"Как влюбить в себя жену" - читать интересную книгу автора (Крейвен Сара)

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Спустившись вниз, Эмили решила, что работа по дому спасет ее от самоедства. Она вычистила камин, развела огонь и вытерла пыль с мебели. Посмотрев на часы, она увидела, что уже полдень, значит, пора готовить обед. Но сначала она сварит кофе и поджарит тосты. Эмили налила воды в чайник и открыла буфет, чтобы достать кружки, как раздался громкий стук во входную дверь.

На пороге стоял Ангус Макьюэн в теплой куртке и болотных сапогах.

– Привет. – Он улыбался во весь рот. – Пришел узнать, все ли в порядке. Может, надо разжечь камин или еще что-нибудь?

– Вы всю дорогу шли пешком? – Эмили натянуто улыбнулась. – Очень любезно с вашей стороны.

– В таких сапогах не страшно. – Он кивнул на автомобиль у дома. – Кто-то оставил машину. Вчера ее не было.

– Я приехал на ней из аэропорта, – раздался за спиной у Эмили голос Рафа.

На лице Ангуса отразилось почти комическое удивление, но Эмили было не до смеха, когда Раф в небрежно накинутом халате встал рядом с ней и жестом собственника обнял ее за талию.

– Buon giorno,[10] – процедил он. – Чем мы можем быть вам полезны?

Ангус стоял с открытым ртом и не сразу обрел дар речи.

– Простите… я не хотел мешать, но я думал… я так понял, что мисс Блейк здесь одна.

– Она собиралась побыть одна, – Раф притянул Эмили к себе поближе, – но я решил сделать ей сюрприз.

Эмили поняла, что пора вмешаться.

– Ангус, это мой муж граф Ди Салис. Раф, это мистер Макьюэн. Его тетя следит за домом в отсутствие… твоих друзей. Он беспокоился, как я обхожусь одна в такую погоду.

– Я так и понял. Могу его заверить, что ты в полной безопасности, – с улыбкой сказал Раф.

– А… – пробормотал Ангус и сунул руку во внутренний карман куртки. – Может, хотите почитать воскресную газету, мисс… миссис…

– Графиня, – подсказал Раф.

Ангус кивнул и протянул сложенную газету.

– По радио только что передали, что погода ухудшится.

И, наскоро попрощавшись, он ушел.

– В чем дело? – обрушилась на Рафа Эмили. – Тебе только осталось повесить на меня плакат со словами: «Она моя».

– Зачем? Он и так все понял, – ответил Раф. – Сожалею, что он разочарован, но прогулка пойдет ему на пользу.

– Ангус приходил, чтобы помочь. Тебе, конечно, не понять, что кто-то может бескорыстно совершить добрый поступок.

– Где уж мне. – Раф прошел за ней на кухню. – Мужчина проделал по бездорожью такой путь, чтобы просто посмотреть, не нужно ли чего красивой девушке? Ни за что не поверю.

– Не следует судить других мужчин по себе, синьор.

– Ты считаешь, что я не могу быть добрым? Но ты не давала мне возможности доказать это, carissima.

– Если бы ты был добрым, то не приехал бы сюда. – Эмили отмерила нужное количество кофе для кофеварки. – Ты есть хочешь?

Раф расхохотался.

– Какая же ты противоречивая, cara. Разве тебе не хочется, чтобы я умер с голоду?

– Хочется, но противно возиться с трупом. – Она помолчала. – Я приготовлю яйца-пашот и тосты, а на ужин пожарю курицу, если не возражаешь.

– Не возражаю. Выходит, нам целый день нечего делать. Чем бы заняться?

– Ты мог бы для начала одеться, – с язвительностью предложила Эмили.

– Мог бы. А может, наоборот – я уговорю тебя раздеться?

– Нет! – яростно выкрикнула Эмили, но его это лишь позабавило.

– Теперь я вижу, почему ты так напугала моих юристов, carissima. В особенности беднягу Пьетро.

– Я не шучу. Я не собираюсь устраивать стриптиз при дневном свете. А если ты не успокоишься, то я уйду отсюда пешком. Лучше замерзнуть в сугробе, чем унижаться таким образом.

Он пристально посмотрел на нее.

– Странно, что для тебя унизительна сама мысль раздеться перед мужчиной, Эмилия. – И с насмешкой добавил: – Помнится, было время, когда ты стремилась к этому.

