"Крепость Жемчужины" - читать интересную книгу автора (Муркок Майкл)

Глава четвертая Похороны в оазисе

– Как ты еще убедишься, оазис Серебряного Цветка – это не просто какое-то место в пустыне, – сказал Алнак Креб, Осторожно протирая свое красивое лицо платком, отороченным сверкающим кружевом. – Это известное место встречи всех кочующих народов пустыни. Туда к тому же привозят немало добра на продажу. Его посещают короли и принцы. Там нередко устраиваются и совершаются браки и всякие другие церемонии. Там принимаются важнейшие политические решения. Подтверждаются старые и заключаются новые союзы. Там обмениваются новостями. Там обмениваются чем угодно. Не все там обычно, не все материально. Там бурлит жизнь, и это место непохоже на Кварцхасаат, который кочевники посещают с неохотой, только когда того требуют необходимость… или алчность.

– Почемужемыневиделиэтихкочевников, другАлнак? – спросил Элрик.

– Они избегают Кварцхасаата. Для них этот город и его народ – подобие Ада. Некоторые даже считают, что в Кварцхасаат отправляются души умерших. Этот город олицетворяет собой все, чего они боятся, все, что не согласуется с их ценностями.

– Мне бы хотелось встретиться с этими кочевниками. – Элрик позволил себе улыбнуться.

Он пока еще не принимал эликсира, но его тело уже жаждало этого снадобья. Обычно он мог значительно дольше продержаться на энергии, которую получал от меча. Это было лишним свидетельством того, что эликсир, как объяснил Манат Исс, ненадолго физически укрепляя его, пожирает его жизненные силы. Элрик начал подозревать, что он подкармливает не только свою энергию – он подкармливает и сам Эликсир. Это снадобье в его глазах превратилось в некое разумное существо наподобие его меча. Но Черный Меч никогда не вызывал у Элрика ощущения, что он подвергается нападению. Он старался гнать от себя такие мысли.

– Я уже чувствую некоторое родство с ними, – добавил он.

– У тебя, принц Элрик, есть все основания, чтобы понравиться им! – Алнак рассмеялся. – Конечно же, древний враг властителей Кварцхасаата должен вызывать у них симпатию. У меня есть знакомые в их кланах. Позволь мне представить тебя, когда будет удобно.

– Охотно, – сказал Элрик. – Хотя тебе еще нужно объяснить мне, как ты узнал меня.

Алнак кивнул и словно забыл об этом вопросе.

– Это нетрудно, но в то же время чрезвычайно сложно, если ты не знаком с основами устройства мультивселенной. Я уже говорил тебе, что я похититель снов. Я знаю больше, чем многие, потому что знаком с уймой снов. Скажем так: я узнал о тебе во сне, и моя судьба – время от времени становиться твоим спутником, хотя и ненадолго в этом обличье.

– Во сне? Ты мне еще должен объяснить, что делает Похититель снов.

– Похищает сны, что же еще. Два раза в год мы несем похищенное на продажу в определенное место, как и кочевники.

– Вы продаете сны? – Голос Элрика звучал недоверчиво.

Алнак наслаждался удивлением Элрика.

– На рынке есть люди, готовые платить за сны определенного рода. А те в свою очередь продают сны несчастным, которые либо не видят снов вообще, либо видят такие банальные сны, что желают чего-нибудь поострее.

Элрик потряс головой.

– Ты явно говоришь иносказаниями.

– Нет, принц Элрик, я говорю правду. – Он вытащил у себя из-за пояса жезл, заканчивавшийся странным крючком. Этот жезл напомнил Элрику пастушью палку, хотя и был короче. – Это можно получить, только когда освоишь основы мастерства похитителя снов. Я не лучший в моей профессии и никогда таким не стану, но в этом мире сейчас лучше меня не найдешь. По причинам, которые тебе, несомненно, станут понятны, здесь мало таких, как я, и наше искусство признают только кочевники и народ Элвера. Мы известны всего лишь немногим мудрецам в Молодых королевствах.

– Почему же вы не действуете там?

– Нас об этом не просят. Ты когда-нибудь слышал, Чтобы в Молодых королевствах кто-нибудь искал услуг похитителя снов?

– Никогда. А почему так?

– Возможно, потому, что на западе и на юге велико влияние Хаоса. Там самые жуткие ночные кошмары легко воплощаются в жизнь.

