11

Существует множество способов разделывать замороженную рыбу, но в шесть вечера госпожа Вада все еще возилась с рыбьим хвостом. Консьерж уже сообщил, что первая партия гостей поднимается к нам, а я сидела на диване с бокалом вина в руке, вспоминая ссору с Хью.

— Где твое новое платье? — спросил он, когда я вышла из ванной в платье, которое надевала миллион раз.

— Извини, у меня не было времени заниматься им, — ответила я, хотя на самом деле я просто забыла о шелке, привезенном Хью из Таиланда.

— Я же дал тебе телефон портнихи Винни. Ты ей вообще звонила?

— Ну, я все равно его сошью, — пробормотала я, — только я пойду к портнихе, когда все уляжется.

— Что за старье на тебе надето? — Губа Хью подозрительно задрожала.

— Это платье от Джозефа Магнина, и моя мать заплатила за него целое состояние в шестьдесят восьмом году! Она надевала его только на серьезные вечеринки.

— Только не говори об этом моим коллегам, ладно? — попросил Хью и направился открывать дверь гостям — нескольким работникам «Сёндаи» с женами. Как оказалось, некоторые пары соврали нянькам своих детей, что идут на свадьбу, поскольку в Японии было немыслимым делом оставить ребенка ради другого праздника.

— Не знаю, понравится ли вам стол, но попробуйте пожалуйста, — сказала я, приглашая гостей. В придачу к сасими их ожидали креветки с имбирем, салат с рисовой лапшой и различные овощи, украшенные бамбуковыми побегами. Как я и думала, женщинам больше всего понравились рис с угрем и уксусом и вишневые деревья, сделанные из имбиря и черных морских водорослей. Позже госпожа Вада и ее помощницы должны были принести чай, кофе и фрукты — дыню, клубнику, манго и киви. А еще пирожные с кремом.

— Мяса нет? Да, японцы явно любят, когда на них тратят деньги, — выразила из-за моего плеча свое мнение Винни Клэнси.

Я обернулась и посмотрела на ее красивое, но скучное платье из голубого шелка и порадовалась, что так и не обратилась к ее портнихе.

— Ты готовила Хью ростбиф, когда меня не было в городе, да? — спросила я. — Я нашла остатки в холодильнике, но не была уверена в их свежести.

— Странно, что вообще хоть что-то осталось! Мы с Хью ужинали вместе, в смысле — вдвоем. Мой Пирс, к сожалению, был в Лондоне. Если бы я была тобой, дорогая, я бы не отказывала ему в ростбифе.

И тут я увидела Мохсена. Он явно одолжил у кого-то костюм. Рукава были слишком длинными, но сам костюм сидел безупречно. Мохсен напоминал европейского бизнесмена.

— Вы выглядите совсем по-другому, мисс Симура. — улыбнулся он. — Думаю, вам стоит носить платья, а не спортивные шорты.

— Полностью согласен, — сказал подошедший Хью. — Я Хью Глендиннинг, друг Рей и адвокат «Сёндаи лимитед». А вы, должно быть, Мохсен?

— Мое полное имя Мохсен Завар. — Секунду поколебавшись, он пожал протянутую руку Хью. — В данный момент я ищу работу.

— Рей сказала, что вы бухгалтер. Уверен, с вашими способностями к языкам вы вполне сможете получить работу в какой-нибудь компании. Например в нефтяной. Пирс Клэнси — тот парень, что спорит с женой у окна, — знаком с директором «Британской компании» в Токио. Мы можем поговорить с ним.

Хью любил сводить людей, и обычно у него это получалось. Он представил Мохсена как профессионала в международной коммерции, а я взяла еще бокал вина, впервые за вечер вздохнув свободно. А потом я уловила некоторые перемены: спокойные джазовые баллады, записи которых я поставила, сменились бренчанием «Девятидюймовых ногтей». На балконе в окружении группы молодых людей с зелеными и оранжевыми волосами стоял и курил Энгус. Двинувшись к ним, я увидела несколько знакомых лиц из клуба «Вам сюда», включая девушку-новозеландку, работавшую там стриптизершей.

Коллеги Хью не смешивались с этой компанией, но они, разумеется, заметили смену музыки. Мацухиро Сёндаи, директор компании, притопывал ногой, несколько женщин начали танцевать. И я передумала просить Энгуса сменить кассету, в конце концов, музыка была не самой плохой. Это могло внести в вечеринку свежую струю.

Я поспешила к вошедшей Акеми Михори, но замерла на полдороги: за ее спиной стояла Нана Михори. Один из менеджеров «Сёндаи» подошел к Нане, и та улыбнулась и поздоровалась. Старые друзья. Воспользовавшись этим, Акеми ускользнула от них и присоединилась ко мне

— Извини, что опоздала да еще и не одна пришла. — Акеми нервно повела плечами. Она была в красном платье которое очень ей шло. — Мать узнала, куда я собираюсь, и захотела пойти со мной. Извини.

— Переживу. — Я отерла пот со лба. — Что будешь пить: зеленый чай или лимонад?