«Господи, он напоминает мне о той жуткой ночи! Но он ошибается – я к этому не стремилась… не хотела этого… даже с Саймоном».

А вслух она холодно произнесла:

– Это касалось мужчины, которого я любила, синьор. А к вам это не относится. И к тому же дело происходило ночью.

– День, свет, звезды… Какое это имеет значение?

– Имеет. – Она вскинула подбородок. – Я понимаю, что не смогу воспрепятствовать вам ночью, но днем прошу ко мне не прикасаться. Понятно?

Раф долго молчал, прежде чем ответил:

– Хорошо. Но давай договоримся о взаимных уступках, carissima. Сегодня ночью прояви ко мне хоть немного доброты, о которой ты так красноречиво только что говорила. А теперь, чтобы показать, какой я сговорчивый, я пойду и оденусь. – Он провел ладонью по подбородку. – Но вот побреюсь я, думаю, попозже.

С этими словами он удалился. У Эмили сдавило горло – она поняла, что именно он хочет этим сказать. Но она все равно не сдастся. Может, он скоро пресытится ею, оставит в покое и уедет? А хочет ли она, чтобы он уехал? Она не смогла ответить себе на этот вопрос.

Опустив голову и глядя в пол, Эмили стояла посередине спальни. У нее за спиной Рафаэль, развязав ленту на ее волосах, расплетал косу. Его пальцы осторожно и тщательно расчесывали шелковистые пряди, которые свободно рассыпались по плечам. Кожа у Эмили горела, а когда он приподнял рыжую копну волос и стал ласкать губами шею, по ее телу пробежала дрожь. Он все знает про женское тело, знает, как оно будет реагировать, поэтому любой знак слабости обернется ее поражением! Она должна постоянно об этом помнить.

– Не заставляй меня слишком долго ждать, cara, – прошептал он ей на ухо и отодвинулся – как она поняла, чтобы раздеться.

Он ждет, что я сделаю то же самое перед его глазами, подумала Эмили. Но теперь ей нечего смущаться, поскольку он уже видел ее обнаженной. Тем не менее она нерешительно стянула с себя одежду. Ее голова оказалась у его обнаженной груди. Какой он горячий! Его губы легкими поцелуями касались ее шеи, ладони обхватили маленькие упругие груди, а кончики пальцев рисовали узоры вокруг сосков.

– Bellissima,[11] – хрипло шептал он. – Deliciosa.[12]

Он положил ладонь на шелковый островок внизу живота.

– Нет, – выдохнула Эмили и вцепилась ему в запястье. – Остановись… пожалуйста.

Он послушался и задержал ладонь на ее плоском животе.

– Скажи мне, Эмилия mia, почему ты так боишься наслаждения?

– При чем здесь наслаждение? – каменным голосом проговорила она и, дрожа, отстранилась от него. – Ты отнял у меня три года жизни, разрушил надежду на счастье, а потом овладел мной. – Она повысила голос. – А я должна чувствовать себя благодарной и желать тебя? Это не мое представление о наслаждении.

Раф замер, ничего не говоря. Вдруг он отпустил ее, пересек комнату, и она услыхала, как скрипнули под его тяжестью пружины матраса. Эмили, помедлив, подошла к кровати, борясь с желанием прикрыться руками. Но Раф не смотрел на нее – он лежал на спине, уставившись в потолок. Эмили торопливо залезла под одеяло и укуталась по шею. Она ждала, и у нее внутри все трепетало, но он не двигался. Наконец повернул к ней лицо.

– Я хочу заключить с тобой сделку, Эмилия, – сказал он. – Поцелуй меня, и я до утра больше ничего от тебя не потребую.

Она обомлела.

– Ты оставишь меня в покое… за поцелуй?

– Да. Итак, графиня, вы принимаете мое предложение?

– Да.

– Хорошо. Но тебе придется придвинуться ко мне, cara mia.

Эмили осторожно перелегла поближе и, наклонившись, слегка задела губами его губы.

– У нас с тобой разные представления о поцелуе, Эмилия. За окном и без того холодно, так что лёд в моей постели мне ни к чему.

– Прости, если я тебе не угодила, – язвительно ответила она.

– Не будем обсуждать степень моей удовлетворенности. Попробуй еще разок. – Он поймал ладонью ее затылок. – Поцелуй меня снова, cara mia. Поцелуй так, как тогда, давным-давно ночью, в доме твоего отца.

