"Жрец Лейлы" - читать интересную книгу автора (Зимина Светлана Сергеевна)

Глава седьмая. Жрец Роя.

Растин молча смотрел на Габриэля. Воин отвечал прямым взглядом, без трепета и страха. Он знал своего господина уже более двухсот лет. Жрец Роя медленно выдохнул и перевел взгляд на обнаженное тело, распластанное на алтаре. Смуглая кожа на сером камене выглядела почти золотистой, а черные длинные прядями волосы извивались змеями. Оборотень спал, укрытый покрывалом заклятья, которое поддерживал мерный гул, молящихся жрецов-прислужников, кругом стоящих вокруг алтаря.

– Жрец Лейлы… этот мальчишка…

Голос Растина прошелестел в помещении, едва слышный в мерном гудении молитвы. Габриэль склонил голову:

– Это не подражание, Мой Повелитель. Мальчик действительно обладает силой. Я чувствовал её привкус на своих губах.

– Он выглядит как Любовник, – задумчиво протянул золотоволосый жрец. – Но дерется, как Убийца. – Он непроизвольно коснулся переносицы, на которой еще час назад стремительно подживала рана, нанесенная стилетом сапфировоглазого мальчика. Сейчас кожа лица была гладкой, как у младенца, словно и не было никакого боя и ранения.

– Лейла в отчаяние, – жрец усмехнулся. – Она начала набирать своих жрецов из молодых. Однако, это объясняет его знания о Станиславе. Белил – старый дурак – решил обмануть меня. А я его предупреждал пятьдесят лет назад, что этого парня нужно убить сразу, он видимо решил, что справится с магией, которая течет вместо крови в жилах Станислава.

– Белые маги в последнее время совсем разучились думать, – пожал плечами Габриэль.

– Нам это только на руку, – усмехнулся Растин. – Мальчик идет сюда?

– Судя по его взгляду, он не остановится ни перед чем, чтобы вытащить своего друга, – улыбнулся воин.

– Хорошо. У меня были на него планы, но придется их изменить в свете новой информации. Мне интересно, как он стал Её жрецом…

– Она нашла его раньше меня, – тихий задумчивый голос вмешался в беседу.

В капище наступила мертвая тишина. Жрецы попадали на колени и уткнулись в пол лбами. Габриэль медленно опустился на колени, пряча лицо. Бог Мрака не любил, когда на него смотрели.

Только Растин остался стоять, глядя на стройного мужчину, который удобно расположился на алтаре рядом с распятым оборотнем. Длинные худые пальцы разглаживали черные волосы жертвы, с какой-то странной нежностью. Зеленые глаза взглянули на Верховного Жреца. Рой выглядел почти прозрачным из-за своей бледности и кроваво-красных одежд. Черный венец на абсолютно белых волосах, и какой-то потусторонний ужас, обволакивающий его фигуру, словно плащ.

– Мой Господин, – в голосе Растина не было раболепия, только восхищение и… любовь.

– Растин, – он медленно кивнул. – Я давно не баловал тебя своим присутствием. Подойди.

Жрец медленным шагом приблизился к алтарю, перешагивая через прислужником, почти не замечая их под ногами.

– Ты преподнес мне редкий подарок, – бог перевел взгляд на оборотня. – Я жаждал заполучить эту кису давным-давно. Но видимо сегодня еще не судьба. Ведь он еще не успел встретиться мне…

– Я не понимаю, – тихо ответил Растин.

– Лейла возвращается, – бог перескакивал с темы на тему внезапно, словно его мысли стремительно уносились вдаль, едва успев сформироваться. – Будь осторожен с этим мальчиком. Ты опытен, но он действительно её любимец. Он мог бы стать моим, если бы я узнал о нем первым.

– Он так силен, Мой Господин?

– Нет, – Рой снова взглянул ему лицо и, выпутав пальцы из черной гривы спящей жертвы, протянул руку, коснувшись щеки своего жреца. – Он как ты когда-то. Сырой материал, который может превратиться в нечто большее, чем есть сейчас. Лейла выбрала новую тактику. Я в своем триумфе последнего полувека не успел увидеть, как быстро она восстанавливается. Во имя её уже убивают. В Её чертогах снова слышен шепот призрачных душ. А в глубине океана появился дракон.

