"Газета Завтра 819 (83 2009)" - читать интересную книгу автора (Завтра Газета)

Владимир Владимиров ВО ЧТО МЫ ВЕРИМ?

Политическая турбулентность, повышающаяся с каждым месяцем в РФ, ставит перед российским обществом целую серию фундаментальных вопросов относительно судеб страны и дальнейшего движения вперед. Крах СССР открыл возможности свободно обсуждать и в значительной мере более широко мыслить, опираясь на всю сумму накопленных человечеством научно-философских знаний. Это главное - если исходить из долгосрочной перспективы. Но необходимо, однако, и иметь объективное представление о ретроспективе происходящих событий.

К концу 1980-х годов большая часть советской элиты не верила в марксизм-ленинизм. За показной приверженностью "единственно верному учению" лежала наивная вера в западный либерализм как истину в последней инстанции. О том, что возможны и иные взгляды на мир, знали очень немногие. Казалось, стоит только отбросить Маркса-Энгельса-Ленина, всё переделать на либерально-монетаристский лад - и будет нам счастье… Результат известен: агония экономики, вымирание народа, угроза существованию русской цивилизации.

Профессор Преображенский был прав: разруха не в клозетах, а в головах. Все проблемы, с которыми столкнулась Россия с началом "перестройки" и которые не решены до сих пор, есть плод отсутствия внятно сформулированного мировоззрения. Люди не знают, как жить, зачем жить и к чему стремиться. Навязываемые Западом догмы вызывают сегодня едва ли не более сильное отторжение, чем марксизм.

За двадцать лет общественная мысль в России прошла колоссальный путь: от осознания самого факта неблагополучия - к попыткам эту "проблему безыдейности" решить. Стало понятно: необходима целостная система взглядов на мир, которая отвечала бы на основополагающие вопросы бытия, начиная с вопроса о смысле нашего существования вообще. Отталкиваясь от этой базы, такая мировоззренческая система помогла бы нам решить и более конкретные проблемы: как жить, что делать и к чему стремиться. А следующим шагом стало бы объединение единомышленников, которые вместе смогут изменить нашу жизнь и сохранить Россию…

Настоящим прорывом в этой области стал недавний выход двух книг, "Русская доктрина": написанная коллективом известных авторов (под общей редакцией А.Б. Кобякова и В.В. Аверьянова, М., "Яуза-Пресс", 2008), и "Проект Россия", написанный группой авторов, пожелавших остаться анонимными (М., "Эксмо", 2008-2009, книги 1-3). И в том, и в другом случае мы имеем перед собой попытку создания целостной идеологии, охватывающей весь контекст духовной и социальной жизни.

Описание достоинств обоих текстов заняло бы слишком много места, проще рекомендовать их как обязательное чтение для каждого думающего человека. "РД" и "ПР" исходят из одних и тех же духовных предпосылок, подводят читателя к сходным выводам и, главное, демонстрируют именно системный подход к построению нового мировоззрения. "ПР" особенно импонирует предельно доходчивым и чётким стилем изложения. Некоторую рыхлость текста "РД" можно объяснить многочисленностью авторского коллектива, что компенсируется зато более широким и подробным охватом отдельных тем.

Любая философская, мировоззренческая система должна иметь "точку отсчёта" - тот основополагающий исходный пункт, от которого далее строится вся конструкция. В "РД" этот момент разработан в меньшей степени, в "ПР" - в большей, но объединяет их одно: опора на православное христианство.

"Учение, не имеющее метафизического основания, в итоге разрушает само себя. … Для внуков жизнь честного идейного деда является антирекламой идеи. Он всю жизнь заботился о других, потом, согласно атеизму, ушел в никуда. Зачем лично ему это было надо, спрашивает себя внук и по-честному не может найти ответа. Оценивая жизнь деда с позиции атеистической логики, он неизбежно приходит к выводу о бессмысленности дедовской жизни" ("ПР", кн. 2).

"Если Бога нет, нет и стимула контролировать свои поведение и воображение. В обществе настоящих атеистов нравственный контроль невозможен" ("ПР", кн. 3).

"Если у крыс основанием нравственности служит инстинкт, у людей - религия. Пока вера не восстановлена в своих правах, пока она не стала краеугольным камнем всего дома, не поставлена на свое законное место, никакой человеческий дом не может стоять. Как говорили наши предки, "нет граду стояния без праведника". Без религии не бывает праведника.