– Ты боишься Хаоса?

– Разве есть такое разумное существо, которое не боится его? Я боюсь снов тех, кто служит ему. – Алнак Креб повернул голову в сторону пустыни. – Обитатели Элвера и того, что ты называешь Неведомым Востоком, по преимуществу люди простые, влияние Мелнибонэ там никогда не было сильным. Как и во Вздыхающей пустыне.

– Значит, ты боишься моего народа?

– Я боюсь всех, кто посвящает себя Хаосу, кто заключает союзы с самыми мощными из потусторонних сил, с сильнейшими Герцогами Хаоса, с Повелителями Мечей! Я считаю, что такие сделки противоестественны и неразумны. Я противостою Хаосу.

– Ты служишь Закону?

– Я служу себе. Я служу, мне кажется, Равновесию. Я считаю, что человек может жить, давать жить другим и наслаждаться разнообразием мира.

– Такой философии можно только позавидовать, Господин Алнак. Я сам ее сторонник, хотя ты, возможно, и не поверишь мне.

– Нет, я тебе верю, принц Элрик. Я – одна из сторон многогранного мира Снов, и ты встречаешься в некоторых из них. А сны в других царствах – это реальность. И наоборот. – Похититель снов посмотрел на альбиноса дружеским взглядом. – Наверно, тому, кто властвовал на протяжении тысячелетий, трудно отказываться от власти.

– Ты меня неплохо понимаешь, господин похититель снов.

– Ну, мое понимание в таких вопросах носит лишь самый общий характер. – Алнак Креб пожал плечами, словно бы говоря, что никакими выдающимися достоинствами не обладает.

– Я много времени провел, размышляя о сути справедливости, я посещал земли, где она, говорят, существует, я пытался понять, как наилучшим образом добиться ее, как ее можно использовать, чтобы весь мир оказался в выигрыше. Ты что-нибудь знаешь о Танелорне, Алнак Креб? Говорят, там царит справедливость. Говорят, что именно там имеют наиБольшее влияние Серые Владыки, которые поддерживают равновесие в мире.

– Танелорн существует, – тихо сказал похититель снов. – И у него много разных имен. Но, боюсь, в некоторых мирах это пока лишь представление о некоем совершенстве. Именно такие представления и дают нам надежду, питают наше желание воплотить сны в реальность. Иногда мы добиваемся успеха.

– Так справедливость существует?

– Да, существует. Это не некая абстракция. Ради ее достижения необходимо работать. Я думаю, принц Элрик, справедливость – это твой демон больше, чем любой из Владык Хаоса. Ты выбрал жестокий и тяжелый путь. – Он улыбнулся, глядя вперед на длинную красную полосу, протянувшуюся до горизонта. – Более жестокий, чем Красная дорога до оазиса Серебряного Цветка.

– Твои слова не вселяют энтузиазма, господин Алнак.

– Ты сам должен знать, что в мире есть драгоценная маленькая справедливость, за которую не нужно жестоко сражаться, ее не нужно с трудом завоевывать и удерживать. Наша смертная природа такова, что мы склонны перекладывать эту ответственность на других. Но некоторые несчастные существа вроде тебя пытаются отказаться от власти и в то же время взять на себя как можно больше ответственности. Некоторые сказали бы, что твои действия достойны восхищения, что они выковывают характер, придают смысл существованию, что они стремятся к более высокой форме здравомыслия…

– Да, но другие сказали бы, что это чистейшая форма безумия, которая противоречит естественным устремлениям. Я не знаю, чего ищу, господин похититель снов, но я знаю, мне хотелось бы жить в мире, где сильный не паразитирует на слабом, как какие-нибудь лишенные разума насекомые, где смертные существа могут полностью реализовать себя, где все живут в здравии и достоинстве и не становятся жертвами тех немногих, кто сильнее…

– Значит, ты служишь не тем хозяевам в Хаосе, принц. Потому что единственная справедливость, признаваемая Герцогами Ада, это справедливость их безусловного существования. В этом они подобны новорожденным младенцам. Они противостоят всем твоим идеалам.

Элрика это взволновало, и его голос прозвучал тихо.

– Но разве нельзя пользоваться этими силами, чтобы им же и нанести поражение или, по крайней мере, бросить вызов их власти и восстановить Равновесие?