– Драконы вернулись? – потрясено прошептал Растин.

– О нет, не вернулись, – качнулись белые пряди. – Он рожден смертной душой и руками жреца Лейлы.

– Этот мальчик?

И снова отрицательный кивок.

– Этот только нашел нужные руки и вложил в них клинок. Уже два жреца Ночи дышат воздухом Эмира. Но одного нам не достать пока. Его стихия – стихия моря. А там давно уже нет власти моего брата Годаса. И я не могу влиять на нынешних повелителей волн. Сирен слишком злопамятен. Если я даже взгляну в ту сторону, он просто из принципа дарует свое благословение этому морскому жрецу. Лейла стала мудрее и хитрее. Зря я не добил её пятьдесят лет назад. Она начала учится у других.

– Но этот мальчик не на море, – тихо подал голос Растин, нежась под лаской Господина.

Зеленые глаза мерцали, словно два драгоценных камня. Возможно, так оно и было:

– Да… Если удастся, убей его. Иначе у тебя будет враг, который сможет однажды стать таким же сильным, как и ты.

– Если он сейчас слаб, то это не составит труда, – пробормотал мужчина.

Острые ногти впились ему в щеку, превращая ласку в пытку:

– Не будь так самонадеян, Растин! – змеиное шипение прямо в лицо жреца, когда тот скорчился от боли, не смея упасть.

– Прости, Мой Господин!

– Лейла не позволит так просто лишить её такого сокровища, как этот жрец.

И снова пальцы ласкают кожу, размазывая выступившую кровь по щеке.

– Не поддайся видимости, – прикосновение стали невесомыми и образ бога начал бледнеть, растворяясь во тьме капища. – Он не Любовник и не Убийца – он её Верховный…

Растин стоял в полной тишине, разглядывая оборотня, который остался на алтаре в одиночестве. На спящем красивом лице явственно проступало омерзение. Надо же…

Жрец Мрака аккуратно коснулся щеки, взглянул на кровь, оставшуюся на кончиках пальцев и повернулся:

– Габриэль.

– Мой Повелитель? – воин поднял голову, спокойно рассматривая своего повелителя.

– Мальчишка должен пройти все кордоны без проблем. Я хочу взглянуть на него прямо здесь.

Воин открыл было рот, но тут же его закрыл, не позволяя вырваться возражениям. Голубые глаза смотрели сквозь него, как это обычно бывало после посещения Роя.

– Верховный… ну надо же, – пробормотал Растин.

Он стремительно зашагал прочь, фактически наступая на руки и ноги жрецов, все еще распластанных по полу. Никто не издал ни звука.

Габриэль поднялся на ноги и протянул небольшой кусок чистой ткани. Жрец хмыкнул, принял дар, и продолжил свой путь, уже прижимая к щеке платок. Эти царапины заживут не так быстро, как рана, нанесенная сапфироглазым жрецом Лейлы.

Я двигался через лес к капищу Роя, чувствуя, как с каждым шагом по телу прокатывается волна дрожи, которую никак не унять. Это реакция на чужую силу, божественную силу. Мрачную и… привлекательную.

Синее Пламя грело спину, словно постоянно находясь настороже. Меч окончательно проснулся, и почти слился с эмоциями своего носителя. Я чувствовал его настороженность и нетерпение. Меч был живым. Это то, о чем говорили легенды. Я надеялся на то, что факт его пробуждения не помешает мне, а только поможет.

До заката оставалось два часа.

А меня не оставляло чувство, что меня просто приглашают в гости, настолько легко я нашел это место и пересек границы. Ощущение взглядов, сверлящих мою спину, было неприятным, но выхода не было. Меня ждали. Ждал Растин, который теперь знал обо мне больше, чем в момент нашей первой встречи, когда меня не принимали в расчет; ждал Кэртис, который стал мне другом даже большим, чем Сиган; ждало новое приключение, мрачное и непредсказуемое.

Солнце багрово-красным диском начало цепляться за верхушки деревьев, когда я встал перед дверьми мрачного капища Крови и Мрака. Я не достал меча, увидев две закутанные в плащи и капюшоны фигуры. Похоже, тут не чурались театральных представлений. Когда-то и Лейла любила такой вот пафос и нагнетание обстановки, по крайней мере, так она рассказывала.