— Хочу что-нибудь покрепче. О, супер, у вас есть «Гиннес»!

— Ты пьешь пиво? — удивилась я, но налила ей «Гиннеса», а сама принялась за третий бокал вина.

— В пиве много железа, знаешь? Это очень полезно для женщин, — объяснила Акеми. — Эй, это твой парень там, на балконе?

— Нет, — рассмеялась я, — это его младший брат. Энгус.

— Женщина, живущая с двумя мужчинами... — протянула Акеми. — Это фантастика! Твой Энгус похож на солиста «Симпли Рэд», но он не кажется достаточно сильным для меня.

— А я думала, что тебе не нравятся мужчины, — вылетело у меня, прежде чем я успела подумать.

— Я могу спать с мужчиной, но не стану его собственностью. Это две разные вещи.

Один из сотрудников «Сёндаи» попросил у Акеми автограф. Акеми расписалась, но на лице у нее застыла маска, когда она вежливо отвечала на вопросы. Да, она моя подруга. Нет, она больше не участвует в соревнованиях. Пришло время уступить дорогу молодому поколению.

Но тут ко мне подошла официантка и спросила не надо ли заказать еще выпивки: было только семь часов, а три четверти алкогольных напитков уже разошлось.

— Да, конечно, надо заказать еще вина, — сказала я, соображая, что и мне понадобится еще стаканчик

Краем глаза я заметила, что Акеми отошла от бизнесмена и присоединилась к Энгусу. Похоже, она что-то требует от него, и это было забавно: что ей могло от него понадобиться?

Мне казалось, что стоило попробовать помириться с Наной Михори, которая, в конце концов, пришла на эту вечеринку. Я подождала, пока она останется одна, и подошла ближе.

— Довольно забавно знать, что «Токио Тауэр» — это копия Эйфелевой башни, — сказала Нана. — Когда мы с мужем ездили во Францию на медовый месяц, я была шокирована оригиналом.

— «Токио Тауэр» — прекрасная копия, как и тансу, который я для вас купила, — сказала я.

— Дочь рассказала мне, чем для вас обернулась эта покупка. Возможно, мне стоило взять тансу.

— Нет, — покачала головой я, — каждый дилер должен отвечать за свои ошибки. Так приходит опыт.

— Это здравая мысль, — улыбнулась Нана, и я почувствовала, что она расслабилась. — Это похоже на дзен. Новички совершают множество ошибок на пути к нирване. Но на этом пути им встречаются и маленькие благословения. Как, например, ваша дружба с Акеми.

— Правда? — Я думала, что наши занятия с Акеми держатся в секрете, но это явно было не так.

— У моей дочери слишком мало контактов в обществе. Это хорошо, что у нее появилась молодая подруга. Мы всегда будем рады вам. Кроме того, я настаиваю, чтобы в следующий раз после бега вы обязательно искупались! Вода в душе Акеми вытекает из…

Звук разбившегося стекла помешал ей договорить.

— Простите, — сказала я, ставя стакан на стол.

— Рей-сан, у вас же есть официантки для таких случаев — сказала госпожа Михори. — Как хозяйка вы должны научиться перекладывать ответственность за происшествия на других.

— Я не слишком опытна, — ответила я и подпрыгнула от звука хлопнувшей двери.

Гости замолкли, а я протиснулась сквозь толпу и подошла к дверям кабинета. На паркете лежали два разбитых стакана из-под пива.

— Просто нужно прибраться, — сказала Нана, — скажите, чтобы служанка принесла тряпку.

Прибежал Хью, тщетно пытаясь уговорить гостей перейти в гостиную. Вместо этого гости расступились, и я увидела Акеми, лежащую на футоне Энгуса. Она была полностью одета, но казалась мертвой. Меня затрясло.

— Что ты сделал? — спросил Хью у Энгуса, подбиравшего битое стекло.

— Ничего. Откуда я знал, что она так прореагирует?

Каким-то образом мне удалось пробраться к Акеми и взять ее за запястье. Оно было теплым, а биение пульса позволило мне немного расслабиться.

— Что случилось? Ты меня слышишь? — спросила я по-японски.

— М—м—м—м. — Веки Акеми дрогнули.

— У нее тоже диабет? — спросила я у Наны Михори, пытавшейся меня оттолкнуть.

— Нет. — Нана обняла Акеми.

— Она просто вырубилась, — нервно сказал Энгус.

— Цвета... — пробормотала Акеми по-японски, — уберите от меня цвета.

— Моя дочь сильно заболела, — со слезами в голосе сказала Нана Михори, — я прошу прощения за то, что мы испортили вам вечер.

— Забери меня, — простонала Акеми, — цвета… Они у меня в голове.

— Я позвоню врачу с десятого этажа, — сказал Хью не терпящим возражений голосом, — а пока, будьте добры, выйдите все из комнаты и оставьте Акеми в покое.