Пока нет осознания этой истины, общество беспомощно против надвигающейся угрозы. Выход из тупика один - православный путь. Во что конкретно он выльется, мы не знаем, но уверены - иной дороги у нас нет. Наше существование невозможно без глубинных нравственных основ, коими не может быть логика. Только метафизика, Православная вера" ("ПР", кн. 2).

"Смысл жизни - получить награду на том свете, а не на этом. У кого нет ценностей выше жизни, у того нет и самой жизни" ("ПР", кн. 2).

"Понять, чем Бог руководствуется, человеку не дано" ("ПР", кн. 1).

У русской культуры - православные корни, о корнях забывать нельзя. Духовное наследие православия, конечно, должно быть востребовано при создании новой русской идеологии. Но возникают вопросы.

Можно ли оставаться порядочным человеком, не исповедуя православную религию?

Согласно ли с человеческой природой - жить ради посмертного воздаяния, подчиняясь некоему высшему существу, цели которого непостижимы?

Можно ли вообще в современном мире опираться на религию как основу морали и идеологии?

В качестве отправной точки для нашего рассуждения - посмотрим, много ли сегодня в России православных людей. (Именно с утверждений о массовой воцерковленности, как правило, начинают все проповедники религии.) Как водится, ответ на этот вопрос оказывается разным у верующих и учёных.

"По оценкам экспертов, с православием отождествляют себя 120-125 млн. жителей России (порядка 85% населения)," - пишут авторы "РД". Каких экспертов? Ссылок нет.

Вот мнение Р.А. Силантьева, бывшего сотрудника Отдела внешних церковных связей Московского патриархата, ныне директора Правозащитного центра Всемирного русского народного собора: в 2005 г., по данным опросов, "…православных христиан около 65-70%… неверующих и атеистов - 10-15%, мусульман - 4-5%, протестантов и последователей новых религиозных движений (НРД) - 1-2%, буддистов - 1%, а остальные религиозные группы попадают в пределы допустимой погрешности."

А вот результаты опросов, проведённых профессиональными социологами. В 2006 г. "Левада-Центр" сообщал, что православными считают себя 62% россиян, неверующими - 28%. При этом 59% граждан никогда не ходят к причастию. А в целом в 2002-2004 г., 75-77% россиян заявляли, что никогда не молятся, не соблюдают религиозных постов и праздников. Вот такие "православные"…

По данным же "Европейского социального исследования", проведённого в 2006-2007 гг. социологами РАН, МГУ и Института сравнительных социальных исследований, не считают себя последователями какой бы то ни было конфессии 48% россиян!

28 апреля 2008 г. Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ) представил данные о знании россиянами десяти христианских заповедей. Результаты впечатляют: "Не смогли вспомнить или не знают ни одной заповеди треть респондентов (33%), среди последователей православия - четвёртая часть (27%), среди неверующих и колеблющихся между верой и неверием - свыше половины (57-61%)."

Пожалуй, наиболее взвешенный подход демонстрирует дьякон А. Кураев: "Тут надо различать два типа православных людей. Одни - это и в самом деле церковные люди. Их не более 4% в стране… Есть ещё люди (их в России процентов 70), которые сами по церковным правилам не живут, церковную веру не знают, но в культурно-этнографическом плане отождествляют себя с Православием." (А. Кураев, "Церковь в мире людей".)

"Сейчас практически нет людей, которые были бы сознательными атеистами. Их кредо - "что-то есть", и - "мы православные, потому что мы русские"." (А. Кураев, "Почему православные такие?")

Вот и авторы "ПР" проводят аналогичную классификацию: "Важный момент - какой смысл мы вкладываем в слово "православный". Сейчас есть несколько градаций. Есть воцерковленные люди, регулярно посещающие храм и выполняющие базовые требования Церкви. Они регулярно исповедуются, причащаются, соблюдают посты и прочее.

Вторая группа православных, - это кто никаких обрядов не соблюдает, в храм заходит по случаю, раз в год, но, тем не менее, крещён и позиционирует себя православным.