Прислужники, не глядя на меня, начали медленно открывать дверь, явно с намерением меня впустить. Из приоткрывшейся двери донесся гул молитвы и… песня. Меня пробрала дрожь, которую скрыли свободные одежды жреца. Таким же голосом я пел песни Лейле по утрам, заплетая её волосы. Я не мог ошибаться. Это был Растин – Верховный жрец Роя. Любимец Мрака. И все было правдой. Я снова встретился с таким же, как я сам, только он был намного старше меня. И опаснее.

Я медленно вступил на черные плиты капища, глядя на золотоволосую фигуру посередине храма, возле алтаря, на котором почти светилось обнаженное тело. Я даже не сразу узнал Кэртиса. Никогда еще не видел его беспомощного, обнаженного и с распущенными волосами.

Растин стоял, чуть покачиваясь в такт мелодии, льющейся с его губ. Неподалеку в почтительной позе замер уже знакомый мне воин – Габриэль.

– Красивая песня, – я вплел свой голос в общий фон гула и божественной мелодии.

Голубые глаза открылись и почти с укоризной взглянули на меня. Песня оборвалась.

– Очень не вежливо прерывать молитву, молодой человек. Вам об этом не говорили?

Я наклонил голову, припоминания. Действительно…

– Говорили, – с сожалением кивнул я. – Только это был человек, чье мнение меня мало интересовало.

– Ты действительно очень юн, – он покачал головой, разглядывая меня с любопытством, которое я видел в глазах главы магических наук в Академии Мирейи. Словно, я всего лишь какой-то неодушевленный объект с весьма интересными свойствами. – Юношеский максимализм… Это освежает. – И Растин улыбнулся.

Я бы не назвал в этот момент его улыбку приятной.

– Рад, что привожу вас своим присутствием в такой восторг, – я надел маску принца Лилиана, наконец поняв, что этот разговор в принципе бесполезен и до омерзения напоминает мне светские беседы на балах, где на меня смотрели вот с таким же неприятным любопытством и намерено пытались вывести из себя. Однако жрец Роя был намного опаснее, чем эти расфуфыренные лизоблюды все вместе взятые.

Он вскинул левую бровь, явно удивленный сменой интонаций.

– Ты знаешь, что раньше Она брала в жрецы лишь тех смертных, кто достиг пятидесяти лет, даруя им молодость и долгую жизнь? В пятьдесят они становились послушниками и только через десять лет можно было претендовать на титул жреца.

– Вы хорошо осведомлены о прежней системе, – я уважительно кивнул.

– Она сильно изменила своим принципам, не так ли? – он прищурился. – Однако в одном осталось верной себе. Ты выглядишь Любовником, дерешься, как Убийца, владеешь Синем Пламенем… как ты стал Верховным Жрецом Ночной Богини, мальчик?

Я заметил, что он предпочитает не называть Лейлу по-имени. Неужели настолько сильна ненависть, что даже имя мой Госпожи жжет ему язык?

– Бессонными ночами и тренировками, – ответил я на его вопрос.

– Где же Она нашла тебя?

Я мягко улыбнулся:

– Лорд Растин, это похоже на некий светский допрос… а ведь я пришел не разговаривать. Мне нужен Кэртис и только он. Тем более он, кажется, уже заждался, и я сомневаюсь, что он будет доволен тем, что я так долго продержал его на этом холодном камне. Вы же знаете, как кошки не любят холод.

Но золотоволосый словно не слышал меня:

– Твоя речь правильная, выстроенная так, словно тебя специально обучали с малых лет… Богиня Ночи обожала своих жрецов, она одаривала их долголетием. И ещё – она предпочитала благородную кровь для элиты. Например, принцев, – он сделал шаг мне навстречу. – Неужели и в этом она осталась себе верна?

Я вздохнул и взглянул на Габриэля:

– Простите, но это старость и опытность любит неторопливые беседы и игры в разгадки, юности присуща нетерпеливость.

Тот одарил меня равнодушным непроницаемым взглядом.

