МНОГИЕ ОБИТЕЛИ

Основой небесных переживаний служат те наклонности человека, которые определяют характер его собственного неба.

На этом высоком плане Божественного Разума существуют, как мы уже сказали, все виды красоты и блаженства; но человек может видеть их лишь через те окна, которые проделаны им же самим. Каждый из его мыслеобразов и является таким окном, через которое он может уловить ответные вибрации, идущие от сил, действующих вне его. Если он в течение своей земной жизни устремлял внимание исключительно на физические вещи, в таком случае он пробил для себя слишком мало окон, через которые небесное блаженство может светить на него; тем не менее, каждый человек испытал хотя бы однажды, хотя бы на одно мгновение, порыв чистого бескорыстного чувства, и этот порыв станет для него такими окном. Вот почему каждое человеческое существо, исключая разве дикаря, стоящего на очень низкой ступени, испытает хотя бы частицу этого чудного блаженства. Вместо распространённого представления, что некоторые люди пойдут в рай, а некоторые в ад, было бы гораздо вернее сказать, что все люди испытают свою долю и того, и другого состояния (если уже называть низшее состояние астральной жизни таким страшным именем как "ад"), и вся разница сводится к относительной продолжительности этих состояний.

Не следует также забывать, что душа обыкновенного человека находится и до сих пор на достаточно ранней ступени своего развития. Человек научился действовать в своем физическом проводнике с достаточной свободой; он может также действовать без особенного труда в своем астральном теле, хотя он весьма редко сохраняет при этом воспоминание об этой деятельности в своем физическом мозгу; но ментальное тело и до сих пор еще не является организованным проводником, так как человек не может пользоваться им как названными двумя телами, не может передвигаться в нем и не может пользоваться чувствами этого тела для восприятия указаний из высшего мира нормальным путем.

В виду этого не следует представлять такого человека в условиях небесного мира деятельным и способным свободно передвигаться, как в астральном мире. Здесь его состояние главным образом воспринимающее, а сношения его с окружающим миром происходят через его собственные окна, и поэтому оно чрезвычайно ограничено. Человек, который может проявить полноту деятельности на этом плане, достиг уже ступени, превышающей человеческую ступень, ибо для этого нужно быть высоко развитым существом; он должен обладать полными сознанием на этом уровне и действовать в своем ментальном проводнике так же свободно, как обыкновенный человек действует в физическом теле, благодаря чему обширные области высшего знания широко раскроются передо ним.

Но теперь мы будем иметь дело с менее развитым человеком, который смотрит через пробитые им окна и видит только через них. Чтобы понять его небо, мы должны знать две вещи: его отношение к высшему плану и его отношение к своим друзьям.

Вопрос о его отношении к окружающему следует также разделить, ибо мы должны иметь в виду с одной стороны материю этого плана отлитую в формы его мыслью, а с другой стороны и силы высшего плана, отвечающие на его стремления.

Я уже упоминал, каким образом человек окружает себя своими мыслеформами. На этом плане мы находимся на самой родине мысли и поэтому естественно, что характер этих мыслеобразов имеет во всех отношениях решающее значение. Небесный план населен живыми силами, которые можно назвать сонмами ангелов, и некоторые из них весьма чувствительны к определенным стремлениям человека и всегда готовы отвечать на них.

Но его мысли и его стремления продолжают естественно направляться по линиям, которые он подготовил в течение земной своей жизни. Может показаться, что, перенесенный на план такой силы и жизненности, он должен бы получить толчок к совершенно новой деятельности по линиям, совершенно новым для него; но это невозможно. Его тело мысли принадлежит к иному порядку, чем его низшие проводники, и подчиняется далеко не в такой степени его контролю, как они. На протяжении многих прежних жизней оно привыкло получать впечатления и толчки к действию снизу, от низших проводников, главным образом от физического тела и реже — от астрального; оно мало подготовило себя для непосредственного восприятия ментальных вибраций своего собственного плана, и потому оно не может внезапно научиться воспринимать их и отвечать на них. Таким образом, в этом высшем мире человек не может создавать новых мыслей, и лишь мысли, которые уже имелись у него, образуют те окна, через которые он смотрит в этом новом состоянии своего бытия.