– Только Равновесие дает тебе ту власть, которой ты желаешь. И эта власть – таинственный, иногда исключительно тонкий инструмент.

– Боюсь, что в моем мире он недостаточно сильный.

– Эта власть сильна, только когда в нее верит достаточное число людей. И тогда она сильнее, чем Хаос и Закон, вместе взятые.

– Ну что ж, я буду работать ради того дня, когда воцарится власть Равновесия, мастер Алнак Креб, но я не уверен, что доживу до тех времен.

– Пока ты будешь жив, – спокойно сказал Алнак, – она, боюсь, не наступит. Но это произойдет через много лет после того, как ты будешь призван протрубить в рог Роланда.

– Рог? Что это за рог? – Вопрос Элрик задал небрежным тоном, полагая, что похититель снов опять говорит аллегориями.

– Смотри! – указал вперед Алнак. – Видишь там, вдалеке? Это первые приметы оазиса Серебряного Цветка.

Слева от них садилось солнце. Дюны и высокие борта Красной дороги отбрасывали длинные тени, а небеса становились все темнее, обретая на горизонте цвет янтаря. Но где-то там, где едва видел глаз, Элрик разглядел еще что-то – не дюну, а нечто похожее на сгрудившиеся скалы.

– Что это? Что ты там увидел?

– Кочевники называют это «кашбех». На нашем общем языке мы бы назвали его замком, а может, укрепленным поселением. У нас нет точного слова для этого понятия, поскольку мы не испытываем потребности в таких вещах. Но здесь, в пустыне, это необходимость. Кашбех Мулор Ка Риитц был построен задолго до падения империи Кварцхасаата и назван в честь мудрого короля, основателя династии Алумрит, которая до сих пор держит это место для кочевых кланов и пользуется уважением, как никто другой в пустыне. Этот кашбех предоставляет приют всем нуждающимся. Любой беглец может найти там убежище и рассчитывать на справедливый суд.

– Значит, справедливость существует, по крайней мере в пустыне?

– Такие места, как я уже говорил, разбросаны по всей мультивселенной. Они существуют благодаря мужчинам и женщинам, которые придерживаются чистейших и самых человечных принципов…

– То есть этот кашбех – не Танелорн, легенды о котором привели меня во Вздыхающую пустыню?

– Это не Танелорн, потому что Танелорн вечен. А кашбех Мулор Ка Риитц держится благодаря неизменной бдительности его обитателей. Он представляет собой полную противоположность Кварцхасаату, и власти этого города предприняли не одну попытку, чтобы разрушить кашбех.

Элрик почувствовал приступ жажды, но не спешил доставать один из своих серебряных сосудов.

– И еще он называется Крепость Жемчужины, да?

Услышав это, Алнак Креб внезапно рассмеялся.

– Ах, мой добрый принц, у тебя явно лишь очень туманные представления о месте и вещи, на поиски которых ты отправился. Позволь мне сообщить тебе, что Крепость Жемчужины вполне может находиться внутри кашбеха, как и кашбех вполне может обрести существование внутри Крепости. Но они ни в коем случае не одно и то же!

– Прошу тебя, господин Алнак, не запутывай меня окончательно! Я притворился, что знаю об этом кое-что, во-первых, потому что хотел продлить свою жизнь, а во-вторых, должен был спасти жизнь другого. Я буду признателен за разъяснения. Господин Гхо Фхаази решил, что я похититель снов, а похититель должен знать и о Кровавой луне, и о Бронзовом шатре, и о месте, где находится Жемчужина.

– Одни похитители снов информированы лучше, чем другие. Но если для выполнения этой задачи нужен похититель снов, если, как ты сам мне сообщил, наемники-колдуны из Кварцхасаата туг бессильны, то я бы сказал, что Крепость Жемчужины – это не просто камень, скрепленный раствором. Она находится в царствах, знакомых только хорошо подготовленному похитителю снов и, возможно, гораздо более умудренному, чем я.

– Знай, господин Алнак, что я, преследуя разные цели, уже побывал во всяких странных мирах. Я не полный профан в этих делах…

– Эти миры для большинства недоступны. – Казалось, Алнак не желает говорить больше, но Элрик настаивал.

