протащили за собой в указанное помещение – Билл отделался всего лишь несколькими синяками от полученных по дороге ударов об углы – и крепко-накрепко привязали к стулу. Техник подсоединил к черепу и гениталиям Героя Галактики провода, другой, использовав для этой надобности мачете, взял у него образец клеточной ткани.

Генерал уселся в углу и пробормотал что-то себе под нос. Билл повернулся было в ту сторону, однако его немедля наградили разрядом электричества. Он быстро усвоил, что чем меньше вертишься, тем безопаснее и что лучше всего смотреть прямо перед собой.

– Итак, солдат, – сердечно, елейным тоном произнес генерал Мудрозад, – как долго ты шпионил за нами на благо чинджеров?

– Совсем мало, сэр, – отозвался Билл и подскочил: техники вновь пустили по проводам ток. – Я хотел сказать, что вовсе ни на кого не шпионил. Смерть проклятым чинджерам! Посмотрите мое личное дело – единственного живого чинджера я встретил в учебном лагере. – Он подскочил снова. – Я ненавижу чинджеров! – На сей раз обошлось без разряда, и Билл слегка осмелел: – Может, кто-нибудь скажет мне, где я нахожусь?

– А разве ты не знаешь, солдат? Разве тебя не забросили к нам чинджеры, чтобы ты втерся в доверие и расстроил потом все наши планы?

– Да вы посмотрите на мой шлем! Он же имперский, стандартный! – крикнул Билл, со страхом ожидая следующего разряда. – Посмотрите на мое белье!

– Солдат, ты отвратителен!

– Послушайте, я правда был верен присяге!

– Значит, признаешь, что был неверен? – генерал хмыкнул.

– Йек! – Билл судорожно дернулся от разряда. – Нет, нет! Я люблю Императора! Я люблю Императрицу! Я люблю всех сестер Императора, всех его кузенов и тетушек! Всех сестер, кузенов и тетушек!

– Прибавьте напряжение, – проронил генерал, повернувшись к техникам. – Он лжет, надеется обмануть стреляного воробья. – Неожиданно Мудрозад подался вперед и навис над Биллом. – Учти, ложью ты добьешься только того, что утратишь мое расположение. Господь рано или поздно выведет тебя на чистую воду!

– Вы про Ахура Мазду?[3] – спросил Билл.

– С нами Господь! – проревел холодильник в мундире. – Поэтому мы должны помогать ему нашими электродами! Кроме того, лучше пострадать здесь и выложить правду, чем потом терзаться вечными муками, верно, солдат?

– Так точно, сэр! Вы хотите знать правду? – Билл улыбнулся широко и притворно весело. – Скажите, какая правда вам нужна, я ее быстренько выдам, и все останутся довольны. Идет? Ой-ой-ой-ой! – завопил он, когда его поджарил разряд электричества.

– Ты ошибся, солдат. Ты не понимаешь, – Мудрозад печально покачал головой, его челюсти заходили ходуном. – Ты должен облегчить свою душу, открыть правду сам, без поджаривания и принуждения. Прибавьте еще напряжения и задайте ему как следует, если он не перестанет лгать. Отвечай, солдат!

Билл затравленно огляделся в поисках помощи. У стены стояли двое скучающих техников, которые почесывали себе промежность и явно забавлялись, наблюдая за происходящим. Один из них следил за пультом управления электрическим стулом, второй изредка посматривал на компьютер, на экране которого вот-вот должны были появиться результаты анализа взятого у Билла образца. Попутно техники вполголоса переговаривались между собой насчет планов на вечер: те представлялись достаточно прозаичными, поскольку люди находились на крохотном кораблике, затерявшемся в космическом пространстве. Словом, помощи ждать было неоткуда. Ситуация требовала нестандартного мышления, творческого подхода, буйного воображения. К несчастью для Билла, он был полностью лишен хотя бы намека на какое-либо из этих качеств.

– Йек! – Билл снова дернулся и сообразил, что времени у него в обрез.