Все еще трясясь, я помогла Хью препроводить гостей в другую комнату и закрыла дверь. В любом случае пойдут слухи. Жена одного из торговцев уже повторяла то, что я сказала про диабет. Один из гостей предположил, что Акеми слишком много тренируется, пытаясь вернуться в большой спорт, но уже слишком стара и слаба для этого. Кто-то еще винил во всем алкоголь — почему же еще она уронила свой стакан?

Проводив прибывшего вскоре доктора в кабинет, я увидела, что Хью разговаривает с Энгусом на балконе, и пошла к ним.

— Она съела два пирожных с орехами. Не знаю я, почему она вырубилась! — Энгус нервно рассмеялся.

— Что ты положил в эти пирожные? — спросила я.

— Немного гашиша, только и всего. Я не собирался давать их гостям, но Рей сказала, чтобы я их на поднос положил!

— Где ты взял гашиш? Привез из Таиланда или купил у новых дружков?

— Успокойся Рей — сказал Хью, — я пытаюсь понять, могут ли эти пирожные снова попасть к гостям.

— Я собирался забрать их с подноса, но Акеми съела два, а на ее глазах мне не хотелось хватать пирожные.

— Останови официантов, — попросил меня Хью, — господин Сёндаи обожает сладкое. И бог знает кто еще.

Я помчалась убирать поднос.

Японцы очень боятся пищевых отравлений. В начале шестидесятых много людей умерло от зараженной ртутью рыбы. Кроме того, они очень осторожно относятся к заморской еде. Так что если кому-то на вечеринке станет плохо, может последовать обвинение в отравлении.

— Пирожные есть нельзя, — сказала я госпоже Ваде, — пожалуйста, пошлите официантов собрать все пирожные с тарелок.

— Но это неправильно, — возразила Вада, — мы готовили только японскую пищу.

— Да, но люди подумают иначе, — предупредила я. — Если еще кто-нибудь потеряет сознание, ваш бизнес развалится.

Оставив бормочущую что-то госпожу Ваду, я поторопилась в гостиную с кремовыми шариками. Но, к моему ужасу, у господина Сёндаи на тарелке лежало ореховое пирожное.

— Сёндаи-сан, — обратилась я к нему, — пожалуйста, простите меня, но я должна заменить вам пирожное.

— Почему? Оно очень вкусное. — Любитель сладкого как раз отправлял пирожное в рот.

Я ударила его по руке, и пирожное хлопнулось на пол.

— О, простите, я такая неуклюжая, — извинилась я, — на следующей неделе я дам Хью с собой несколько ореховых пирожных специально для вас А пока попробуйте кремовые шарики, их готовила моя тетя.

Госпожа Вада приказала официантам сказать гостям, что поднос с пирожными стоял там, где Акеми разбила стакан, так что в них могли попасть осколки. Винни Клэнси сбегала домой и принесла шоколадки в качестве дополнительного десерта, за что я чуть ли не впервые была ей благодарна.

— Хозяйка всегда должна быть готова к неожиданностям, — вещала Винни, — запомни это, вдруг пригодится на следующей вечеринке.

Госпожа Михори все еще оставалась с Акеми, но доктор уже вышел и пил кофе.

— Мисс Михори еще слаба, — сказал он гостям, — такое часто случается, когда попадаешь из жары в холодную квартиру. Здесь же работает кондиционер.

— Да, кондиционер здоровья не прибавляет, — поддакнула Винни Клэнси, — в Англии ими никто не пользуется.

— Со десу нэ, — согласился господин Сёндаи, и инцидент был исчерпан.

У Хью не возникнет никаких проблем со сплетнями, разве только скажут, что у него слишком мощный кондиционер в квартире. А у меня даже появилась потенциальная клиентка, подруга Наны Михори, госпожа Кита. Она хотела приобрести парочку старинных фарфоровых хибачи.

— Несмотря на драматические события, все прошло не так уж плохо, — зевнул Хью, когда Нана и хихикающая Акеми отправились домой. — Мои коллеги научились танцевать под «Девятидюймовые ногти», ты получила новое задание, а Пирс поговорил с Мохсеном.

— Ты видел лицо Наны Михори перед отъездом? — спросила я. — Она не купилась на байку с кондиционером.

— Госпожа Михори рада, что ее дочь жива. И слава богу что Энгус не позволил Акеми съесть еще парочку пирожных. Если б она съела их штук шесть, тут же отправилась бы в больницу.

— Ты собираешься поговорить об этом с братом?

— Попозже. Не думаю, что он способен сейчас разговаривать.

— Но ты поговоришь с ним? — настаивала я.

— Я ему не отец, так? Если у тебя проблемы, поговори с ним сама. А я устал встревать между вами.

— Вчера вечером ты сказал, чтобы я не пыталась его приструнить, — запротестовала я, — к чему тогда сегодняшний разговор?

— Извини, но у меня нет сил, — сказал Хью, укладываясь в кровать. — Ты ложишься?

— Не думаю. — Я была слишком зла, чтобы ложиться спать.

Я была готова убрать кухню, выпить еще бокал вина, переставить мебель. Я могла навести внешний порядок, но ничего не могла поделать с хаосом. Царившим внутри.