Я поднял руку и коснулся рукояти Синего Пламени за моим плечом.

Когда у мальчика внезапно изменилась интонация голоса и выражение лица, словно он одел какую-то привычную маску, Растин был заинтригован. В этом юноше было много загадочного и интересного. Прожив более восьмиста лет, жрец Роя умел ценить загадки. Но мальчик действительно был нетерпелив и самонадеян. Растин улыбнулся, что ж, видимо, настала пора взглянуть, на что действительно способен новый Верховный жрец Лейлы.

И когда тот коснулся своего меча, пальцы левой руки жреца Крови шевельнулись, отдавая невидимый приказ. Он сам не собирался пока принимать участия в предстоящем представлении.

Воины Крови и Мрака выступили из теней, которые их скрывали до сих пор.

Жрец Лейлы оглянулся и улыбнулся странной холодной улыбкой.

Растин внезапно припомнил диалог у костра.

– Что-то беспокоит, Лиани?

– Да, – честный ответ. – Забери у него утку. Я дико голоден. И прекрати этот фарс с наложником. Пока я кого-нибудь не убил.

– А я все думал, ты сначала предупредишь или сразу начнешь убивать.

– Я не настолько неуравновешен, – оскорбленный тон.

– Со стороны виднее, – насмешливый ответ.

– Любишь убивать, Верховный Жрец Ночи? – почти ласково поинтересовался жрец Роя.

Сапфировые глаза поднялись, что бы ожечь вспышкой безумия.

– Очень, – легкое признание. – Смерть на вкус такая сладкая. Тебе не жалко душ своих воинов, Растин?

– Ты хотел сказать жизней? – насмешливо уточнил тот.

– О нет. Я сказал все правильно. У моей богини давно в чертогах не появлялось воинов Роя. Она будет визжать от восторга, как девчонка.

– Если ты сможешь убить хотя бы одного, – пальцы рук сами сжались в кулаки. – Самоуверенный мальчик.

За пятьдесят лет триумфа он позволил себе забыть о маленькой особенности Богини Ночи и Охоты. Охотницей её прозвали не просто так. Лейла охотилась за душами живых.

Грань Охоты – убийцы-воины. Грань Ночи – любовники, и лишь сирены – морские убийцы были способны на такую же страсть как у этих жрецов. И третий – элита… Страстные убийцы, страстные любовники… Все убитые её воинами и жрецами теряли шанс на перерождение в человеческом обличии. Она собирает души и перерождает их в животных или ночных созданий. Если отпускает из своих Чертогов.

Лезвие меча сапфировоглазого жреца окутало легкое сияние. Он уже обуздал силу меча? Удивительный мальчик, становилось все яснее, почему Рой был расстроен тем, что упустил его. Этот Лилиан мог бы стать отличным пополнением рядов жрецов Роя. В нем было все необходимое. Но он совершил опасную ошибку – он пришел один.

И все же что-то тревожило Растина, как колокольчик глухо звенящий на краю сознания.

И это каким-то образом касалось оборотня, распятого на алтаре в ожидании своей участи, беспомощного и одурманенного.

Я чувствовал их. Они не боялись меня. Они не понимали, что я из себя представляю. Они просто готовы были выполнить приказ своего Верховного Жреца и не сомневались в успехе. Я сомневался, однако… мое время еще не пришло. Я это знал. Растин где-то в глубине души тоже это знал, просто пока не понимал этого. Нам предстояло долгое знакомство. Сегодня состоялась первая настоящая встреча, и все участники расставлены, словно фигуры на игровой доске. Осталось показать этот факт жрецу Роя.

+ Отдайся жажде крови, + почти неслышный шепот где-то на самой границе моего восприятия. + Отдайся жажде крови. Отдайся жажде крови. Отдайся жажде крови. Отдайся жажде крови. Отдайся жажде крови. Отдайся жажде крови…+

Я привык следовать советам своей Госпожи. Тем более, наверное, впервые, начиная с захвата Талига, я мог не думать о контроле над своим безумием. Даже в морских битвах с Сиганом я не позволял себе такой роскоши.

