"Спекулянтъ" - читать интересную книгу автора (Самохин. Валерий Геннадьевич)

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

– Итак, бать, давай считать, – Денис выкладывал на стол кабинета плотные пачки ассигнаций.

– Может под охрану, в банк сдадим? – спросил Иван Кузьмич. – Ведь, страсть, какие деньжищи.

– Чтоб каждая собака в городе знала, сколько у тебя денег невесть откуда взялось?

– И то верно. Да, чуть не забыл – дядька Архип, городовой наш, поклон низкий тебе передавал.

Денис хмыкнул:

– Значит, послушался совета. Ну и славно – хорошим людям завсегда приятно помочь…

С сомненьем, повертев в руке перьевую ручку, обмакнул ее в чернильницу.

– Что у нас получается. Пять тысяч собственного капитала и двадцать – заемного. Средний ценник покупки – двадцать копеек за акцию. Средний ценник продажи – рупь сорок. Все это – за вычетом маклерского процент. Общий итог: семикратный подъем. Сто семьдесят пять тысяч, как одна копеечка.

– До сих пор не могу поверить, сынок, что ты смог такое удумать. Такие капиталы даже удачливые купцы долгие годы зарабатывают, – с явной гордостью за сына произнес купец.

– Минусуем двадцать тысяч заемных, пятьдесят тысяч на выкуп закладных, и…под сколько процентов была ссуда?

– Под десять, чтоб им пусто было!

– Значит еще минус пять. Итого: в чистом остатке сто тысяч. Неплохо, за неделю работы, – удовлетворенно хлопнул себя по коленям Денис.

– А что дальше будешь делать, сынок? – осторожно спросил Иван Кузьмич. – Дело свое будешь открывать, али как?

– Дело?..

О дальнейшем Бесяев еще не задумывался. Можно, конечно, было уютно устроиться и в этом мире. Уехать за границу, чтобы вдали пережить все потрясения, ожидающие его родную страну. Жениться, воспитывать детей и наслаждаться жизнью.

Имея стартовый капитал и зная ключевые моменты истории, обеспечить безбедное существование себе и потомкам. И в старческой ностальгии жестоко сожалеть о том, что можно было попытаться многое изменить. Но, будет уже поздно. А чтобы иметь возможность влияния, нужны деньги. Очень большие деньги. И на бирже их не заработаешь.

Дениса всегда смешила фэнтэзи, в которой главный герой, оказавшись в прошлом, зарабатывает состояния биржевой игрой, используя котировки будущего. Да самый тупой маркет-мейкер сожрет с потрохами любого дилетанта, владеющего хорошими суммами.

Вспомнился хрестоматийный пример восьмидесятых, когда индекс доу-джонса рухнул без всяких видимых причин. Ни тогда, ни позже, внятных объяснений этому не последовало. Но по рынку бродили упорные слухи: один из Центробанков решил поиграться. И был жестоко наказан – чтоб другим неповадно было.

Даже имея котировки на двести лет вперед, дилетант имеет шансы мизера с тремя тузами в прикупе… А если суммы очень хорошие, то тут уже нарисуется уже настоящий кукловод. Сказки про Сороса и Баффета хороши на обывательском уровне. Важно, кто стоит за ними. А стоят Ротшильды, Морганы, Рокфеллеры, Гольдманы… Правильные пацаны – как метко окрестил их один из экономистов будущего.

Эти пацаны могут поставить президентом крупнейшего государства конченного олигофрена. Или лицо чернокожей национальности. На их деньги развязывались войны, совершались революции и строились сталинские пятилетки. И выиграть у них практически невозможно. Даже обладая их же оружием. Оружием, которое они еще не изобрели…

– Давай лучше вот о чем, – оторвался от воспоминаний Денис. – Виды, какие на урожай?

– Так засуха же. Дождей не было совсем. А осенью еще и мороз озимые прихватил. Недород, скорее всего, будет – требования на товарный хлеб большие ожидаются.

– А как купцы урожай скупают?

– Знамо как. Покупщики, либо мельничные, либо от торговых домов, покупают на хлебных базарах, иногда – прямо у окраины города, чтоб крестьяне цену не узнали. Крупные латифундии сами на биржу выходят или в хлебные конторы при железных дорогах сдают. Есть и те, кто не продает, а на вино пережигает.

Рассуждая о привычных для него делах, купец преобразился. От неуверенности последних дней не осталось и следа.

– А есть хорошие знакомцы в другом банке, не местном?

– Фрол Спиридонович, дядька по матушкиной линии, в Самаре главным будет. В Крестьянском поземельном банке.

Денис удивился:

– А что ж ты к нему не обратился, когда прижало?

– Так он лечиться всегда в это время уезжает. На воды. Сейчас, аккурат, должен был возвернуться… Да ты спекуляцию хлебную никак затеял? – догадался Иван Кузьмич.

– Ее, родимую, ее… – задумчиво почесал нос Бесяев. – А про фьючерсный контракт ты, батя, конечно же, не слышал.

Купец обреченно вздохнул: про спокойствие можно было забыть.

– И большую ссуду хочешь взять, сынок?

– Миллионов десять, – пожал плечами начинающий спекулянт.

– Да куда такие-то деньжищи?! – ошеломленно выдохнул Иван Кузьмич.

– Знаешь, отец, есть у меня одна мечта, – сказал Денис. – Точнее их у меня много

(мечтов?.. или мечтей?.. ну, да – все татары, кроме я). Но это – первая…

– Ты про эту девушку? – оживился купец.