Третью группу православных можно назвать стремящимися или сочувствующими. Они вообще далеки от понимания православия как упорядоченной системы. Со стороны жизнь этого типа людей ничем не отличается от жизни атеиста. Кажется, у них нет системы ценностей, они живут туловищем, как баклажан на грядке. В основном да, это так. Единственное их отличие - они позиционируют себя носителями православной культуры.

Последняя группа, при всей ее далекости от православия, принесет, по нашим прогнозам, много пользы нашему делу" ("ПР", кн. 2).

Насчёт пользы делу - хотелось бы согласиться. Но при чём тут православие?

Ведь внешняя религиозность - это же не главное. Человек верующий в нашем понимании - не тот, кто так о себе говорит, а тот, кто разделяет соответствующие ценности и ведёт себя соответствующим образом. Если человек изображает "подсвечника" во время церковной службы и носит "гимнаста" на золотой цепи - это ещё не значит, что он православный.

Истинно православный человек, как правило, пользуется уважением как среди верующих, так и среди неверующих. Почему? Потому что он живёт так, как считается "правильным" в нашей культуре. Однако не меньшим уважением пользуются и люди неверующие, но порядочные - по той же причине.

Сказанное заставляет нас задуматься о происхождении тех ценностей, которые свойственны нашему обществу. Грубо говоря о том, как мы понимаем "что такое хорошо и что такое плохо". Это ценности православные или русские? Или общечеловеческие?

Можно ли жить в согласии с этими идеалами и не быть верующим человеком? Жизнь показывает - можно.

В лице наших сограждан мы имеем пёструю толпу людей, называющих себя кто верующими, кто атеистами - но в целом разделяющих ценности русской культуры. При этом они, как правило, не в состоянии внятно сформулировать ни эти ценности, ни христианские догматы. Разве не логично было бы сделать отсюда вывод о необходимости изучения системы ценностей, присущей нашей цивилизации, её отличий от иных мировых культур, соотнесённости наших ценностей с ценностями общечеловеческими (если таковые существуют)?

Авторы "ПР", однако, облегчили себе работу. Отказавшись от излишне глубокой разработки темы, они заявляют: всё неправославное - бесперспективно и обречено. А почему они так считают? А потому, что у них вера такая. Как там писал Ф.А. Тютчев:

"Умом Россию не понять,

Аршином общим не измерить:

У ней особенная стать -

В Россию можно только верить."

Но Тютчев-то писал это полтораста лет назад. А жизнь не стоит на месте, и сегодня мы знаем о человеке и обществе много такого, что позволяет их и понять, и измерить. Сознавая неполноту и ограниченность даже и нашего сегодняшнего знания, мы всё же выскажем встречное пожелание: давно пора… "умом Россию понимать".

Одно из несомненных достижений прошедшего столетия - это отказ от вульгарно-материалистической концепции человека как "homo economicus", то есть существа, мотивированного исключительно стремлением к материальным благам. Данные современной психологической науки подтверждают: человек не может жить без идеалов, без духовной составляющей. В человеке заложено стремление понять, зачем он живёт. Именно это и обозначается словом "духовность". Духовность есть неотъемлемое свойство человека.

Духовность свойственна и атеисту - в виде общего для всех людей стремления понять себя и смысл своей жизни. Естественно, в обществе с сильными религиозными корнями ответ на такие вопросы проще всего найти в религии. Это освобождает от утомительной необходимости самостоятельно мыслить. Действительно, независимость мышления - удел меньшинства. (И это тоже факт, который подтверждают психологи и социологи.) Поэтому стоит ли удивляться, что две трети россиян просят считать их православными - не зная ни догм, ни заповедей? Здесь мы имеем классический пример того, как работает установка "быть, как все". В советское время: все атеисты - и я атеист. Сегодня: "все говорят", что православные - и я православный… Стоит ли осуждать за это людей, которым на протяжении 70 лет из всех идеологий была доступна одна - коммунистическая?

Отметим объективности ради, что внятная политика воспитания какого-никакого мировоззрения отсутствовала и до 1917 года. Что и подтвердилось массовым отходом людей от церкви после крушения самодержавия. Историк А. Б. Зубов сообщает: "По данным военного духовенства, доля солдат православного вероисповедания, участвовавших в таинствах исповеди и причастия, сократилась после февраля 1917 года примерно в десять раз, а после октября 1917 года - ещё в десять раз. То есть активно и сознательно верующим в русском обществе оказался к моменту революции один человек из ста." (А. Б. Зубов, "Сорок дней или сорок лет?") По другим данным, к 1925 г. более или менее регулярно посещали церковь 25% городского населения и 15% сельского. (Еп. Дионисий, "Русская Церковь в Белой борьбе".)