Что касается этих окон, то тут могут быть две возможности: во-первых направление, куда они обращены, и во-вторых материал, из которого они состоят. Направлений, которые могут принимать высшие мысли, очень много; некоторые из них, каковы привязанность и преданность, принадлежат обыкновенно к личным переживаниям и потому их лучше рассматривать в связи с отношением человека к другим людям. Возьмем поэтому такой пример, где этот личный элемент отсутствует, где мы имеем дело лишь с непосредственным влиянием окружающей среды. Предположим, что одним из его окон в небесный мир является музыка. Она представляет собой могучую силу в этом высшем мире; мы знаем, в какой степени музыка способна поднимать человека, делать его на время как бы новым существом в новом мире; все, испытавшие на себе её власть, поймут, какой огромной энергией обладает эта сила. Человек, в душе которого нет музыки, не имеет открытого окна в этом направлении; а человек, обладающий таким окном, получит три совершенно различных ряда впечатлений, которые все будут более или менее видоизменены свойством стекла, из которого сделано его окно. Из этого ясно, что стекло может сильно ограничивать его восприятие: оно может быть окрашено и вследствие этого будет пропускать только некоторые лучи света; или оно может быть из очень несовершенного материала, который будет искажать и затемнять весь проникающий свет. Например, возможно, что в течение своей земной жизни человек любил только один род музыки, или что его привлекала нечистая музыка и т. д. Но если предположить, что его музыкальное окно хорошо построено, что может он получить через него?

Прежде всего, он воспримет ту музыку, которая служит выражением правильного движения сил небесного мира. В основе поэтической идеи о "музыке сфер" кроется действительный факт, ибо на высших планах бытия всевозможные движения и действия производят дивные гармонии как звуков, так и красок. Все мысли — как его собственные, так и чужие — выражаются в чудно звучащих, вечно меняющихся аккордах, как бы от бесчисленных эоловых арф. Это музыкальное выражение яркой сияющей жизни небес будет для него чем-то вроде вечно очаровывающего, вечно присущего фона для всех его других переживаний.

Затем между обитателями этого плана есть один вид существ — чин ангелов, как бы назвали их христиане — который особенно музыкален и выражает себя посредством музыки гораздо полнее, чем остальные небесные сущности. О них упоминается в старых индусских книгах, под именем гандхарвов. Человек, душа которого особенно восприимчива для небесной музыки, обратит на себя их внимание, и вступив в сношение с одним из них, познает от него много новых чудных музыкальных комбинаций, неведомых на земле. Кроме того, он будет воспринимать с новым проникновением ту музыку, которую создают на этих высших планах переселившиеся ранее его великие музыканты: Бах, Бетховен, Мендельсон, Гендель, Моцарт, Россини — все они, полные могучей жизни, создают несравненно более грандиозные и прекрасные гармонии, чем все, известные на земле. Каждый из них является в буквальном смыслы неистощимым родником чудных музыкальных сочетаний и все вдохновения наших земных музыкантов лишь слабое эхо тех прекрасных звуков. Чаще, чем мы думаем, чуткие люди воспринимают эти звуки здесь на земле, и стараются воспроизвести их — насколько это возможно — в физическом мире. Нам приходилось слышать от музыкальных маэстро, как они иногда внутренним слухом слышат целые грандиозные оратории с величавыми хорами, заключенные в одном звучащем аккорде, хотя, когда они стараются записать его в нотах, им приходится покрывать много листов нотными знаками. В этом выражается вся разница между небесной музыкой и той, которую мы знаем на земле; один могучий аккорд выражает там такое музыкальное богатство, которое здесь потребовало бы многих часов для своей передачи.

В таком же роде будут переживания человека, для которого окном будет живопись. Его ожидают те же наслаждения, ибо жизнь небес выражается в цветах так же, как и в звуках, и мы знаем из теософических учений о цветовом языке тех дэв, которые сообщаются между собой посредством великолепно окрашенных световых вспышек. Точно так же и в этой области искусства великие художники давно прошедших времен продолжают творить, но не кистью по полотну, а несравненно более совершенной пластикой, идущей от силы мысли. Каждый художник знает, насколько самые совершенные выражения его мысли на бумаге или на полотне ниже того, что носится перед его воображением; но здесь мыслить и осуществлять — одно и то же и здесь разочарование невозможно. То же самое можно сказать и относительно всякого творчества; вот почему источники знания и наслаждения на небесах бесконечно превышают всё то, что наш ограниченный ум может схватить здесь, на земле.