– Где они лежат, эти царства? – Он вглядывался вперед, напрягая глаза, чтобы яснее увидеть кашбех Мулор Ка Риитц, но тщетно – солнце уже почти опустилось за горизонт. – На востоке? За Элвером? Или вообще в другой части мультивселенной?

Алнак Креб сказал с сожалением:

– Мы даем клятву не раскрывать наших знаний. Исключение мы делаем разве что в самых критических обстоятельствах. Но я могу сказать тебе, что эти царства и ближе, и дальше, чем Элвер. Обещаю, что больше не буду мистифицировать тебя. А если смогу просветить тебя и помочь в твоих поисках, то буду это делать. – Он рассмеялся, чтобы рассеять собственное мрачноватое настроение. – Пора тебе приготовиться к новым встречам, принц. У нас их сегодня ночью будет немало, если не ошибаюсь.

До того как исчезли последние лучи солнца, поднялась луна, и ее серебряный свет имел розоватый оттенок, как у редкой жемчужины. Красная дорога шла вверх, и когда они достигли вершины, оказалось, что Элрик взирает вниз на тысячи костров. Рядом с кострами виднелись очертания высоких шатров, установленных прямо на песке. Они напоминали огромных насекомых, тянущихся вверх, чтобы уловить тепло небес. В шатрах, куда входили и откуда выходили мужчины, женщины и дети, виднелся свет. До Элрика и его спутника донесся великолепный запах – смеси растений, специй, овощей и мяса; этот мягкий дымок поднимался от костров и курился в небе над высокими скалами. На скалах громоздился кашбех Мулор Ка Риитц, массивная башня, окруженная множеством зданий, из которых часть имела выдающиеся архитектурные достоинства. Все это было окружено зубчатой стеной неправильной формы, но оттого не менее монументальной. Стена была изготовлена из того же красного камня и, казалось, росла прямо из земли и окружающего ее песка.

В промежутках между бойницами стены горели факелы, освещавшие стражей, которые находились в дозоре на стенах и крышах, тогда как через высокие ворота все время шли люди, направлявшиеся дальше через мост, вырезанный в живой породе.

Как и говорил Элрику Алнак Креб, это было не просто место отдыха для незатейливых караванов, которые Элрик ожидал увидеть на Красной дороге.

Их никто не остановил, когда они спустились к широкой полосе воды, вокруг которой расцветали разнообразные пальмы, кипарисы, клены, фиговые деревья и кактусы, но многие разглядывали путников с неприкрытым любопытством. И не все эти любопытные глаза смотрели дружески.

У многих были такие же кони, как у Элрика, но часть кочевников восседала на животных, какое было под седлом Алнака. Ржание, хрюканье и другие звуки доносились из всех кварталов, и Элрик видел, что за шатрами были загоны, в которых находились ездовые животные, а также овцы, козы и прочий скот.

Но над всей этой необычной картиной доминировали сотня или больше факелов, образующих полукруг у кромки воды.

Каждый факел держал в руке человек, облаченный в плаш с капюшоном; факелы горели ярким, беловатым пламенем, ровный свет которого падал на возвышение резного дерева в самом центре этого людского собрания.

Элрик и его спутник, не спешиваясь, натянули поводья и остановились, очарованные этим зрелищем – десятки кочевников подходили к кромке полукруга, чтобы стать свидетелями некой величественной церемонии. Свидетели стояли в уважительных позах, их различные одеяния говорили о принадлежности к тому или иному клану. Кочевники принадлежали к самым разным народам – одни были черны, как Алнак Креб, кожа других по белизне не уступала коже Элрика, а между этими двумя крайностями – масса самых разнообразных оттенков. Но по чертам лица все они были одинаковы – широкоскулые, с глубоко посаженными глазами. Как мужчины, так и женщины были высоки, и двигались они с большим изяществом. Элрик никогда не видел так много красивых людей, и их природное достоинство поразило его в той же мере, в какой вызвали отвращение крайнее высокомерие и деградация, свидетелем которых он был в Кварцхасаате.

С холма спускалась процессия, и Элрик увидел шестерых мужчин, которые несли на плечах большой куполообразный сундук. С торжественной медлительностью поднялись они в центр возвышения.