Растин смотрел на молниеносный смерч, который убивал его воинов. Убивал его воинов. И снова убивал. Кажется, он все-таки недооценил этого мальчика, а ведь при последней с ним встрече он нанес ему рану. И жрец Роя не мог оправдать себя тем, что это было неожиданно. Это явно была уже ЕГО ошибка.

И он, наконец, вспомнил слова Роя.

– Ты преподнес мне редкий подарок. Я жаждал заполучить эту кису давным-давно. Но видимо сегодня еще не судьба.

Значит… Растин коснулся кончиками пальцев царапин на щеке. Как он мог упустить этот тонкий намек? Такой явный. Но все же было и это:

– Если удастся, убей его

Если удастся… очень интересная постановка приказа.

– Габриэль, – Растин повернулся к своему воину.

Тот оторвал настороженный внимательный взгляд от развернувшейся баталии и взглянул на своего Господина.

– Отзови выживших.

– У них есть шанс, – тихо заметил седой воин.

– Есть, – согласился жрец. – Отзови их.

Габриэль склонил голову, показывая, что он не будет спорить и оспаривать приказ.

Десяток оставшихся воинов внезапно отскочили от своего юркого бешенного противника, оставив столько же своих товарищей лежать бездыханными на камнях святилища. Гибкая фигура стремительно развернулась к стоящим у алтаря.

Сапфировые глаза смотрят с бледного лица, словно два драгоценных камня. Воины Крови все же задели его. На синих одеждах проступали пятна крови, правда, непонятно было, где его кровь, а где кровь его противников.

Растин протянул руку и в его раскрытую ладонь Габриэль вложил клинок.

Лилиан ничего не сказал, только растянул губы в улыбке, больше похожей на предвкушающий оскал.

– Ты действительно мог бы быть нашим жрецом или воином, – заметил Растин, скользящей походкой, приближаясь к нему.

Улыбка стала шире, словно, тот услышал хорошую шутку, но знал её подтекст лучше, чем пошутивший.

Как и тогда на поляне, он явно больше не желал разговаривать, вступив в сражение. Мальчик был умен. Умен, опасен, красив, непредсказуем – сколько еще скрыто в нем?

Был ли он так уж самоуверен, придя сюда, вооруженный силой своей богини?

– Она благословила тебя на это поход сюда, да? – поинтересовался жрец Роя, замирая на мгновение перед жрецом Лейлы.

Атака была стремительной, лезвия столкнулись с оглушающим звоном.

– Если удастся, убей его

– Отдайся жажде крови

Туман. Дымка, подернутая красноватой паутиной прожилок, которых нельзя касаться. Боль. Ярко-оранжевая. Она и раньше приходила яркой фигурой, держа тонкую алую удавку в руках, но никогда раньше не казалось такой… нежной?.. странное ощущение, омерзительное. Боль не должна доставлять такое удовольствие. Она – предупреждение, она – сигнал опасности, но не удовольствие. Никогда. Это противоестественно самой природе оборотня. Любого оборотня. Кэртис смотрел на смутно-знакомый оранжевый силуэт, ласково касающийся его волос, и чувство беспомощности становилось все более унизительным и опасным.

Туман пульсировал и что-то шептал, опутывая своими щупальцами все тело.

Командующий прищурился, нет, ребята, жрецы Роя вы там или кто еще, но никому не позволено так просто захватить одного из приближенных владыки Черной Ложи, того, кто служит Тьме. Похоже, эти ребята не совсем понимают, что делают. Кэртис открыл глаза и насмешливо взглянул в безликое лицо Госпожи Боли.

Привет, моя леди. Вы конечно простите, ваше гостеприимство просто неоценимо, но мне надо еще столько успеть. Я вынужден покинуть Вас.

Чего он не ожидал, так это медленного-медленного кивка. Неужели даже ощущениям не нравится, что что-то идет неправильно? Видимо так. Дэвид всегда говорил, что в мире слишком много такого, что еще не раз и не два сможет удивить того, кто способен увидеть глубже, чем привычное.

Боль отступила на целый шаг, давая шанс. Кэртис прикрыл глаза. Он понимал, что его тело в данный момент находиться в каком-то наркотическом опьянение, но его происхождение и его сила давали ему определенное преимущество. Оборотень сосредоточился. Жрецы богов посылают им свои молитвы, служители сил действиями доказывают свою сопричастность, однако, иногда можно попробовать попросить об услуге… Командующий войсками Тьмы Эмира взывал о помощи. Взывал к той, кто даровал ему силу.