Спрашивается, а куда же делась духовность? Она никуда не делась, просто духовные потребности человека сублимировались в иных формах. Кого-то устраивала коммунистическая вера в торжество мировой революции.

Меньшинство спасалось в религии. А большинство заглушало тягу к высшим смыслам банальным пьянством. Именно отсутствие смысла существования является главной причиной алкоголизма, а сегодня ещё и наркомании. Почему и бессмысленны, по большому счёту, все меры борьбы с этими социальными пороками, пока нет главного - мировоззрения, дающего цель человеческому существованию.

Когда-то такое мировоззрение давала религия - до тех пор, пока человек не развился до определённого уровня, не осознал, что можно не верить, а познавать мир. Современные достижения философии, психологии, физиологии высшей нервной деятельности показывают: познаваем и человек, познаваем и смысл его существования. Стремление к познанию, видимо, заложено в человеческой природе, и по меньшей мере наивно думать, будто люди вместо познания удовольствуются верой в какого бы то ни было бога.

Можно, конечно, предположить, что именно православное христианство уже даёт всё необходимое знание о мире, и посему в дальнейших исследованиях нет нужды. Увы - христианская религия слишком уязвима для научной критики. Особенно ярко это подтвердилось в эпохи Реформации и так называемого "Просвещения". Но к чему эта критика привела? Осознав абсолютное несоответствие библейских мифов научным данным, человечество, можно сказать, вместе с водой выплеснуло и ребёнка: в европейской культуре возобладала вульгарно-материалистическая точка зрения на человека, полностью отрицающая значение идеальных, духовных мотиваций у людей.

Первопричиной духовного кризиса современной цивилизации, таким образом, явилась неспособность религии дать человечеству убедительную мировоззренческую основу. Это не упрёк - просто таким оказался путь развития человечества.

Сегодня наличие и даже первичность внутренних духовных мотиваций у человека признаны и подтверждены научными данными. Что, кстати, указывает на глубокую внутреннюю правду любой религии, ориентированной не на материальное благополучие, а на высшие смыслы. Просто правда эта основана не на божьих заповедях, а на объективной природе человека.

В Библии, как и в священных книгах других религий, при желании можно отыскать обоснования и подтверждения вещам вполне противоположным. Именно это и делалось - в зависимости от конкретно-исторических условий. Подтверждением служит вся история христианской церкви и христианской мысли.

История христианских государств не менее кровава и местами неприглядна, чем история любого иного народа. Общее смягчение нравов, происходящее с каждым столетием, вряд ли объясняется благотворным влиянием христианства - хотя бы потому, что христианство никогда не являлось господствующей в мире религией. Скорее обратное: по мере накопления человечеством коллективного исторического опыта менялось само христианство, менялись расставляемые отцами церкви акценты в сторону большего гуманизма и терпимости.

И в сторону большей научности тоже. Вспомним: на протяжении столетий церковь настаивала на буквальном принятии библейского мифа о сотворении мира. Сейчас же принято говорить об "аллегоричности" и "метафоричности" библейского знания…

Сам факт существования сознательных приверженцев иных религий, равно как и атеистов, подтверждает, что христианство не является истиной в последней инстанции. Христиан в мире, по большому счёту, не так уж и много - большинство человечества как-то обходится другими верованиями или вовсе без оных. (А христиан православных и того меньше.)

Утверждение: "Если взять за 100% великих мыслителей, 99% из них верующие" ("ПР", кн. 3) - увы, не соответствует действительности. Кстати, и в мировой истории сегодня происходит явный перенос "центра силы" от иудео-христианской цивилизации к Китаю и Индии.

Можно, конечно, объяснять такие прискорбные для церкви факты приближением конца света, первородным грехом и прочими столь же сильными аргументами. Но если рассматривать христианство в его историческом развитии, то мы просто увидим одну из мировых религий, изменяющуюся по мере обретения человечеством знаний о мире и обществе.