Белый свет высвечивал все детали этой сцены. Здесь присутствовали люди из самых разных кланов, хотя все они были одного роста и все средних лет. Зазвучал одинокий барабан, его голос, резкий и чистый, прорезал ночной воздух. Потом к этому барабану присоединился еще один, и еще, и наконец над водой оазиса и крышами кашбеха Мулор Ка Риитц зазвучало не менее двадцати барабанов. Их медленные удары подчинялись сложному ритму, понемногу очаровавшему Элрика своим высоким искусством.

– Это что, похороны? – спросил альбинос у своего нового друга.

Алнак кивнул.

– Но я не знаю, кого хоронят. – Он указал на несколько симметричных холмиков неподалеку под деревьями. – Это типичное кладбище кочевников.

Пожилой человек – его седые волосы виднелись под капюшоном – вышел вперед и начал читать по свитку, который он вытащил из своего рукава. Тем временем двое других открыли резную крышку гроба и, к удивлению Элрика, плюнули внутрь.

Теперь рот разинул Алнак. Он поднялся на цыпочки и смотрел во все глаза – факелы хорошо высвечивали содержимое гроба. Он повернулся к Элрику в еще большем недоумении.

– Он пуст, принц Элрик. Или тело невидимо.

Темп барабанного боя нарастал, ритм усложнялся. Голоса начали распевать, они поднимались и падали, как волны океана. Элрик никогда прежде не слышал такой музыки. Он чувствовал, что она пробуждает в нем неясные эмоции. Он испытал гнев. Он испытал печаль. Он готов был зарыдать. Музыка продолжалась, ее интенсивность нарастала. Он жаждал присоединиться к пению, но не понимал ни слова на этом языке. Ему казалось, что эти слова гораздо старше языка Мелнибонэ, а тот был много старее языков любого из Молодых королевств.

И вдруг голоса и барабаны смолкли.

Шесть человек взяли гроб с возвышения и направились с ним к холмикам, за ними последовали люди с факелами – их свет отбрасывал на деревья странные тени, высвечивал неожиданные пятна сверкающей белизны, вызывавшие недоумение Элрика.

Как только они остановились, барабанный бой и пение возобновились, но на этот раз в них слышалась какая-то праздничная, торжествующая интонация. Собравшиеся медленно поднимали головы, из нескольких сотен глоток вырвалось высокое улюлюканье – явно традиционный клич.

После этого кочевники стали расходиться по своим шатрам. Алнак остановил женщину в богато расписанном зеленью и золотом одеянии и, указав на удаляющуюся процессию, спросил:

– Что это за похороны, сестра? Я не видел тела.

– Тело не здесь, – сказала она, улыбаясь его недоумению. – Это церемония мести, осуществленная всеми нашими кланами по предложению Райка На Сеема. Тело отсутствует, потому что его владелец не знает, что мертв вот уже несколько месяцев. Мы хороним его теперь, потому что нам до него не добраться. Он не из наших, не из пустыни. Но он все же мертв, хотя и не знает этого. Ошибки никакой нет. Нам не хватает только самого тела.

– Он враг вашего народа, сестра?

– Да, враг. Настоящий враг. Он послал людей похитить самую нашу большую ценность. Им это не удалось, но они нанесли нам своей неудачей большой вред. Я тебя, кажется, знаю. Ты из тех, на чье возвращение рассчитывал Райк На Сеем. Он послал за похитителем снов. – Она обернулась, чтобы посмотреть на возвышение, где под светом единственного факела в молитвенной позе стояла огромная фигура. – Ты наш друг, Алнак Креб, ты нам уже помогал.

– Да, мне выпала честь оказать вашему народу пустяшную услугу. – Алнек Креб подтвердил слова женщины с всегдашним своим изяществом.

– Райк На Сеем ждет тебя, – сказала она. – Ступай с миром, и да пребудет мир с твоими друзьями и семьей.

Озадаченный, Алнак Креб повернулся к Элрику.

– Я не знаю, зачем Райк На Сеем послал за мной, но я чувствую себя обязанным выяснить это. Ты останешься здесь или будешь сопровождать меня, принц Элрик?

– Мне все это очень интересно, – сказал Элрик. – И я бы хотел узнать побольше, если это возможно.

Пройдя под деревьями, они остановились на окраине большого оазиса и принялись почтительно ждать, пока старик не изменит позу, которую принял, когда унесли гроб. Наконец он повернулся, и тогда они поняли, что он плачет. Увидев их, он выпрямился, а узнав Алнака Креба, улыбнулся и сделал приветственный жест.