И она откликнулась.

Прохладные пальцы коснулись его лба.

Не-открывай-глаз-кэртис-мой-верный-воин-тебе-не-нужно-видеть-меня-навешивая-нелепые-ярлыки-образов

Хорошо.

Хороший- мальчик – в безликом голосе чувствуется оттенок одобрения – но-тебе-можно-было-и-не-обращаться-ко-мне-с-просьбой-за-тобой-уже-пришли-твой-друг-оказался-очень-рассержен-негостепреимным-поведением-жрецов-роя-и-их-непомерным-нахальством.

Однако, ты пришла.

Да-я-пришла – согласие -потому-что-ты-прав-не-пристало-воину-тьмы-казаться-должником-одного-из-жрецов-пусть-даже-если-он-твой-друг-здесь-замешаны-боги-и-уж-если-они-смеют-манипулировать-моими-воинами-используя-их-в-своих-играх-то-должны-быть-готовы-к-мому-появлению

Понимаю.

Он действительно понимал. Лилиан конечно пришел за ним из лучших мотивов, но несомненно, что и Рой и Лейла сделали все, что бы два противника могли встретиться и оценить друг друга. А Кэртис здесь лишь средство. Не очень лестное положение для одного из воинов Тьмы.

Ты-правильно-понимаешь-мой-воин-сейчас-я-разгоню-туман-но-боль-останется

Надеюсь, она будет правильной? – оборотень испытывал некоторое сомнение.

Да-и-поторопись-воин-юный-жрец-может-долго-не-продержаться-все-же-растин-намного-опытнее.

– Спасибо, – его губы беззвучно шевельнулись, и он открыл глаза. Вместо дурмана, в ясной голове лишь чистая ослепляющая трезвая боль, терзающая виски с каждым грохочущим звуком скрещиваемых мечей. Спину холодил камень, который не смогло согреть его собственное тело. Над головой нависал темный потолок. Они его даже не сковали. И не потрудились связать, полностью рассчитывая на дурман. Похоже, что методика отлова оборотней с последующем принесением их в жертву пока ни разу не давала сбоев? Что ж пора им взглянуть на все по-новому.

Габриэль успел отреагировать в тот момент, когда с алтаря метнулась черная молния. Поэтому он не лег с разорванным горлом на каменный пол святилища. Острые клыки сомкнулись на его запястье, перекусывая хрупкую плоть. Огромная кошка недовольно рыкнула, но не собиралась тратить время на то, чтобы добить седого воина. Десяток воинов, выживших после боя со жрецом Лейлы, бросились на помощь своему командиру, и пантера встретила их громовым рыком.

Лилиан весело взглянул в голубые глаза Растина:

– Похоже, моему другу не понадобилась моя помощь.

Тот даже не взглянул в сторону вырвавшегося оборотня.

– Возможно, теперь тебе понадобиться его помощь, мальчик, – тихо ответил жрец Роя.

– Возможно, – тихо согласился жрец Лейлы.

В тот момент, когда рычание пантеры растеклось по сводам святилища Роя, кровавая пелена, застилающая ему глаза и заставляющая биться с золотоволосым жрецом без оглядки на происходящее вокруг, словно растворилась в воздухе. Он больше не хотел крови.

Лилиан прекрасно видел, что Растин опытнее и быстрее. Он никогда еще не испытывал такого восторга от боя с кем-либо. Однако затягивать не стоило. Схватка с воинами крови его все же потрепала, расчет Растина оправдался. Тем более основная цель была выполнена, Кэртис свободен. Осталось только постараться уйти отсюда целыми и невредимыми. Ну, или хотя бы целыми, вынужден был признаться самому себе жрец Лейлы.

– Кэрт! – он отпрыгнул от Растина, держа его на расстоянии вытянутого меча. – Прорывайся ко мне!

Жрец Роя видел, что с его противником произошли очередные метаморфозы, и похоже он всерьез вознамерился удрать, не завершив поединка.

– Не так быстро, малыш, – он атаковал.