Сейчас модно утверждать, будто без принятия православия не было бы и России, не было бы русской цивилизации. Авторы "Русской доктрины", например, заявляют:

"Нужно рассматривать православие не как сегмент общественной жизни, но как силу, тождественную самой национально-государственной традиции России". "Ведь православие является прообразом русской цивилизации, её первичным корнем."

Отрицать влияние православной традиции, конечно, глупо. Но не менее глупо и её абсолютизировать. В подтверждение нашей точки зрения приведём мнение такого выдающегося русского мыслителя, как И. Л. Солоневич:

"…И я всё-таки буду утверждать, что наше православие есть результат переработки византийского христианства русским народом. Византия "Правды Божией" не искала вовсе, - как не ищет её и современная, тоже православная Греция. Это всё-таки идёт из каких-то - нам совершенно неизвестных глубин русского народного сознания."

"…Забывают то обстоятельство, что национальные судьбы одинаково православных стран - Византии, Румынии, Греции, Болгарии, Сербии - сложились совершенно иначе, чем русские судьбы, и психология, скажем, румынская, никак не схожа с русской психологией. Можно сказать, что русский народ принял своё Православие как нечто уже своё. И можно сказать, что он его психологически видоизменил путём приближения к первоисточнику. Но это, по существу, мало меняет дело; основные черты русского государственного строительства достаточно ясно определились до принятия христианства, и с тех пор если и изменились, то только очень мало."

Есть и ещё одно важное соображение. Настаивая на том, что одной веры достаточно для решения всех мировых проблем, наши славные православные почему-то полагают, будто человек выберет в качестве веры именно православное христианство. Добро бы так - ведь, как уже было сказано, истинно православный человек для нас есть предмет глубокого уважения в силу исповедуемых им жизненных ценностей. Бурный рост разного рода сект и эзотерических учений свидетельствует, однако, что россияне с равной лёгкостью верят во что угодно.

Правильно пишет дьякон А. Кураев: "Я всё-таки убеждён, что мы живём среди язычников. Атеист - это крайне редкое существо, атеистов пора уже вносить в Красную книгу. Если он и атеист по отношению к Библии, то он совсем не атеист по отношению ко всяким гороскопам, восточным календарям и прочему." (А. Кураев, "Почему православные такие?..")

Рассматривая те или иные вероучения и "духовные практики" с точки зрения тех ценностей, которые они проповедуют, нетрудно убедиться, что далеко не все они являются благом для человека и общества.

Гарантию истинности даёт не вера, а только знание. Если же знания недостаточно, то отсюда следует лишь необходимость дальнейшего поиска - а не отказ от попыток познать мир вообще.

В некотором смысле все мы верующие. Люди религиозные верят в то, что конечные истины познать нельзя, но можно слушаться божьих заповедей. Мы верим в познаваемость мира и человека, верим в свои силы.

Какая из этих точек зрения лучше соответствует человеческому достоинству - каждый решает для себя сам.

Пожалуй, ярче всех путь упования на веру выразил С. Л. Франк в своей работе "Крушение кумиров". Это выбор человека, который отчаялся найти ответы на главные вопросы, это путь капитуляции перед внешним для него знанием:

"Нет - мы чувствуем это - без веры в что-то первичное, основное, незыблемое, без последней, глубочайшей твердыни, на которую мог бы опереться наш дух, никакие земные влечения и увлечения, никакая любовь и привязанность не могут спасти нас." "Нам нужно прильнуть, навсегда приникнуть к чьей-то дружеской груди, держаться за чью-то могучую и благодетельную руку." "Мы - бессильные, затерявшиеся в чужой среде дети, и ищем отца или мать".

Наш подход иной: "В действительности человек верит только тогда, когда он ничего не знает и думает, что так и не сможет никогда ничего узнать" (Ю. Эвола).

Выбор, стоящий сегодня перед нами, весьма прост. Слепо верить - надеясь, что среди бесчисленного множества доктрин тебе повезёт наткнуться на единственную истинную. Либо исходить из того, что "никто не помажет нам губы вареньем, кроме нас самих", самостоятельно искать ответы и верить в успех. . Зададимся, наконец, вопросом: если не религия, то что? Возможна ли не религиозная, основанная не на вере в бога философская система, которая давала бы внятный ответ на вопросы о смысле существования человека и человечества?

Да, такая система возможна. Но это тема отдельного анализа.

Окончание следует