– Мой дорогой друг!

– Да пребудет с тобой мир, Райк На Сеем. – Алнак подошел к старику и обнял его – тот оказался на целую голову выше Алнака. – Я привел с собой друга. Это Элрик из Мелнибонэ, он принадлежит к тому самому народу, который был злейшим врагом Кварцхасаата.

– Это находит отклик в моем сердце, – сказал Райк На Сеем. – Да пребудет с тобой мир, Элрик из Мелнибонэ. Добро пожаловать.

– Райк На Сеем – первый старейшина клана Бауради, – сказал Алнак. – И мой отец.

– Я счастлив иметь такого доброго, отважного сына. – Райк На Сеем сделал жест в сторону шатров. – Идемте, подкрепимся в моем шатре.

– Охотно, – сказал Алнак. – Я бы хотел узнать, почему вы хороните пустой гроб и кто ваш враг – почему это он удостоился такой изощренной церемонии.

– О, он худший из негодяев, тут можешь не сомневаться. Старик глубоко вздохнул, ведя их мимо куполообразных шатров. Наконец они оказались перед шатром больше других; старик зашел первым – они последовали за ним. Под ногами у них оказался богато разукрашенный ковер. В шатре Было несколько отделений, шедших одно за другим и занимаемых членами семьи Райка На Сеема – их было так много, что хватило бы на целое племя. Наконец Элрик и Алнак разместились на подушках, вдыхая восхитительный запах еды. Им поднЕсли кувшины с ароматизированной водой для омовения.

Они ели, а старик рассказывал свою историю, слушая которую Элрик понял, что сама судьба привела его в оазис Серебряного Цветка в это время. Не сразу – постепенно доходил до него смысл слов, произносимых стариком. Во время последней Кровавой луны, рассказывал Райк На Сеем, в оазис Серебряного Цветка пришла группа людей, интересовавшихся дорогой к месту, где хранится Жемчужина. Баурадимы знали это название, потому что оно было в их книгах, но они полагали, что это поэтическая метафора, предмет, который обсуждают между собой поэты и книжники. Они сказали об этом пришельцам, надеясь, что после этого те уйдут, потому что они были из Кварцхасаата – члены секты Воробья из союза наемников-колдунов, их жестокость и черное колдовство были хорошо известны. Однако баурадимы не хотели ссориться с жителями Кварцхасаата – они вели торговлю с этим городом. Но люди из секты Воробья не ушли, они продолжали расспрашивать всех подряд – не знает ли кто о месте, где хранится Жемчужина. Так они познакомились с дочерью Райка На Сеема.

– Варадией? – В голосе Алнака Креба послышалась тревога. – Они что же, думали, что ей известно про эту драгоценность?

– Они слышали, что она – наша Священная Дева, та, которая, по нашим убеждениям, вырастет в духовного вождя и принесет честь и мудрость нашему клану. Они думали так, Потому что слышали, как мы говорим, что Священная Дева – хранительница всех наших знаний. Они полагали, что уж она-то знает, где находится эта Жемчужина. Они попытались похитить Варадию.

Алнак Креб прорычал, обуянный внезапным гневом:

– Что они с ней сделали, отец?

– Они опоили ее и увезли с собой. Мы узнали об их преступлении и последовали за ними. Мы догнали их на полпути между оазисом и Кварцхасаатом. Они в испуге грозили нам карой своего хозяина – того, кто послал их на поиски Жемчужины и не остановится ни перед чем, чтобы заполучить эту драгоценность.

– Его зовут не господин Гхо Фхаази? – тихо спросил Элрик.

– Именно так, принц. – Райк На Сеем посмотрел на Элрика с любопытством. – Ты его знаешь?

– Я его знаю. И знаю, что он собой представляет. Так это его вы похоронили?

– Его.

– И на какой день вы назначили его смерть?

– Мы не назначили. Мы пообещали. Наемники-колдуны пытались использовать против нас свое искусство, но у нас и у самих есть люди, владеющие колдовством, и мы легко разрушили чары наемников. Мы не любим прибегать к этому средству, но иногда без него не обойтись. Из другого мира было вызвано некое существо. Оно проглотило людей из секты Воробья, а перед тем, как уйти, посвятило нас в пророчество: их хозяин умрет в течение года до захода следующей Кровавой луны.