– Но тогда я приняла тебя… за другого, – еле слышно прошептала она.

– На самом деле, bella mia? – Раф хмыкнул. – Но если тебе легче снова представить, что на моем месте кто-то еще, то обещаю – я даже не спрошу его имени.

Он притянул Эмили поближе, и на этот раз она дольше не отнимала губ от его рта. Вдруг он быстро и ловко перевернулся, и она оказалась лежащей под ним.

Раф целовал ее сначала медленно и осторожно, потом все крепче и требовательнее, отчего у нее заболели губы и она уже плохо что-либо соображала. Но почему он не отпугивает ее? Почему ей тоже хочется целовать его, ощущать губами его губы? А может, не только губы?

Но неожиданно все закончилось, он отстранился и безразличным голосом произнес:

– Намного лучше.

Господи, он словно выставил ей оценку, как школьный учитель!

Раф провел пальцем по овалу ее лица.

– А теперь спи, cara. И пусть тебе приснятся сладкие сны.

Эмили перекатилась на другую сторону кровати. Сердце бешено колотится, дышать трудно, она потрясена и смущена своей слабостью и еще тем, что Раф сдержал слово и оставил ее в покое. Но его слова о давней ночи в оранжерее… Была ли эта ошибка невинной или осознанной? Она уже не сможет полностью стереть из памяти тот едва ощутимый всплеск физического возбуждения. И, если быть честной, то же самое произошло в их брачную ночь в Италии, когда Раф вошел в спальню и она вся сжалась, но не только от страха – она вспомнила ту давнюю ночь, и его руки, обнимавшие ее, и тепло его губ. Но хватит об этом, приказала себе Эмили. Надо попытаться уснуть.

Она уснула, а когда проснулась, то не могла понять, почему лежит не на другом конце кровати, а рядом с Рафом. И, мало того, она прижалась к его спине, рука обхватила его талию, а лицо поместилось как раз у него между лопаток, поэтому она чувствовала свежий запах его теплой кожи.

Эмили замерла, едва дыша, и слышала только сильные удары собственного сердца: Великий Боже! Это называется из огня да в полымя. Как такое могло произойти? К счастью, он крепко спал, и Эмили начала осторожно отодвигаться от него. Только бы не проснулся! Ей казалось, что прошла целая вечность, прежде чем она вылезла из-под одеяла. От холодного воздуха в комнате она тихонько охнула, поспешно отыскала ночную рубашку и натянула на себя, а поверх – стеганую безрукавку. Заглянув за шторы, она увидела, что ночью намело еще сугробов и с сизовато-серого неба продолжал падать снег. Эмили потрогала батарею – ледяная. Наверное, неисправность в бойлере. Вот невезенье!

Эмили неслышно вышла из комнаты и спустилась вниз на кухню. Сейчас она выпьет горячего кофе и согреется. Но вода так и не закипела, и Эмили вспомнила, как Ангус что-то говорил о перебоях с электричеством.

– Только этого не хватало! – воскликнула она и щелкнула выключателем у двери – света не было.

Она открыла кран над раковиной, надеясь, что в баке осталось хоть немного воды, но и здесь ее ждала неудача.

– Ты замерзла, carissima?

Она резко обернулась и увидела Рафа – он стоял, прислонившись к стене, и с иронией смотрел на ее наряд.

– Разве это не ясно? – огрызнулась она, обозлившись еще и потому, что на нем ничего не было, кроме обмотанного вокруг бедер полотенца.

Раф с улыбкой подошел к ней, обхватил за талию и стал ласкать губами шею.

– Надо было остаться в постели со мной, – прошептал он.

– В доме нет электричества. – Эмили попыталась высвободиться из его рук.

– Да ну? Но мир от этого не рухнул.

Ей наконец удалось отстраниться.

– Ты так считаешь? Тебе нравится обходиться без тепла и света?

– У нас есть камин, свечи и газ, чтобы приготовить еду.

– Но нет горячей воды, и я не могу даже принять ванну. Господи, зачем только я приехала в это чертово место?

– Такой вопрос, Эмилия, следует адресовать самой себе. А пока что займемся делом.

Он открыл шкаф и вытащил оттуда несколько больших кастрюль.

– Ты сможешь принять ванну, хоть и не роскошную.

Эмили недовольно сморщила нос.

– Мы что, будем таскать горячую воду наверх в кастрюлях?

– Нет, это буду делать я, чтобы не утруждать вас, графиня.