Снова столкновение стали со сталью.

Лилиан перехватил Синее Пламя обеими руками, Кэртис добивал последнего из своих противников, а двери святилища начали открываться. За ними чувствовалась пульсирующая сила прибывших на шум боя прислужников Роя. Значит, уходить нужно другим способом.

Сапфировые глаза сверкнули, что ж, пора проверить на что он способен, как Верховный Жрец богини Ночи и Охоты.

И в тот момент, когда оборотень оказался за его спиной, мордой к открывшемся дверям, Лилиан вложил максимум своей силы в следующий удар, почти отшвыривая от себя жреца Роя. И прежде, чем тот начал атаку, поднял Синее Пламя над головой.

– ЛЕЙЛА!

Растин ошарашено замер. Уже способен?!

– Прочь от него! – он кричал на хлынувшую в святилище толпу жрецов и воинов. Сам жрец Роя успел подхватить безжизненное тело одного из своих воинов, закрываясь от ослепительно света, которое поглотило фигуры Лилиана и оборотня в нестерпимом обжигающем жаре.

Когда свечение погасло, на месте боя осталось лишь выжженное обуглившееся черное пятно. Растин раздраженно отпихнул от себя, пахнущий горелым мясом импровизированный щит и выругался. Святилище было наполнено стонами раненных и обожженных. Несмотря на его предупреждение первые ряды ворвавшихся все же попали под священный божественный огонь. И еще неизвестно кому повезло больше, тем, кто погиб, или тем, у кого до конца жизни останутся эти незаживающие ожоги. Такова суть божественного пламени.

Верховный жрец Роя оглянулся, ища глазами Габриэля, а найдя, побледнел как полотно. Тот лежал в луже крови, стискивая обрубок правой руки.

Не жалея одежды, Растин опустился на колени рядом с седым воином.

– Ничего страшного, – прохрипел воин. – я успел затянуть рану, так что даже не сильно много крови потерял. Ты… видел?

В волнении он забылся, перейдя от привычного господина на ты… как когда был ребенком…

– Видел его лицо?!

– Видел, – медленно кивнул Растин.

Он действительно успел увидеть за мгновение до того, как сияние огня скрыло от него жреца Лейлы.

Лилиан призвал силу своей богини – только пропустив через себя этот мощный божественный поток, можно переместиться, вызвав священный огонь. И никто не говорил, что быть громоотводом божественной силы – это приятное ощущение. Нужно обладать определенными навыками, ко всему прочему, нужно уметь терпеть боль. И не просто боль, а БОЛЬ – почти невыносимое страдание, на грани человеческих возможностей. Возможно даже за гранью. Именно поэтому священный огонь могли вызывать только верховные жрецы своих богов. Растин знал это на собственном опыте. За все года его служению Рою, он использовал огонь не единожды, но не любил вспоминать, чего ему это стоило.

– Ему не было… больно… он… наслаждался…

– Да, я видел, братец, – Растин положил ладонь ему на лоб. – Отдыхай. Я должен позаботиться о тебе. Мы еще можем спасти твою руку. Ты же не хочешь лишиться её.

– Не хочу, – расслабился в его руках Габриэль и закрыл глаза.

Растин поднял глаза на жрецов, которые остановились в нескольких шагах от него, в ожидании приказов.

– Уберите тут все. Позаботтесь о раненных. И на будущее, я хочу, чтобы все оборотни, пусть даже одурманенные, были прокованы так к алтарю, чтобы не могли двинуть ни единым пальцем, не то, что перевоплотиться. И кто-нибудь притащите, наконец, целителя.

Я медленно опускался на траву, чувствуя, как наваливается усталость и боль. Синее Пламя стал невыносимо тяжелым. Сильные руки обхватили меня за плечи:

– Лилиан?! Что с тобой?!

– Он очень устал, – голос моей богини уже в туманной дымке сна. – Он впервые воспользовался таким количеством моей силы. Это побочный эффект переноса.

– А где мы сейчас? – похоже Кэртис немного встревожен. Я не слышал ответа Лейлы, но знал, что в безопасности. Иного быть не могло.

Я спокойно погрузился в ласковые объятия беспамятства. Теперь можно было отдохнуть.