– Но что с Варадией? – взволнованно спросил Алнак Креб. – Что стало с твоей дочерью, со Священной Девой?

– Как я и сказал, ее опоили. Но она жива. Мы привезли ее назад.

– Она поправилась?

– Она приблизительно раз в месяц из сна переходит в полудрему, – сказал Райк На Сеем, превозмогая печаль. – Но сон никогда не покидает ее полностью. Вскоре после того, как мы нашли ее, она открыла глаза и сказала, чтобы мы отвезли ее в Бронзовый шатер. Там она и спит вот уже почти целый год, и мы знаем, что спасет ее только похититель снов. Вот почему я с каждым странником, с каждым караваном посылаю в мир словечко о нашей нужде в похитителе снов. Нам повезло, Алнак Креб, – друг услышал нашу молитву.

Похититель снов покачал своей красивой головой.

– Меня сюда привел не твой зов, Райк На Сеем.

– Но, так или иначе, ты здесь, – философски заметил старик. – И ты сможешь нам помочь.

На лице Алнака Креба появилось озабоченное выражение, но он быстро спрятал свои эмоции.

– Я сделаю все, что в моих силах, клянусь. Утром мы отправимся в Бронзовый шатер.

– Он сейчас надежно охраняется, потому что после тех первых негодяев кварцхасаатцы посылали еще, и нам пришлось защищать от них нашу Священную Деву. Это не потребовало от нас почти никаких трудов. Но ты говорил о враге, которого мы похоронили, принц Элрик. Что тебе известно о нем?

Элрик помолчал несколько секунд, прежде чем начать говорить. Он рассказал Райку На Сеему обо всем, что с ним произошло: как его провел господин Гхо, и что он, Элрик, должен найти, и о том, какую ловушку господин Гхо для него приготовил. Он не сказал старику ни одного лживого слова, и уважение, которое он демонстрировал Райку На Сеему, возвращалось к нему сторицей. Лицо первого старейшины потемнело от гнева, и когда Элрик закончил, Райк На Сеем протянул руку и сочувственно прикоснулся к Элрику.

– Беда лишь в том, мой друг, что место, где хранится Жемчужина, существует только в нашей поэзии, а о Крепости Жемчужины мы никогда и не слышали.

– Я хочу, чтобы ты знал: я не принесу никакого вреда вашей Священной Деве, – сказал Элрик. – А если я буду в силах хоть чем-то помочь тебе и твоим людям, то непременно это сделаю. Мои поиски закончились здесь и сейчас.

– Но снадобье господина Гхо убьет тебя, если ты не найдешь противоядия. И потом он убьет твоего друга. Нет-нет, давайте поищем другой выход из этих трудностей, принц Элрик. У нас они общие, ведь мы оба пострадали от этого господина, который скоро станет покойником. Мы должны подумать, как противостоять его козням. Вполне возможно, что моя дочь и в самом деле знает что-то об этой сказочной Жемчужине. Ведь Священная Дева – сосуд нашей мудрости и уже знает столько, сколько никогда не сможет вместить моя бедная голова…

– Ее знания и ее разум удивительны, как и ее красота и дружелюбие, – сказал Алнак Креб, который все еще не мог успокоиться – история о том, что сделали кварцхасаатцы с Варадией, взволновала его. – Если бы ты ее знал, Элрик… – Он замолчал, голос у него сорвался.

– Пожалуй, нам всем надо отдохнуть, – сказал первый старейшина Бауради. – Вы будете нашими гостями, а утром мы отправимся в Бронзовый шатер посмотреть на мою спящую дочь, и, возможно, соединив нашу мудрость, мы найдем средство вернуть ее спящий разум к жизни.

В эту ночь, проведенную в роскоши, какую может дать только шатер богатого кочевника, Элрику вновь снилась Симорил – как ее опоил его кузен Йиркун и она впала в сон. А он, Элрик, спал рядом с ней, и они были как одно существо, что он постоянно чувствовал, когда они возлежали вместе. Но теперь он видел над собой фигуру достойного Райка На Сеема и знал, что это его отец – а вовсе не тот дерганый тиран, полузабытая фигура из детства. И теперь он понял, почему он был так одержим вопросами нравственности и справедливости – ведь его воспитал этот баурадим. Он почувствовал какую-то умиротворенность, но вместе с ней и что-то новое и тревожное, а когда проснулся утром, то в душе его царил покой – он смирился с тем фактом, что жаждет эликсира, который нес ему жизнь и смерть. Он потянулся за сосудом и, перед тем как подняться, сделал маленький глоток. Потом он умылся и присоединился к утренней трапезе Алнака Креба и Райка На Сеема.