Он постарался припомнить что-нибудь из недавно прочитанного. Билл знал, что генералы обожают запутанные истории, а потому, недолго думая, сочинил в голове сюжет с тремя братьями по фамилии Карамазовы, пустынной планетой, на которой обитают гигантские черви, японским принцем по имени Гэндзи, роботом-детективом, что выглядел как человек. И громадным белым китом. Он подзабыл, откуда взялся кит, но все остальные были из свежих выпусков «Комикса о шести неустрашимых героях».[4]

Однако генералу Мудрозаду было, по всей видимости, не суждено услышать его захватывающее повествование. Едва Билл произнес: «Зовите меня Билл», как компьютер издал звонок и выдал испещренный текстом листок бумаги.

– Ага! – воскликнул генерал, который принялся читать, не дожидаясь, пока листок вылезет целиком. – Так тебя зовут Билл?

– Ну да. Разве я не признался?

– Отрицать бессмысленно! Мы расшифровали твою ДНК! Теперь я знаю, кто ты такой, Билл! У меня на руках твое личное дело. Ну и дрянь же ты, оказывается! 974 наряда за распивание спиртных напитков на посту! 63 благодарности, включая назначение в боевых условиях командиром подразделения, 62 наказания! Тебе не стыдно, Билл? Ты позоришь мундир императорских десантников!

– Так точно, сэр! Я недостоин этой чести, – прорыдал Билл. – Выгоните меня со службы!

– Нет, солдат, так легко ты не отделаешься. Посмотрим, посмотрим. Твоя специальность заряжающий. Последнее задание… Что ж, я рад, что первое впечатление было не совсем верным. Ты вызвался пойти добровольцем в отряд коммандос!

– Я горжусь тем, что поступил так во славу моего Императора и моего генерала, мой генерал, – раболепно ответил Билл. – Ой, мама!

– Убрать напряжение! – рявкнул Мудрозад. – Похоже, ты единственный, кому удалось уцелеть. Один уцелевший – поистине грандиозный успех! Я поражен: такое случается крайне редко. Ты первый солдат за четыре года, которому посчастливилось уцелеть в ходе операции, проходившей под началом капитана Кадаффи. Отсюда следует, что ты обладаешь инициативой. Или что тебе повезло. Или что ты – шпион чинджеров. – Он стал читать дальше. Внезапно глаза генерала засверкали. – Да славится Господь во веки веков! Господь с нами. Его пути неисповедимы. Он творит чудеса! Да, Он с нами, ибо все чинджеры – грязные безбожники. Билл, ты – ответ на мои молитвы!

– Какие молитвы? – озадаченно переспросил Билл, заранее скорчившись на случай очередного разряда. – Какой ответ?

– Развяжите его! – приказал генерал. – Герой Галактики.

– Так точно, сэр, – отозвался Билл, которому помогли встать. – Билл – Герой Галактики. В деле все записано.

– Я верю тебе, мой мальчик, – произнес Мудрозад. – Его отметил сам Император! Подумать только, не имея надлежащей подготовки, ты в кровопролитном сражении с чинджерами спас линкор «Божественный кормчий», флагман имперского флота! Поражение казалось неминуемым, судьба цивилизации, которая нам известна, висела на волоске, и тут-то он, то есть ты, Билл, прикончил последнего из гнусных чинджеров! И без подготовки! Без сомнения, тебя наставлял Господь!

– Может быть, – пробормотал Билл, смущенный тем, что на него вдруг перестали кричать и начали хвалить, и шаркнул по полу армейской стопой. – Мне просто повезло.

– Просто везения не существует! – провозгласил генерал. – Здесь не обошлось без божественного и таинственного вмешательства Провидения! Билл, да тебе, должно быть, покровительствует сам Господь! Нет, ты попал к нам на борт вовсе не случайно! Эй, выдать ему штаны!

Полчаса спустя Билл, облаченный в новый мундир, потягивал воду, пытался вообразить, что пьет водку, прислушивался к монологу генерала Мудрозада и старался притвориться, что слова того имеют хоть какой-то смысл.

– Вопросы, десантник Билл?

– Вопросы? – непривычный к размышлениям Билл нахмурил брови. – Если только один, сэр. Ваш корабль показался мне большим пауком. Я никогда не видел ничего подобного. Может, мне приснилось?