Бесяев усмехнулся:

– Нет. Не про девушку…Через несколько лет один немецкий банк даст тридцать миллионов долларов японскому правительству. На эти деньги Япония начнет войну с Россией. И я очень не хочу, чтобы это произошло…

Задумался…

– А может и про девушку…


***

– Смотри – звезда падает!

– Надо желание загадать.

– Я загадала!.. Еще одна! Теперь твоя очередь…

– Не молчи! Когда ты молчишь – мне грустно…

– А эта звезда как называется? Ты про нее пел?..

– Завтра уедешь, и целый месяц мы не увидимся…

– Ты опять молчишь!..


***

Юлия Рябушинская последние дни жила как во сне. Она понимала, что увлечена сыном провинциального купца, но ничего поделать с собой уже не могла. И не хотела.

После смерти ее отца опеку над ней взял ее родной дядя – Михаил Павлович. Будучи богатой наследницей, молодая, красивая и прекрасно образованная (попасть в аристократическое заведение княжны Оболенской удавалось далеко не каждому) девушка была лакомым кусочком для донжуанов всех мастей и сословий.

Постоянно окруженная назойливым вниманием светской молодежи Петербурга, Юлия попросту сбежала в российскую глубинку, воспользовавшись неоднократными приглашениями погостить – от дальнего родственника, уфимского заводчика Ногарева.

Первое время она просто наслаждалась неторопливой скукой южно-уральской губернии. Даже неуклюжие ухаживания ее кузена не могли нарушить умиротворенного состояния. Малоприятный тип. Девушка засмеялась – вспомнилась фраза Дениса, когда она вслух отслеживала родственную связь со своим кузеном. Как он сказал? Двоюродный шакал троюродного верблюда? Смешной он. И милый.

Когда ее кузен набросился на Дениса, она испугалась. Но, даже тогда успела заметить его необычную пластику. Что-то в ней было от балета. В прошлом году столичные подружки завлекли Юлию на новую спортивную забаву: английский бокс. Крепкие молодые люди, одетые в цирковое трико, неуклюже, по-птичьи, прыгали друг перед другом, смешно задирая вверх подбородок. И некрасиво ударяли друг друга. Подружки были в восторге, но ей не понравилось.

Денис боксировал по-другому – красиво. И слово красивое. У него много интересных выражений. И сам он необычный. Только очень застенчивый…


***

– Не вернешься через месяц – я уеду!

– Куда?

– В Петербург. Осенью экзамены.

– Я приеду к тебе.

– Поклянись!

– Клянусь.

– Не так!

– Чтоб я лопнул!

– Не надо… Не лопайся…

– Ты опять молчишь!..


***

В субботу подружка увлекла их в модный салон. Было чудесно. Пили шампанское, танцевали, играли в фанты и музицировали. Говорят, в этом салоне частенько пел сам Шаляпин. Юлия тоже исполнила свой любимый романс. Интересно, Денис догадался, что она пела для него? А потом ему достался фант: рассказать смешной стих.

Но Денис, почему-то, отказался. Она сделала вид, что обиделась на него. Тогда он попросил гитару. И спел. Какая красивая песня! Правда, о таком композиторе – Ди Наполе – никто, почему-то, не слышал. Но итальянцы всегда были прекрасными музыкантами.

Уже поздно ночью они гуляли по небольшому парку. Ну почему он всю дорогу молчал?! Только смотрел нежным взглядом, от которого сердце начинало радостно биться. А потом он уехал в Самару…

Юлия свернулась котенком под пуховым одеялом и начала тихонько напевать:

Под небом голубым Есть город золотой С прозрачными воротами И яркою звездой…[2]

Ну, когда же он приедет?!..


***

Подготовка к вояжу в Самару заняла несколько дней. Во-первых, нужно было зарегистрировать новую компанию – третья гильдия купца не дозволяла заниматься оптовыми сделками. За небольшие подношения регистрацию провели в считанные дни. Назвали незатейливо – торговый дом "Черников и сын".

Во-вторых, требовалось обновить гардероб. Приличных, с точки зрения Дениса, костюмов в оном не наблюдалось. Современная мода – кургузые пиджаки и зауженные, в обтяжку брючки – вызывала нездоровый смех. После долгих споров и нескольких поправок в эскизах – обнаружилась неожиданная способность к рисованию – местный портной, ворча, взялся за дело. На примерке портной опять бурчал, но – уже одобрительно.

Требовалось также подобрать новых работников для предстоящей комбинации. Имеющихся в наличии у купца явно не хватало. Решил привлечь и Федьку – юный по годам сорванец отличался смекалкой и взрослой рассудительностью.

И – главное! – Юлия. Денис не ожидал от себя столь пылкой влюбленности. ТАМ отношения были другие. Украл, выпил – в тюрьму. Выпил, потанцевал – в постель. И забыл. Только номер в книжке телефона. Девушка не танцует? Миль пардон – ищем дальше…

Танцующих хватало…

Удивляло и другое. Собственное косноязычие. ТЕ слова, привычные, сложившиеся, сейчас казались неуместными…


***

– Тебя, в самом деле, молнией ударило?!

– Да.

– Бедненький!.. А что потом?

– Ты появилась.

– Не смейся надо мной!.. Спой мне еще что-нибудь…

– Ты опять молчишь!..