После завтрака старик попросил подать быстроногих и надежных ездовых животных, которыми славились баурадимы, и втроем они выехали из оазиса Серебряного Цветка. В оазисе бурлила жизнь – артисты, жонглеры и заклинатели змей уже демонстрировали свое искусство, а рассказчики собирали вокруг себя группки детей, чьи родители прислали их сюда, чтобы можно было без помех заниматься своими делами. Элрик и двое его спутников направились к Зубчатым Столбам, видневшимся на утреннем горизонте. Эти горы были частично разрушены ветрами Вздыхающей пустыни и теперь и в самом деле напоминали огромные столбы зубчатого красного камня – этакие подпорки для неба. Элрику поначалу показалось, что он видит руины какого-то древнего города. Но Алнак Креб объяснил ему, что это такое на самом деле.

– В этих краях и вправду много руин. Хозяйства земледельцев, маленькие деревни, целые города – они в результате глупейшего колдовства Кварцхасаата погребены под песком и иногда появляются на поверхности. Многие из них построены после наступления песков – строители надеялись, что пески со временем уйдут. Пустые мечты, как и многое из того, что сооружено людьми.

Райк На Сеем продолжал вести их через пустыню, при этом он не пользовался ни компасом, ни картой. Очевидно, что его вело чутье.

Один раз они остановились в том месте, где оказалась поросль хилых кактусов, засыпанных песком. Райк На Сеем вытащил длинный нож и срезал растения близко к корню. Он осторожными движениями очистил их и предложил сочные части своим друзьям.

– Когда-то здесь была река, – сказал он, – и воспоминания об этом остаются под поверхностью. Кактусы помнят.

Солнце достигло зенита. Элрик почувствовал, как жара истощает его, и был вынужден снова выпить эликсира, чтобы не отставать от остальных. Только к вечеру они приблизились к Зубчатым Столбам, и Райк указал на что-то сверкнувшее в лучах заходящего солнца.

– Вот он, Бронзовый шатер. Сюда приходят люди пустыни, когда им нужно предаться медитации.

– Это ваш храм? – спросил Элрик.

– Ничего ближе к тому, что ты называешь храмом, у нас нет. Мы там спорим со своим внутренним «я». И ничего ближе к тому, что вы зовете религией, на западе тоже нет. Там мы и держим нашу Священную Деву, символ всех наших идеалов, сосуд мудрости нашего народа.

Алнак удивленно спросил:

– Вы всегда держите ее там?

Райк На Сеем покачал головой – этот вопрос чуть ли не позабавил его.

– Только пока она спит неестественным сном, мой друг. Тебе известно, что раньше она была нормальным ребенком, радостью для всех нас. Может быть, с твоей помощью она снова станет таким ребенком.

Алнак нахмурился.

– Ты не должен ждать от меня слишком многого, Райк На Сеем. Я в лучшем случае – неопытный похититель снов. Те, с которыми я учился своему ремеслу, могут подтвердить тебе это.

– Но ты – похититель снов. – Райк На Сеем печально улыбнулся и положил руку на плечо Алнаку Кребу. – И наш добрый друг.

Когда они подъехали к огромному шатру, солнце уже село. Шатер был похож на те, что Элрик видел в оазисе Серебряного Цветка, но только в несколько раз превосходил их в размерах, а стены его были из чистой бронзы.

В небе была луна – она стояла почти над их головами. Казалось, что лучи солнца достигали ее из-за горизонта, придавая ей свой оттенок – луна сияла такими оттенками, каких Элрик никогда не видел ни в Мелнибонэ, ни в любом из Молодых королевств. Он в удивлении открыл рот, осознав точность пророчества.

Кровавая луна взошла над Бронзовым шатром. Здесь он найдет дорогу к Крепости Жемчужины.

Хотя это и означало, что собственная жизнь императора Теперь может быть спасена, владыка Мелнибонэ обнаружил, что его это откровение только растревожило.