– Нет, Билл, – генерал благожелательно усмехнулся. – Я специально распорядился придать разведывательному звездолету обличье космического паука, чтобы врагу было сложнее обнаружить нас.

– А разве бывают космические пауки? – удивился Билл.

– Не бывают, – согласился Мудрозад. – Значит, нет и приборов, которые могли бы засечь мой корабль. Выходит, мы в полной безопасности. Помни: на Бога надейся, но и сам не плошай. А теперь, когда я могу взяться за выполнение возложенной на меня миссии, тем более необходимо, чтобы звездолет не заметили. С тобой, стрелком Господа, нам нечего опасаться. Ты, Билл, сосуд Божественной благодати, защитишь нас от происков зловредных чинджеров!

Биллу весьма польстило, что его именуют сосудом Божественной благодати, однако он терялся в догадках, о каком, собственно, божестве вещает велеречивый генерал Мудрозад. Возможно, тот разумел Ахура Мазду – бога, верить в которого Билла заставляли с детства; а может, имелся в виду официальный бог имперской религии, то бишь Император. В общем, сказать наверняка было затруднительно, поскольку в Империи, которая простиралась в космосе на миллионы парсеков, существовало громадное количество всяческих религий и культов.

Помимо реформированного зороастризма, бытовали культы солнце– и лунопоклонников, не говоря уж о возрожденных и акустических митраистах, буддистах, сектах веточников и листочников, почитателей тау Кита, Альдебарана и звезды под номером НГК-4681, даоистах, джонсистах, конфузионистах, колдунах, индуистах, элвистах, леннонистах и марксистах – тех было пруд пруди, по секте на каждого брата, за исключением Зеппо и Карла, которые делили одну секту на двоих; кроме того, на больших звездолетах, как правило, насчитывалось еще с десяток часовен, в которых молились иным, зачастую не поддающимся определению богам.

Так что уяснить, о каком боге толкует генерал, не представлялось возможным. В конце концов Билл решил, что ему без разницы; впрочем, все же любопытно было бы узнать, чьей печатью он отмечен, чтобы возносить молитвы по нужному адресу. Хотя вполне вероятно, что генерал настолько бестолков, что и ведать не ведает, о чем талдычит вот уже битый час.

Биллу страсть как не хотелось приставать к Мудрозаду с расспросами, но другого выхода он не видел, а потому, проглотив следующую порцию воды – йек! – справился:

– Все это, конечно, замечательно, сэр. Но что-то я не разберу, к чему вы клоните.

– Билл, – заявил генерал, поднялся и принялся расхаживать по каюте, – мне нравится выражение твоего лица, однако обращаться к старшим по званию тебя явно не учили. Должно быть, раньше, злоупотребив алкоголем, ты выкидывал разные шуточки, которые пристали безусым юнцам, а никак не солдатам. Но учти, здесь у тебя такое не пройдет! – Билл неохотно кивнул, но генерал не обратил на то никакого внимания; он продолжал витийствовать, черпая вдохновение из глубины души: – Я доверяю тебе, ибо так повелел Господь. Мы с ним в хороших отношениях, можно сказать, дружеских. Но это к делу не относится. Знай, нам поручено выполнить весьма ответственную миссию. Тебе и мне – в основном мне, с помощью Божьей и твоей – предстоит нанести удар, который поразит врага и обеспечит торжество правды, справедливости и имперского образа жизни! Нас облекли доверием, и мы познаем сладость победы!

– Сэр, – Билл слишком давно тянул солдатскую лямку, чтобы внимать генералу разинув рот, – та миссия, про которую вы толкуете… По наc, часом, не будут стрелять? Честно говоря, мне бы не хотелось…

– Ничего подобного, – отечески уверил Билла Мудрозад. – Мы нанесем аккуратный хирургический удар, сопротивления почти не будет. Безусловно, враг силен и коварен, но мы первым же налетом уничтожим его орудия, поэтому нам ничто не грозит. Беспокоиться нечего! Верь мне, все пройдет как задумано.